***
Чонгуку сложно было собрать себя воедино, но после того, как Чонин сказал о Тэхёне, он почти сразу же проснулся и готов был мчаться домой впереди машины. Господи, его бедный Тэ мог подумать что угодно! Что он передумал, бросил его и миллион других плохих концов. Меньше всего Чонгук хотел, чтобы его любимый страдал, поэтому он был тем, кто подгонял похмельных альф на пару с бодреньким Чонином. Когда они, наконец, укомплектовались в такси, Чонгук нервно стучал по своему колену, поглядывая на время на наручных часах, которые он умудрился не проебать, хотя не мудрено, ведь их Тэ подарил на белый день. Два часа осталось до торжества, а он ещё даже не дома! Телефон спокойненько себе сдох, оставляя хозяина одного разруливать проблему и "Я не отвечал Тэ, как спокойно умереть". Когда они подъехали, Чонгук, кажется, кинул водителю слишком большую купюру, если судить по его огромным глазам. Выскочив из машины, он рванул в дом, чуть не снеся по пути идущего Кёнсу с декоративными салфетками для столов. Тот шарахнулся в сторону и болезненно врезался в дверь, выпуская все из рук, но альфе было конкретно плевать. Он влетел в спальню как "Формула-1", еле успев затормозить перед кроватью, на которой Бэкхён утешал хнычущего Тэхёна. Остальным это делать было уже некогда, поэтому они сплавили ребёнка на Бэкхёна, помогая в подготовке свадьбы. – А вот и пропавший клиент, – задумчиво пробормотал Бэкхён, чувствуя, что его плечо было очень мокрым. Тэ поднял опухшую мордашку, силясь рассмотреть что-то сквозь пелену слез, но этого не требовалось, ведь Пак прекрасно слышал любимый запах, который стал частью его. – Чонгук-и... – мяукнул Тэ, чья нижняя губа подозрительно задрожала, а после омега позорно и совершенно по-детски разревелся, чувствуя, как Чонгук буквально прыгнул на кровать, отпихивая Бэкхёна, который чудом не свалился на пол, сгребая рыдающего в охапку и сажая к себе на колени, принявшись тихо качать и нежно гладить по спине, шепча что-то любяще-глупо-ванильное на ухо. – Тоже мне Ромео, – буркнул старший омега, потирая бок, а после подозрительно зыркнул на притихшего Тэ и встал, оставляя их наедине. Тэ слабо всхлипнул в намокшее плечо, что являлось остаточной реакцией после истерики, пока Чонгук продолжал шептать что-то, целуя омегу в висок и лоб. Его пузо неудобно упиралось в живот Чонгука, но ни один, ни другой не жаловались, занятые другим. Наконец-то, омега решился поднять лицо от чужого плеча и тут же отвернулся, бормоча: – Не смотри, я страшный сейчас... – Подумаешь, лицо опухло, спишем на беременность, – с улыбкой шепнул Чонгук, поднимая руку, чтобы повернуть лицо омеги обратно, принявшись поглаживать мокрую щеку. – А вот с размазавшейся подводкой надо что-то делать, – Чонгук намочил палец слюной и вытер серые дорожки под все ещё влажными глазами Тэ. – Голова болит, – пожаловался тихо Пак, уткнувшись носом в щеку жениха. – Разумеется, ты ведь столько плакал, – укоризненно шепнул Чонгук. – Я бы никогда тебя не бросил и не уехал бы, как последний трус. У меня сел телефон, будильник мы из-за своего состояния не поставили, поэтому проспали. Но я всех подгонял как мог, иначе бы мы там до вечера пролежали амебами. Чонгук, наконец, увидел робкую улыбку на любимом лице и тут же прижался к ней губами, чувствуя солёную воду на них. – Прости, мне некогда было приводить себя в порядок, – тут же отстранился Чонгук. – И от меня явно несёт перегаром, это даже я чувствую. – Мне плевать, – шепнул Тэ нетерпеливо, целуя альфу, а Чонгук прижал Пака ближе к себе, восхищенно думая о том, за какие такие заслуги ему достался такой омега. – Так, а теперь быстро отлипли друг от друга, – скомандовал появившийся на пороге Лухан. – Тэхён, собрал сопли в кулак, сейчас тебя красить и одевать будем, Чонгук, марш в нашу с Сехун-и комнату, там тебя