Ink way. Восхождение Джоуи Дрю

      Дни шли. Я несколько раз выглядывала на улицу, чтобы узнавать, когда день сменяется ночью. Произошло это уже целых восемь раз, а значит, пролетело уже больше недели. И это я ещё первые несколько дней не считала. Так вот за это время Бенди так и не придумал, что делать. «Иллюзию жизни» он до сих пор не нашёл, а без неё у нас вряд ли был бы какой-то способ. Но кое-что волновало меня даже больше, чем демон с его книжкой — Сэмми так и не вернулся.       Я не знала почему. Сэмми это не Киномеханик, который часто от нас уходит, а потом возвращается просто потому, что его разум постоянно разрывается между тем, оставаться ли с нами или охранять свою территорию (Я до сих пор не отказываюсь от слов, что он похож на животное. В хорошем смысле, конечно!). Сэмми-то не такой. У него здесь Лорд. И я, на крайний случай. Разве он мог нас бросить? Неужели у него в студии есть что-то важнее его драгоценного спасителя Бенди? Да быть такого не может! Чем больше я об этом думала, тем тревожнее становилось у меня на душе. Студия кишит всякими тварями вроде Мясников и Искателей. И если с Искателями ещё можно договориться, и Сэмми они даже слушают и считают своим вожаком, то с Мясниками никак. У них какой-то совсем непонятный взгляд на жизнь. А ещё тут всё гниет и обваливается.       Я взяла со стола резинку и собрала длинные волосы в хвост. Посмотрелась в зеркало. Что ж, вполне неплохо. Я слабо улыбнулась своему отражению и задумалась. Стоит ли идти искать Сэмми? Его больше недели нет, его даже Бенди искал уже. Если бы с пророком всё было хорошо, он бы уже прибежал и начал бы своё любимое «Мой лорд, что вам нужно?». А так…       Мой рогатый друг честно сдержал своё слово и самоотверженно отправился откапывать гробы в музыкальном департаменте. Тихая и незаметная «Алиса», от которой я в те моменты меньше всего ожидала беды, ушла на свой девятый этаж. А Норман, проводящий с нами в последние дни совсем мало времени, опять покинул нас, не объясняя, куда собирается, и где его искать. Что ж, помешать мне никто не может, пойду поищу этого пророка. Я взяла найденную недавно катану и покинула убежище.       Я шла по студии совершенно одна, и для меня это было удивительно. После прихода Генри я ни разу не оставалась одна. И после того, как Борис ожил. Со мной постоянно был либо мой создатель, либо волк, либо Сэмми, но одна я не оставалась. И теперь я не знала, нравится мне это или нет. С одной стороны, здорово, когда никто не идёт рядом, не говорит какую-то чепуху и не указывает, куда идти. Но немного непривычно.       До того, как я встретила Бориса, я бродила по студии совершенно одна. Сражалась с Искателями, Мясниками, однажды столкнулась с самим Норманом и одержала небольшую победу, сумев сбежать от него и разбив линзу (теперь я чувствую себя за это виноватой. Но и он хорош: я немного заблудилась, а он схватил меня и стал буквально рвать, чтобы добраться до сердца). И ведь я совсем ничего не боялась. Я выучила этажи, на которых чаще всего проводила время, как свои четыре пальца. Иногда мы встречались с Бенди, играли вместе, как много лет назад, но дьяволёнок был таким печальным, что я предпочитала оставлять его в покое, стоило ему сказать, что он хочет побыть один. И ведь мне даже в голову не приходило кому-то жаловаться. Моё поведение после прихода Генри было реакцией — я внезапно поняла, что рядом есть те, кто может помочь, а я заслуживаю отдыха. Поэтому от меня и можно услышать жалобы. И я могу показаться эгоисткой, признаю. Но это не совсем так. Может стоит взять себя в руки? Стоит, но это так сложно!       Я добралась до парка развлечений «Bendyland» и озадаченно остановилась. На клетке, подвешенной к потолку на складе, сидел странный чернильный человек. Кроме слишком тонких конечностей, а я с трудом представляла, как такими тонкими ручками можно что-то поднять, я обратила внимание на его взгляд — у существа были большие оранжевые глаза, светящиеся в полутьме, полные скорби, печали и боли. Он смотрел куда-то в стену, кажется, даже не замечая моего присутствия, хотя шла я довольно громко. Я прислушалась. Он что-то бессвязно бормотал.       «Домой… пожалуйста, отведите меня домой… его убьют… ему плохо и страшно… и мне тоже… пожалуйста, спасите нас…»       Я тихо проскользнула мимо и замерла. Мне показалось, что в угол проскользнул высокий рогатый силуэт. Бенди! Бенди, который стал «Бенди». Что он тут делает? Он же вроде должен быть в музыкальном департаменте. Напугать меня решил? Не пройдёт. — Бенди! — закричала я. — Бенди, выходи, я тебя видела.       Бенди не вышел. Наоборот, будто ускорил шаг, потому что я потом услышала, что он перешёл на бег. Да и вообще, честно говоря, не слишком он похож на Бенди. Бенди высокий и костлявый, ну не такой какой-то. Этот вполне себе нормальный. Да точно не Демон. По крайне мере, не Бенди. Тогда кто это? В любом случае, он либо не услышал, во что я с трудом верила, либо решил мне не попадаться. Зато меня услышал монстр, сидящий на клетке. — Ангел! — закричал он, указывая на меня. — Ангел явилась!       Я отскочила назад, выставила вперёд катану и предупреждающе крикнула. — Я не трону, пока ты не тронешь меня!       Человек спрыгнул с клетки и подошёл ко мне. А из чернильных луж вокруг стали появляться такие же существа. Они все были практически одинаковыми, различались только ростом. Все одного телосложения — очень худые, будто у них был лишь позвоночник и несколько костей, залитые чернилами, и неестественно тонкие конечности. Они приближались, некоторые достаточно смело, хотя большинство словно подкрадывалось, боясь сделать шаг вперёд. Теперь я была окружена ими. — Ангел решилась показаться на глаза! — Убийца! — Сердца наши понадобились! — Отдай нож, падший ангел!       Я крепче сжала катану. Ничего не понимаю. Кто это такие? Вроде разговаривать умеют, значит не совсем Искатели. А значит, с ними можно контакт установить. И с чего они решили, что я убийца? — Уважаемые, я вас впервые вижу! — громко сказала я. — Давайте просто мирно разойдёмся, я не хочу вас ранить, но если понадобится, то как-нибудь решусь.       Одно из существ рванулось вперёд и вырвало у меня катану. — Что ты делаешь? — спросил кто-то. — Это было опасно! — Может и опасно, — отозвался монстр, отбрасывая оружие в сторону. — Но лучше бы что-то случилось только со мной, а не с несколькими.       Честно говоря, я не могла не оценить его отваги. Значит, есть у этих человекоподобных что-то, похожее на храбрость. — Я безоружна, — сказала я. — Смотрите. А теперь отпустите, ладно?       Но они не собирались меня отпускать. — Я предлагаю отвести её к пророку, пусть он решает, что с ней делать, — сказал стоящий ближе всех.       Я подумала, что ослышалась. К пророку? Уж не Сэмми ли это? Какое отношение Сэмми имеет к этим? Они знают, где он? — Пророк — предатель, — отозвался кто-то. — Не предатель! — заспорил монстр. — Пророк верный. Ему нужно было уйти. — Мама, я её боюсь! Она меня тоже убьёт? — расплакался какой-то ребёнок. Тут и дети есть? Что же это за существа?       А ещё я поняла: они решила, что я — «Алиса». Сьюзи ведь, скажем так, внутренние органы собирала. Вот они и боятся. Неужели мы с ней настолько похожи? Я всё-таки не такая страшная. — Пророка всё равно хотят убить, — сказал ещё кто-то дрожащим голосом. — Он этого не заслуживает! — Заслуживает!       Даже обо мне в этот момент забыли. Всех волновал Сэмми. Да и меня тоже. Как-то мне не понравилось то, что его хотят убить. Это ведь о нём говорят? Что эти монстры вообще знают? Да и вообще, на меня собираются обращать внимание или нет? Я поспешила напомнить о себе. — Слушайте, — сказала я и хитро улыбнулась. — Если не знаете, что со мной делать, отведите-ка меня к своему пророку.       Кажется, Сэмми я всё-таки нашла.

