Легенда о Холдоре

Около дня Карина и Эйлрис провели в незаметной пещерке, боясь выйти наружу и привлечь внимание преследователей. Именно в это время Карина и поняла, что Эйл не отделался парой «царапин». Его задели достаточно сильно, и порезы были не только на одной руке и ноге, но и вообще на всем теле, причем довольно глубокие. Девушка даже была удивлена, что в таком состоянии он в принципе сумел встать. В отличии от компаньона, Карина не пострадала вообще. Конечно, места от ударов все еще немного болели, но факт оставался фактом: защита, какой бы бесполезной она не казалась, все же могла кое-как помочь. Поэтому Карина и отправилась утром следующего дня на разведку, обещав вести себя максимально осторожно, и была до смерти напугана, когда из кустов «выпрыгнул» безобидный лесничий. Собственно, он был не совсем лесничим, но это было наиболее близкое слово из всех, что могли его охарактеризовать. Сказав, что на них напали разбойники, Карина попросила старичка помочь им и спрятать на время. Увидев Эйла, старик вначале даже не хотел пускать их к себе в дом: в здешних краях, Близ Великого Каньона, не очень-то жаловали королевских рыцарей и чиновников, но после долгих уговоров Карины он согласился. В избушке старика они провели целую неделю. Карина в это время помогала старику и искала вместе ним травы, которые могут помочь ускорить заживление ран Эйлриса. Собственно, дом лесничего был точно таким, как в народных энтарийских сказках: покосившаяся деревянная избушка, не отличавшаяся большими размерами; внутри пахло различными травами, на стенах и полках валялись пучки засохших целебных растений, а кое-где можно было найти даже магические обереги. Старик, по-видимому, уже много лет жил один, но спрашивать об этом Карина не решалась. Старик Дориан оказался на редкость добродушным, и если вначале он относился к Эйлину с подозрением, то потом при виде него и Карины на старом лице почти всегда сияла улыбка. Пока Эйлрис шел на поправку, он ходил с девушкой по лесу и рассказывал про все тонкости обращения с лечебными травами, собирая их по пути. Карина даже делала одну лечебную смесь под его руководством. Когда еды не хватало, Карина брала лук и шла вместе со стариком на охоту. Последний уже много лет не держал в руках оружия, но в свое время был опытным охотником. Однако, несмотря на меткость девушки и хорошие инструкции Дориана, попасть ни в кого так и не удалось. Из-за этого пришлось идти на ближайшую реку, до которой добираться полтора километра, и ловить рыбу там, а потом еще нести целое ведро домой. Однако Карина с этой задачей справилась. На пятый день Эйлрис уже мог относительно спокойно ходить. Дориан предупреждал, чтобы он по мнимому выходил из дома, так как ему все еще необходимо лечение. Однако мази и волшебные травы свое дело делали превосходно, и даже глубокие раны Эйла переставали его тревожить. Восьмой день стал днем отъезда. Оставив большую сумму денег у старика, Эйл и Карина двинулись в путь по направлению к Эйришу и Второму мосту. * * * Эйлрис и Карина шли по полю. Сумки, которые Дориан дал путникам, были довольно легкими, так что двигались они довольно быстро: уже сегодня вечером они должны были дойти до границы Эйришского леса, а там переночевать у кого-то из государственных служащих в крепости или где-нибудь еще. – Я все еще не до конца понимаю, в каких отношениях сейчас находятся страны…– задумчиво сказала Карина, смотря куда-то далеко. – Вряд ли ты найдешь кого-нибудь, кто до конца это понимает,– усмехнулся Эйлин, а затем обернулся, будто боясь, что их могут подслушать. Говорить он начал заметно тише и будто осторожнее,– Нам повезло родиться в век, который вполне может стать последним... Карина нахмурилась. – Все еще не до конца понимаю. Вроде никто не воюет. Эйл кивнул и продолжил свое объяснение. – Вспомни, есть три страны: Энтария, со столицей в Холдоре; Сакрумия, со столицей в Мортисе; Лекро-Весон, со столицей в Кинсбере. В Энатрии правят Лианэ, в Сакрумии – Деймоны, а в Лекро-Весоне – Риги,– Карина кивнула, показывая этим, что помнит политическое устройство мира и правящие династии,– Вернемся в Энтарию семнадцать лет назад. Никоны все еще на троне. Правящий тогда король сильно прижал Лианэ, которые как всегда хотели взять власть в свои руки, но выполнять свои задумки через кого-то другого. На стороне Лианэ были южные герцогства, так как когда Лианэ стоят у трона, им живется хорошо. Кроме того, правящий тогда Никон сильно прижал Черную Розу: так, что через пару лет она вообще могла исчезнуть. Преступная группировка согласилась помочь Лианэ: так как Роза все еще имела кое-какую власть, она подослала своих людей в дома Никонов, и в ночь переворота практически все семьи были уничтожены. Восстанавливая порядок в стране, Эдгар Лианэ делал параллельно все возможное, чтобы снова прижать Черную Розу. Группировка получила целых три года неограниченных прав, пока Эдгар старался навести порядок в стране. Когда же он решил уничтожить Черную Розу, было уже слишком поздно: она как зараза разрослась и засела в стране. – И теперь,– продолжила его мысль Карина,– Черная Роза стала второй властью, с решениями которой нельзя не считаться,– Эйлин кивнул в ответ. – Но это еще не все. Большинство северных герцогств испокон веков поддерживали Никонов. Множество герцогов, которые выступили против Лианэ, были казнены, а те, кто чудом избежал смерти, сейчас либо в тюрьме, любо лишены всех прав. Их мало на севере, но со всей страны наберется достаточно, чтобы при желании собрать силы, и, очень постаравшись, устроить переворот. Об этом уже годами ходят слухи, и Эдгар только и может, что постоянно прижимать северные герцогства сильнее. – Напряженная обстановочка,– заключила Карина,– но не критичная для остального мира. – В Сакрумии все тоже не так гладко. Лет пятнадцать назад была встреча Эдгара Лианэ и правящего тогда Деймона. Сын последнего был очень слабым, постоянно болел. Через некоторое время семья Деймонов, чьи дети моги занять трон после смерти сына правящего короля, была убита. В официальных источниках сказано, что произошел пожар в доме, и, к несчастью, вся прислуга вместе с семьей сгорели. Скажу одно: Деймнонов так мало потому, что ради власти они и братьев родных готовы поубивать… К тому же, они всегда считали Холдор и Энтарию в целом по праву своими, и, учитывая боевую подготовку населения и отличную армию, ждать их нового прихода осталось недолго. К тому же, земли юга, вопреки распространенному мнению, не плодородные, раз в пять лет население голодает. Если они смогут получить хотя бы половину южных герцогств Энтарии, то эта проблема будет решена. – А Лекро-Весон? – спросила Карина. – Что там происходит – никому не известно,– ответил Эйл,– Ко всему прочему, пророчество о том, что Никон и Деймон сойдутся в последней битве, не дает покой народу. Кто-то в это верит, кто-то – нет. Но маги Селены говорят, что по всем приметам Последняя Битва состоится в ближайшие несколько лет. Карина вздохнула. Им и правда «повезло». * * * Корнефор вновь сидел в просторном зале своей резиденции, пребывая в гордом одиночестве. За окном уже давно было темно, и юному Норгу было совсем нечем заняться, разве что размышлять о том, что вокруг него, собственно, происходит. Главной его целью на данный момент было четко определить свои дальнейшие планы и намерения. Итак, благодаря успешной интрижке с Виртисом, он, после подставного человека, был выбран экстренным голосованием новым представителем малого совета в парламенте. И если пока его задача – отчитываться перед представителями