костюм ждёт. Тэ простонал обиженно, отрываясь от жениха, и вжался в него, давая понять, что ничего не хотел и "я улиточка, Чонгук мой домик, отстаньте все". Лухан закатил глаза и решительно подошёл к паре, отрывая их друг от друга. Он быстренько толкал Чонгука к двери, увещевая Тэ, что они и без него справятся и брюки с рубашкой уж как-нибудь без умелых рук неких рукожопых идиотов наденут. Вытолкав ошарашенного Чонгука за порог, Лухан обезоруживающе улыбнулся (в силу своего похмелья и гудящей головы) и пропел: – Чао-бамбино, к алтарю хоть не опоздай, – и зловеще расхохотался, захлопнув дверь перед носом Чонгука.***
Чонгук поправил бабочку и тяжело вздохнул. – Что, всё-таки, передумал? – пробормотал хрипло Юнги, вставляя белый цветок в кармашек на груди. – Глупости говоришь, – кинул укоризненный взгляд Намджун, поправляя волосы перед зеркалом и активно оттесняя самого жениха. – Смотри, какой неотразимый! – Спасибо, Намджу... – начали одновременно Юнги с Чонгуком, кидая друг на друга удивлённые взгляды. – Вообще-то, я про себя, – флегматично отозвался мужчина, улыбаясь самому себе в зеркало. Друзья одинаково закатили глаза, переглянувшись. – Джин будет? – спросил Чонгук. – Ага, скоро подъедет. Чондэ пришлось у любимой тёщи оставить, – Ким поморщился, вызывая улыбку у друзей. – Мозги уже все выела, ведь "Работаешь, чёрт знает, где, подолгу не видишься с сыном, какой ты ему пример подаешь? Смотри мне, найдёт Джин себе другого, я даже возмущаться не буду!". – А ты что хотел? Мужайся, тряпка, – хмыкнул Сехун, читая что-то в телефоне. – Родители Лу были... Эксцентричнее. Его отец пытался отстрелить мне яйца, а папа их оторвать. Так что тебе повезло. Все альфы тут же вздрогнули, сочувственно глядя на отца Чонгука. – Пойдем посмотрим, что там да как, – шепнул Намджун Юнги. Тот кивнул, поняв все без намеков, и они оставили сына и отца наедине. – Ну что, готов к большим переменам в своей жизни? – слабо улыбнулся Сехун. – Не то чтобы, – тяжело вздохнул Чонгук. – Но это Тэ. А ради него можно и в котле вариться. – Смело, – хмыкнул старший, встав и подходя ближе, чтобы похлопать сына по плечу. – Понимаю тебя. Выходя за Лу, я думал точно также. И, как видишь, думаю так до сих пор. – Я верю, что наша с Тэ общая история будет такой же долгой, – еле слышно произнёс Чонгук, смотря на своё отражение. – А может, и дольше, – подмигнул альфа. – Скоро все начнётся, готов? – Нет. Сехун рассмеялся, ведь другого и не ожидал.***
– Тэхён? – Д-да? – Тебя трясет, – заметил Чимин, укладывая волосы Тэхёна. – Разумеется, меня трясет, я впервые замуж выхожу, – пробормотал Тэхён, сжимая в руках парный браслет, - такой же был у Чонгука. Это заставляло его меньше нервничать. – Голова прошла? – заботливо спросил Бэкхён, который лично дал омеге две таблетки. – Болит ещё больше, – мотнул легко головой Пак, которого, видимо, в последнюю очередь волновала тупая боль. Бэкхён понимающе кивнул и ушёл помогать Кенсу. – Малыш, ты трясешься, как стиральная машина, – ласково пробормотал Лухан, нанося пудру на чужое лицо, хоть это и не требовалось, - Тэ был бледнее вампира. – Не нервничай, мой хороший, это тебе на пользу не пойдёт. Тем более, если ты упадешь в обморок из-за нервов прямо у алтаря, будет не очень, правда? Тэхён кивнул, за что тут же получил от Чимина и Лухана. Последний промазал, и теперь в каштановой шевелюре омеги красовалось белое пятно. – Ненавижу Мендельсона, – вдруг мрачно произнес Тэхён. – Почему мне нельзя идти к алтарю под песни SNSD или Big Bang? Тэён или G-dragon смотрелись бы уместнее, чем этот кошмар, прозванный свадебным маршем. – Ты когда замуж шёл, тоже философствовал? – шепотом спросил Чимин у Лу. – Не помню, но, кажется, рвал бумагу, – пожал плечами Лухан. – Для успокоения нервов. А ты? – Ел, – флегматично отозвался Чимин, словив два