Травма

— Эй, парень, это твоя подруга? — держа за плечи, меня подводят к машине скорой помощи. — Да… Можно так сказать… — Я наблюдаю, как девушку перекладывают на носилки, и у меня начинает кружиться голова, когда я вижу капающую кровь и красные потеки на асфальте. — Тебе нужно поехать с нами, — я стараюсь кивнуть, но получается как-то дергано. Сначала я хотел всего лишь вызвать скорую помощь и дождаться мамы, чтобы поехать домой. Хотя нет, сначала я просто хотел поехать домой. А теперь мне пришлось заполнить какие-то бумаги, дать информацию о пострадавшей и на правах ее «друга», который позвонил в скорую, получить разрешение на посещение Лизы, пока она будет лежать в больнице. В ином случае пускают только родственников. Проходит две недели, и, кажется, никто не узнал о произошедшем. Обычно, такие печальные новости распространяют друзья, а сейчас… Видимо, ни один из компании Лизы не узнавал, почему это ее нет в школе. Наверное, серьезно поссорились тогда. Сегодня мне впервые приходит сообщение от мамы девушки. Она, скорее всего, попросила мой номер в больнице — мне пришлось в тот день его там записать. Женщина сказала, что Лиза проснулась. А еще она хотела, чтобы я пришел сегодня. Кажется, мне должно быть все равно. Неред мне совсем не подруга, и вряд ли она будет рада меня видеть, но я вспоминаю тот момент, растянувшийся в сознании на долгую минуту, и просто не могу не проявить сочувствие. Более того, как один из немногочисленных очевидцев увиденного, я начинаю чувствовать себя виноватым, что не остановил, хотя не успел бы, что не крикнул, хотя она не оглянулась бы, что не прервал их спор, когда только услышал. — Здравствуйте, Ирина Владимировна, — я вижу, как у женщины, сидящей рядом с дверью в палату, уже слипаются глаза от усталости. — Привет, Данила. Хорошо, что ты пришел, — я сажусь рядом, снимая со пины рюкзак. — Что было бы, если бы тебя там не было… Спасибо, — женщина сжимаем мою руку в своих ладонях, и я в ответ ей киваю. — Без обид, но я думала, ты не приедешь, просто… у Лизы вроде не очень хорошо в общении с одноклассниками… Только с той компанией, которую я терпеть не могу. Столько раз в школу вызывали, за все девять лет до этого так часто к вам туда не ходила. — Я, скорее, отношусь к тем, над кем она стебалась, — усмехаюсь я, потупив взгляд в пол. — Мне так жаль… — Да ничего. Лиза все равно заслуживает моего сочувствия. По правде сказать, из всех них она самая… нормальная, что ли, — женщина начинает улыбаться и откидывает голову назад, смотря в потолок. — Ирина Владимировна, — в коридоре появляется медсестра со стопкой каких-то бумаг в руках. — Анализы и рентген готовы. Пройдемте со мной, я вам все расскажу. — Дань, зайди к Лизе… сам понимаешь, — она поднимается со скамьи, хлопая меня по плечу, и уходит от палаты по коридору в сторону лестницы. Неред спит. Такой спокойной я ее еще не видел. Опускаюсь рядом с кроватью на кресло и ставлю к ногам рюкзак. Повсюду запах чистого постельного белья и лекарств, что самому спать хочется. Голова девушки перевязана с одной стороны бинтами, из-под одеяла видно зафиксированное чем-то твердым плечо. Еще нога в гипсе. Удивляюсь, как ей вообще удалось выжить, и зеваю. Теперь понятно, почему ее мама не сидела в самой палате. Глаза слипаются, как вдруг, я слышу чей-то хриплый голос. — Придурок… Эй… Даня, — девушка старается потянуться на одной руке, чтобы сесть. Она хмутрится, то и дело поправляя съезжающее одеяло. — Что ты тут делаешь? — Я тогда увидел тебя и вызвал скорую. — Мм, — она отводит взгляд в сторону, — и ты думаешь, я буду тебя благодарить? — Я отрицательно помотал головой. — Тогда что ты сюда приперся? — повышая голос, вновь спрашивает она. — И где Эд или Марьяна? — Они, кажется, ничего не знают, — Лиза хмурится. — А твоя мама попросила меня приехать. — Да блять, хули ей надо от тебя, — Неред закатывает глаза. — Почти ничего, она уже все сказала. — Тогда нахуя ты здесь сидишь? — еще громче произносит она. Это все, конечно, хорошо, но ее раздражительности и злости в мою сторону мне и в школе хватило, потому я просто встаю, вешаю на плечо рюкзак и ухожу из палаты. Из больницы вообще. Но успеваю я пройти квартал, как меня хватает две пары рук и грубо затаскивают в темный двор. Оглядываюсь, вижу две женские злые ухмылки. Их смешки кажутся мне знакомыми. Меня толкают на стену, что в черепе начинает звенеть, и все те же руки начинают блокировать любую возможность моего движения. Перед лицом материалезуется еще одна темная фигура. — Ну здравствуй, Ромео недоделанный, — грубо произносит Эд, приподнимая мою голову за подбородок. По очередным смешам я понимаю, что меня удерживают Чижова и Рожкова. Значит, они знают, что с Лизой. — Ты слышал, наверное, поговорку: друг моего врага… — Там вообще-то по-другому было, — поправляет его Марьяна. — Не суть, он понял, — и в глаза становится темнее, чем и так уже есть при почти полном отсутствии света, а область вокруг левого глаза начинает невыносимо пульсировать. После я чувствую, как бьют по ногам и, кажется, острыми ногтями царапают лицо. Прекрасно, блять…