Демоны носят белое

Над городом медленно расцветал рассвет. Он был подобен лепесткам цветов, которые неохотно раскрываются, распускаются, оранжевыми и красными язычками раннего пламени перекрывая тёмную синь небес, от которых отходил ночной мрак. Казалось, будто кто-то пролил краски на край горизонта, которые сейчас медленно растекались по синеве, меняя её холодный оттенок на более яркий и горячий. Вспыхнула золотистая кайма, ободок, стягивающий край горизонта. Он неощутимо давил на тех редких жителей столицы, что уже проснулись или даже ещё не засыпали, глядя на рассвет города, этим утром погружённым в сонное марево и плотное полотно снега, за ночь укрывшее Литу. Этой ночью Власу не спалось. Некоторое время он ворочался, переворачиваясь с бока на бок, бездумно глядел на окно, за котором выла метель, порой стучась ставнями в дом. А потом медленно поднялся, не выдержав. Подошёл к окну, глядя на город, уже занесённый под приличным слоем снега, и, закурив, снова задумался о том, что не давало ему покоя. Следовало разложить всё по полочкам, как он это обычно и делал. Мужчина подошёл к письменному столу. Зажёг настольную лампу, усевшись на стул и некоторое время смотрел на то, как тени ветвей деревьев у окна играются в свету, строя на стене причудливые узоры. В них он видел людей. Влас прикрыл глаза. Как сейчас, он видел своего отца. Среднего роста, с вечной лёгкой щетиной на подбородке, которая придавала ему некого шарма. У него была характерная постоянная ухмылка, такое гаденькое выражение лица, будто он задумал некую пакость и пока что всё шло по его плану. Его серо-голубые глаза, иногда темнеющие до цвета абсолютно чёрной ночи, были часто сощурены, отчего возле уголков глаз складочками собиралась кожа. Загорелая, не сказать, чтобы она у него была бледная. Вихрь каштановых волос с парой прядей, закрывающих высокий лоб и шрам в виде круга на нём. По его же собственным словам, это шрам, который он получил, когда в него бросила горящим кольцом одна из его любовниц, которой он желал сделать предложение. И которая укрепила его неприязнь к некоторому роду женщин. Георгий… он ненавидел слабых женщин, милых, тёплых, уютных, домашних. Он всегда говорил, что ему нужна под боком женщина, готовая плечом к плечу стоять рядом с ним, также легко переносить любые испытания и опасности. Что ему нужна та, которая будет волевой, сильной и в достаточной мере глупой. Глупой, чтобы не восстать против него, глупой, чтобы не попытаться его убить, свергнуть с престола, который Шарпы и Даркиты сами себе возвели в Луране, множество лет назад перевернув власть в городе, заставив настоящих мэров этого места прятаться и отсиживаться в столице. Потому что чуть они выедут за территорию — им будет конец. Смерть, ибо договор не может быть рушим. Но желания желаниями, а жизнь — жизнью. И жизнь подкинула ему своеобразное испытание — Анабель Джонс, мать Власия и Луизианы, которая была не сколько перечисленных качеств, сколько крайне умная и хитрая женщина, знающая, когда стоит притвориться глупенькой, втихую собирая собственные силы. И единственная, кто сумела мастерски вырваться из-под крыла мужа, унося с собой и детей, до которых мужчина не смог добраться — столица дала о себе знать. Мафии ход в столицу был заказан. До того, как сюда пробрались Кэт и Рид, двоюродные сёстры Власа, дочери Мун. Они будто открыли ящик Пандоры, впуская сюда контингент, чьи одежды были темнее тех, кто считался здесь условным злом до них. Они были теми, кто мог сразиться с каллайцами и выиграть. Они были врагами врагов Литы. Они были новым злом. Мужчина тяжело выдохнул, открывая глаза вновь и тупо глядя на стол. На деревянные, тёмные и светлые разводы, мешавшиеся в золотистом свету лампы. Едва слышно тикали часы. Выла за окном метель, стучали ставни. Где-то в городе залаяли, а потом и вовсе тоскливо завыли волки. Но и это быстро оборвалось. А потом протянул руку за белым листом бумаги, лежащим неподалёку. Сжал в ладони ручку, аккуратно вырисовывая цифру «один» и начиная один за другим писать вопросы, которые складывались в ходе последних событий. «Кто именно выступает против нас? Мун или отец? От кого были подосланы наёмники в кафе и в дом Грац? От Мун или от Георга под видом Мун? Кто мы с сестрой в этой «войне»? Чего добивается Георг, желая убрать Зен?» Власий закурил. Рассвет вспыхнул вспышкой яркого света на самом горизонте. А потом солнце вновь потускнело, скрываясь за длинной чередой туч, из которых не прекращал валить снег, разве что уже не такой сильный. Сугробы заметало новой порцией снега, белые