удивленных взгляда. – Что? Каждый справляется с нервами по своему! – А вот и ваш любимый дядюшка Джин, – весело пропел высокий статный омега, распахивая двери. – Джинни! – счастливо взвизгнул Тэхён, вскакивая, наплевав на крики омег, и повис на улыбающемся старшем, которого безумно долго не видел. – Увези меня отсюда! – страдальчески шепнул жених, пока его пытались отодрать Лухан с Чимином. Тут их прервал вошедший Бэкхён с тревожным лицом. – Чимин, Лухан, на пару слов. Омеги переглянулись и молча вышли, оставляя Джина наедине с Тэ. – Значит так, у нас небольшая проблемка, – зашептал тихо Бэкхён, чтобы Тэ, не дай бог, не услышал. – Хосок, похмельное чудовище, не помнит, куда положил кольца, поэтому он вместе с Чонгуком и Юнги перерывают весь дом, Сехун и Чанни встречают гостей, как родители женихов, а до свадьбы чуть больше получаса! Тэхёну ничего не говорить, и так здоровье слабое, и из комнаты пока не выводите, я потом знак подам. – Устроим, – кивнул Лухан, заталкивая Чимина обратно.***
– Так ладно, в этом доме что-то происходит, и все упорно молчат, – тяжело вздохнул Тэхён. Они уже сделали из него фарфоровую куклу и впихнули в руки букет белых лилий, который он мял во влажных ладонях, нервно дергая ногой. – Все отлично, – воодушевленно отозвался Чимин. – Я так и подумал, – ехидно отозвался Пак. – Интересно, я сегодня вообще выйду замуж? – Я уже сам в этом не уверен, – пробормотал еле слышно Лухан, но его услышали все. Тут в дверь резко постучали, и подпрыгнули все, включая Тэхёна, который бросил свой букет намного раньше из-за неожиданности, попав им точно в лицо Джина. – Ненавижу свадьбы! – простонал Лухан, открывая дверь и осторожно выглядывая, пока омеги замерли в комнате от напряжения. За дверью стоял Хосок и маячащие за его спиной Чонгук с Юнги. – Мне это... Нужно в комнату попасть, – нервно улыбнулся Хосок. – Обещаю не смотреть на жениха и не пускать Чонгука. – Валяй, этот дурдом хуже уже не станет, – обреченно махнул рукой Лухан, пропуская Хосока, который прикрыл ладонью глаза, проходя мимо омег к тумбочке. – Вы тоже отвернитесь! Омеги переглянулись, но молча отвернулись к двери, пока Хосок возился с тумбочкой. – Есть! – радостно воскликнул Хосок, а за дверью послышались облегченные вздохи альф. Хосок быстренько ретировался под гробовое молчание омег. – Вообще без понятия, что происходит в этом доме, – флегматично отозвался Тэхён.***
– Господи, что с твоим букетом! – простонал отчаянно Чимин, спускаясь с Тэ по лестнице. – Надо поправить... – Если я через пять минут не стану мужем Чонгука, я начну убивать! – прорычал Тэхён, пытаясь отцепить Чимина от себя и помятого вконец букета. – Не нервничай, Тэ, – мягко отозвался миротворец Джин, поправляя на ходу белый пиджак омеги. – О, я не нервничаю, нет, просто все сговорились, а я ничего не знаю, и у меня подозрение, что выйду замуж я не за Чонгука, а за священника! – нервно произнёс Тэхён. И тут услышал Его. Ужасный марш Мендельсона. – Извини, что не SNSD, – хмыкнул где-то сзади Бэкхён. – Я уже и на это согласен, – пробормотал Тэ, чувствуя, как начало бешено биться сердце в груди.***
Чонгук, кажется, влюбился ещё больше, когда увидел Его, идущего к алтарю с Чанёлем. У альфы перехватило дыхание, бешено забилось сердце и ладони начали потеть, как у школьника, увидевшего понравившуюся девушку в короткой юбке. Омеге шел этот белый костюм и нежно розовая рубашка, штаны подчеркивали длинные ноги, а рубашка и пиджак скрывали животик омеги - об этом попросил он сам, когда они ездили на примерку, ведь не хотел, чтобы на него все пялились. Хотя, все пялились всё равно, но омеге будто вовсе не было до этого дела, он смотрел себе под ноги, явно ужасно нервничая, его щечки были чуть красными, а лицо все ещё чуть припухшим после истерики, переполошившей весь дом. Но это как