Другая весна

      Дождь, с ночи развернувший над городом свой хрустальный купол, загнал нас с девочками под крышу кафе. Занятия в университете закончились раньше обычного, но мы с Норико и Микой не спешили расставаться, решив отметить вкусным обедом окончание трудной недели. Я знала, что Шома будет занят на вечерней тренировке, а значит, у меня имелась пара свободных часов, чтобы как следует наговориться с подругами.       Крупные серые капли били в запотевшее окно, словно стремясь попасть внутрь заведения. Устроившись подальше от входа, мы не спеша поедали блюдо за блюдом и вели ленивую беседу. В тёплом помещении усталость накинула на наши плечи мягкое покрывало, а размеренная дробь дождя так нежно убаюкивала, что держать глаза открытыми становилось всё сложнее. - Представляете, Кагава Макото вчера прислал мне сообщение, - вдруг сказала Норико, растягивая слова. Её тонкие пальчики с острыми красными ноготками ловко орудовали бамбуковыми палочками в миске с лапшой. - Кагава? – оживилась Мика, округлив глаза и на мгновение позабыв о еде, - Тот Кагава, который капитан университетской футбольной команды? - Ага, - с абсолютно невинным выражением лица подтвердила Норико. - Ну, дела!       Мика заправила в рот шарик риса и принялась сосредоточенно жевать, глядя в одну точку за спиной у Норико и о чём-то размышляя. - Макото симпатичный! А что он хотел?       Я задала свой вопрос исключительно из вежливости, потому что не такая уж я была дурочка, чтобы не знать причину. - Предлагал встречаться, - нарочито тяжело вздохнула Норико, закусывая полосатую коктейльную трубочку.       Лицо Мики оставалось непроницаемым, было сложно понять, о чём она думала в тот момент. - А ты что? – наконец спросила она.       Норико выдержала театральную паузу, за которую успела поправить волосы и сделать глоток колы, а затем наконец ответила на вопрос подруги: - Согласилась. А что мне оставалось? - Ну и правильно, - одобрительно кивнула Мика, - только будь готова отбиваться от его фанаток. - О, да! На прошлой игре его чуть не разорвали на сувениры, помните?       Я напомнила девочкам про матч в прошлом месяце. Тогда наша команда разгромила токийский университет, что вызвало бурную реакцию у зрителей, а Макото признали лучшим капитаном команды за десять лет.       Норико поморщилась, словно от зубной боли, и парировала нашим словам: - Я же не замуж за него собралась! Погуляем, поболтаем, а там видно будет. И вообще, если бы он хотел общаться со своими многочисленными фанатками, то общался бы с ними, а не со мной, – припечатала подруга. - Не поспоришь, - я пожала плечами, признавая её правоту. - Главное, не влюбись раньше, чем выяснишь его приоритеты, - назидательно изрекла Мика, подкладывая нам всем риса карри из большой миски. - Ой, ну тебя! – Норико раздражённо тряхнула головой, - будешь теперь всю жизнь вспоминать свой неудачный опыт и других им пугать. Вот, кстати, давай поговорим о Такаши! - О Такаши? – удивилась Мика, - а что о нём говорить? - Ты ещё скажи, что не заметила, как он вокруг тебя вьётся? – прищурилась Норико.       Такаши Инуи, парень с нашего курса, в самом деле постоянно был где-то в зоне видимости Мики и всегда первый приходил ей на помощь, в чём бы она не заключалась. Для всего потока интерес Такаши к нашей подруге был очевиден, но она, казалось, единственная этого не замечала. - Ну вьётся он вокруг, представим такое на минуточку, - Мика предупредительно выставила указательный палец, - и что с того? - Дай парню шанс, - взмолилась Норико, - он же скоро совсем высохнет от неразделённой любви! - Норико права, - кивнула я, - Такаши тебя точно не обидит.       