местной власти и получать от них задания, то вскоре он, вполне возможно, заведет там выгодных ему друзей и выбьет должность в главном органе управления. Что ж, первая его цель – власть, причем не просто ради власти, а ради того, чтобы выжить: Виртис наверняка придумает хитрый план отмщения, и Корнефор должен быть готов к любому удару. Кроме того, лишние деньги и лишние данные ему никогда не помешают: в обществе нужно закрепиться и как можно быстрее заявить о себе, заставив считаться со своим мнением. Вторая цель, менее понятная даже Корнефору, это Храм Матери. Норг с детства просто обожал разную мистику и магию. Порой он, проводя часы в архивах приемного отца, находил неоспоримые опровержения существованию мистических мест или работе обрядов, а иногда выуживал доказательства существования древних артефактов и подтверждения их мощи. Так уж был устроен Корнефор: разрушать легенды было для него неким хобби. Странным, конечно, но довольно приятным. Найти опровержение или доказательство существования такого объекта, как Храм Матери, было для него просто жизненно необходимым: иначе он просто-напросто умрет со скуки в этих стенах. Третья, абсолютно невыносимая во всех отношениях цель – это Мира Донрес. Корнефор выудил, что Донрес – огромная семья, состоящая из более трехсот представителей, рассыпанных по всему миру, и порой трудно понять, является ли человек действительно представителем этого рода, или просто-напросто врет. Донрес и ее папаша не вызывали у Корнефора особо теплых чувств, а потому Норг большую часть времени их игнорировал или избегал. И все же, перспектива жениться на Донрес (он не мог даже мысленно назвать ее по имени) его не радовала. Девушку надо устранить любой ценой, или, помимо тупоголовых детей, ему будет обеспечена дурная слава в обществе с такой-то женушкой. Впрочем, если сегодня все пойдет по плану, то о Донрес более не придется беспокоиться. Четвертая проблема – это проблема утечки информации. Корнефор решил, что сегодня-завтра он с ней покончит раз и навсегда, так как план, разработанный им, не содержал ни одного изъяна. В конце концов, для всего поместья он сейчас находится далеко-далеко, на важной встрече, а доверенные люди хорошо поддерживают эту легенду, пока Норг младший сидит в одной из тайных комнат дворца на удобных креслах и ждет нужного момента… * * * Отперев дверь в кабинет Корнефора, Донрес тихо вошла внутрь и прикрыла за собой дверь. Ей очень повезло: Норг, вопреки ее ожиданиям, действительно уехал по делам. По крайне мере она не смогла найти его во дворце, а это уже о многом говорит. Сосредоточившись на своей цели, Мира начала аккуратно искать необходимые ей бумаги, однако, к ее удивлению, ничего не могла найти. Старые записки Корнефора не говорили ей ни о чем, а новая информация просто пропала! Донрес, сосредоточившись, начала методично просматривать все ящики. Смотреть за картинами и проверила все возможные места, где могли быть спрятаны тайники. Но ничего! Совсем, совсем ничего! Только море дезинформации и старых документов. – Где же бумаги?– полушепотом просила себя Мира, погруженная в работу. Она, скорее всего, не отдавала себе отчет в том, что это говорит. И уж точно не ожидала услышать ответ. – Там, где ты их не найдешь,– у двери, облокотившись на стену и скрестив руки на груди, стоял Корнефор, сверля Донрес взглядом. Какая ошибка! Мира поняла, что слишком увлеклась, слишком погрузилась в свои мысли, была слишком уверена в себе… – Корнефор!– на лице снова расцвела туповатая улыбка,– Какое счастье! Я так грустила, когда вы уехали! Представляете, я потеряла свои бумаги для рисования… Какая же я рассеянная, правда? Думала, может у Вас в кабинете найдутся… Она глядела на Корнефора совершенно непринужденно, так, как будто все происходило по плану и ее и не застали в кабинете на месте преступления. Норг так же был воплощением спокойства и сдержанности: он смотрел на Донрес с легким интересом, как на экспонат в музее, и, казалось, одними глазами передавал то, что никогда не скажет вслух. Всего на миг Донрес охватило чувство, будто она слышит его несказанное «похвально» на самом деле, но тут же заставила себя вернуться в реальность. – Вот как? – поинтересовался Корефор, слегка подняв голову и смотря на нее «с высока». – Да,– живо подтвердила Мира, и тут же поспешила добавить,– Но раз уж их здесь нет… Я поспешу удалиться в свои покои. Она сделала несколько быстрых шагов в сторону двери, в миг поравнявшись с Корнефором. В голове проскользнула совершенно глупая мысль: может, юнец окажется настолько наивным и доверчивым, что поверит в ее историю? В конце концов, подобное поведение так в стиле Миры Донрес, разве нет? Но мечтам не суждено было сбыться. Дверь хлопнула прямо перед носом девушки, заставив ее испуганно отшатнуться от нее и, продолжая играть свою роль, удивленно посмотреть на Корнефора. Света в комнате в мгновенье стало гораздо меньше, и теперь Донрес могла лишь видеть смутные очертания юноши. – Корнефор,– девушка вздернула подбородок, пытаясь добавить в свой голос все возможное достоинство барышни из богатой семьи,– Я решительно не понимаю… – Я тоже не очень понимаю,– согласился с ней Корнефор,– И жду очень полный и подробный рассказ о том, кто тебя подослал. Холодное спокойствие младшего Норга и ледяные нотки, проскользнувшие в голове заставили Донрес почувствовать себя по крайней мере неуютно. Но она бы не была собой, если бы так просто сдавалась. – Подослал? – она вложила столько удивления в эту короткую фразу, сколько смогла,– Послушайте, это ужасная ошибка…– девушка договорить не успела. Корнефор знал, что единственная возможность проверить и узнать, кто подослал девушку – найти метку на запястье правой руки. Девушка же считала, что даже намек на метку Норг разглядеть не сможет, ибо даже не имеет представления о том, что это, и как работает. Однако почувствовав, что Норг схватил ее правую руку, поняла, что, возможно, ошибалась. Быстрым движением она вынула небольшой, но острый нож, который всегда носила с собой и вытянула руку вперед, стремясь совершить удар. Однако нож замер в десяти сантиметрах от Корнефора и больше не шелохнулся. Донрес поняла, что она вообще шевельнуться не может: даже моргнуть! Вот теперь она запаниковала. – Не стоит,– холодный голос Норга донесся из темноты,– У меня тоже есть свои секреты,– Девушка не могла видеть это сквозь тьму, но была почти полностью уверена, что Норг в этот момент усмехнулся своим мыслям. Корнефор же отнесся к явной угрозе его жизни до ужаса спокойно: он даже не посмотрел на Миру и просто закатал рукав кофты, что был на ней. В следующую секунду в месте, где была метка, Мира почувствовала легкое щекотание и поняла: знак теперь видим. Притворяться уже не было смысла: если Корнефор смог проявить метку в считанные секунды, то он в считанные секунды и поймет, кто мог ее подослать. Но это же немыслимо! Норг младший что, упражнялся в магии? Недоучка-жрец Арахны? Где он получил эти знания и когда практиковал? Как смог сохранить в тайне свое увлечение древними записями? – Мой отец…– начала Донрес, поняв, что теперь может говорить, и постоянно обретает контроль над своим телом. Корнефор отметил, что ее высокий голос изменился, стал тверже и приятнее слуху. Однако договорить девушке он не дал. – Твой «отец», коим он не является, сбежит из страны на дальний север, как только узнает, что ты попалась, дорогая,– он сказал это устало, словно пояснял в сотый раз ребенку простейшую истину, а тот все никак не мог понять и донимал его расспросами. Донрес повернула голову