будто было целую вечность назад, ведь сейчас Чонгук лишь следил за омегой, не отводя взгляд и не моргая, сжав ладони в кулаки. И тут Тэ поднял взгляд. Его глаза округлились, он споткнулся, но Чанёль держал крепко, не давая упасть, чему очень благодарен Чонгук, чье сердце замерло на секунду, когда омега чуть не грохнулся. Они шли, будто целую вечность, стояла гробовая тишина, и лишь этот гребанный марш играл, заставляя ненавидеть Мендельсона и классику в целом. Наконец-то, они добрались до арки, Чонгук спустился к ним, завороженно смотря в чужие блестящие глаза. Чанёль молча передал руку омеги Чону, показывая, что теперь Тэхён под ответственностью Чонгука. А тот и не против, бережно взяв теплую ладошку Тэ. Какие же у него глаза... Ни один, ни другой не запомнили и не следили за речью священника. И если бы не тихие покашливания мужчины, они бы так и не ответили свои заветные "Согласен", смотря друг на друга. – Властью, данной мне, объявляю вас супругами и связываю вашу жизнь клятвой верности! Скрепите союз поцелуем, – закончил мужчина под всю ту же гробовую тишину. Чонгук положил ладонь с поблескивающим на пальце кольцом на талию своего мужа и притянул того к себе, прижимаясь нежно к губам. Тэхён тут же ответил, устроив ладони на чужой груди. И тут все вскочили со скамеек, крича и аплодируя, кто-то, похоже, Бэкхён и Лухан, рыдали, обнявшись. А Чонгук не мог отвести взгляда от чужого любимого лица, от чужих глаз, что смотрели с такой же любовью, от чужих губ, что хотелось целовать вечно. Но вечно не получалось, все гости двинулись в установленные шатры, впереди них, держась за руки, шли супруги, отводя друг от друга взгляды, ведь соблазн закрыться в спальне и не выходить до самого утра был слишком велик. Их усадили во главе огромного стола... И началась самая обычная свадебная пьянка. Гости много раз кричали "Горько", чем заставляли пару краснеть и желать друг друга ещё больше. После Чонгука утянули участвовать в конкурсах и, если бы не положение Тэ, его эта участь тоже бы не миновала. Он искренне смеялся, видя, как альфу заставляли танцевать, играть в "надо успеть сесть на стул, когда прекратится музыка". А после кто-то крикнул: – А наш молодой-то ещё букет должен кинуть! – и Тэ стало плохо. Но пришлось исполнять, ведь все идею поддержали. Тэхён встал и взял никакой уже букет в ладони, становясь спиной к собравшейся толпе. – Раз, два, тр.... Вон летит, ловим! Кажется, многие омеги в тот день лишились возможности выскочить следующими замуж, ведь букет плюхнулся в руки ничего не подозревающего... Кенсу. Его выражение лица в тот момент надо было видеть, а после Тэ кинул взгляд на Чонина, который стоял чуть в стороне и с улыбкой смотрел на омегу, и порадовался за младших. А что, они достаточно взрослые и имеют головы на плечах, что им делать, если они влюбились? Возможно, у них все закончится, как и у Тэхёна сегодня. А после Чонгук встал у микрофона, и у Тэ замерло сердце. – На самом деле, кроме путешествия, что я приготовил для своего мужа, – боже, как же замечательно это звучало из его уст. – Я подготовил ещё кое-что. Помнишь, когда у нас было первое свидание, ты спросил "Умеешь ли ты петь? Всегда мечтал встречаться с айдолом, быть для него намного важнее своих фанатов, быть особенным". И я ответил, что я, к сожалению, не пою. Тогда ты сказал, что не будешь со мной встречаться, пока я не спою хотя бы одну песню Троя Сивана, – некоторые издали смешки, а Тэ почувствовал, что глаза наполнились слезами, ведь он вспомнил, он запомнил то, что он говорил больше года назад. – Это, конечно, не Трой Сиван, но я очень старался, – тихо произнёс альфа. И тут заиграла тихая мелодия. С первых слов альфы все были очарованы, а Тэ вовсе не замечал, что слёзы, всё-таки сорвались и покатились по щекам, ведь не отводил взгляда от своего