Мика напряженно сопела, накладывая тушёные овощи к себе в тарелку. Мы с Норико замерли в ожидании её ответа. - Хорошо, - наконец пробубнила подруга, - если вы за него ручаетесь, можете ему передать, что я не против сходить с ним в кино или в парк… - Вот и умница! – мы с Норико радостно захлопали в ладоши, предвкушая, как обрадуется такой новости Инуи-кун. - А что насчёт тебя, Киоко? –неожиданно Мика ткнула в меня палочками для еды и словно пригвоздила ими к невидимой стене. - А что насчёт меня? – неуверенно проблеяла я, понимая, к чему она клонит.       Норико всем телом развернулась в мою сторону, чтобы заглянуть мне в глаза, и присоединилась к вопросу Мики: - Ты же постоянно с кем-то переписываешься! Расскажи, кто он? Мы его знаем? - Возможно, - уклончиво ответила я, лихорадочно соображая, как увести разговор от опасной темы. - Он из нашего университета? – глаза подруг разгорались как угольки на ветру. - Нет, - я ощутила знакомое покалывание на щеках, - не совсем…       Мика отставила от себя опустевшую посуду и, уперев локти в стол, приблизила ко мне своё лицо. -Это психологическое давление, - я выставила вперед правую руку, а левой вцепилась в край столешницы, отклоняясь назад вместе со стулом. - Это именно оно, - подтвердила Норико, зажавшая меня с другой стороны, - кто он?       Я ощутила себя беспомощным диким зверьком, загнанным в клетку. Не смотря на тяжесть своего положения, я не собиралась сдаваться и постаралась взять себя в руки. - На самом деле, рассказать мне вам особенно нечего. У меня нет парня, а тот, с кем я переписываюсь, просто очень хороший друг. Вот так.       Я выложила подругам чистую правду, не назвав лишь имени этого загадочного друга. Страшно было представить, какой шум они поднимут, узнав, что я дружу с Уно-сеншю. - Ой, рассказывай, - закатила глаза Норико, не веря ни единому моему слову. - Твоё дело, верить мне или нет, - я спокойно пожала плечами, возвращаясь к остывшему рису.        Поняв, что давлением от меня ничего не добиться, Мика сменила тактику допроса. - Ну, хорошо, допустим, он твой друг. Имя его ты нам, конечно, не скажешь?       Я отрицательно помотала головой, набивая рот холодным рисом. Мика откинулась на спинку стула и скрестила руки на груди, готовясь задать очередной вопрос, но импульсивная Норико опередила её: - Расскажи хотя бы, что вы делаете, когда вместе? Куда ходите? О чём говорите?       В вопросах Норико не было очевидных подвохов, а в нашем с Шомой времяпрепровождении не было совершенно ничего секретного, поэтому я привела подругам несколько примеров с наших прогулок. Когда я закончила рассказ, Мика как-то странно смотрела на меня, выдерживая паузу, а затем спросила: - И ты продолжаешь утверждать, что между вами только дружба? - Ну… да, - я растерянно хлопала глазами, не понимая, что имеет в виду Мика. - То есть, когда он взял тебя за руку, ты ничего особенного не почувствовала? – пришла ей на помощь Норико. - На что вы намекаете? – я окончательно растерялась под перекрёстным огнём вопросов. - Он ведь не просто так тебя взял за руку? – вкрадчиво поинтересовалась подруга, а до меня наконец стала доходить суть вопроса. - Нет… - моя рука на пару секунд зависла в воздухе, пока в голове проносилось торнадо из мыслей.        Предположения девочек казались мне страшной нелепицей, не имеющей к нам с Шомой никакого отношения. - Нет, - чуть более уверенно повторила я, - ничего такого, о чём вы думаете, точно!       Пытаясь убедить подруг в незначительности этого случая в парке, я вдруг сама начала сомневаться. Очевидно, мои мысли сразу же отразились на моём лице – вопрос Мики так и растворился на её ярких губах, складываясь в улыбку. - Кажется, наша маленькая Киоко начала взрослеть, - загадочно протянула Норико, обнимая меня за плечи и склоняя ко мне свою голову.       