шапки образовались и на голых ветвях деревьев. Крыши города заметно потускнели, как это происходило каждую зиму, которая выдавалась в достаточной мере снежной. Улицы — длинные, белые, нерасчищенные, замолкли перед силой красоты наступления утра. И вся жизнь, казалось было, тоже замерла, подвластная этой странной тягучей магии спокойствия и обманчивой тишины, что в это утро опутала в свои сети столицу. Его плеча, одетого в строгий тёмно-синий пиджак, коснулась изящная женская рука. Голос у пришедшей был тих и немного хрипл, будто прокуренный. Хотя, может, так оно и было. — Никогда не замечала за тобой тяги к сигаретам, — едва слышно заметила Зенна, выходя на балкончик. Шарп медленно прикрыл глаза, выдыхая в морозный утренний воздух дым сигарет, смешанный с дымком пара. Вокруг вился тоненькими колющими крохами снег, больно задевая своими иголками щёки. — Мутные времена… — он немного приподнял ресницы, на концах которых застыл иней. Конец сигареты заманчиво тлел, немного краснея и вздымая в воздух вьющийся дымок с отчётливым запахом. — Уже здесь. Вот и курю. Говорят, мозги прочищает. — Ты в это веришь? — брюнетка с трудом опёрлась ладонями о ледяные перила балкончика, вставая рядом. Она немного дрожала. Влас приподнял уголки губ, цокнув языком. — Нисколько. И оттолкнулся от перил, краем глаза улавливая движение со стороны женщины, обернувшейся, чтобы посмотреть на него. Зажал сигарету в зубах, стягивая с себя пиджак, который набросил поверх плеч Колдрук, одетых в один чёрный шёлк блузки. И снова опёрся о перила, взглянув на Зен и приподняв уголки губ в подобии ответной улыбки на её благодарный взгляд. О том, что Зенна в их доме, мужчина понял ещё ночью. Вечером, едва только они успели с сестрой обмолвиться несколькими словами, и он вообще узнал о пленных, которые держались в их подвале, девушка куда-то спешно ушла, негромко чертыхаясь и едва слышно ругаясь. Вернулась она далеко за полночь. Скрипнула дверь, половица под её ногами на первом этаже. Влас ненадолго отвлёкся от написания вопросов, снова затянувшись сигаретой, которую придерживал на уголке губ. Был слышен звонкий, трепещущий, чуть раздражённый голос Лу и тихие ответы хрипловатого взрослого женского голоса, интонации, какую-то странную меланхоличность, которые Власий в подобном сочетании запомнил весьма хорошо. Таким голосом могла говорить только Зенна Колдрук — женщина, которая в короткий срок сдружилась с Лу. В настолько короткий, что Шарп даже подозревал сестру в том, что они были знакомы до этого. Сестрёнка не может столь быстро обзаводиться друзьями. Ещё она была напарницей для младшей. Кажется, неделю назад он подозревал, что между ними может зародиться какая-то связь, имеющая отсылки на страстную или романтическую. Но эту догадку развеяло в пух и прах видение Луизианы в городе, которая кружила на руках молодую девушку, едва только вышедшую из возраста девочки. А потом эта девочка оказалась никем иным, а именно Грациеллой Сейдж. Сам мужчина испытывал к брюнетке, стоящей рядом, неоднозначные чувства. С одной стороны, как и любого мужчину, его тянуло к ней. Она была весьма привлекательна, пусть порой и пыталась это скрыть за пренебрежительным отношением к самой себе, которое вовсе не было намеренным. Влас это уже заметил. Она была интересна, у них находилось немало общих тем для разговора. А ещё она была крайне самостоятельной и умной женщиной. Наверное, где-то Шарп видел её сходство с матерью и порой идеализировал. Но это было свойственно людям. А они ещё были люди, как бы не пытались отрицать. А с другой стороны, Влас прекрасно понимал, что даже если его и что-то перемкнёт на такой подвиг, как свидания и ухаживания, то он снова обрастёт кучкой врагов, которые нацелят остриё на Зен. Слабая, доступная мишень — подумают они. И угадают, потому что их окажется слишком много против них двоих. Мужчина был близок к черте, когда уже можно переходить к более близким отношениям. Но осиное гнездо в Луране было разворошено, и сейчас Георг выкидывал оттуда ос, что летели на них. Ос, которые вписали их имена в смертный список, находящийся в руках Элоизы. — Лу рассказала мне, что у вас происходит. Сигарета дотлевала. Влас чересчур методично принялся растирать её на перилах, слыша со стороны вздох и замечая краем глаза взгляд каре-вишнёвых глаз. — Ей, похоже, было некому вы… — Конечно было, — Шарп точным щелчком пальцев смёл остатки сигареты с перил, поворачивая голову в сторону поджавшей губы Колдрук. После чего чуть смягчился, понимая, что женщина могла и обидеться. — Прости. — Ничего, — тихо