Семья - это святое

На следующий день, как только наступил вечер, к дому Майклсонов начали стекаться все жители магической части Нового Орлеана, и очень скоро внутренний двор особняка наполнила толпа состоящая из вампиров, ведьм и оборотней, каждый из которых старался держаться сам по себе. Между кланами веками царила вражда, но новому Регенту был совсем не по вкусу такой порядок. Крис проходилась от одной группы к другой, и каждые принимали ее довольно радушно, будто ведьмы, у которых к страху, примешалось и уважение, оборотни — благодарные за поддержку и вампиры — признавшие ее как королеву города, из-за союза с Клаусом. Тори старалась поддержать сестру, общаясь с ведьмами Квартала на разные темы, а вот Хелен лишь скользила рассеянным взглядом по многолюдной толпе, делая глубокие глотки из бокала с шампанским. — Притормози, ангелочек, — перехватила у нее очередной бокал Крис, окидывая наряженную в новое платье с откровенным декольте блондинку недовольным взглядом, — то, что ты поссорилась с этим напыщенным снобом еще не повод напиваться в стельку. — Он унизил меня, — обиженно отозвалась Хелен, и потянула за бокалом, который Кристина только что выхватила из ее пальцев, — отдай! Мне нужно поднять настроение! — Может для этого сгодится интересная беседа? — сузила глаза Кристина, — или танцы? Будто услышав их разговор, рядом с ведьмами появился Джексон, который шагнув к Крис, окинул ее восхищенным взглядом. — Позволите пригласить Вас на танец, Регент? — Нам ни к чему этот высокомерный тон, — отозвалась Кристина, едва заметно улыбаясь, — мы ведь друзья. — Тогда ты тем более не можешь мне отказать, — вернул ей улыбку оборотень, — это же всего лишь танец. Не думаю, что Клаус будет возражать. На последние слова, ведьма лишь закатила глаза и тут же протянула ладонь Джексону. Перед тем как направится с обрадованным вожаком оборотней в центр зала, Кристина повернулась к сестре. — Я за тобой наблюдаю, ангелочек, — строго проговорила она, — не натвори глупостей. — И ты ведешь себя так, словно мне десять лет, — обреченно покачала головой Хелен, — хорошо, мамочка. Крис еще раз окинула ее пронзительным взглядом, а затем ушла, ведомая Джексоном в гущу танцующих пар. Но за Хелен наблюдала не только она. Стоящий на балконе, в тени колонны Элайджа не сводил глаз с дующей губки белокурой ведьмы, лишь отчаянным усилием воли удерживая себя на месте. Особенно трудно Первородному приходилось в те моменты, когда на Хелен бросали заинтересованные взгляды проходящие мимо мужчины, которые били явно не прочь познакомится с одинокой хорошенькой ведьмой. Уж им-то были не важны ее магические навыки, их гораздо больше интересовала точеная фигурка, как нельзя более удачно подчеркнутая черным облегающим платьем. Элайджа почти жалел о том, что был так суров с обиженной ведьмочкой, которая теперь и видеть его не хотела. Ему было все труднее играть в безразличие, особенно после утреннего душа, когда он, выйдя из ванной комнаты поймал смущенный взгляд лежащей в постели Хелен, щеки которой залились румянцем от того, что он был абсолютно обнажен. Вампиру понадобилась вся его выдержка для того, чтобы сохранить ледяной тон и не набросится на сонную, нежную ведьму, белокурые локоны которой были так соблазнительно лежали на тонких плечах, слегка спутанные после сна. Вместо этого, он вихрем одевшись спустился на кухню, где начал свое утро с привычной порции бурбона. — Следишь за своим ангелом? — прервал размышления Элайджи насмешливый голос Клауса, и старший Майклсон повернулся в его сторону, щуря темные глаза. — Уж