***
Тот самый особенный для неё вечер, скорее всего, если и задержался в памяти Ника, то где-нибудь на задворках. Это было празднование дня рождения Волкаса. Ему исполнилось сорок, и они гурьбой поехали на выходные отдыхать в домиках на лесистом берегу озера. Было весело: соревнование на вёсельных лодках и плавание, пляски у костра, распевание песен и распивание алкогольных напитков — в последнем Джуди участия не принимала, отвоевав право наполнять свой стакан исключительно соком. Ник её в этом поддержал. Сам он не был эталонным трезвенником, но при ней пить обычно воздерживался, заметив, что пьяные люди её нервировали. И она очень ценила то, что Ник многое понимал и делал без всяких просьб. Уже перед сном в ход пошли карточные игры на желания. Ник, как обычно, самым наглым образом жульничал, и Джуди, отчитав его на пятиминутном перекуре, уговорила проявить совесть и дать хотя бы раз выиграть имениннику. На её беду, Уайлд соизволил послушаться, и после его ленивого проигрыша Волкас озвучил своё желание: — Семь минут в раю*, Ник, с одной из очаровательных девушек в этой комнате. Все вокруг засмеялись. Джуди, сидящая на полу, закрыла лицо рукой, ясно давая понять, что она обо всём этом думает. Выпитые коктейли явно успели здорово сказаться на большинстве присутствующих, раз в ход уже пошли сомнительные подростковые игры. А Нику и выбирать-то было не из кого: кроме Джуди в их компании была только замужняя Розалин, и вовлекать её в подобное — недопустимо. — Семь минут в раю — звучит неплохо, — Ник криво усмехнулся, встал и с легким поклоном протянул руку в приглашающем жесте. — Веселей, Джуд, что за кислое выражение? Она закатила глаза, но всё же взяла его за руку и поднялась на ноги: — Только таких глупостей мне и не хватало, — она оглянулась на Волкаса, довольно потирающего заросший чёрной бородой подбородок. — Серьёзно, Фрэнк, что за желание такое? — Победителей не судят, — с добродушной улыбкой развёл руками тот. «Да уж», — подумала Джуди, не зная, кого ей хотелось стукнуть больше: именинника, который загадал такое непотребство, или Уайлда, который ничуть не скрывал, насколько его забавляло то, что она сама же и спровоцировала эту неловкую ситуацию. Джуди угрожающе нахмурила брови, но её сердитый вид только и того, что сделал нахальную усмешку ещё шире. Большой платяной шкаф нашёлся сразу же в соседней комнате, Волкас и компания оттуда быстро выгребли все вещи. Джуди шагнула внутрь первой, скрестив руки на груди. «Чушь. Мы занимаемся какой-то чушью». Уайлд нырнул вглубь шкафа следующим, и Волкас закрыл дверки и чем-то подпёр. — У вас полных семь минут, ребятки, веселитесь. А мы сыграем ещё партейку. Шаги вместе с разговорами удалились, чуть скрипнула прикрывшаяся за ними дверь. В шкафу было темно и душно, а Нику с его высоким ростом и достаточно широкими плечами — ещё и тесно. Он локтем налёг на внутреннюю стенку шкафа, стараясь устроиться поудобнее. Джуди чуть отодвинулась от него, спиной упёрлась в угол. По правде говоря, единственное, что было в этом всём смущающим — пошловатый подтекст самой игры. Семь минут наедине, в течение которых можно делать… разное. А близость Ника сама по себе из равновесия не выбивала, не должна была во всяком случае: за без малого два года совместной службы дистанция между ними сильно сократилась и в прямом, и в переносном смысле. И всё же сердце Джуди колотилось слишком громко. Она действительно ощущала себя загнанной в угол в этом шкафу. И искренне не понимала, в чём дело: Нику она всецело доверяла, но что-то было не так. Что-то в ней самой было не так. — Зайка, ты чего такая зажатая? — негромко спросил Ник. — В отличие от меня, ты хотя бы прекрасно здесь помещаешься. — Не знаю, просто странно заниматься подобной ерундой, — Джуди не отрывала взгляда от тонкой, как нить, полоски света между дверцами шкафа. — Да брось. Это словно снова вернулся в свои четырнадцать, — возразил Ник. — Я помню, этой ерунде своим первым поцелуем и обязан. — Да? — Джуди запрокинула голову, наконец посмотрев на него: в потёмках черты его лица слегка смазывались, а зелёные глаза блестели, придавая загадочности. Она сглотнула, стараясь прогнать мысли о том, какой же он всё-таки красивый; даже длинный любопытный нос его ничуть не портил. Разве что ядовитый язык — иногда. — Ага. Её звали Лесли, и она, вроде как, мне очень нравилась, — его мягкая размеренная речь завораживала. — Но почему-то с тех пор не возникло желания поцеловать