прошелестел в ответ голос Зен. — Она просила не вмешиваться. — Я со своей стороны попросил бы того же… — шатен немного нахмурился, сводя брови к переносице и глядя на то, как город медленно оживает в лучах лениво встающего солнца, едва проглядывающего из-за облаков. — Но? — Но, — Власий чуть вздохнул. — Есть некоторая информацией, которой сестра ещё не располагает. Я пока не считал нужным ей рассказывать это, она и так из-за всего бесится. — Что за информация? — брюнетка насторожено взглянула на него. Влас приобнял её за талию, улавливаем краем глаза, как немного шевелятся ветви деревьев. Дул холодный ветер. Зенна немного улыбнулась, коснувшись ладонями его груди, спрятанной под тонкой рубашкой. И прижалась, едва касаясь подбородком плеча. Нос обдал несильный запах духов, напоминавших миррорские, а сухие губы мужчины едва задели тёмные, немного жёсткие волосы женщины. Парочка из них застряла в микроскопических трещинках. Шарп обдал тёплым дыханием ухо Колдрук. — Секретный список, — чуть зашевелились его губы. — Список, отданный наёмникам Литы, чтобы они убили тех, на кого указала Мун. Но список оказался дополнен третьим лицом, моим отцом, Георгом. Он добавил моё имя… — Влас замолк на доли секунд, прикрыв глаза. — Твоё. Список, правда, оказался в руках моей матери и некой Элоизы Викандер. — Так в чём проблема? — дыхание брюнетки также едва задело его ухо, чуть пошевелив недлинные пряди каштановых волос. — Сколько Мун традиционно даёт времени на исполнение своего приказа? — Не дольше трёх дней. — Список был отправлен более трёх дней назад, четвёртый день на исходе. Зен чуть повернула на него взгляд, внимательно глядя на мужчину. — Скоро все рванут за списком. Сюда. В Литу. Викандер и моей матери не долго удастся сдерживать это. И однажды они вытянут список или копии. И те наёмники вряд ли уже будут на нашей стороне. Молчание, повисшее между ними двумя, было напрягающим. *** Хлопнула входная дверь. — Какого, мать вашу, чёрта?! — Джил разъярённо перевела взгляд на тяжело дышащих Власа и Лу, которые, опираясь ладонями о коленки, стояли в прихожей её и Вилоры квартиры. Закинула руку со снайперской винтовкой на плечо, продолжая испепелять каждого племянничка взглядом. — Вам что, жить надоело? — тише и страшнее поинтересовалась она. — Нет, солнце, не надоело, — шатенка сделала резкий выпад вперёд, хватая дёрнувшуюся блондинку за плечи и уводя вглубь дома, бросая на брата острый взгляд. — Просто нужно обговорить кое-что. Власий медленно разогнулся, выдыхая и проводя ладонью вдоль чуть мокрых от пота волос. Курение не обошлось даром, особенно при марш-броске внутрь Новостройного, когда они с сестрой, уклоняясь от пуль преследователей и отстреливаясь сами, рванули к дому, где расположились Даркиты, Джил и Илор. Теперь всё внутри болело, а больше всего правый бок, который хорошенько цапнула пуля. Из одной из смежных комнат показалась высокая длинноногая загорелая блондинка с очаровывающим взглядом голубых глаз. На ней не было одето практически ничего, кроме белоснежного нижнего белья и тонкого короткого полупрозрачного розового халатика поверх, который, собственно говоря, и не скрывал ничего за собой, будучи лишь некой формальностью. Светлые кудри были размётаны по плечам, а в руке она держала пистолет, который немного покачивала, пока неспешным шагом приближалась к мужчине. — Выглядишь уставшим, — Милора запустила пятерню тонких загорелых пальцев сквозь короткие каштановые волосы Шарпа. Приблизилась, чарующе глядя ему в глаза, оставаясь в сущих миллиметрах от лица. — Набегался? Или хочешь ещё… гонок? Рука мужчины соскользнула на её талию, резко дёрнув на себя. Блондинка притворно охнула, вцепившись пальцами ему в волосы, а второй ладонью лёгонько стукнув его по плечу стволом пистолета. — Моя жажда скорости удовлетворена всегда, моя милая, — шатен сощурился, глядя в голубые глаза напротив, в которых горел такой знакомый насмешливый огонёк. Указательный палец очертил линию подбородка Илор. — В отличие от твоей. Это же тебе всегда нужно больше, быстрее… Его голос походил на журчанье ручья. Такое же переливчатое и издевательское. — Да, а ты мне так и не смог дать это удовлетворение скорости, — взгляд Илор изучающе зацепился за плечи его куртки, перелив чёрного по краю и бордовые разводы на боку и штанине. — Ленивец. Ранен? — Царапина. — Врёшь, — губы Милоры презрительно изогнулись. — Ты всегда врал. Пошли, несчастный, — она хмыкнула, лёгонько выскальзывая из его объятий и подхватывая его за руку. Шарп неощутимо поморщился, идя следом. Они оказались в достаточно