В метро было непривычно тихо и пусто – до часа пик оставалось ещё оставалось немного времени. Норико и Мика дождались прибытия моего поезда, чтобы убедиться, что я благополучно сяду в него и без проблем доберусь домой. Молодым девушкам иногда бывает непросто спокойно пользоваться общественным транспортом, поэтому безопаснее всего передвигаться вместе с подругами. Только в нашем случае Норико и Мика жили на юге города, а я на севере, что исключало возможность поехать домой всем вместе. В таких случаях, как сегодня, девочки просто провожали меня до дверей поезда, хотя я много раз говорила, что в этом нет никакой необходимости. - Не ворчи, - говорила Мика, заботливо высвобождая мой спутанный хвост из-под лямки рюкзака, - мы несём за тебя ответственность, ты же у нас младшая. - Всего на полгода, - напомнила я, гордо вздёрнув подбородок.       Норико порылась в своей необъятной сумке и извлекла на тусклый свет метрополитена две шоколадки в блестящей обёртке – бабушка Ито каждое утро выдавала внучке горсть конфет. То, чего ей так не хватало в её голодную молодость, приговаривала она, засовывая сладости в сумку вечно спешащей Норико. - Съешь по дороге, путь длинный, - подруга положила конфеты в карман моего скромного чёрного платья. Я не успела возмутиться этой чрезмерной заботе, которой окружили меня старшие подруги, как на мою платформу прибыл поезд, и девочки подтолкнули меня к раскрывшимся дверям вагона. - Позвони, как доберёшься! – услышала я, прежде чем механический голос объявил следующую станцию и поезд тронулся с места, оставляя машущих ему вслед девочек на платформе.       До дома было около десяти остановок. Я так и не смогла запомнить их точное количество, поэтому каждый раз просто следила за красным ползунком, отмечающим маршрут на электронном табло, пока он не добирался до нужного места.       Я уселась на свободную скамейку и достала телефон, чтобы скоротать время. Казалось, он только и ждал, когда я возьму его в руки, потому что сразу же весело пискнул, оповещая о новом сообщении. «Тренировка закончилась! Я отбил коленки и готов съесть быка. Ты со мной?»       Когда там я ела свой несчастный холодный рис, от которого не получила совершенно никакого удовольствия? «Я в метро. На какой станции встретимся?» «Едем до твоей станции. Ицуки рассказал, что в твоём районе есть отличный мясной ресторан» «Надеюсь, ты везёшь с собой только экспертное мнение Ицуки, а не его самого?» «Со мной только коньки и кроссовки. Не переживай, они молчаливые ребята»       Я расплылась в улыбке, пряча телефон в карман.       Когда поезд прибыл на платформу, Шома уже был там. В руках он держал большую спортивную сумку, которую пинал коленом, покусывая губы и бесцельно глядя по сторонам. Я отметила, что творческий беспорядок на его голове был сегодня каким-то особенно… творческим. Сердце счастливо замерло в груди, когда Шома взглядом выхватил меня среди прочих пассажиров и приветственно помахал рукой. С тихим шипением двери разъехались в стороны, и я поспешила выйти из вагона. - Привет! – просиял Шома, а я в который раз подумала, что его невероятные глаза так и просятся на бумагу. «Когда он снова уедет на шоу, обязательно попробую их нарисовать,» - сделала я отметку у себя в голове. - Привет, - улыбнувшись в ответ, я кивнула в сторону выхода, - показывай, что за чудо-место нашёл в моих краях твой вездесущий братец.       Шома вытянул длинный ремень сумки и повесил её на плечо, шагая рядом со мной по лестнице, ведущей на поверхность. - Я понятия не имею, где находится этот ресторан – запомнил только название, - честно признался он.       Мы переглянулись, и я не смогла сдержать смех. - Иначе и быть не могло! -Что? Почему? – теперь и Шома смеялся своим заливистым смехом, понимая, что я права. - Потому что это ты! - Это мне говорит девушка, которая не помнит, сколько остановок от её дома до университета? - А вот это не смешно, - я ущипнула Шому за плечо, прикрытое тонкой ветровкой, но от этого его смех стал ещё заразительней. - Уже жалею, что рассказала тебе от этом, - я не устояла перед искренним и безобидным весельем Шомы и тоже рассмеялась. - Я однажды вообще в чужой стране заблудился, так мне потом год этот случай вспоминали! Вообще, я думаю, что это теперь никогда не забудут…       После этих слов Шома поведал мне уморительную историю своего приключения на соревнованиях.       