и посмотрела на Корнефора, который уже успел изъять оружие из ее рук. Попытаться убить его снова все еще не позволяло заклятье. Девушка стояла в оцепенении, гадая, что предпримет Норг. Но он молчал. * * * В этой комнате все было серым: потолок, пол, стены. Из мебели здесь было только два стула, и на одном из них Дорес сейчас и сидела. Конечно, это была ненастоящая ее фамилия, и Мира – тоже ненастоящее имя: свое настоящее она почти уже забыла, но вспоминать сейчас свое прошлое совсем не хотелось. Дверь отворилась, и внутрь, одетый во все черное, зашел Корнефор. Спокойно и в какой-то мере даже величественно. Мира отметила про себя, что он был одним из тех немногих людей, которые внушают уважение окружающим лишь только своим видом, порой даже не говоря ни слова. Корнефор опустился на стул, поставленный напротив стула, на котором сидела привязанная Мира. Он отметил, что ее лицо без тонн косметики на нем и глуповатой гримасы выглядит вполне… нормально. Да и сама она теперь больше походит на человека, когда оставила образ разукрашенной куклы позади. Норг уже было решил начать свою речь, но Мира его опередила. – Вы можете пытать меня до смерти,– она уставилась невидящим взглядом в пол,– пытать самыми изощренными способами. Пытать каждый оставшийся час моей жизни,– она выдохнула и подняла глаза на Корнефора,– Но Вы лучше меня знаете, что это бесполезно. – Если б тебя кто-нибудь пытал, ты бы так не говорила, уверяю,– устало ответил Норг. Мира почувствовала сильнейшую усталость. Ей захотелось встать, превратить лицо Корнефора в нечто бесформенное и просто оказаться где-нибудь в безопасности, где можно хорошо выспаться. Донрес сама удивилась своим желаниям. – Так мы будем говорить?– после короткого молчания поинтересовался Норг. – Говорить не о чем,– безэмоционально отозвалась Мира и снова уставилась в пол. – Печально,– протянул Корнефор, все еще не сводя с Донрес взгляда. Последовало молчание, которое, однако, было довольно быстро прервано Норгом,– Пойми, мне не составит труда проверить твое, несомненно, храброе заявление. Вопрос в другом,– он наклонился ближе и недоверчиво продолжил, немного качая головой,– ты действительно хочешь, чтобы все было настолько сложно? Мне нужно имя, а не твои вопли в пыточной. Донрес все еще смотрела в пол, игнорируя Норга. – Ты ни в том, ни в другом случае его не получишь. Ты видел метку. Раз такой умный – догадаешься сам. Корнефор уже тысячу раз мысленно назвал ее полнейшей идиоткой. Умной, храброй, и одновременно невозможно глупой. Ночью он размышлял о ее истинном характере и составил примерное представление о ее настоящей личности. Мира была несомненно преданной, и, как он и ожидал, ни за что не выдаст секретов того, кому служит просто так. Она оставляла ему выбор: убить ее или пытать, и Корнефор, несомненно, должен выбрать второе: не избавляться же так просто от шпиона, подосланного потенциальным врагом. Норг не был явным садистом, и пытки не казались ему чем-то привлекательным, но раз она его вынуждает… Он развяжет ей язык. Так или иначе. Пьянящая гордость вскружила голову Корнефору, когда тот уже шел по коридорам своего дворца. В их сражении умов он одержал победу. * * * Темнело. Эйлин и Карина только дошли до главной Эйришской дороги, и, соответственно, границы Эйришского леса. Им было необходимо получить документы на пересечение Великого Каньона через ближайший мост и разрешение на бесплатную ночевку в том же здании, где они возьмут все необходимое. Эришская граница была трудно преодолимой – Каньон условно делил страну на две части, и попасть из одной в другую было нелегко, если только ты не торговец или богатый землевладелец. Так получилось из-за того, что каньон и земли восточнее его богаты редкими и труднодоступными материалами, которые очень сильно нужны стране. Чтобы предотвратить упадок добычи сырья и перенаселение западной Энтарии, короли столетиями сохраняли огромную плату за переход через каньон. Разумеется, некоторые смельчаки пытались обойти это правило и перебраться через каньон своими силами. Загвоздка в том, что за тысячелетия существования страны никто так и не узнал, где эта пропасть кончается. Так что об этих смельчаках больше никто и никогда не слышал. Документы были оформлены быстро, и ночлег был предоставлен. Однако, путники не учли того факта, что неприятности следуют за ними по пятам… * * * Эйлрис проснулся, сам до конца не понимая от чего, и сел на кровати. Казалось, стояла полнейшая тишина. За окном светила луна, рассвет должен был быть не скоро, и явных причин для беспокойства не было. Однако что-то его все-таки настораживало. И, исходя из предыдущего опыта, это не было порождением его фантазии. Он опустил ноги на пол и замер, прислушиваясь. Так он сидел около минуты, пока не пришло осознание: там, внизу, кто-то говорит. Голоса были совсем тихие, едва слышные, и разобрать, про что разговор, было невозможно. Казалось бы, в происходящем не было чего-то из ряда вон выходящего, но Эйл все же решил узнать, что происходит. Юноша осторожно открыл дверь и осмотрелся. Темный коридор уходил вправо и влево, и его конца видно не было. Кажется, здесь никого. Не менее тихо и осторожно он пошел вперед, подходя к лестнице. Чем ближе Эйл к ней был, тем отчетливее слышал речь, и голос говорившего казался ему смутно знакомым. Он остановился на повороте, не решаясь пройти дальше, и, казалось, перестал дышать. — Повторяю еще раз: куда они направились? — в мгновенье все внутри него похолодело. Он помнил этот голос и абсолютно точно знал его обладателя — головореза из Черной Розы. Это как раз один из тех, что напали на них у реки. — Да кто?— дрожащим голосом переспросил второй. Скорее всего, один из местных работников. — Парень с девчонкой, у которой на шее болтается амулет! – прошипел допрашивающий, и, кажется, сильно тряхнул работника. – Не помню нико…– допрашиваемый запнулся на полуслове, а затем завопил от боли. Крик приглушался только рукой головореза,– Они здесь! Здесь!– промычал он в руку,– Я скажу где, все скажу, дайте только найти документы…– взмолился он. Дальше бездействовать Эйл не мог. Им нужно бежать, и как можно быстрее. Еще не известно, где остальные наемники, но то, что они нашли их снова о многом говорит. Значит, они изначально знали их маршрут и каждую остановку. А это подсказывает единственный возможный выход из ситуации: добраться до Огненной башни прежде, чем их настигнут. Эйлин влетел в комнату и закрыл за собой дверь на ключ. Карина, случайно разбуженная юношей, недоуменно на него посмотрела, приподнявшись на локтях. — Скажи на милость: что происходит такого, что ты в час ночи на ногах? — лениво протянула она, и глаза сами собой закрылись. Нет, она слишком устала, чтобы сейчас разбираться с Эйлрисом. Пожалуй, он подождет до утра, а она пока выспится. Примерно с этими мыслями Карина снова плюхнулась на кровать, укутавшись в одеяло. — Эй,— прошептал Эйлин, начав тормошить ее за плечо,— наемники нас нашли, не время спать! Карина, все еще не до конца проснувшаяся, вначале посмотрела на него как на психа. Какие наемники? И тут, внезапно, ее лицо переменилось, и она, вспомнив, вскочила с кровати с выражением ужаса на лице. — Сколько их? — взволнованно прошептала она, накидывая дорожные вещи. — Пока видел только одного. Он внизу, и совсем скоро будет здесь,— спокойно ответил Эйл, уже готовый к побегу. Он открыл окно и посмотрел вниз, оценивая высоту. — А если их убить поодиночке? — неожиданно спросила Карина,— Мы избавимся от хвоста и сможем сбежать. Или, по крайней мере, их станет на одного меньше. Ответ последовал незамедлительно. — Какая ты добрая,— прошептал Эйл, перекидывая ноги и свешивая их на улицу. Карина закатила глаза. — Нашел время,— Выдала девушка, подходя к окну,— Я предложила оптимальный план действий, необходимый для выживания, а ты...