просторной гостиной, в которой преобладали чёрные и белые оттенки. Современный стиль, смахивающий на знакомый луранский. Чёрные обои с изображением белых зарослей, чёрный плиточный потолок и такой же пол. Низенькие диванчики и кресла, обитые кожей, идеально белого цвета на маленьких, двух-трёхсантиметровых золотистых ножках. Полупрозрачный журнальный столик со сложенным туда различным оружием и расположившимися между ними чашечками кофе. Окно во всю стену, большей частью зашторенное странными шторами зеленоватого оттенка, отчего на комнату бросалась лёгкая зелёная тень. Белые ковры с чёрными узорами, судя по качеству выделки — настоящие, миррорские. Несколько картин на стенах, обрамлённых золотистыми рамками и несколько деревянных невысоких шкафов с хрупкими прозрачными вазочками с цветами в них. Пару зеркал, отчего создавалось непрерывное чувство слежки, и три затемнённых отсутствием света коридора, кроме того, откуда они с Илор и пришли. На одном из трёх диванчиков сидела Джил, временами отпивающая кофе и говорящая что-то Лу, которая сидела тут же, напротив неё, немного нахмурившись и внимательно слушая. Ещё один незнакомый Власу парень стоял у окна, временами чуть одёргивая шторы в сторону и держа наперевес винтовку, уткнувшуюся дулом в стекло. Джиллиан резко обернулась, проверяя, кто там пришёл. Хотела было отвернуться обратно назад, но снова повернулась, хмурясь и глядя на Илор, которая, танцуя на носочках, прошла к сидящим на диванчике Шарп. — День добрый, — Власий коротко кивнул головой парню, который не прекращал стоять у окна. Тот немного приподнял и опустил уголок губ, словно это могло означать проявление дружелюбия. — Добрый. Он был высокого роста, одетый в чёрно-белый свитер с бежевым пиджаком поверх. Светлые джинсы и кроссовки дополняли немного мальчишеский образ, но на руке вальяжно крутились золотые часы «Coder», кажется, одной из последних марок. Русые волосы были как-то по-модному уложены назад, на гладко выбритом подбородке не было видно ни намёка на возможную щетину. Глаза неясного, мутного, серо-голубого оттенка. И абсолютно уверенный жест, когда он стоял, упираясь в землю лишь одной ногой, вторую используя для равновесия. — Ты что, ранен? — Джил, выслушав шепоток подруги, вскочила со своего места, подходя к Власию, который вздохнул, неторопливо стягивая куртку. Девушка немного поторопила его, откидывая кожанку в сторону и кивнула головой, командным тоном, не терпящим возражений, говоря и далее. — Снимай рубашку. Да-да, не смотри на меня так, знаю я ваши мужские царапины. Давай-давай, и не строй глазки котика. Не прокатит. Со вздохом Влас стянул с себя рубашку. Повернулся боком, глядя на кровавое пятно с длинной полосой, полной темнеющей густой крови. — Говорю же, царапина, — мужчина провёл ладонью вдоль волос, увернувшись от руки тёти, просвистевшей в опасной близости от его уха. — Я лучше знаю, где царапина, а где нет! На диван, раной кверху, — скомандовала девушка. И, развернувшись, зашагала, цокая каблучками, куда-то в сторону одного из темнеющих коридоров. Шарп издал страдальческий вздох. — Лучше потерпи, — более дружелюбно предложил ему русоволосый парень, через секунду усмехнувшись. — С Джил бесполезно спорить. Особенно по поводу ран. Власий как-то печально вздохнул, поглядев в ту сторону, куда ушла Шарп. После чего присел на диван, рядом с Лу, которая крутила в руке один из пистолетов. — И откуда у вас только такие модели? Вы что, Луран ограбили? — наконец, не выдержала сестра, поворачиваясь к Илор, которая уже уселась в одно из кресел, закидывая ногу на ногу и как-то довольно усмехаясь. — Почти угадала, — она подмигнула. — Но нам всё это, если быть точнее, мягко говоря, одолжили. — Ради таких случаев? — уточнил Влас. Взгляд блондинки стал более жёстким. — Именно, Влас, именно. Мужчина немного прикрыл глаза, слыша стук каблучков вошедшей внутрь Джиллиан, которая через несколько секунд присела рядом с ним. Его раны на боку коснулась прохладная мокрая тряпочка, аккуратно стирающая кровь вокруг раны, которую Шарп охарактеризовал не иначе как царапиной. Всё шло ровно так, как и рассуждал Власий. Поняв, что список жертв не в тех руках, ибо отчёта о выполненной операции в Луран не пришло, тётушка со своим мужем и Георгом просмотрели, кому именно они отправили заказы на убийства. И пришли в тихий ужас, видя такие знакомые имена, как Анабель Джонс и Элоиза Викандер, которые, как чуть позже узнал Влас, ко всему прочему, были давними подругами. Можно сказать, что почти с детства. И, понимая всю гибельность ситуации, отправили