Когда от смеха начали болеть щёки и мышцы живота, а на улице стало стремительно темнеть, нам пришлось поспешно завернуть в ближайшее кафе, которое на поверку оказалось уютной пиццерией. Пусть мы так и не нашли тот самый ресторан якинику, но и голодными теперь точно не останемся. - Как вкусно, - я блаженно прикрыла глаза, откусывая пышное тесто с огромным количеством расплавленного сыра.       Каждый миллиметр моего языка, каждый вкусовой рецептор были счастливы в этот чудесный миг. В полной тишине мы проглотили по первому куску пиццы и синхронно потянулись за следующим. - Из-за Мики и Норико я давилась холодным рисом вместо хорошего горячего обеда, - пожаловалась я, приступая ко второму куску. - А что они сделали? – поинтересовался Шома с набитым ртом.        С левого уголка его губ свисала тонкая белая ниточка моцареллы. Не ведая, что творю, я сняла её, аккуратно подцепив двумя пальцами, чем вызвала минутный ступор своего собеседника, а затем смутилась сама, осознав, какую вольность допустила. - Ой, прости, - неловко извинившись, я припала губами к стакану холодной воды и отвела взгляд. - Всё нормально, не за что извиняться, - севшим голосом ответил Шома, затем откашлялся и продолжил уже более уверенно: - Так что там про твоих подруг? - А, да так… Пустяки! У Норико появился парень, у Мики, кажется, тоже скоро будет. Ну и само собой они пытались выяснить, встречаюсь ли я с кем-то.       От моих слов Шома внезапно напрягся и выпрямил спину. Кажется, я снова сболтнула глупость. - И что ты ответила?       В голове мучительно заскрипели шестерёнки, пытаясь сгенерировать правильный ответ. - Ну… Сказала им, как есть, - хоть бы только он не спросил, как есть – это как?       Шома смотрел мне в глаза, склонив голову к плечу, а потом с улыбкой сказал: - Их устроил твой ответ? - Кажется, да, - я была даже слегка разочарована тем, что Шома не попытался выяснить подробности разговора, но тут же прогнала эти мысли. - Сообщишь им, если твой статус изменится? – загадочно поинтересовался парень, тряхнув пышной гривой, от чего чёлка упала ему на глаза. - Скорее всего, - как можно равнодушней ответила я, хотя сердце стучало так, что грозилось сломать рёбра.       Стараясь сменить тему, я разлила по чашкам душистый чёрный чай с мятой и спросила: - Можно задать тебе вопрос, который мучает меня с нашей первой встречи? - Конечно,- Шома удивлённо округлил глаза и застыл с дымящейся чашкой в руках. - Почему ты носишь такую длинную чёлку? Разве она не лезет в глаза, не мешает, когда ты катаешься? Он задумался на короткий миг, сделал глоток горячего чая, хитро прищурился и задал встречный вопрос: - А почему у тебя фиолетовые волосы?       Вопрос, который, казалось бы, должен был поставить меня в тупик, был самым настоящим ответом. Я и сама об этом думала, а Шома лишь подтвердил мои догадки. - Всё понятно, - я смотрела на него поверх своей чашки, осознавая, как на самом деле много у нас общего. - Что тебе понятно? – спросил он с неподдельным интересом, - никому ничего не понятно, а тебе понятно всё?       Я не спешила отвечать. Вместо этого я рассматривала его руки, обхватившие белую чашку: маленькие ладони, тонкие пальцы, блестящие миндалевидные ногти… Руки, сжимавшие мои пальцы на закате. Я будто снова ощутила это прикосновение, и всё внутри наполнилось светящимся теплом. - Правда хочешь, чтобы я это сказала?       Шома молча кивнул в знак согласия. - Твоя чёлка – твоё забрало. Ею ты отгораживаешься от внешнего мира. Мои волосы – моя маска, за которой я прячусь так же, как и ты.       Улыбка погасла на его обветренных губах. Он продолжал неотрывно смотреть мне прямо в глаза, и что-то новое промелькнуло в этом внимательном взгляде. То ли металлический блеск его несгибаемого внутреннего стержня, то ли серебро одинокой слезы. - Для чего тебе твоя маска? – вдруг спросил он.       