— она не нашла слов и просто оставила фразу незавершенной, переключив свое внимание на образовавшуюся под ногами пустоту. Высота была внушительной, и Карина была уверена, что ноги отобьёт точно. — Во-первых, при неудачном нападении поднимется шум, на который сбегутся остальные наемники. Подобраться со спины к опытному головорезу невозможно, знаешь ли. А во-вторых,— продолжил он, нащупывая ногой выступы, на которые можно было бы встать и спуститься без опасности получить травмы,— ты вроде терпеть не можешь убийства,– он покрутил головой и коротко взглянул на нее, прежде чем вернуться к делу. Нащупав выступ, Эйл сообщил о нем Карине, и они одновременно спрыгнули вниз. Теперь нужно обдумать дальнейший план действий. Конюшен тут нет... — У меня, знаешь ли, немного изменились взгляды на жизнь после того, как нас действительно чуть не убили, — ответила Карина, уже готовая бежать в любом направлении. — До леса полкилометра. У них лошади точно есть, и если нас увидят хоть раз на открытой местности — мы погибли. Своровать лошадей у наемников... — ...самоубийство,— отрезала Карина. Им было бы быстрее добежать до леса, хотя это и не менее рискованно. Опасная ситуация, с какой стороны ни глянь. — Отлично,— отозвался Эйлин,— за мной,— с этими словами он помчался в сторону входа в здание. Вряд ли лошади где-то далеко. Карине неожиданно захотелось крикнуть на него: «С ума сошел?!», и она уже было открыла рот, но вовремя вспомнила про то, что они не одни и помчалась вслед за Эйлином. А, поравнявшись с ним, с чистой душой вылила на него все, что думала. – Наш план заключается в том, что мы просто придем, своруем лошадь, и будем надеется, что нас не заметят?!– возмущенно прошипела она, повышая интонацию на каждом слове. Хотя, в душе она понимала: если они будут бежать до леса по открытой местности, их легко заметят и догонят на лошадях, а украв лошадь, они получат драгоценное преимущество в этой гонке. Но бежать прямо им в лапы? Он самоубийца, не иначе! А она сейчас вынуждена бежать с ним на верную смерть, потому что что-то в голове у этого гения щелкнуло. – Собственно,– пожал плечами Эйл, даже не взглянув на нее,– да. Карина скривилась, явно выражая свою позицию. – Блестяще!– озвучила она свои мысли,– В следующий раз, если он будет, предлагаю сразу напороться на мечи. Не напомнишь, кстати, на чьей ты стороне? Эйлин закатил глаза. – Ты вполне можешь прямо сейчас бежать в сторону леса, молясь, что тебя не заметят и не догонят, ну а я, пожалуй, лишу их транспорта и поскачу на лошади в нужную мне сторону. Встретимся около моста. – Буду стоять и ждать, пока ты, израненный, наконец, туда не притащишься,– немного обиженно ответила Карина. – Слушай,– выдохнул Эйлин,– мы оба немного вспылили, но давай оставим разборки на потом и сосредоточимся на деле? «На самоубийстве»,– мысленно ответила девушка, но кивнула. Эйлрис и Карина остановились у угла дома, и юноша дал знаками девушке понять, чтобы она отошла в сторону. Послышались шаги, и из поворота внезапно выскочил один из наемников. Эйл был к этому готов. Точным ударом он вывел противника из строя, да так, что он даже ничего не успел понять: наемник ожидал врага в совсем другом месте. Карина лишь безразлично посмотрела на тело, лежащее у ее ног, и с холодной решимостью переступила его: в самом деле, достаточно бояться. Слишком много она за эти два месяца уже видела, чтобы отскакивать от каждого трупа. Холодность же, внезапно, сменилось радостью, когда среди трех лошадей Карина отыскала глазами знакомую. — Ли!— чуть ли не воскликнула она, подходя к кобыле. На ней Карина скакала с Холдора и была очень опечалена тем, что потеряла ее в момент, когда напали наемники. Девушка подошла к лошади и погладила, не веря глазам. Ли, кажется, узнала хозяйку и тоже была рада встрече. — Поедем на ней,— заключил Эйл,— нужно только лишить их транспорта. С этими словами он резанул ножом по горлу одной из лошадей. Раздалось дикое ржание и из здания послышались крики. Оценив расстояние до последней лошади, Эйлин решил не рисковать и вскочил на Ли вместе с Кариной. Это произошло очень вовремя, так как спустя секунду из здания выбежало двое наемников, настроенных не самым дружелюбным образом. Эйл погнал лошадь по направлению к лесу. Это была худшая скачка в жизни Карины. Она отбила себе все и чуть ли не падала с лошади, несясь вместе с Эйлом по лесу. Преследователи не отставали, в то время как Ли начала заметно выдыхаться. Мысленно Карина взывала ко всем высшим силам, о которых знала, но, оглядываясь назад, понимала, что судьба их явно не любит. Эйлрису она уже тысячу раз простила его ненормальный план, и все мысли занимала сейчас только надежда на то, что их не догонят. Внезапно Эйлин остановил лошадь и слез с нее. Недоумевая, Карина последовала его примеру и рефлекторно оглянулась. Бледный силуэт, белая лошадь, на которой скакали наемники, маячила позади, и росла с каждой секундой. — Нет, возьми Ли,— начал Эйлрис,— скачи на восток, пересеки мост. Тебе помогут найти Огненную башню местные жители. Один раз он уже не справился с ними. Наемников двое, но это не отрицает возможность того, что он снова потерпит поражение, и, увы, на этот раз не отделается легкими ранениями. Если Карина останется, то подвергнется огромной опасности. Несмотря на амулет, она чувствует боль, и достаточно просто нанести ей пару десятков ударов... Он задержит наемников, а одна на лошади Карина будет быстрее преследователей. Он должен обезопасить хотя бы ее. — Эйл!— воскликнула Карина, пытаясь перебить его, но юноша не слушал и продолжал. — Нет, держись от Башни подальше,— поправился он, будто вспомнив что-то важное,— скачи на юг и ищи укрытие. Там можно найти неплохую работу... — Эйл!— повторила Карина громче, но он снова оставил ее слова без внимания. Рыцарь продолжил лишь быстрее тараторить инструкции, оглядываясь на наемников. Что за идиот, в самом деле? — Эйл!— только сейчас, казалось, юноша услышал Карину и обратил на нее внимание. Девушка ужасно боялась. Сердце ускорялось одновременно с белым силуэтом за спиной Эйлина, неумолимо приближавшимся, а руки похолодели и начали снова предательски трястись. Нет, она никогда не привыкнет к тому, что ее жизнь в постоянно опасности. Карина прекрасно понимала, почему Эйл отсылает ее дальше одну. Может, это и было бы самым лучшим решением в данной ситуации: уйти, и просто не мешаться профессионалу… — Эйл,— прошептала она, удостоверившись, что он слышит, и после короткой паузы продолжила,— от меня так просто уже не избавишься. Она закончила фразу тихо и слегка улыбнулась, пытаясь казаться храброй, и всем своим видом внушить, что никуда она не поедет. И Эйл уже открыл рот, чтобы протестовать, вразумить, но, столкнувшись с ней взглядами, понял, что это будет просто бесполезно. – Уверена?