Семья - это святое

Это похоже на пощечину — унизительно и бьет по живому — когда Хэйли видит, как тот, что прежде и понятия не имел о нежности, разве что не в ноги падает черноглазой ведьме, принимающей знаки внимания самого могущественного в мире существа нарочито равнодушно. Кристина Уайт ведет себя как королева, но причина не только в Клаусе, который не скрывает своих чувств. Ведьма и правда чувствует себя таковой, и свора ведьм, что ловит каждое слово своего Регента, лишь подтверждает ее уверенность. И Маршалл это совсем не нравится. Борьба за власть всегда была в Новои Орлеане больным вопросом, и оборотней это касалось в большей степени, чем ведьм и вампиров, но договорится с Первородными у Хэйли получалось всегда. Их отношения с Клаусом хоть и длились недолго, все же перманентно вспыхивали вновь, оставляя волчице надежду на то, что однажды гибрид все же остановит на ней свой выбор и сделает королевой города. Сейчас, видя то, как Клаус пожирает глазами дерзкую ведьму, Маршалл понимает, что ее надежда не стоит и гроша. Сестры Уайт каким-то образом ухитрились прибрать к рукам всех троих Майклсонов. Кристина приручила среднего брата, рыжеволосая охомутала Кола, а Элайдже досталась хрупкая белокурая ведьма, и все были довольны имеющимся положением вещей. Почти все. Хэйли на миг замирает, и с интересом прислушивается к тому, как старший Майклсон грубо отрывает молодую вампиршу, отталкивая ее от себя. Лицо последней бледнеет, искажаясь от унижения и ярости, и Маршалл на миг узнает в ней себя, будто смотрясь в зеркало. Вампирша быстро берет себя в руки, принимая телефонный вызов, и пока она молча слушает своего невидимого собеседника, на лице девушки обида сменяется злорадством и предвкушением. Хэйли уже собирается отвернутся, но в этот миг ее слух улавливает слово «Майклсоны», а с губ вампирши, срываются наполненные мрачной решимостью слова: — Что я должна сделать? Маршалл редко подводит чутье и сейчас все ее инстинкты просто кричат о том, что происходит что-то необычное, и когда закончившая телефонный разговор девушка устремляется к выходу, Хэйли сама не зная зачем, следует за ней, пытаясь казаться незаметной. Вампирша двигается быстро, но опьянение сказывается на ее скорости, и Маршалл умудряется не упускать ее из вида, пока та не останавливается у ворот старого кладбища. По телу волчицы пробегает легкая дрожь. Она вовсе не боится мертвых и сама убивала не раз, но это пропитанное древней магией место вызывает почти животный страх, но все же инстинкты ведут ее, и очень скоро Хэйли оказывается у старого склепа, в который вампирша проходит, прикрывая за собой дверь. Маршалл, тихо ступая, приближается к порогу, и приникает к едва заметной щели, оставленной вошедшей в могильник брюнеткой. Видно плохо, слышно немного лучше, но даже этого достаточно для того, чтобы Хэйли заледенена от ужаса поняв, что именно происходит в пыльном склепе. Родство Мередит Уайт и действующего Регента сразу же бросается в глаза и Маршалл становится не по себе от осознания того, что воскресшая ведьма, похожа на Кристину не только внешнее. Властный характер и запредельной силы магия в ней еще и помножены, что совсем не оставляет сомнений в том, что Мередит не оставит так просто союз своей внучки и Первородного. — Предательница, — срывается с ее губ, когда ведьма, оттолкнув от себя обессиленного Дерека, поднимается на ноги и ее глаза сверкают от ярости, — как она могла… с этой первородной мразью… Я их уничтожу! Сотру с лица земли! В словах Мередит уверенность такой силы, что Хэйли ни на миг не сомневается, что именно так она и сделает. Тысяча мыслей пролетает в голове у испуганной волчицы, прежде чем одна выделяется на фоне остальных, заставляя ее принять решение. Она должна предупредить Клауса о происходящем. Он оценит такой жест, а то, что ему угрожает один из членов семьи Уайт, пошатнет положение высокомерной Кристины. Майклсоны всегда ценили семью превыше всего, и этот раз не станет исключением. Оставаться дальше на кладбище просто опасно и Хэйли, так и оставшись незамеченной, устремляется к дому Первородных, которые и понятия не имеют какая им угрожает опасность. Вечеринка в самом разгаре, и Майршалл, оказавшись в гостиной, выискивает взглядом Клауса, чтобы как можно быстрее сообщить ему важную новость, которая изменит жизни всех присутствующих. Наконец, она видит его, обнимающего свою черноглазую ведьму, которая только дует губки, глядя на него с недовольным прищуром. Крис явно все еще злится за сцену с поцелуем, и на лице Хэйли невольно мелькает тень злорадной ухмылки. «Ты еще не знаешь, что будет, когда Клаус узнает, что твоя семейка пошла против его, ведьма» — думает она, не сводя взгляд с ссорящейся парочки. В этот миг Клаус, сведя брови, отходит от Кристины, устремляясь в темный коридор, и Маршалл решает использовать представившийся ей шанс. Она следует за ним, и вскоре оказывается у порога библиотеки, где гибрид, что-то ищет, откидывая в сторону бумажные свитки. На каждом из них волчица угадывает знакомые черты — бездонные черные глаза, тонкий нос, пухлые губы. Вот только Майклсон, с такой нежностью изобразивший свою возлюбленную, не знает, что ее воскресшая копия готовится к войне, победить в которой даже Первородным будет ой как непросто. Хэйли делает шаг вперед, и Клаус почувствовав чужое присутствие вихрем поворачивается в ее сторону. Всего секунду волчица собирается с мыслями, для того, чтобы сообщить гибриду страшную весть, но прежде, чем хоть слово успевает сорваться с ее губ, Майклсон оказывается прямо перед ней, и обхватив сильными пальцами тонкую шею, он с размаху припечатывает девушку к стене. — Какого черта ты за мной поперлась, — рычит Клаус, не сводя с испуганной Маршалл пронзительного взгляда, начинающих желтеть глаз, — ты совсем дура? Кажется я предельно ясно дал понять, что меня не интересует твое предложение. Не опускайся до уровня дешевой шлюхи. В голосе Первородного звучит нескрываемое презрение, и Хэйли на миг застывает, а затем понимание накрывает ее удушливой волной. Что бы она сейчас не сделала, ей никогда не занять место чертовой ведьмы. Ей никогда не стать королевой города. И волчица никак не может понять причины. Кристина конечно красива, с этим не поспоришь, но мало ли в жизни Майклсона было подобных ей? Так почему же сейчас он ведет себя так словно… При мысли о том, что Клаус способен на что-то кроме похоти, Хэйли заливается нервным смехом, качая головой. — Что же в ней есть такого? — выплевывает она, глядя в глаза гибрида, — что? — Все, — просто отвечает тот, и с силой сжимает девичью шею, — в ней все. А теперь — убирайся. Он отталкивает ее от себя, и Маршалл, оказавшись на полу, медленно поднимает вверх лицо, на котором теперь лишь мрачная решимость. — Как пожелаешь, Клаус, — холодно говорит она, и, не дожидаясь ответа, устремляется к выходу. У Хэйли больше нет иллюзий. Она выбрала сторону.