в Литу пять отрядов, в каждом из которых было по четыре снайпера и два бывших шпиона, знавших методики взлома, проникновения, нахождения нужной информации и способность оставаться при этом незаметными. И, наверное, будь бы на месте его матери и её подруги кто-то другой, одна из этих групп уже давно бы расправились с ними. Но, поскольку были именно они, а их целью было тянуть с началом войны и переворота в Лите как можно дольше, то и дело это несколько затянулось. Они действовали в ответ. Действовали через своих знакомых, через своих сподвижников, убивали, медленно, но методично каждого, кто выступал против. А иногда луранцы начинали обстрел жилых кварталов Литы, тем самым вынося на обозрение эту вражду. Люди в панике бежали по домам, кто-то доставал из собственных закромов оружие и отстреливался в ответ. А кто-то, вроде Даркитов, Джонсов, Викандер, Смит и ещё некоторых кричащих личностей вставали на защиту города первыми. Потому что это была их война и их город. Шёл уже пятый день таких коротких «боёв» и измерения сил. Кто на что способен, словно проверяли друг друга. Вот только битва была на их поле боя. И здесь есть и Золотые Стражи, и шпионы, и прочие роды войск, которые на их стороне, и которые усиленно помогали с отловом нового зла. Мужчина тихо зашипел, когда рану аккуратно прижгли по краям медицинским спиртом. Хмуро взглянул на то, как заботливая тётушка Джил, как мысленно окрестил её про себя Влас, окунает иголку в спирт, тем самым избавляя её от лишних бактерий, после чего, грозно взглянув на шатена, в тот момент сделавшего умирающий вид, принимается зашивать рану на боку, которая уже начинала немного покалывать от боли. — Как тебя зовут? — разорвала напряжённое молчание своим вопросом Лу, поглядывая на парня, стоящего у окна. Тот немного усмехнулся, чуточку сощурив свои серо-голубые глаза. — Дементий Викандер, — отозвался он, немного повернув голову в сторону. На мгновение что-то в его скулах Власу показалось чересчур знакомое. Придерживая странные догадки при себе, мужчина поудобнее устроился головой на коленях сестры. — А мать твою как зовут? — постарался более дружелюбно поинтересоваться он. — Случаем, не Элоиза Викандер? Последовала недолгая пауза, в которой особенно отчётливо было слышно, как Джил натянула нитку на боку племянника. Шарп мимолётно сморщился, но, кроме этого, никоим образом больше не подал вида, что ему больно. — Именно так. А… — Угадал, — спокойно отозвался Влас, предугадывая вопрос Дементия. — Вы, Викандеры, весьма известны на имена по городу. И, поскольку самый старший из Викандеров мёртв, а для роли Роуфа ты маленько маловат, я сделал предположение, что ты — сын Элоизы Викандер. У неё же, кажется, двое детей? — Ты весьма догадлив, — Дементий усмехнулся, кивая головой. — Именно. Я и моя младшая, горячо любимая, — в этих словах слышался неприкрытый сарказм. — Сестрёнка. Даниелла Викандер, если быть точнее. — Что-то любви в твоих словах не особенно слышно, — как бы невзначай бросила Луизиана. В её голосе прорезались какие-то странные нотки, которые, насколько помнил Шарп, никогда не заканчивались ничем хорошим. — Это был сарказм. Очень-очень тонкий сарказм. Молчание затянулось ненадолго. Джиллиан закончила свои медицинские процедуры, хлопнув ладонью по его боку. — Жить будешь. Не захочешь — заставим, — девушка завинтила крышку бутылочки со спиртом, в то время как Власий выпрямился, ровно садясь на диване. Отрицательно мотнул головой на предложенную сестрой сигарету, подхватывая рубашку, которой в него бросила Илор. Натянул, но пока что застёгивать не стал, упираясь в колени локтями, внимательно взглянув на троих девушек и парня. — А теперь предлагаю дружеский обмен информацией, которой располагает каждый из нас. Что именно нам известно по поводу всех этих сборов, убийств и наёмников, бродящих по городу? — Ничего, — Лу раздражённо хлопнула ладонями по коленям. — Абсолютно ничего! Джил, вздохнув, обошла диванчик, присаживаясь рядом с шатенкой, которая недовольно поглядела на неё и Илор, чуть сдвигая брови к переносице. — Прежде всего, — вновь заговорил Власий, решив открыть карты и начать говорить первым. — Мы знаем о том, что перед началом «войны» Розамунда с Джейкобом составили список всех, кто когда-либо навредил мафии, либо покинул её. До кого возможно — дотянулись сами, то есть это города без Литы. А сюда пустили список. Правда, в списке не стали указывать родственников… вместо них это сделал Георгий, наш с Лу отец, — мужчина жестом руки остановил вскинувшуюся сестру. В её взгляде была та самая неприкрытая