– это было все, что он спросил. Тихая просьба подумать еще раз, изменить решение. Но Карина уже давно его приняла. – Полностью,– ответила она, доставая кинжал. Она не смогла бы просто сбежать, пусть и спасая жизнь, пусть и по просьбе Эйла. Никогда. И никто ее не заставит. Пусть лучше сейчас она будет стоять бок о бок с ним, будто в замедленной съемке наблюдая, как белая лошадь несется на них двоих, чем будет сидеть одна в седле и слепо гнать лошадь по лесу, терзая себя сомнениями. Легкий меч, кинжал, и еще один кинжал Карины – все, что было у них из оружия. Но Эйлрис не собирался проигрывать. Секунда. Другая. В лошадь полетел кинжал Эйла, и одновременно с этим один из всадников спрыгнул с нее. Карина и Эйлрис бросились в разные стороны, падая на траву и уворачиваясь от неуправляемой раненной лошади. Все произошло за пару секунд: рыцарь встал на ноги, скрещивая клинки со спрыгнувшим головорезом. Карина откатилась назад, и второй, уже вставший убийца, не обратил на нее внимания, хотя лежала она в шаге от него. Кажется, он был сильно ранен. Еще секунда. Он занес меч над Эйлом, который был повернут к нему спиной. Он не успеет среагировать, даже если Карина крикнет, и, под властью страха, она преодолела расстояние между ней и убийцей за долю секунды. Животный гнев наполнил ее всю, с ног до головы, опьяняя, заводя, и шептал на ухо свои условия. И тогда, переполненная звериной жаждой жизни, она рывком нанесла удар. Липкая, горячая кровь брызнула на руку в огромных количествах, заливая собой и часть ее одежды. Страшный предсмертный хрип вырвался из груди убийцы, когда он, захлебываясь в собственной крови, наклонился и начал медленно падать на спину, роняя оружие. Окровавленный кинжал выпал из рук девушки в тот же момент. Карину будто облили холодной водой. Она, словно не понимая, что происходит, перевела взгляд с рваной раны на шее убийцы на свою собственную, окровавленную руку. И это отрезвило ее окончательно. Ноги подкосились сами собой, когда жестокое, безжалостное понимание произошедшего окатило ее с ног до головы. Она смотрела, падая на землю, как дергается в предсмертных муках человек, как выплескивается кровь из свежей раны, окровавливая траву вокруг. Эта темная, бордовая кровь. Видела, как застывают в испуге зеленые глаза с немой мольбой жить, и последний вздох застывает на губах. Она закричала неосознанно, закрыла изо всех сил рот руками, но крики, сдавленные и отчаянные, вырывались все равно. Ей хотелось убежать. Она слепо ползла назад, стремясь быть как можно дальше от убитого, но глаза, не подчиняясь, неотрывно глядели на тело, распластавшееся на траве. Она ползла, пока не уперлась спиной в дерево. «Нет!»,– вопила она внутри, но наружу вырывались лишь бессвязные хрипы. Она не замечала ничего. Ни Эйла, покончившего с противником, ни… Ничего. Липкий ужас переполнил ее с ног до головы и она, наверное, первый раз в жизни, сорвалась. Но как? Это не могла быть она! Нет, нет, нет, и еще раз нет! Это был кто-то другой, но точно не она! Такого просто не могло произойти, никак не могло! И Карина трясла головой, вбивая себе в голову мысль, что все это не так, однако с каждым мгновеньем понимала все отчетливее, что все так и есть. Она помнила каждое мгновенье. Помнила, как бурлил адреналин в крови, как все внутри нее кипело, и как, поддаваясь животным инстинктам, она резанула клинком. Она не думала: она летела вперед, делая лишь то, что велело подсознание, и единственной целью было не выжить, а спасти. И Карина затряслась в беззвучных рыданиях. Ведь это была не она. Она была выше всего этого. Эйлин оглянулся, ища глазами Карину и второго противника, но, едва заметив тело и окровавленный кинжал, валяющийся не земле, понял все. Девушка сидела у дерева, закрывая руками рот и отчаянно мотая головой, но, однако, не сводя взгляда с тела. Эйл бросил безразличный взгляд на убийцу и подошел к Карине. Эта ситуация поставила его в тупик. Садясь рядом с ней, он отчетливо понимал необходимость сказать что-то, но никак не знал что конкретно. Он помнил ощущения от своего первого убийства, и осознавал, что вряд ли сможет сказать что-то, от чего ей станет легче. И, в то же время, смотря на ее перекошенное страхом и множеством других эмоций лицо, он ощущал каждое ее чувство на себе. Поэтому он просто обнял ее левой рукой и осторожно прижал к себе. – Не смотри туда,– прошептал он, не зная, как это может ей помочь. Карина повиновалась, отворачиваясь и закрывая глаза, утыкаясь носом в плечо. И он решил, что лучшее, что он может сейчас сделать – молчать. * * * Путь до Каньона прошел для Карины как в тумане. Пройдя остаток пути без помех, они с Эйлином перешли по мосту и вышли на Красную равнину, откуда было рукой подать до Огненной Башни. Погруженная в свои мысли, Карина не замечала ничего, даже сильного волнения и угрюмого состояния Эйла. * * * В этот ясный солнечный день Карина и Эйлрис достигли своей цели: прямо перед ними возвышалась Огненная Башня. Это было колоссальных размеров строение: находясь на вершине скалы, она уходила высоко в небо и, казалось, почти доставала до облаков. Теперь стало понятно, что она является не только святилищем, но и самой настоящей крепостью. Скалы защищали ее с земли и делали одним из самых труднодоступных мест мира, а толстые стены, обступавшие ее со всех сторон, делали штурм этого храма практически невозможным. Крепость у подножья, которую они проехали, была первой линией обороны. Карина удивилась, когда узнала, что в ней есть палачи, которые, правда, сейчас отъехали по делам. Только дорога до главных ворот отняла много сил и энергии: если первую половину пути Карина и Эйл ехали по хорошей и широкой дороге, то после поста пропуска им пришлось идти пешком по чрезвычайно узкой тропинке, иногда вынуждавшей их идти чуть ли не полностью приживаясь к каменистой породе. Несмотря на всю опасность этого подъема, Карина внутренне признала, что виды отсюда открываются действительно потрясающие, да и впечатлений остается довольно много. В этом всем было что-то свое, чарующие: в подъеме по тонкой тропинке в высоту, когда внизу деревья, дома и люди незаметно превращаются в точки; в практически нетронутой человеком природе; в сильнейшем ветре, развивающем волосы, и позволяющем ощущать это пьянящее чувство свободы. Удивительно, но именно в этот момент Карина чувствовала себя как никогда живой, именно сейчас могла дышать полной грудью, выкидывая из головы все навалившиеся проблемы. Чем выше они поднимались, тем удивительнее становилось все вокруг: природа менялась, и вместо привычной травы и цветов их стали окружать причудливые извивающиеся растения, которые, казалось, светились изнутри. Но то, что действительно вызвало восторг у девушки – водопад. Впервые она заметила его тогда, когда пара мелких капель приземлилась ей на нос. С удивлением подняв голову, Карина увидела то, что никогда в жизни и не думала увидеть: метрах в пятнадцати над ней вода, словно натыкаясь на невидимые стены, рассыпалась на капли и продолжала свой путь прямо по воздуху. Новый виток Карина преодолела за полминуты, и, дойдя до нужного места, замерла и ахнула, не в силах сдержать восторг. Вода плыла по воздуху прямо над ней, а затем капли, уходя вправо, улетали дальше, снова собираясь в единый поток, который вскоре растворялся в воздухе. Словно зачарованная, девушка протянула руку к потоку и коснулась ледяной воды подушечками пальцев. Несколько капель тут же отделились от общего потока и медленно полетели вниз. Выбрав самую большую, Карина встала на колено и поймала ее прямо перед соприкосновением с землей. Вода растеклась по ее ладони, но все еще держала форму. Девушка тряхнула рукой, и капля соскочила, повиснув перед ней. Тогда, создав небольшое завихрение в воздухе, девушка поместила каплю внутрь образовавшейся воронки, и она, закружившись, рассыпалась на тысячи мелких капелек, которые затем унеслись вместе с основным потоком дальше. Обернувшись, Карина заметила Эйлина, только что забравшегося на эту высоту. ¬- Это потрясающе! – воскликнула она, сияя улыбкой, а затем