***

— Сэмми… эй, Сэмми! — я очнулся и глухо застонал. Какой смысл ко мне обращаться, если они всё равно все говорят мне, какой я предатель, и как они меня ненавидят?       Я был заперт. Дверь, через которую лился тусклый свет, была заколочена досками. Надо мной возвышалось небольшое строение, напоминающее дом. Я несколько секунд вспоминал, как оказался здесь. Воспоминания навалились тяжелой ношей. Я их предал. Засыпая, я погружаюсь в забытьё, больше не думаю об этом. Почему меня нельзя просто оставить, чтобы я продолжил здесь гнить? — Сэмми, — снова позвал голос.       Я торопливо поднёс руку к лицу, убедился, что маска всё ещё на мне и поднял голову. По ту сторону дверного проёма стоял Потерянный и держал в руках банку с супом. В отличие от большинства, он смотрел на меня растерянно и с сочувствием. — Уолли? — недоверчиво спросил я. — Вот, возьми, — он торопливо протянул мне банку, при этом оглядевшись по сторонам. — Ты так долго не отзывался, что я начал волноваться. Послушай, я не считаю тебя предателем, Сэмми. Ты преданный пророк, и я горжусь тем, что являюсь одним из твоих последователей. — Нет у меня больше последователей, — отозвался я, впрочем испытывая чувство благодарности к этому Потерянному. — Есть! Грант тебя очень ценит! И Шон, — заверил Уолли и доверительно сообщил, понизив голос: — На самом деле многие за тебя переживают и тебя жалеют. Но некоторые очень радикально настроены. Они хотят тебя убить. А я… Вот не верю я, что ты хотел нас предать, да… И Грант, и Шон. И большинство Потерянных с этажа S. И из парка развлечений. Мы все за тебя.       Я, удивлённый этим, только и мог смотреть на него. — Кто-то слушает эту Лэйси. Прости её. Она просто напугана. Мы все напуганы. Мы так и не смогли задобрить Демона, а когда пропал и ты, Пророк, мы совсем потеряли надежду.       Уолли вздохнул. Я ждал продолжения. — Мы боимся Искателей и Мясников. Меня уже чуть не убили. Представляешь, Шону пришлось искать мне новое сердце. Я бы умер, — Потерянный грустно улыбнулся и указал на длинный шрам на груди. — Уж не знаю, где он его достал. Он не признаётся.       Я молчал. Почему они так ко мне отнеслись? Я же вернулся. Я пророк! Я тридцать лет о них заботился. Почему из почти сотни Потерянных рядом остались всего несколько? Они посмели от меня отвернуться? После того, что я для них сделал?! Я дал им надежду! Без меня они давно сгнили бы и превратились в Искателей. Они меня предали! — … вот, и теперь я думаю, что он не такой уж и плохой. Может, мы даже дружить будем, — продолжал говорить о чём-то своём Уолли. — Если я его ещё как-нибудь встречу, конечно.       Он замолчал и нахмурился. — Сэмми, ты меня вообще не слушаешь? Ах, да, я тебе тут это, того, топор принёс, — он нагнулся и с трудом поднял топор с земли. Потерянные очень слабые — поднять что-то тяжелее куска трубы для них уже проблема. — Если надоест здесь сидеть. Просто, будь незаметнее. Они разозлятся.       А злился уже я. Я выхватил топор из рук Потерянного и прошептал. — Ты хочешь, чтобы я был незаметнее? Ты хочешь, чтобы я прятался? После всего, что я сделал? Ты даже не хочешь никого переубедить? А не напомнить ли мне, кто вас вытащил из этой тёмной бездны отчаяния? Это был я. Кем бы вы были, если бы не я?       Уолли шагнул назад. Несколькими точными ударами я вышиб доски и подошёл к нему вплотную. — А ведь вас никто не освободит, — уже куда громче сказал я. — Никто не придёт вам на помощь, кучка жалких предателей! Вы все сгниёте! А знаете, почему? — я перешёл на крик. — Потому что Бенди о вас даже не знает!       Потерянные, стоящие неподалёку, услышав это, резко обернулись. — Бенди не знает о нас? — переспросил Уолли. — Ты ему не рассказал? — Мы ведь надеялись! — Что ты за предатель! — Как ты мог? Мы ведь тебе верили! — Один хотел в-вы-выбраться?       