злость, которая обыкновенно заставляла людей отходить на два шага в сторону, чтобы волна на них не обрушилась. — Он весьма конкретно вписал в этот список несколько имён тех, кто не угодил конкретно ему. Среди них моё имя и имя Зенны. Затем этот список был переслан в Литу, трём наёмникам… — Которых Мун тоже порекомендовал твой отец, — перебил его Дем, кивая головой, тем самым соглашаясь со всеми теми словами, что были сказаны раннее. — Он просчитывал ходы немного вперёд. Понимал, что моя мамочка и ваша с Лу уберут третьего наёмника и для виду вычеркнут несколько людей из списка. Из списка Мун, конечно же. И будут тянуть с ним, как можно дольше… — Чтобы с Лурана Мун послала сюда своих наёмников? — Милора вскинула бровь. Викандер щёлкнул пальцами. — В точку. — Но смысл ему это делать? — Лу нахмурилась, упираясь локтями в колени. — Это будут лишь лишние жертвы. Ненужные, к слову, а «Астерикс», насколько я помню, относился пока что к благородным мафиям. — Но не наш отец, — Влас хмыкнул, чуть качнув головой. — Ему нужно было устроить эту резню, верно? Чтобы в процессе этого кто-нибудь достал список и уничтожил всех, кто был неугоден не только Мун, но и ему. А потом сказал бы, что те, кого его сестра не вписала — лишь случайные жертвы из-за частых перестрелок в столице, и вообще, в начале этого виновата только она сама… — И ещё раз верно, — Дементий вновь утвердительно кивнул головой. Немного побарабанил пальцами по покрышке винтовки. — Есть ещё вариант, что это было намерено спланировано Георгом и Мун, только с поправкой, что Мун не знала о вписанных Георгом в список людей. И в таком случае всё то, что сейчас творится в городе — вроде вестника, послания города тому, что их может ожидать в ближайшее время. И послания лично Бладвейну, конечно же. — Двойной контекст, чтоб его, — Илор поморщилась, откидывая голову немного назад. После чего качнула рукой, указывая поочерёдно на Власа, а затем и на Лу. — Но, так или иначе, сейчас в городе творится чёрт знает что. Практически никто не понимает, в чём смысл этих перестрелок — ни ВОН, ни ПЭТ, ни ещё кто-либо, кроме нас и, кажется, стрелков, и Элоизы и Анабель. — Оно и чувствуется, — Влас негромко хмыкнул. — И? Это не похоже на законченное предложение, Илор. Девушка чуть дёрнула уголком алых губ, обнажая усмешку, глядя на мужчину, чуть склонив голову набок. — Так и не научился терпеть. И, с нашей стороны — меня, Джил, Дема, — кивок на девушку и парня, сидящих здесь. — Анта, Даркитов и Джесс образована своеобразная оппозиция стрелкам. — В любом случае, мы к вам присоединяемся, — кивнула головой Луизиана прежде чем кто-нибудь успел вставить хоть слово. Она чуть усмехнулась, оглянувшись на брата, обречённо выдохнувшего. — На меня-то уже, со стороны Георга, грехи вешать некуда, а ты-то зачем на рожон лезешь? — Семья потому что, идиот, — она фыркнула, закидывая ногу на ногу, расправляя незаметные складки джинс на колене. — Я не наш папочка, я предпочту семью любой мафии, — мужчина немного улыбнулся на эти слова, замечая едва заметно проскользнувшие аналогичные улыбки на лицах остальных. — Но сейчас вопрос о другом. Что собираемся предпринять?.. *** Влас облокотился о дверной проём. Внутри подвалов было темно и сыро. Тёмные кирпичные стены с подтёками от воды у границ с потолком, старые деревянные шкафы, сделанные много лет назад мужчиной ещё вручную, заполненные всякой различной дребеденью. На полу, таком же сыром и уже каменном, стояло у стен несколько ящиков с различными механическими инструментами. Два ящика, правда, несколько отличались — они были металлическими, поверх обитыми кожей, закрывающимися на замок, код от которого знали только он и только Лу. Внутри одного из них находилось оружие — холодное, вроде ножей, клинков, ятаганов и мечей, а под ними и плотной толстой тканью лежало огневое оружие. Пистолеты разных годов выпуска, разного калибра, винтовки, обычные и с прицелом. Но и это не было пределом фантазии. В соседнем ящике, также плотно закрытом и сверху придавленном плотной тканью, лежали различные орудия пыток. Посередине комнаты, привязанные к стульям, сидели те два неудачливых парня, которые по чьему-то указу и своей глупейшей ошибке полезли в дом Грац. Ещё большая их ошибка оказалась в том, что они не успели смыться с места преступления до прихода его сестры на то место. И сейчас, Луизиана, присев на корточки, находилась возле второго ящика, методично перебирая различные орудия. Иногда вытаскивала их на свет одиноко тускло горящей лампы, на тонком проводе свисающей с потолка. И брат с сестрой