снова повернулась к водопаду. - Это не просто развлечение для посетителей,- ответил Эйл, наблюдая за ней,- Водопад остался еще с тех времен, когда скалу и храм впервые воздвинули пятеро магов, а они не тратили свои способности впустую. Вода тихая и спокойная тогда, когда жрецам в храме никто не угрожает. Она пропускает посетителей с охотой. Однако, поверь мне, стоит паре вооруженных рыцарей, решивших убить монахов, к нему подойти, воды станет на порядок больше, а скорость потока будет быстрее, чем у самой бурной горной реки. Думаешь, растения, что здесь растут, никак не отреагируют на угрозу? Это место неприступно не только из-за хорошего местоположения. Карина нахмурилась. Разве могут какие-то там растения и вода остановить захватчиков? Могут, конечно, но при правильной подготовке все это окажется бессильным. - Я не очень верю, что этого достаточно, чтобы остановить, скажем, армию. Специальная машина или несколько машин могут решить любые проблемы. - Могут,- согласился Эйлин,- Но ты действительно думаешь, что Эдгар Лианэ не убил Роксану Никон только от того, что она жрица? Или из-за мнения общества? Если бы у него и вышло, он потерял бы тысячи людей только на подъеме. Остальная армия полегла бы, попытавшись добраться до Роксаны Целительницы. * * * В час дня Эйл и Карина, уставшие до невозможности, наконец, поднялись на вершину скалы. Огненная Башни, раньше казавшаяся лишь крохотной точкой, предстала перед ними во всей совей красе: высокие каменные стены, дубовые двери… По правде говоря, здесь было около пяти башен, соединенных переходами, но стояли они настолько близко друг другу, что издалека казались единой постройкой. Эйл пояснил, что строились башни в разное время, потому их здесь так много, и они не объединены в одно здание. Стражников у дверей не было, а потому они просто зашли в центральное строение и поднялись по винтовой лестнице, остановившись лишь на последнем этаже. Эйл знаком дал Карине понят, чтобы она подождала его здесь, и зашел в единственную дверь на этом этаже. Девушка осталась стоять совсем одна. О Роксане она слышала много историй. Самое удивительное из всех них, конечно, то, что она – Никон. Единственная из двух оставшихся в живых! Карина, проезжая по поселениям, сделала вывод, что девушку считают чуть ли не святой. Жрицей, которая исполнит пророчество и спасет мир тогда, когда на него опустится тьма. Говорили и про бой с последним Деймоном, но все это звучало настолько туманно и неопределенно, что Карина мало что поняла. Наконец, дверь открылась, и из проема высунулась голова Эйла. Молча кивнув, он слова скрылся в комнате. Пребывая вне себя от волнения, Карина вошла в помещение, ожидая увидеть кого угодно… Девушка, стоящая в другом конце комнаты, была довольно высокой, и, исключая ярко-красные волосы, выглядела вполне обычно. Платье ее было простым, подобранным под цвет волос. В голове Карины уже даже промелькнула разочарованная мысль, что ничего необычного в ней нет. Как оказалось, она сильно ошибалась: удивительными были ее глаза. Темно-синие, они смотрели куда-то сквозь нее, проникая в самую душу, и Карина рефлекторно сжалась, ей стало нехорошо. Она не была уверена, разыгралось ли ее воображение, или кто-то действительно едва заметно считывал мысли, возникавшие в ее голове. – Нет, не воображение,– холодно отозвалась Роксана и Карина почувствовала себя еще более неуютно. Ритуал проводился без Эйлина. Собственно, даже если бы Карина и хотела, она не смогла бы описать то, что произошло, даже приблизительно. Все дело в том, что ее погрузили в сон на короткое время, чтобы, как выразилась Роксана, «не повредить ей». Вообще, жрица была холодной и неразговорчивой, что немного отталкивало. Однако одновременно с этим было в ней и нечто такое, что никак не поддается описанию. И это «нечто» вызывало благоговение. И, закрыв глаза, Карина погрузилась в сон. Колокол протяжно зазвенел, и стая ворон, сидевших на крыше неподалеку, с протяжным карканьем поднялась в небо, направляясь к восходящему солнцу. Карина медленно проследила за стаей, умчавшейся в безоблачное небо, рассеченное черными ветками голых деревьев. Девушка медленно выдохнула, и сгусток пара, вырвавшийся изо рта, заклубился, отправляясь в ввысь. Только сейчас она почему-то осознала, каким прекрасным это утро на самом деле было. Печально вздохнув, она сильнее укуталась в плащ, подобранный ею случайно, и пошла дальше вместе с толпой, звеня обувью по старой брусчатке. Пальцы рук совсем озябли, и она с силой терла ладони под плащом, силясь согреться. Нос покраснел, и она уже трижды пожалела, что не нашла одежды потеплее. Наконец, бросив свои безуспешные попытки, она натянула капюшон на голову еще сильнее, и, не поднимая глаз, проследовала мимо облаченных в зеленое стражей. Чем ближе она приближалась к цели, тем сильнее стучало ее сердце, и уже через несколько секунд девушка поняла, в чем дело. «Где Эйл?!»,– с ужасом подумала она, оглядываясь по сторонам, но стараясь не засветить лицо. Нет. Его не было в толпе. Однако все мысли пропали в тот миг, когда она подняла глаза и увидела место, куда стекался народ… Проснувшись, Карина чувствовала себя ужасно уставшей. Из нее будто вытянули все соки! Но сон… Сон был ужасно странным! Ей на секунду показалось, что все, что она видела – это воспоминание из… будущего? Но что за стражники в зеленом? Что за толпа? Куда она направлялась, и почему Карина шла с ними? Почему укуталась в плащ, чтобы спрятать свое лицо? Чего она боялась? И, главное, почему в этом сне то, где был Эйл, имело важное значение? Как оказалось, отделение защиты длилось не пару минут, как думалось Карине, а целых три часа. Об этом ей поведал взволнованный Эйл, ждавший ее все это время за дверью. Дело оставалось за малым: приехать в крепость, а дальше… Карина неожиданно остановилась. Действительно, а что же будет дальше? Странный сон настолько захватил все ее мысли, что у нее совсем вылетел из головы тот факт, что это… по сути конец. Девушка покосилась на Эйла: тот выглядел спокойным, однако она почему-то поняла, что это всего лишь маска. Заходя в крепость у подножья, Карина почувствовала острую необходимость высказать все, что скопилось у нее на душе, однако, вопреки ее ожиданиям, Эйл лишь послал ее к себе в комнату, ссылаясь на неотложные дела. Он обещал, что зайдет туда через полчаса, и они смогут поговорить обо всем, что Карину интересует. Собственно, девушке была также выделена и своя комната для ночлега. * * * Карина дернула ручку двери наугад, и, к ее удивлению, она открылась. Комната была небольшая: кровать у стены, рядом - шкаф для вещей. Прямо напротив двери было огромное окно, выходящее на Эйришский лес, а слева стоял письменный стол, доверху заваленный различными бумагами. Карина прошла мимо, скользнув взглядом по документам, и остановилась. Она, разумеется, не собиралась лезть в чужие вещи, и даже не собиралась их читать, но то, что сумело выловить ее подсознание, ее насторожило. Сверху, небрежно брошенная, валялась бумага с приказом о казни. Кого - она не знала, но что-то ей подсказывало, что именно это она должна обязательно узнать. Быстро оглянувшись на закрытую дверь, она уверенна подошла к столу и склонилась над бумагой. Речь шла о ней. Это был королевский приказ Эйлину: довести ее до Огненной Башни, выдать амулет Роксане Целительнице, а затем, после совершения ритуала, казнить. Причем выполнить этот приказ должны палачи из крепости, которые должны были вернуться с минуты на минуту. Ложь! Все два месяца, наглая ложь! Он знал, знал о приказе, и, как