её ещё раз… — Ник выдержал небольшую паузу, очевидно, что-то вспоминая, и спросил: — А у тебя был опыт в подобных играх? — Ну, сам знаешь… — Джуди неловко запнулась. — Я не ценитель подобных развлечений, так что нет, ничего такого. — Ну вот видишь, заодно немного наверстаешь упущенное за подростковые годы. — Ага, бесценный опыт, — фыркнула Джуди, и отвела взгляд, отчаянно желая, чтобы эти семь минут прошли как можно скорее. Потому что было душно, неуютно, а ещё соблазн сделать какую-нибудь (хотя нет, вполне определённую) глупость грозился вот-вот взять над ней верх. — Так что тебе, наверное, досталась самая скучная девушка в шкафу. — Ты никогда не бываешь скучной. И самоконтроль Джуди разлетелся вдребезги. — Ник? — она снова посмотрела на него. — Да? Джуди встала на цыпочки, и, схватившись за воротник рубашки, легонько коснулась его губ своими. Всего на секунду. Сердце колотилось так, что оглохнуть можно было. Нервничая и смущаясь, вновь опустившись на пятки, она брякнула первую попавшуюся глупость: — Это чтобы хоть немного оправдать твои слова насчёт нескучной. В глазах Ника — что-то новое, незнакомое ей, голодное. Джуди, отнимая пальцы от воротника, успела задуматься об этом всего на секунду, а в следующую — была взята в плен его рук и губ. Ник подхватил её под бёдра и приподнял так, что она оказались на одном уровне с ним, прижал к стенке шкафа, целуя жадно и беззастенчиво. И Джуди просто позволила себе раствориться в темноте, тепле его тела и жарких поцелуях. Было так хорошо, что ни капельки не стыдно. Возню у шкафа они услышали запоздало, успели отпрянуть друг от друга, но Джуди не сомневалась, насколько красноречивым был их помятый вид, когда дверки распахнулись. Конечно, сальных шуток и косых взглядов в тот вечер хватило с головой. У Джуди они вызывали раздражение, но по-настоящему сильно волновало другое. То, что произошло между ней и Ником в шкафу — должно там же и остаться? Или всё же?.. Ник вёл себя так, словно ничего не произошло, и этого вполне хватало, чтобы сделать определённые выводы, но Джуди решилась прояснить всё до конца. Она ушла спать одной из первых, и Ник её проводил. Стоя спиной к двери своей комнаты и нервно теребя ключ с брелоком в форме сердца, Джуди посмотрела ему прямо в глаза и спросила: — Зайдёшь? И в этом простом вопросе прозвучало слишком много просьбы и желания, чтобы сомневаться в подтексте. Джуди сама не знала, как у неё хватило духу. Просто ей это было нужно, ей был нужен Ник, и никакие сплетни и перешёптывания особого значения не имели. Лишь бы он сказал «да» и не смотрел вот так растеряно, с немым сожалением. Ник покачал головой, разрушая её надежды: — Спокойной ночи, зайка. Джуди провела ту ночь без сна, пытаясь как-то осознать, что, кажется, ей впервые разбили сердце. Она как Лесли — девушка, которую Ник не захотел поцеловать ещё раз. Такое бывает, нужно смириться. Может, для Ника это и вовсе был способ развлечься, он ко многим вещам относился проще, чем она, просто брал и делал. А потом так же легко выбрасывал из головы. Вот бы и ей так научиться! Утром Джуди внушила себе, что легко последует его примеру. Она справится, переживёт, и ноющая тоска в груди обязательно пройдёт. О поцелуях они больше не говорили.***
Глядя на россыпь лепестков синих незабудок в белой раковине, Джуди сокрушённо подумала, что «просто пережить» — теперь вызов ещё тот — и смыла цветы водой. Жаль, нельзя было вместе с ними спустить все проблемы в водопровод. Про ханахаки она продолжила читать информацию в интернете, добираясь на работу общественным транспортом. Ничего утешительного. Если она не убьёт в себе чувства к Нику, то они убьют её в течение нескольких недель, если повезёт — месяцев. Джуди хотелось плакать от бессилия. Ну что, что она могла сделать? Забыть о Нике и построить отношения с Клеем она и так уже пыталась, и от того, что теперь это превратилось в жизненную необходимость, чудо вряд ли произойдёт. Одно она знала точно: ей нужно время подумать, поискать ответы, разобраться в себе. Возможно, всё ещё не так плохо, как кажется, вот только руки нельзя опускать. И Ника — с его лисьей проницательностью — нужно было держать на расстоянии, чтобы ни о чём не догадался. Ровно в восемь заявление на двухнедельный отпуск лежало на столе у Буйволсона. Джуди, нервничая под цепким взглядом начальника, сказала: — Я знаю, что нужно извещать за неделю, но, если вы разрешите, я бы хотела уйти с сегодняшнего дня. Это очень-очень