кому и стоило бы последить за своей дамой, так это тебе, — не остался в долгу Элайджа. Лицо гибрида исказилось легкой тенью непонимания, но затем, когда он прошелся быстрым взглядом по полному гостей внутреннему двору, его глаза вспыхнули недовольством. — Какого черта этот оборотень распускает свои грязные руки? — процедил он, не сводя взора с танцующей пары, — и чему это Крис там смеется? — Это называется шутка, брат, — пожал плечами Элайджа, довольный что тема с его ссоры с Хелен, переключилась на Кристину и Джексона, — ухаживание, если хочешь. Флирт… — Думаю, стоит сообщить этому недоумку, что флирт с беременными женщинами может не лучшим образом отразится на целостности его… шкуры, — выплюнул гибрил, одним махом допивая свой бурбон. — Удачи, — кивнул ему Элайджа, но Клауса уже и след простыл. Старшему Майклсону вовсе не хотелось наблюдать за тем, как Клаус устроит сцену ревности своей ведьме, вместо этого он вернулся на свое прежнее место, чтобы продолжить наблюдение за Хелен, но сделав это вампир понял, что рано смеялся над поведением брата. Вокруг Хелен собралась компания из трех ведьмаков, которые осыпали ее комплиментами, о чего нежные девичьи щечки так знакомо и соблазнительно краснели, что Элайджа и сам не заметил, как оказался внизу, направляясь к привлекшей его внимание компании. Хелен заметила его сразу же, и голубые глаза на долю секунду сверкнули злорадством, но ведьма, напрасно надеясь, что это ускользнуло от внимания Первородного, сделала вид, что не замечает его, продолжая улыбаться своим новым поклонникам. «Ах, ты маленькая упрямица» — подумал Элайджа почти с нежностью, но его лицо сохраняло все то же ледяное выражением, когда он подойдя в возлюбленной совсем рядом, оттеснил от нее ничего не понимающих ведьмаков, которые, впрочем, поняв, с кем имеют дело, поспешно ретировались, оставляя Хелен наедине с Первородным, не сводящим с нее тяжелого взгляда. — Так сильно мучает вынужденное воздержание? — прошептал Элайджа прямо в маленькое ушко, слегка касаясь его губами, отчего ведьма невольно вздрогнула. — Вот еще! — поспешив взять себя в руки, через мгновение отозвалась она, задирая вверх упрямый подбородок, — ты как всегда себя переоцениваешь, Майклсон. — Да неужели, — хрипло продолжил вампир, делая еще шаг вперед, отчего Хелен была вынуждена отступить к стене, не замечая, что они оба оказываются в тени ниши, и ее теперь совсем не было видно из-за широкой спины Первородного. — Я ведь видел как ты смотрела на меня сегодня утром, ангелочек, — низким голосом проговорил Элайджа, подходя к дрожащей ведьмочке еще ближе, — ты явно не возражала бы, если бы я… попросил у тебя прощения. Так, как ты любишь. Лицо Хелен залилось румянцем, и губы вампира, от которого эти из не ускользнули, растянулись в дьявольской улыбке. — О, я бы сделал это, ангелочек, — прошептал он в покрасневшее ушко, и ведьма шумно выдохнула, не в силах сдержать эмоций от его соблазнительного тона, — раздвинул бы твои ножки и ласкал бы тебя, так, как тебе нравится. Пальцами. Губами. Языком. А потом… Хелен распахнула глаза, жадно глотая воздух и Элайджа, довольный ее реакций, отступил назад. — И я сделаю это, — проговорил он, отчего голубые глаза вспыхнули желанием, — сделаю, ангелочек. Когда ты извинишься. Лицо Хелен застыло, а потом пошло некрасивыми алыми пятнами, когда она бросилась на смеющегося вампира с кулаками. — Ты… — шипела она, — да я…никогда! — И все же, если ты передумаешь, ты знаешь, где меня найти, — добавил Элайджа, и отвесив разгоряченной ведьме шутливый поклон, направился к бару.