Если бы я мог улыбаться, наверное, на моём лице сейчас была бы торжествующая ухмылка. — Никто из вас не заслуживает свободы! Вы все трусы и предатели!       Шон схватил Уолли за руку и оттащил от меня, иначе я разрубил бы Потерянного на части. — Но послушайте! — вновь услышал я голос Лэйси. Мерзкая предательница. — Давайте подумаем. Демону нужен пророк? Нужен. Но Бенди не явился, чтобы его спасти. Значит, Сэмми не пророк! Он ничем не лучше остальных!       Но на её последние слова я уже не обратил внимания. Как же она была права. Бенди говорил, что я ему нужен, постоянно меня в этом уверял, но он так и не пришёл. И Алиса тоже. И никто из них открыто не заступился за меня.       Я был предателем. Но и они были ничем не лучше. Ни Потерянные, ни Чернильный Демон, ни Алиса.       Эта студия полна предателей.       Я бросился на стоящего ближе всех Уолли, повалил его на землю и начал душить. — Говори, жалкий сгусток чернил, — прорычал я, глядя в его широко распахнутые глаза. — Говори, что сказал мне!       Потерянный захрипел и начал вырываться. Он пытался оттолкнуть меня своими тонкими руками, но, конечно, ничего не добился. — Ссссэмми… — просипел он. — Отпусти… Сссэмми… Сэмми… — Говори! — приказал я, крича от отчаяния. Кажется, я уже даже голос сорвал, но продолжал орать на напуганное маленькое существо, которое было ни в чём не виновато, но стало одним из основных объектов моей злости. — Говори, что я этого не заслуживаю! Что они неправы! Ты сам это признавал!       Уолли уже перестал сопротивляться. Он пытался что-то сказать, но из его горла раздавались лишь хрипы и едва похожие на слова звуки.       Потерянные попытались добраться до меня, помешать убить их друга, но путь им преградили Искатели. Искатели, которые, в отличие от них слушались меня, никогда не возражая.       Я отпустил Уолли и схватил топор. — Нет! — пробормотал Потерянный, не в силах встать. — Сэмми, ты не виноват! Я согласен! Я признаю!       Но в его словах не было искренности.       А я уже занёс топор.

***

— Алисочка, ну не надо! Я случайно! — говорил я.       «Алиса» стояла в другом углу и держала в руках топор. Я же с ужасом смотрел на её руку, которая была словно покрыта ожогами и медленно растекалась, становясь чернилами. — Пошёл прочь, Демон! — говорила она с такой ненавистью, что я невольно попятился.       Я совсем не хотел ей ничего делать! Я просто шёл, а там она. И к ней сзади Мясник подкрадывается. А я бросился к нему, хотел оттолкнуть и промахнулся. Я ещё плохо контролирую это тело. И схватил её за руку. Правой рукой, которая без перчатки. И теперь у неё с рукой практически то же самое, что и с лицом. Но там Эллисон была. Она посмотрела, расстроилась, конечно, да и больно ей. Но сказала, что я не виноват, что это случайно. Сказала, что главное, что всё ещё руку использовать может, а в этой студии красота уже не главное. А потом мы сюда вернулись, она в зеркало посмотрела. И возникла Сьюзи. И начала на меня кричать, что я хочу её во тьму загнать, ну, что она обычно говорит. Только теперь она ещё и топором защищается. Вот так я в такой ситуации и оказался. — С дороги! — закричала она.       Ещё она так размахивала топором, что я боялся, что она мне голову отрубит, случайно или нет. — Я слишком долго терпела! — продолжала она. — Она ничего не понимает! Она не понимает, что мы так близки к идеалу! Мы так прекрасны! Ещё немного, совсем немного, и мы вернёмся к Джоуи. И тогда он снова признает меня, скажет, что я Алиса! И обо мне вспомнят. На меня опять будут смотреть и говорить: «Это же Алиса Ангел!». Их взгляды будут устремлены на меня! — она улыбнулась, и эта улыбка потом ещё долго снилась мне в кошмарах.       