Я опустила взгляд в полную чашку остывающего чая, наблюдая, как солёная капля пускает рябь по его поверхности.       Это началось так давно, что сейчас я уже и не дам однозначного ответа на этот вопрос. Пока я была маленькой, я не замечала за собой никаких странностей. Да и кто их замечает в детстве? Но по мере того, как я взрослела, моя непохожесть на остальных была всё более очевидна. Люди тоже замечали это. Дети смеялись и дразнили меня, взрослые недовольно поджимали губы и советовали моим родителям усерднее заниматься моим воспитанием, а я тем временем всё сильнее уходила в себя.       В школьном строю я всегда стояла последняя, что тоже не добавляло оптимизма. Если бы не моя семья, принимающая меня до самых кончиков фиолетовых волос, я не справилась бы с этой стихией людского неприятия, беспощадно уничтожающей всё на своём пути.       Кстати, о волосах. Я решила играть по их правилам: от меня ожидали странностей, и я выдавала их в полном объёме. Как-то незаметно я и сама полюбила свои кукольные платья, экстремальные каблуки и длинные цветные волосы, тем более, что фиолетовый – мой любимый цвет. Быть постоянно окружённой им очень приятно.       Шома всё это время внимательно слушал мой сбивчивый рассказ, не задавая никаких вопросов. Мне было страшно поднять глаза и увидеть его реакцию на сказанное, поэтому я неотрывно смотрела на белую салфетку, которую нервно крутила в руках. Что бы ни случилось потом, после того, как я закончу изливать душу, я всегда буду безмерно благодарна ему за то, что он стал единственным, кто спросил меня об этом. После короткой паузы я подвела итог: - Я знаю, что выгляжу и веду себя странно, но на самом деле я нормальная. Люди судят о книге по обложке. Никому и в голову не приходит узнать, какая я внутри. А там я совершенно нормальная, по крайней мере, не хуже других.       Я замолчала, чувствуя себя совершенно опустошённой, но в то же время испытывая небывалое облегчение – ещё никогда и ни с кем я не была настолько откровенной, как сегодня.       Шома мягко отнял у меня салфетку и взял мои руки в свои, слегка сжав пальцы, будто призывая обратить на него внимание. Замирая от страха, я наконец встретилась с ним взглядом – в его тёмных глазах мириадами звёзд отражалась горящая на столе свеча. - Ты не странная. И не нормальная. Ты – необыкновенная.       Я закусила губу, чтобы не разрыдаться от этих слов. Шома был очень смущён, но продолжал держать мои руки, едва ощутимо поглаживая большими пальцами тыльную сторону ладони. - Я знаю, о чём ты говоришь, - он кивнул в подтверждение своих слов, поджал губы, задумавшись на миг, а затем продолжил: - У меня был долгий путь, прежде чем я оказался там, где нахожусь сейчас, и этот путь ещё не окончен. Я всё ещё иду по нему, и мои страхи идут рядом. Не знаю, смогу ли я когда-нибудь от них избавиться, хотя и стараюсь это сделать. Но я понял одну вещь: люди всегда будут ожидать от тебя чего-то, всегда будут недовольны, всегда будут рассматривать тебя под микроскопом в поисках изъянов, только это на самом деле не важно. Важно идти своей дорогой и делать всё, что в твоих силах. Странно, наверное это слышать от такого, как я, - Шома опустил взгляд на наши сплетённые пальцы, - от человека, который прячется от мира за длинной чёлкой!       В тёмном зале пиццерии, слабо освещённом тусклыми настольными лампами, его чёлка и в самом деле скрывала почти половину лица, делая Шому недосягаемым для окружающего мира. - А может быть, в этом нет ничего плохого? – улыбнулась я в ответ,- может, в этом и есть смысл – не открывать сердце всем подряд, сберечь его для кого-то особенного?       Я говорила это, чувствуя, как мелкая дрожь овладевает всем телом. С каждым разом мы невольно становились ближе к какой-то незримой черте, за которой скрывалась пугающая неизвестность. Мы двигались наощупь, не имея ни малейшего представления о том, что будет дальше. Страшно признаться, но мне нравилось, как мы интуитивно тянулись друг к другу. В целом мире прежде не было ни одной живой души, которая так откликалась бы на мои переживания, не будучи связана со мной кровными узами. - Я бы никогда не сказал кому-то другому то, что сказал сейчас тебе.       