мужа, от своего альфы, который, господи, запомнил тот бред, что он говорил, будучи студентом академии искусств, запомнил и исполнил этот бред на их свадьбе. Тэхён не знал как, но он влюбился в этого мужчину ещё больше. Я всегда буду рядом с тобой. Не волнуйся ни о чём, моя любовь. Я знаю. Красный ковёр, что устлан передо мною - это кровавые слёзы тех, кто меня любит. Может быть, поэтому он такой красный? Я знаю. В тот день, когда твой взгляд остановился на мне, его ничем не заменить в этом мире. Это фрагмент, что поделен лишь между нами. Скажи мне, если ты меня любишь Скажи мне, если ты со мной. Я благодарен тебе, и всё что я могу сделать - это петь для тебя Скажи: «Я люблю тебя». И я скажу, что люблю тебя тоже. Я буду петь всем сердцем, если услышишь мой голос. Я всегда буду рядом с тобой. Не волнуйся ни о чём, моя любовь. Когда Чонгук прекратил петь, ещё с добрую минуту стояла гробовая тишина, а после все в шатре начали громко аплодировать, крича что-то о том, что у Чонгука талант. Лишь один сидел на месте, не хлопая и ничего не говоря. Чонгук пошёл обратно к застывшему Тэхёну и сел рядом, прижимая омегу к себе. – Спасибо, – еле слышно шепнул Тэхён, вытирая слёзы. Ему было плевать и на опухшее лицо и на потекший макияж. Если твой альфа считал тебя красивым и с таким лицом, то зачем париться? – Я люблю тебя, – ответил Чонгук, смотря в любимые глаза. – Я тоже, – шепнул Тэ, придвигаясь ближе. Кажется, кто-то засвистел и крикнул "Горько", но Тэхёну плевать, ведь его, господи прости, как непривычно об этом думать, муж прижал его к себе, мягко целуя, и все мысли вылетели из головы. Они сбежали ото всех тогда, когда все дошли до такой кондиции, что не важно, с кем пить и что пить, главное, что пить. Кажется, их побег увидел Лухан, но он лишь хитро подмигнул и отвлек всех на себя, позволяя молодым, наконец, уединиться. Они сняли с себя одежду ещё на лестнице, Чонгук был предельно осторожен, а вот Тэ не знал, что творил, срывая одежду с альфы, кусая того, куда попадется, и целуя хаотично. В спальню его внес Чонгук и бережно положил на кровать, тут же накрывая собой. Они даже не закрыли дверь и не пытались снизить голоса, зная, что их точно никто не потревожит. Они будто раскрывали друг друга с новой стороны, Чонгук был ненасытнее и активнее обычного, но все так же осторожен в своих действиях, не позволяя себе грубо сжимать стонущего омегу, пока толкался в него, сильно кусать или оставлять на нем болезненные засосы, пока Тэ раздирал ногтями кожу на спине и плечах Чона, подмахивая округлыми бедрами навстречу мощным толчкам. Захлебывающийся от стонов Тэ, всхлипывающий из-за неприятной пустоты, когда Чонгук покинул его, чтобы сменить позу, плачущий, когда ему слишком хорошо, выгибающийся в его руках, когда он на пике удовольствия, - это заставляло Чонгука не отводить от своей омеги взгляда. У них влажные волосы и кожа, искусанные распухшие губы и ноющие мышцы, ведь обоим было мало одного раза. Тэ дышал тяжело, пока лежал на спине, прикрыв глаза, у него и правда ныло все тело и то место, где они с его... Мужем воссоединились. – Тэ, – шепнул нежно Чонгук, отдышавшись гораздо быстрее и перекатываясь со спины на бок, чтобы удобнее было следить за обнаженным, теперь уже, Чоном. – Если бы не пузо и малыши, я бы объездил твои бедра, серьёзно, – шепнул хрипло Тэ, скосив глаза на сыто улыбающегося альфу. – Думаешь, не получится? – провокационно пробормотал Чонгук, обводя пальцем округлое мягкое плечо. – Сейчас проверим... Оказывается, все получилось, даже очень. Чонгуку приходилось собрать всю волю в кулак, чтобы не начать вбиваться в омегу, пока тот медленно двигался на нем, неловко уперев ладошки во влажную грудь. И когда Чонгук прижимал измотанного, уснувшего Тэ к себе, он лишь думал, что теперь точно знал, что такое счастье.|✨✨✨|