Я знал, что Сьюзи так и не смирилась с потерей своей роли. Она стала Алисой, но ей нужно было куда больше. Её должны были называть Алисой, она должна была быть единственным ангелом. Но для меня настоящим ангелом всё равно будет моя подруга, с которой был знаком с тех дней, когда жил в чёрно-белом плоском мире. Сьюзи не станет такой же. — А потом он снова вспомнит обо мне, — продолжала девушка. — Он начнёт боготворить меня. Меня! Не эту жалкую копию, ни тебя, а меня! Потому что я его ангел! Он сам мне об этом говорил!       Лезвие топора пронеслось в опасной близости от моей головы. — Эллисон, — звал я. — Эллисон, успокой эту психопатку! Эллисон, скажи, что Сэмми любит Алису! — Не смей! — взвизгнула Алиса-Сьюзи, продолжая подбираться ко мне всё ближе.       Я мог оттолкнуть её одним ударом, но не знал, как рассчитать силу. Я боялся, что небольшой удар может стать смертельным. А я не могу её убить. Потому что «Алиса», Сьюзи это или Эллисон, всё равно хорошая. Правда! — Эллисон, тебе же Норман нравился! — продолжал я. — И потом ты за Томаса вышла! Сэмми всё равно с Алисой! Объясни это Сьюзи!       Она закричала что-то неразборчивое и бросилась на меня. Я отшатнулся, впрочем, уже готовый попрощаться со своей головой, и тут комнату залил яркий свет.       Я наблюдал за тем, как Норман ловко отобрал у Сьюзи топор и отбросил в сторону. — Ты! — закричала она, отбиваясь. — Как ты смеешь? Где бы ты был, если бы я великодушно не позволила тебе остаться на одном из моих этажей?       Монстру, кажется, было всё равно на то, что она для него сделала. Он схватил девушку и отшвырнул от себя. Рассчитывал он, или нет, но Сьюзи изо всех сил ударилась головой о стену и упала на пол. — Она жива? Она будет жить? — забормотал я, бросаясь к ней. «Алиса» дышала. Тогда я благодарно улыбнулся. — Спасибо, Кино, ты меня спас.       Киномеханик ласково проскрежетал что-то, прижимая меня к себе. Я ещё с момента нашего с «Алисой» возвращения стал маленьким безобидным дьяволёнком, поэтому угрозы никакой не представлял. — Ты вернулся! — радовался я. — Как здорово. Тебя так долго не было! — Да…насчёт…этого… — тут он отвёл взгляд, то есть, просто повернул голову-проектор. — Бенди… Я…Я наверное боль…ше…не вер…нусь…       Я почувствовал, как оцепенел. — То есть? — переспросил я. — Совсем уходишь? Навсегда? Мы сделали что-то не так? Я тебя чем-то обидел?       Норман едва заметно покачал головой. — Нет… Я просто…устал… — сказал он. — Я постоянно разры…ваюсь…я боюсь…я правда хотел бы…остаться…не могу… Я опас…ный…и мне прос…то…тяже…ло…       Я так и не понял, почему он опасный, и чего он боится. Ну, один раз он чуть не убил Сэмми. Ну ладно, два. И «Алису». И один раз на Бориса напал. Но тем не менее, он хороший! Только если ему с нами плохо… — Кино, не уходи, пожалуйста! — просил я. — Кино!       Он встал и похлопал меня по плечу. — Ты…моло…дец… Бенди, — сказал он. — Если мы…когда…нибудь…столкнём…ся, и я те…бя не узнаю…прости…ты сможешь себя защи…тить от меня.       Он развернулся и собрался уходить. — Нет! — закричал я. — Даже если ты на меня нападёшь, я всё равно тебя не трону! Потому что ты — мой друг. А друзья не могут друг друга ранить! И вообще, Норман бы нас не бросил!       Пока я произносил эти слова, я уже успел о них пожалеть. — Я не… Норман! — громко взвыл Киномеханик и бегом куда-то бросился.       А я стоял посреди комнаты, чувствуя только холодное одиночество. Генри и Борис сейчас так далеко, «Алиса» теперь Сьюзи и ненавидит меня, Сэмми пропал. Теперь и Кино ушёл. У меня осталась только Алиса, которой сейчас тоже нет. Я даже не знаю, куда она делась. Может, ищет Сэмми. А может и она решила уйти.       И в тот момент я винил только себя. У меня были друзья, такие близкие и родные, которым я доверял всё. И теперь, из-за одного человека и пары своих глупых действий я их потерял. Наверное, из меня действительно ужасный лорд.       Я остался один. Это был конец.