От волнения кровь покинула мои пальцы, вмиг превратив их в холодные ледышки. Щёки Шомы знакомо пылали румянцем, но его уверенности в себе хватило бы на нас двоих.       Он такой храбрый, Шома-кун…       Разговор в кафе требовал осмысления, поэтому мы долго молчали по пути к моему дому. Неоновые вывески витрин озаряли лица разноцветными огнями, скрывая от случайных прохожих наше смущение. Свежий ветер нахально забирался под одежду, пробирая до самых костей, словно стараясь проникнуть прямиком в растревоженную душу. Чернильное небо над городом набухло влагой, обещая новую порцию дождя, а в воздухе явственно ощущался запах приближающейся грозы. - Киоко… - позвал знакомый голос, заставив меня вынырнуть из тяжёлых размышлений. - М?       Я перевела взгляд на Шому, который излишне внимательно разглядывал свои кроссовки, чёрными пятнами мелькающие на блестящем асфальте. - Я прочитал ту твою книгу,- он привычным жестом откинул голову назад. - Прочитал «Маленького принца»? - зачем-то переспросила я. - Удивлена? - Нет.       Я действительно совершенно не удивилась. Почему-то я была уверена, что он сделает это. - Хочешь обсудить?       Шома утвердительно кивнул. - Если честно, я не знаю, что именно сказать о ней, но… - он посмотрел на небо, - кажется, это так понятно и очевидно. Всё, о чём говорил Маленький принц. И Лётчик, и Лис – все они говорили о том, чему я сам не мог найти нужных слов, но что всегда ощущал. - У меня не было сомнений, что именно ты её поймёшь.       Я улыбнулась и запустила руки в карманы, тут же нащупав в них что-то прохладное и шуршащее. Достав конфеты бабушки Ито, я протянула одну Шоме: - Норико позаботилась, чтобы я не умерла с голоду по пути домой. О, боже, - я резко остановилась, вспомнив, что так и не сказала девочкам, что со мной всё в порядке. - Что случилось? – испугался Шома.       Я отыскала в рюкзаке свой телефон, который раскалился до бела от входящих сообщений, и принялась на ходу писать ответы, попутно объясняя Шоме, в чём дело. - Здорово, что они так заботятся о тебе, - что-то в его словах и интонации заставило меня думать, будто он немного … завидует? - Иногда даже слишком, - честно призналась я, убирая телефон обратно в рюкзак, - было бы неплохо, если бы часть своей заботы они перенесли на кого-то другого, а то я чувствую себя совсем уж беспомощной.       Только я закончила фразу, как небо обрушилось на нас холодным дождём. До дома оставалось совсем немного, и если поторопиться, то можно было успеть добежать до него, пока дождь окончательно не превратился в тропический ливень.       Шома быстро снял с себя ветровку, перекинул через плечо спортивную сумку и расправил куртку над нашими головами. - Бежим! – скомандовал он.       Раздумывать о приличиях не было времени, поэтому я обняла его за талию и побежала рядом с ним по лужам, стараясь не отставать.       Забежав под выступающую козырьком крышу соседского гаража, мы наконец смогли отдышаться. Под моей правой ладонью чувствовалась прохладная, потемневшая от влаги ткань зелёной футболки, и я осознала, что всё ещё не отпустила Шому. В эту же самую минуту он обнял меня за плечи так, словно делал это десятки раз, и я с лёгким сердцем замкнула кольцо своих рук у него за спиной.       А дождь всё лил, отделяя нас сверкающей стеной воды от погрузившегося в вечерние сумерки мира.       Насквозь промокшая ветровка уже ни от чего не защищала, но оказавшись под ней, я чувствовала себя безопасней, чем когда-либо. Мои туфли были полны воды, а мокрые гольфы как скользкие рыбы обвились вокруг ног. Не смотря на это, я не ощущала холода, потому что шомины руки, лежащие на моих плечах, согревали меня подобно июльскому солнцу. В электрических всполохах молний я различала каждую нить в плетении его зелёной футболки, которую разглядывала, не в силах поднять глаза на него самого. Разговор не клеился, да и о чём можно было говорить, стоя вот так, совсем близко? Мы были в центре собственного космоса, поделенного на двоих.       