важно. — Что-то случилось, Хоппс? Ты сама на себя не похожа. Что-то в семье? Врать человеку, которого она безмерно уважала, совсем не хотелось. И Джуди ограничилась полуправдой: — Не в семье, кое-что личное. «Только не задавайте больше никаких вопросов, умоляю», — мысленно попросила Джуди, глядя на него с надеждой. Буйволсон поправил пальцем съехавшие очки на переносице, подписал заявление и протянул ей: — Отдай секретарю, пусть оформит приказ. И Уайлду сообщи, если ещё не поставила в известность. Пусть поработает сам, пока на вас никакие серьёзные дела не висят. — Да, сэр, — Джуди взяла заявление и поспешила к двери. — Решай свои проблемы, Хоппс, ждём тебя через две недели. Джуди закрыла за собой дверь с полной отчаянья мыслью, что она понятия не имеет, что с ней будет через эти две недели. В лёгких саднило до невозможного, и она заскочила в уборную, чтобы откашляться. Лепестков было немного, но во рту после них каждый раз стояла ужасная горечь, которую трудно было чем-то сбить. Джуди бросила в рот несколько мятных драже, и, толком не чувствуя их вкуса, направилась в общий с Ником кабинет, понимая, что ни капельки не готова к разговору с ним, как и то, что от этого никуда не деться. Если она просто исчезнет, не попрощавшись — он наверняка заподозрит что-нибудь неладное. Следовало сообщить ему всё так, чтобы у него не возникло ни малейшего желания с ней контактировать эти две недели. И Джуди знала, как это сделать. Она уверенно зашла в кабинет, надеясь, что у неё хватит сил на небольшую игру. Ник крутился в кресле, разговаривая с кем-то по телефону. На коленях — открытая папка с делом о фальшивомонетчике. — Да… Да не вопрос… Сегодня же туда подъедем, будем изображать богатых лохов. Посмотрим, может, он найдёт нас раньше, чем мы его. Ты главное реквизит заготовь, я должен выглядеть как владелец кругленького счёта в банке, а не дырки от бублика… Ага, перезвони. — Ник отложил телефон на стол и улыбнулся. — Зайка, привет. Почему опаздываешь? Или думаешь, что уже настолько на хорошем счету у начальства? Боюсь, от нашего капитана поблажек не дождёшься, даже если сам мэр наградит и расцелует. — Я не опоздала. Просто зашла сначала к Буйволсону, чтобы написать заявление на отпуск. Улыбка Ника сменилась искренним удивлением: — Я думал, мы договорились вместе пойти в отпуск на зимние праздники? — Кое-что изменилось. — Не расскажешь? Джуди пожала плечами: — Я устала. — Вот как? — удивление в Нике всё росло. — И от чего же ты так успела устать, да ещё и за два выходных? Он прекрасно знал, что она любила свою выматывающую работу настолько, что отпуск могла откладывать до бесконечности, даже если буквально падала от усталости. Джуди собралась с силами и как можно увереннее сказала: — От всего, в том числе и от тебя, Ник. — От меня? — недоверчиво переспросил он, будто ослышался. — Да. Ты, конечно, думаешь, что даже со всеми своими недостатками чуть ли не идеален, подарок судьбы прямо, но это совсем не так. Все эти твои неуместные шуточки, назойливость, нахальство и себялюбие… — она загибала пальцы, перечисляя. — Я долго закрывала на это глаза, но честно, больше так не могу! Может, работа меня вымотала, и я схожу с ума, но мне нужно хоть ненадолго сменить обстановку. В голосе — достаточно злости и раздражения, чтобы Ник поверил. И Джуди поймала себя на том, что ей и в самом деле легко его обвинять. Ник ни в чём не виноват, но она всё равно на него злилась за то, что он такой есть в её жизни, за то, что без его любви она задыхалась. И пора бы посмотреть правде в глаза — это происходило с ней ещё до прорастающих в лёгких цветов, просто тогда было куда проще всё отрицать. — Думаю, такой перерыв пойдёт на пользу нам обоим, — уже спокойнее заключила Джуди. Ник зло сузил глаза и плотно сжал губы. Захлопнул папку, что лежала у него на коленях, и встал со стула: — Что ж… Желаю тебе хорошенько отдохнуть. — Он прошёл мимо неё к двери, излучая холодное презрение. Джуди зажмурилась так, словно дверь за ним закрылась с оглушительным грохотом, хотя на деле звук был едва слышим. Она покачнулась и обессилено опустилась на стул, стараясь пересилить подступающие слёзы. Так будет лучше. У Ника — его гордость; и после всего, что она ему наговорила — он не позвонит, не будет надоедать вопросами или разрушительной, в сложившейся ситуации, заботой. Так совершенно точно будет лучше, вот только Ник ушёл меньше минуты назад — а ей его уже не хватало. Как и воздуха в лёгких.