предатель, молчал, везя ее на гибель! Гнев поглотил ее полностью. Она сжала кулаки, сминая приказ, и вылетела из комнаты, направляясь к своей. Да, она злилась на Эйлриса. Да, она в нем разочаровалась и мысленно поливала всеми возможными и невозможными словами. Но больше этого, больше этого гнева, было презрение и злость по отношению к самой себе. И с каждой неосознанной попыткой оправдать предателя, они росли и росли. Она ненавидела не его, а себя. За то, что была такой дурой. За то, что не видела очевидных вещей. За то, что повелась, как маленькая девочка, на уловку, и, главное поверила. Наверное, ему сейчас смешно. Сидит в полной безопасности и просто смеется над ней, ее глупостью и наивностью. А она же его... Девушка влетела в свою комнату и оглядела ее. Не было ничего, что могло бы принести прибыль при продаже, даже очень маленькую. Конечно, она не хотела воровать, но в данной ситуации главным было выжить. Первым она схватила свой кинжал, единственное имущество. Дальше нужно было думать, и думать быстро. Она схватила походную сумку и открыла, оглядывая комнату. Воображение услужливо рисовало картинку открывающейся сзади двери и двух палачей на пороге, появляющихся в любую секунду. Это заставляло действовать быстрее. Карту она закинула первой, вторым полетел взявшийся откуда-то на столе хлеб. Его было мало, но это лучше, чем ничего. Книгу по истории Энтарии она решила где-нибудь продать, чтобы выручить хоть какие-нибудь деньги, потому что с ними все было туго. Единственное, что у нее было - старая золотая монетка, которую она вчера случайно нашла под столом. Собственно, это было все, что она взяла: ничего больше в комнате и не было. Карина выбежала в коридор и отправилась в правую его часть, избегая главных лестниц. Она знала, что в той стороне есть спуск, идущий через заброшенные комнаты, хранилища и подземные кладовые. В итоге она могла добежать до конюшен, но вот что делать дальше, если будет охрана, она не знала. Сердце бешено колотилось, когда она со скоростью молнии бежала вниз по ступеням. В голове все еще стучал вопрос: как такое могло произойти? Может, она не разобралась, может, увидела что-то не то? Однако Карина отсеивала подобные мысли: она посмотрела все. Весь документ. И поняла его правильно. А она-то, как дура, считала Эйла другом, и надеялась, что в будущем он станет чем-то большим... Как глупо. Все эти детские сопливые фантазии. Ей, за всю прожитую жизнь, стоило бы научиться разбираться в людях, а не видеть исключительно положительные качества. Она так верила в свою фантазию, что повелась на элементарную ложь, поверила в нее. И это было ужасно. Потому что она не только поверила. Внезапно она остановилась на одном этаже. Помещение было относительно небольшим и пустовало. Только кое-где валялись коробки, сложенные одна на другую. Дверь справа была открыта. Девушка чуть не сошла с ума, когда услышала шаги по основной винтовой лестнице, прямо за дверью. Еще мгновенье, и она поняла, что убежать не успеет - оставалось прятаться. Она быстро забежала за коробки и присела, наблюдая сквозь щелку все, что происходит на лестнице. Шаги стали громе и уже через пару секунд после того, как она спряталась, на лестнице появился Эйл. Он оглядел комнату, и безразлично встал в проходе, повернувшись к ней спиной. Карине это было наруку: теперь ее вряд ли могли заметить. Вскоре на лестнице появилось два человека, один из них - палач. Карина не вслушивалась в короткий разговор, но поняла, что Эйл, без зазрений совести, отправил их за ней, в ее комнату. Это было, собственно, еще лучше, потому что теперь они обойдут всю крепость, прежде чем узнают, что ее там нет. Мжчины ушли, и Карина была уже готова расслабиться, не давало одно - Эйлрис все еще стоял в проходе, провожая служащих взглядом. Карина просидела полминуты в скрюченном положении, но он так и н двинулся места. - Можешь не прятаться,- сказал он, закрывая дверь и входя в комнату,- я знаю, что ты здесь. Карина встала и вышла из-за коробок. Тон, которым это было сказано, выводил ее из себя. - Ты... Ты...- начала она, но никак не могла подобрать нужных слов, описывающих ее эмоции наиболее полно и точно. Поэтому она просто вынула из кармана и кинула Эйлрису сложенный в несколько раз приказ, который она, сама не зная зачем, тоже прихватила с собой. Бумага раскрылась наполовину в полете, и Эйл, без труда ее поймавший, даже на нее не посмотрел. - Да, я,- подтвердил он безразличным тоном,- Ори по-громче, тебя еще не все в крепости услышали. Карина не верила своим ушам. В глубине души она ждала объяснений и извинений, которые пусть и не помогут в этой ситуации, но помогут понять, почему она так поступает. Да, он явно не собирался убивать ее здесь и сейчас, но ее судьба ему была безразлична. Ему даже было плевать на то, что он вез ее на смерть все это время. Это разозлило так, что Карина была готова высказать ему все, что накопилось, но девушка остановила себя. Они, выходит, не были даже друзьями. Он ей ничего не обязан. Он просто выполняет прямой приказ короля: неподчинение грозит ему смертью. Неожиданно Эйл сделал пару шагов в сторону девушки. - Карина,- начал он, но тут же остановился. Звяк! Прямо перед ним, на уровне шеи, был выставлен кинжал Карины. Девушка сделал так, что оружие его не касалось, а находилось в десяти сантиметрах от кожи. Обойдя его по кругу, она остановилась. Дверь была в нескольких метрах за ней, лестница - в нескольких метрах сбоку. Несмотря на выставленный кинжал, Эйл не сделал ни одной попытки защитить себя или вооружиться. Он смотрел на Карину спокойно, но она уловила в его лице некую насмешку. - Не подходи ко мне,- предупредила она, не сдвигаясь с места, и все еще решая, что лучше: бежать сразу или... Ее передернуло. Нет, как бы это ни было важно, она не сможет... - Или что?- спросил Эйлрис, неожиданно деля шаг вперед. Карина молниеносно отступила назад, держа его на расстоянии вытянутой руки. - Или я пущу его в ход,- заявила она, не разрывая зрительного контакта. Карина пыталась говорить это как можно смело и уверенно, мысленно говоря себе, что все так и будет. Вот только она сама в это не очень-то и верила. Эйлрис сделал еще шаг вперед. - Ну давай,- ответил он, подходя ближе, однако, вместо того, чтобы выполнить обещание, девушка лишь отступала назад. И за каждый шаг ненавидела себя еще больше. Глупая. Он враг, а ты оправдываешь все его поступки. Он тебя предал, и сейчас выдаст палачу, а ты, вместо того, чтобы бежать, вооруженная, отступаешь назад. Карина некстати вспомнила, как восхищалась Эйлом как человеком, и внезапно поняла, что восхищается им до сих пор, несмотря на предательство, и то, что, возможно, все, что она видела в нем было маской. И даже понимая, что Эйлриса, которого она знала, могло и не быть, Карина не могла нанести удар. Она отступала назад, и остановилась лишь тогда, когда уперлась спиной в стену. Эйлрис встал вплотную к клинку. - Давай,- повторил он и выждал пять секунд, а затем аккуратно взял Карину за правую руку и отвел ее от своего горла. Девушка вмиг почувствовала себя полнейшей идиоткой. Он знал, что она не ударит. Знал, что она просто не сможет. И бессовестно этим воспользовался! Он шел вперед и заманил ее в ловушку, а теперь обезоружит, и сможет сделать все, что захочет! Она своей же собственной глупостью роет себе могилу! Карина дернула рукой и начала вырываться, но Эйл перехватил ее так, чтобы она ни его, ни себя, при случии, не достала. Вспомнив про то, что она не однорукая, Карина попыталась освободится или, хотя бы, захватить оружие левой рукой, но Эйлрис, даже не смотря в ее сторону перехватил и эту руку тоже. Схватив обе руки одной своей, он обезоружил девушку, и взяв правой рукой кинжал, поучительно начал: - Никогда не давай обещаний, которых не сможешь сдержать. Сказала - выполняешь. Карина попробовала вырваться, но поняла, что это, просто-напросто, бесполезно. Тогда она и решила, что если и помирать, то храбро. Решив не показывать своего страха, она ответила. - И что ты сделаешь сейчас? Отдашь дружкам-палачам? Как приказ... Эйл перебил ее резко, уверенно и с легким раздражением. - Да гори он синим пламенем, этот приказ! Карина не смогла сдержать удивления. Но удивление сменилось какой-никакой радостью. Значит, ему не та уж и все равно на ее судьбу. Значит, не все потеряно. Значит, они еще друзья, и человек, которого она знала... И тут ее охватило волнение. - Но король... - И он - тоже,- отрезал Эйл. Глаза Карины расширились от ужаса и удивления и она воскликнула: - Эйл! - Что?