принимались увлечённо комментировать каждый вытащенный инструмент. — Как ты думаешь, — шатенка покрутила в руках щипцы в два раза больше обычного, взглянув на стоящего в дверях мужчину, который, в свою очередь, внимательно наблюдал за сидящими на стульях пленными, глядящими на него большими глазами. Тот, который постарше, был спокойнее и внимательно за ним наблюдал, а помладше дёргался, морщился от боли во всём теле после полётов по лестнице, пытался извернуться и посмотреть назад. — Этим будет удобно общипывать уши? — Всегда думал, что предназначено для отрезания фаланг, — незамедлительно отозвался шатен, немного дёрнув уголками губ в усмешке. — По косточкам, знаешь, так, по косточкам. Первую, вторую, третью… и пальчик закончился. Мелкий дёрнулся вновь, глядя на Власа. А потом попытался разомкнуть губы, предварительно заклеенные скотчем, и густо замычал. «Зря он это сделал». Луизиана поморщилась, поднимаясь с корточек, держа в руках те самые щипцы и некоторый объект, который, по её же собственным словам, она нашла вместе с данными особями, который они пытались установить в доме Грац. Прошла, цокая высокими каблуками, к мальчишке, мягко касаясь ладонями его плеч. Провела ими ниже, вдоль груди замершего парня, явно не ожидавшего такой подлости, касаясь губами мочки его уха. Шарп немного замер, готовый вслушиваться. В такие моменты сестра говорила особенно тихо, и, чтобы быть в курсе всего творимого, следовало не шуметь и слушать. — А сейчас, мой хороший, тебе придётся быть очень хорошим и честным мальчиком, отвечать на наши вопросы крайне правдиво… — девушка чуть прикусила мочку его уха, отчего парень немного покраснел. — И тогда умрёшь красиво и почти безболезненно. Подняла взгляд на Власа, незаметно кивнув ему головой. И мужчина, чуть усмехнувшись, направился к парнишке, поднявшему на него свой взгляд испуганных серых глаз. Сдёрнул скотч, присаживаясь перед ним на корточки. Пальцы Лу, длинные и бледные, с тёмно-синим, чуть поблёскивающим в свете тускло горящей лампочки, лаком, задрали рубашку вздрогнувшего и морщащегося от боли на губах парня. Провели вдоль обнажённого торса со слабым намёком на кубики. Мышцы, было видно, напряглись при касании ноготков девушки, но ещё больше сжались, когда тела коснулась ледяная железная квадратная конструкция с некими кнопочками на ней. — Добрый день, вас приветствует детектор лжи, — Власий жёстко усмехнулся, глядя на парня. — Каждый неправильный ответ карается лишением какой-то части тела. Вопрос первый. Твоё полное настоящее имя, включая второе имя, возраст и родной город. — А к-к-как… — Не похоже на имя, правда? — Влас сощурился, глянув на сестру. Та обворожительно улыбнулась парню, проводя ладонями вдоль груди. А потом остановила края щипцов на чуть торчащем соске. Поняв, что сейчас будет, мальчишка что есть силы завопил: — Нет-нет-нет, не делайте-е-е-е-е! — он охнул, когда щипцы сжались, дёрнувшись. Шарп прижал железную штуковину к его телу, молча изучая надписи на ней. — Алан Джерольд Браковски, девятнадцать лет, город Урульс, это в Пограничье Лурана! — Урульс, значит, — Лу усмехнулась, нежно касаясь ладонью его подбородка, задевая большим пальцем нижнюю губу. — Неплохой городишко, да мелкий. Влас, — она кивнула брату. — Кто тебя послал? — Розам-мунда, — дрожа, отозвался парнишка. — Розамунда Д-Даркит. В-второе имя н-не знаю. — На этот счёт не беспокойся, — Влас усмехнулся, чуть качнув головой. — В чём конкретно состояло твоё задание? — Ус-становить вот эт-ту штуковину, — он неприязненно кивнул на живот, на котором лежал металлический куб. — В доме Сейдж, в означенной комнате некой Грациеллы. — И что эта штука делает? — сестра опасно прикрыла глаза, вслушиваясь в его слова. Парень, к своему сожалению, немного осмелев, негромко хмыкнул, прекращая заикаться. — Когда нажимаешь на кнопку посередине — делает резкий захват вперёд ремнями, удерживая подошедшего. А потом, спустя пару секунд, начинает беспрерывно бить в человека током, разрядами по пятьдесят-шестьдесят вольт. Правда, с каждыми пятью ударами — на двадцать вольт больше. — И кого он сейчас будет захватывать ремнями — тебя или меня? — Власий задумчиво взглянул на Алана. Тот усмехнулся. — Тебя. — И зачем вам понадобилось это устанавливать в доме Сейдж? Предполагали, что хозяйка комнаты поведётся на это? — в голосе шатенки звучала тщательно сдерживаемая ярость. Но не до того сдерживаемая, чтобы это не услышал мужчина. — Хотели убить Грациеллу? — Да. Предполагалось, что рядом с объектом будет лежать записка, написанной некой Луизианой Шарп, что это