Семья - это святое

Сознание возвращалось к Дереку медленно, будто частями, и ведьмак едва смог приподнять веки, которые были будто залиты свинцом. В склепе царил полумрак, нарушаемый лишь редкими лучами солнца, пробивающимися сквозь крошечные щели в старой двери, извещавщие о том, что давно наступил день. Очень медленно ведьмак смог приподняться с пола, удерживая голову, которая буквально рассыпалась на части от боли. По всей видимости он пролежал в могильнике всю ночь, и никто не хватился его, что было совсем не удивительно. Та единственная, что он считал родной, подарила себя Первородному вампиру, наплевав на его чувства. При мысли о нежащейся в руках Элайджи Майклсона Хелен Дерек ощутил небывалый прилив ярости. Белокурая ведьма оказалась обычной шлюшкой, что предала свой род, и была недостойна его любви. Гнев бурлил в нем, и мужские губы растянулись в широкой улыбке. Дерек чувствовал, будто в нем что-то изменилось, и ему это нравилось. Он ощущал себя сильным. Впрочем, одного беглого взгляда на ледащие на каменной плите помешанные с артефактами мощи Маредит Уайт было достаточно для того, чтобы понять, что на возрождения ведьмы его мощи явно было недостаточно. Дерек провел ладонью, над магическими предметами. Они были наполнены силой, но все же ее не хватало, для того, чтобы завершить ритуал. Сейчас ведьмак понимал, что было глупо пытаться проделать подобное в одиночку, но причиной его действий были чувства, что бурли ли в нем, после того, когда он узнал какова Хелен на самом деле. Желание уничтожить Первородных, что отобрали у него и власть и любовь, лишь сильнее вспыхнуло в его сердце, заставляя разум ведьмака напряженного работать. Он понимал, что во всем Новом Орлеане не найдет ни одного мага, готового пойти против Майклсонов. Расправа над Давиной дала понять всем, кто прежде думал о том, что гибель вампиров не за горами, что с Первородным связываться себе дороже, и худой мир с ними был лучше доброй войны. Все они боялись. Но только не он. Дерек чувствовал ненависть, гнев, ревность и боль, жажду мести. Словом, все что угодно, кроме страха. Неудавшийся ритуал, во время которого его собственная магия, по всей видимости, отрикошетила в него самого, словно изменил сознание ведьмака, в котором теперь не осталось совсем ничего кроме желания уничтожить Первородных и вернуть ту, что по праву принадлежала ему. Выход был только один, и Дерек это знал. Ему нужны были союзники, способные дать силу, ведьмы, оборотни или… вампиры. И поразмыслив немного, он понял, кто может принять его сторону. То, как Элайджа обошелся с Джией заботило ведьмака постольку поскольку, потому что он не на миг не сомневался в том, что встань выбор между навязчивой вампиршей и Хелен, не только Первородный — любой мужчина предпочел бы прекрасную, как ангел колдунью. Поэтому, он лишь мельком взглянул, как Майклсон пренебрежительно отверг ее на обшем совете. Тогда он все еще считал, что они союзники. И не смотря на примирение Хелен с ненавистным вампиром, надеялся на то, что скоро она поймет с кем связалась и вернется к нему. То, что он услышал в библиотеке перевернуло все с ног на голову, а последующая новость о том, что Регентом ведьм станет не он, а Кристина (и лишь потому, что за ней увивался чертов гибрид!) добили Дерека, лишая смысла жизни. Вот только так, по всей видимости, чувствовал себя не только он. Джия, что надеялась получить Элайджу и место Марселя, определенно понимала его эмоции. И ведьмак потянулся к телефону. На то, чтобы убедить оскорбленную вампиршу примкнуть к нему, Дереку понадобилось пару секунд. Он начал с того, что разорвет ее связь с создателем. Джия выслушала его молча, а зачем ответила решительно и твердо: — Что я должна сделать? Спустя полчаса она уже была в тайнике, и ведьмак оглядев ее мрачное лицо и почувствовав запах бурбона, хмуро свел брови. — Ты уверена, что сможешь мне помочь сейчас? — Просто возьми мою силу, и покончим с этим, — усмехнулась в ответ Джия, и на лице Дерека мелькнула злая улыбка. Все-таки Элайджа Майклсон совершил ошибку, посчитав, что может вытирать о других ноги. Пришла пора и ему платить по счетам. Они стали друг напротив друга, взявшись за руки, и ведьмак вновь начал читать заклинание, надеясь, что в этот раз силы почерпнутой из молодой вампирши будет достаточно, для того, чтобы довести ритуал до конца. Магия заискрилась в воздухе, сгущаясь над могильной плитой, и на губы Дерека растянулись в безумном оскале, когда артефакты начали плавится, превращаясь в сверкающую руду, сливаясь с мощами умершей век назад ведьмы, к душе которой он взывал. — Взродись, Регент! Ты нужна своему народу! Духи, прошу вас, верните Мередит Уайт! Голос ведьмака заполнил старый склеп, эхом касаясь каменных стен, а затем составлявшие обряда, вспыхнули огнем, обжигая руки Дерека и Джии, которые отпрыгнули от взвивающегося вверх пламени, которое почти полностью заполонило могильник. Наконец, огонь достиг потолка, а потом стал медленно оседать. Когда туман полностью рассеялся, изумленные заговорщики увидели высокую фигуру в старомодном платье. Сидящая на каменной плите женщина смотрела высокомерно и строго, сжимая тонкие губы. У нее были длинные, черные волосы, слегка посеребренные на висках, пронзительные желто-карие глаза, и осанка королевы. От нее исходила магия такой силы, что Дерек ощутил ее отголоски, даже находясь на расстоянии больше трех метров. На несколько секунд в могильнике воцарилась полная тишина, прежде чем тяжелый взгляд бывшей Регентши впился в лица замерших у стены ведьмака и вампирши. А потом ее голос зазвучал в их ушах, хотя с губ ведьмы не сорвалось и слова. — Кто вы такие и как посмели потревожить мой покой? Дерек и Джия упали на колени, пока ведьма не соизволила прекратить их мучения, оглядывая корчащихся от боли заговорщиков, лежащих на грязном полу склепа презрительным взглядом. — Нам нужна твоя помощь, Регент, — прохрипел ведьмак, поднимая на Мередит затравленный взгляд, — твоя внучка… — Виктория? На этот раз голос ведьмы прозвучал вслух, оказавшись высоким и властным. — Что с ней? — продолжила Уайт, не сводя со стоящего на коленях Дерека пронзительного взгляда. — Она собирается уничтожить камень. И вступила в связь с Первородным. Как и прочие ведьмы рода Уайт. Теперь ты выслушаешь нас? На лице Мередит Уайт не отразилось не единой эмоции, лишь магия вокруг усилилась, совсем не оставляя воздуха, и Джия закашлялась, чувствуя, что задыхается. — Ты привел кровососку, — выплюнула ведьма, окидывая брюнетку полным презрения взглядом, — с чего мне верить тебе? — О, это и правда ни к чему, — кивнул Дерек делая шаг вперед, — но я готов открыть тебе свою память. — Ты знаешь, что после этого можешь потерять разум? — вскинула бровь Мередит, оглядывая его с легким интересом. — Мне уже нечего терять. И ведьмак склонил голову, открывая ведьме свое сознание.