С присущей ему деликатностью, Шома осторожно водил ладонями по моей спине, нечаянно или намеренно сокращая расстояние между нами. Каждый вдох теперь давался мне с большим трудом, как будто нас окружал разряженный воздух горных вершин, а не напоённая ливнем вечерняя прохлада.       Искоса взглянув на Шому, я увидела, как на его длинных чёрных ресницах дрожат капли дождя. Вдохнув поглубже, я положила голову ему на плечо и случайно коснулась холодным кончиком носа его шеи. - У меня мурашки побежали…       Я почувствовала улыбку в его тихом голосе и тоже улыбнулась. - Замёрз? – спросила я, крепче обхватывая руками его тонкую, но удивительно крепкую талию, чтобы согреть. Он прислонился спиной к стене гаража, обретая точку опоры и увлекая меня за собой.       Мокрые пряди коснулись моего лба, когда Шома отрицательно помотал головой в ответ на мой вопрос, и едва слышно прошептал: - Наоборот…       Я чувствовала его дыхание в своих волосах, слышала слабый запах геля для душа, исходящий от влажной кожи, ощущала его тепло… От всего этого кружилась голова, и только крепкие объятия удерживали меня на ногах. При мысли о том, что могло произойти дальше, сердце проваливалось в бездну, а по телу бежали сотни разрядов. Все познания о романтике были почерпнуты мной из книг и мелодрам, но это даже на сотую долю не могло описать мои чувства в тот вечер…       Телефонный звонок внезапно вторгся в наш мир и вернул в чужую реальность. Я неловко высвободилась из шоминых рук и достала телефон – на экране высвечивалось фото Мегуми. - Да? – неуверенно ответила я, стараясь ничем не выдать своё состояние. В то же время я лихорадочно прокручивала в голове всё, что может сказать мне сестра - от самого безобидного беспокойства до праведного гнева. - Это не вас я вижу под крышей гаража Ямаути? – как ни в чём не бывало поинтересовалась Мегуми.       Я стала озираться по сторонам, не понимая, как сестра могла нас видеть. Дело в том, что дом Ямаути находился на той же стороне улицы, что и наш, а их гараж выходил прямо на дорогу, поэтому разглядеть вход в него из нашего дома было очень непросто. - Ты где-то рядом? Я тебя не вижу!       Шома старательно делал вид, что совсем не интересуется нашим разговором. - Я как раз сидела у окна, когда вы пробежали мимо. Думала, вы сразу зайдёте, а вы куда-то пропали…       Я прикрыла динамик ладонью, стараясь говорить так тихо, насколько это вообще возможно: - С чего ты взяла, что мы будем заходить? - На улице дождь стеной, вы же наверняка промокли до нитки! Чего доброго, заболеете ещё.       Можно было бы не стараться с конспирацией, потому что голос Мегуми разносился по всей округе. Шома застенчиво улыбался и рисовал носком кроссовка круги на воде, больше не пытаясь скрыть свой интерес к разговору. - Всё в порядке! Промокли самую малость, - соврала я, рассматривая нашу насквозь мокрую одежду. Словно мне в укор в этот же миг Шоме на нос упала капля воды. Он чихнул и потер нос рукой. - Это Шома-кун чихнул? – тут же взволнованно спросила сестра, - серьёзно, Киоко, хватит играть в шпионов! Если по твоей милости гордость нации схватит воспаление лёгких или ангину, страна тебе этого не простит! Веди его скорее ужинать и греться. - А мама?..- слабо воспротивилась я. - А маму я беру на себя, - заверила сестра и отключилась. Я посмотрела на Шому извиняющимся взглядом: - Всё слышал? - Ага, - весело ответил он. - И что скажешь? - Старших надо слушаться, вот что я скажу, - он снова расправил куртку над головой и кивком пригласил меня под навес, - идём греться. - И ужинать, - добавила я, ощущая, как густо краснеют мои щёки.