телепорт, и, если она нажмёт на кнопку, он перенесёт её к ней. Бред, конечно. Она бы повелась на письмо, нажала бы кнопку, и эта штуковина зажарила бы её, — парень косо усмехнулся. — Как куро… И заорал вновь, когда Лу, не сдержавшись, полоснула его по груди щипцами, оставляя длинную рваную рану, из которой моментально хлынула во все стороны кровь. — Вот мы и посмотрим, — зло прошипела ему на ухо Луизиана. — Какая курочка гриль получится из тебя. Переворачивай, — грубо кинула она брату, резко отходя от Браковски. Было видно, как она едва сдерживается, чтобы не избить его самой. Власий кивнул головой, переворачивая штуковину и успевая надавить на кнопку. После чего также сделал пару шагов назад, поднимаясь с корточек и видя, как Алана обхватили ремни. А через секунду, в него ударил первый разряд. И потом второй. Третий. И так подряд, не прекращаясь, заряд бил в разные части его тела, пока Браковски выгибался на стуле, пытаясь избежать очередного удара смерти. Кричал, просил прекратить, молил о прощении, а секунд через двадцать начал затихать, спустя ещё пять и вовсе смолкнув. Далее заряд бил уже в мёртвое прожжённое тело, которое лишь слабо дёргалось в ответ на импульсы. — Мир потерял ещё одного прекрасного человека, — с бьющимися в голосе льдинками заметила Лу. Влас, менее подверженный эмоциям, нежели его младшая сестра, усмехнулся проще. — Он того заслужил, — и перевёл взгляд на второго человека, который замер, расширенными испуганными глазами глядя на мёртвого парня. — А теперь твоя очередь. Надеюсь, ты будешь менее строптивым и более полезным, — мужчина прошёл к нему, сдёрнув скотч со рта. Тот поморщился. — Суть процедуры, надеюсь, ясна, а сестрёнка сейчас найдёт инструменты потяжелее, если откажешься говорить. Имя, второе имя, фамилия, возраст, город. Всё по правде. — Мартин Роберт Гудвин, пятьдесят один год, город Луран. Был частным наёмником, пока не перехватил Георг, — Мартин как-то странно поморщился, хмыкнув. Власий и Луизиана замерли, переглянувшись. — Погоди. Тебя послала не Мун сюда? — Отнюдь, — Гудвин странно взглянул на Шарпа. — Георг, кто же ещё. Он послал меня и Алана через Мун сюда, чтобы нанести вред Грациелле Сейдж и Зенне Колдрук. В доме первой должны были установить эту штуковину, а в доме второй — взрывчатку. — Успели? — Нет. Ни с первым, ни, с тем более, другим. Нас сдали люди, которые выслеживали приехавших сюда Даркит, Шарп и Шиан, говорящих в кафе с Луизианой Шарп? Луизиана чуть покачнулась на каблуках. А потом сделала медленный шаг вперёд, отчего вдоль её чёрной куртки скользнули блики от света, ловя взгляд брата, немного настороженный и внимательный. Об этой части истории Влас не знал. — Да. Они. — Не удивлён. Те, первые люди, которых сюда послали, были смертниками, и они знали это с самого начала. Лишь вооружённые, но совершенно неопытные. Они должны были сыграть отвлекающий манёвр, пока мы устанавливали «Чёрный квадрат» и бомбу. Но, видимо, решили отомстить за свои бессмысленные смерти, рассказав про нас. Они знали об этой части плана. — Для чего они собирались убить Грац и Зен? — Хотели проверить вас, Шарпов, — мужчина повернул голову на обходящую его по боку девушку, загородившую труп, в который продолжали бить молнии. — Как сильно вы среагируете на их смерти, насколько они вам близкие люди. Лу не сдержалась вновь. И удар её ладони пришёлся точно по щеке мужчины, пока шатенка сжала зубы, зло глядя на него. — Врёшь. — Мне это ни к чему, — чуть пошевелив челюстью, словно приводя её в порядок, отозвался Мартин. Повернулся к ним обратно. — И если вы среагировали бы не так уж и сильно, они бы забрали вас на свою половину в грядущей войне. А если среагировали бы так, как среагировали сейчас — значит недостаточно сильные для них. Значит вас нужно убить. Второй удар пришёлся по правой щеке. — За всем стоит Георг? — стараясь сохранять самообладание, поинтересовался у него Влас. Мужчина неуловимо кивнул головой. — И он науськивает Мун на всё это? — Именно так, — хрипло отозвался Мартин. — Смысл того, что сейчас творится в Луране и Лите — зачистка. Зачистка, в которой все поделятся на условно хороших и на условно плохих. Зачистка, в которой вы — условно хорошие. А хорошие должны умереть. И вы умрёте, как умерли уже сотни невинных людей. Из-за, — он чуть склонился вперёд, усмехнувшись окровавленными губами. — Демонов, которые одели белые одежды. В комнате громыхнул выстрел. И потом лишь некоторое время шипел охлаждающийся пистолет, да трещал потушенный прибор с более не бьющими молниями в оглушающей тишине и темноте подвала.