- спросил он так, будто в его слова не было ничего такого. - Тебя же могут...- Карина представила все возможные варианты наказания. Тюрьма, каторга... казнь! Эйл отмахнулся, и, удостоверившись, что она поняла, что он ее резать не собирается, отпустил, возвращая кинжал. - Как-нибудь сам разберусь, хорошо?- он говорил так, словно это его совершенно не волновало. Будто они обсуждали погоду. -Но...- Карина начала снова, но Эйлрис опять ее перебил. - Карина, я недостаточно ясно высказал свою позицию?- спросил он, имея ввиду решение всех проблем, которые на него навалятся и предательство короны с его стороны. Эйл также бросил ей мешок, наполненный деньгами, оставшимися с поездки. Затем он отошел к стене, и, облокотившись на нее, посмотрел куда-то в сторону. Как она могла подумать, допустить мысль, что он... Больше всего Эйлриса злило именно это. Ее чертово неверие! Теперь Карина поняла полной мере, что он для нее делает. И ей стало ужасно стыдно за все, что произошло. За каждую свою мысль в тот момент. - Прости,- начала она, подбирая слова, но Эйл остановил ее. - Не стоит, я сам сглупил. Надо было рассказать тебе раньше, а я... боялся чего-то. Думал, ты не поймешь,— гнев уходил быстро. Нельзя на нее злиться: не получается. Карина промолчала, смотря в пол. Сомнения раздирали ее на части. - Спасибо... - О, конечно,- понимающе сказал Эйл, так и не посмотрев на нее,- Вот только я ничего не сделал. Карина сорвалась с места и подошла к нему, горячо возражая: - Ты очень много сделал! Но я правда не хочу... Ты очень рискуешь из-за меня, а я... Я просто оставляю тебя со всеми этими проблемами и...— она виновато подняла глаза, с грустной благодарностью спрашивая,— Ты с ума сошел? Эйл наклонил голову вниз, смотря на Карину, и коротко ответил: — Хуже. Он бы не сказал, что это сорвалось с языка само собой: он осознавал, что говорит, может только, не совсем до конца. Но сам факт того, что он это сказал, не вызывал горечи, наоборот, Эйлин сейчас был к своим словам удивительно равнодушен. Карина стояла ближе, чем в шаге. Ближе даже, чем в полшаге. Ближе, чем в мизерном шажочке. Лицо было переполненно самыми разными эмоциями, но глаза.... О, глаза говорили одно. Карина осознала, что сейчас открыта, как книга: все мысли, чувства, внезапно всплыли на поверхность, а она... даже не собиралась их скрывать. Они и так знали мысли друг друга в этот момент. И, когда их губы соприкоснулись, сердце Карины, и до этого бешено стучащее, теперь не находило места в теле. Оно совершило три переворота... Нет, оно промчалось по всему телу, бешено стукаясь о стенки, и чуть не вылетая наружу. Волна эмоций захлестнула с ног до головы, и, кажется, она забыла как дышать. В голове волной пронесся поток воспоминаний и глупых грез, в исполнение которых она сама не верила... И тут, от понимания того, что все происходит наяву, ее снова окатило непередаваемой волной ощущений. Она не знала, куда выплеснуть все, что бурлило в душе. О, это было счастье, да! Но настолько необъятное, настолько огромное, что назвать его просто "счастьем" было трудно. Это... было непередаваемо. И казалось чем-то невозможным, подарком свыше, не иначе. Ведь она думала, мечтала, но никогда не надеялась, не смела надеется... Она, наверное, сошла с ума. Мысли сами собой вылетали из головы, оставляя на своем месте лишь странную смесь ощущений... Нехотя, Эйл, отстранился, заслышав приближающиеся шаги. Карина, возвращаясь в реальность, поняла, что стоит в его объятиях. — И почему эти ребята всегда все портят?— со вздохом спросил Эйл, обращаясь в пустоту. Затем он посмотрел на Карину и не удержался от улыбки: запутавшаяся в своих эмоциях, она выглядела очень уж мило. Да и отпускать ее ему самому не хотелось... — Иди,— мягко сказал он, отпуская Карину,— я их задержу. Девушка сделала пару шагов назад, но остановилась. Эйлрис понял, что сейчас она точно не удержится, и выдаст огромную речь. — Иди уже,— повторил он, пресекая ее попытку,— Потом поговорим,— пообещал он, и девушка, бросив на него последний взгляд, побежала вниз по ступеням. "Если встретимся"— мысленно закончил фразу Эйл, смотря ей вслед. * * * Эйл стоял в одном из коридоров, облокотившись на стену. Погруженный в свои мысли, он даже и не заметил, как к нему подбежал растрепанный мальчишка четырнадцати лет. – Здравствуйте!– воодушевленно начал он,– А я Ваш приказ принес!– он заулыбался и Эйл, скосившись на него, кивнул на ближайшее пустое помещение. Плотно закрыв за собою дверь, Эйл повернулся к парнишке. – Плохая идея, парень, а вдруг кто-то услышит? Сразу пойдут расспросы: что за приказ… Проблем мне еще с Рейком не хватало,– тихо сказал Эйлрис, и выжидающе уставился на поникшего паренька,– Ладно, выкладывай. Что там у тебя. Мальчик взбодрился и воодушевленно начал: – Ворон говорит, что Вам пора вернуться, что все уже давно готово. Собственно,– немного обиженно добавил он,– приказ королевский у меня тоже имеется, никаких проблем бы не было. В нем говориться, что Непокорные пересекли границу. Вас вызывают прямиком туда… – Знаю я,– устало протянул Эйл,– передашь ему, что у меня дел еще много есть. Скажем, чтобы все прошло успешно, мне нужно провернуть кое-какие дела здесь, на востоке. Север подождет. – Он и это предвидел,– охотно отозвался парень,– попросил процитировать. Эйл кивнул пацану. – «Нечего сердцу революции делать на поле боя! На него вся надежда народа, а он только и знает, что бегать по стране да приключений на одно место зарабатывать! »,– процитировал мальчик,– «Эйлрис Редомар Никон! Ты явишься в назначенное место, тогда, когда мы условились!». В ответ Эйл лишь пожал плечами. – Я ясно высказал свою позицию,– отрезал он. * * * Поднявшись в Огненную Башню, Эйл не был удивлен, увидев там Роксану. – Я знала, что ты придешь,– туманно пояснила она, уставившись вдаль. Юноша ее совсем не интересовал. Эйлрис какое-то время смотрел на нее, а затем вздохнул. – Похоже, все, что говорят – правда, и от моей сестры действительно ничего не осталось. Роксана подняла глаза. – Я знаю, что ты сделал, однако, как понимаешь, не собираюсь ничего говорить. И ты имеешь после всего наглость на таки высказывания? Эйл не ответил. Он подошел к окну, и там, на крохотную секунду, ему показалось, будто на самом дальнем из холмов промелькнула знакомая фигура. Всадник. Сквозь пелену, обволакивавшую сознание, он услышал: «ты любишь ее…». Эйл повернулся. Роксана была также погружена в свои мысли, и он склонился к тому, что она все-таки спрашивала его. – К чему такие вопросы?– устало протянул он, и столкнувшись взглядом с сестрой, услышал ответ: – Это был не вопрос.