Она сидела на полу и плакала, обхватив себя руками, будто пытаясь защититься ото всех тех несчастий, что в один момент обрушились на неё. Она сжимала в руке визор, но он ничем не мог помочь ей. Никакие надписи на стенах не могли помочь. Кажется, ничто уже не могло помочь. Он подполз к ней и остановился. Он коснулся плеча девушки и, заметив, что на её лице нет отвращения, обнял. Та лишь улыбнулась сквозь слёзы, что текли по щекам, оставляя тёмные следы. Искатель, кажется, хотел произнести что-то ласковое, успокаивающее, но из горла вырывались лишь жуткие хрипы. «Мы справимся, — словно хотел сказать он. — Мы всё сможем. Не бойся». Девушка с нимбом, Алиса, кивнула. Она будто поняла, что Искатель хочет сказать. Они ещё живы, а значит должны продолжать борьбу. Искатель начал что-то напевать (по крайней мере, это действительно было похоже на пение), удерживая в сильных руках хрупкого ангела. — Не пой эту песенку, — сказала Алиса. — Генри говорил, что у неё грустный конец. Или же, — она тихо фыркнула. — Грустный конец был лишь для нашего Генри? Искатель послушно замолчал. Ему не хотелось расстраивать Алису ещё больше. Девушка, что всегда ненавидела этих чернильных тварей, считала их отвратительными и уродливыми, прижала к себе одного такого монстра, который любил её больше всех, и которого больше всех любила она.
***
Каким же ты был? Я стоял и держал в руках диктофон. Человек, чей голос я сейчас слышал, был недоволен, раздражён и даже зол. Он говорил, что кто-то перепутал все кадры, а ему теперь пытаться разложить их в правильном порядке. Он сказал, что его просто из себя выводят некоторые люди. На другой записи я слышал, как он говорил, что Сэмми сумасшедший. Тогда он явно тоже не был доволен. И ещё тогда, когда он говорил, что его обсуждают за спиной и говорят, что он ищет проблем. В каждой записи, которую я прослушивал, Норман Полк был чем-то недоволен. Ни разу я не слышал радости в его голосе. Радовался ли Норман? Бенди и Генри постоянно говорили мне, каким жизнерадостным человеком он был. Но почему я этого не вижу? Мне кажется, Норман был грубым и только и мог кого-то критиковать. Но я не хочу в это верить. Норман не мог быть плохим. Если бы Норман был плохим, никто не стал бы помогать мне. Каким ты был, Норман? Я надеялся, что в студии осталось что-то ещё, связанное с этим человеком. Фотографии, ещё записи. Что-нибудь, что могло бы опровергнуть то, что я думаю о Нормане. Не лгали ли мне о нём? Норман Полк был особенным. Он был мной. А я им. Киномеханик Норман Полк. Я хотел узнать о нём. Узнать о нём не от Генри и не от Бенди, которые говорили: «Он был не таким, как ты. Но он был не хуже». Я хотел понять его, понять, почему он такой мрачный, понять, каким он был, что он любил. Он ведь был не хуже, а значит, он умел любить и уважать других. А я этого не вижу. Что-то же в этой огромной студии должно быть! Я осторожно положил на место диктофон. Не хочу его повредить. Это ведь тоже принадлежит мне. И Норману. Или Норману. Я ушёл. Теперь я свободен и могу делать то, что должен, не вспоминая ни о ком. У Бенди сейчас другие проблемы, нужен ли ему вообще такой хищник рядом? Я же знаю, что нет. Да и мне самому не хочется больше разрываться между жизнью, к которой я привык, и жизнью, связанной с Бенди. Рядом с ним слишком всё запутанно. Кто-то хороший, кто-то плохой. Я не могу постоянно думать о том, кому можно доверять, а кому нет. Больше всего я доверял Генри, а оказалось, что он плохой. Я не хочу снова когда-нибудь оказаться преданным. Я выбрал свой путь. Но перед тем, как я снова вернусь к охране своих коридоров, я хочу узнать что-нибудь о Нормане. Я точно найду в этой студии что-то, что подтвердит слова остальных. Я знаю, что что-то должно быть! Я ушёл на нижние этажи. Не хочу снова встречаться ни с Бенди, ни с Алисами, ни с Сэмми. Здесь я вряд ли столкнусь с ними. Здесь никого не может быть. Никто, кроме меня не заходит в эти глубины. Однако оказалось, что я ошибался. Когда я шёл по широкому длинному коридору, передо мной мелькнул силуэт Искателя. Я не люблю Искателей. Они немного лучше Мясников, но всё равно неприятные. Я просто предпочитаю убивать их. Если не я их, то они меня. Это закон этого мира. Я взревел и бросился на Искателя, надеясь, что здесь никого больше нет. Если их здесь много, то это опасно. Я сильный, но под натиском целой группы монстров могу и не выдержать. Однако это оказался всего лишь один Массивный Искатель. Такие Искатели даже никогда не сражались — они просто предпочитали прятаться. Однако меня это не волнует. Мне не нравится, что он здесь. Я хочу от него избавиться. — Стой, Хранитель! — внезапно будто ниоткуда выскочил Потерянный и встал между мной и Искателем. Я резко остановился и упал, не удержав равновесие. Всё этот слишком тяжёлый проектор! — Не трогай Джека! Я судорожно касался ладонями своей головы. Проверял, что ничего не повреждено. Потерянный ахнул и бросился ко мне. — Хранитель, извини пожалуйста! Давай я помогу тебе. Вставай, — он протянул мне руку и я, опершись на неё, медленно поднялся на ноги. У этого существа был знакомый голос. Я уже встречался с ним. — Я… пом.ню… тебя… — монстр испуганно дёрнулся, но я цепко схватил его. — Тебе…нужно было… сердце… Он не опасный. И вот как раз его мне не хочется трогать. Этот Потерянный хороший. Я помню, как он просил меня отдать ему сердце, даже не нападая и не отбирая его силой. — Меня зовут Шон, — сказал Потерянный. — Да, это я взял сердце. Прости пожалуйста, у меня правда не было выбора. Массивный Искатель настойчиво потянул Шона за руку, но тот только отмахнулся. — А это Джек, и, как видишь, он не слишком любит незнакомцев. Да стой же, Джек! Хранитель нас не тронет, — тут он запнулся и посмотрел на меня. — Так ведь? Я кивнул. Пока у меня нет причины для этого. Да я и не спешил уходить. Мне немного не хватает общения. Совсем немного. Я не имел ничего против того, чтобы слушать споры Бенди и Алисы, тихий голос Генри или пение Сэмми. Просто такая жизнь для меня слишком непривычна. А от Потерянного можно в любой момент уйти, если надоест. — Ой, Хранитель, слушай! — внезапно воскликнул Потерянный, из-за чего я резко отшатнулся. — А хочешь, я отведу тебя к Уолли? Это для него мне нужно было сердце. Думаю, он сам захочет тебя отблагодарить. Сначала я собирался отказаться. Один Потерянный это ничего страшного, но встречаться сразу с несколькими я не хочу. Но потом я вспомнил слова Генри: «Ты всегда крепко дружил с Уолли. Вы были отличными друзьями». Возможно, этот Уолли мог помнить что-то о Нормане. Поэтому я медленно кивнул. Может, Уолли мне поможет.***
Под конвоем этих странных чернильных существ я шла по незнакомым мне ранее местам. Наверное, со стороны наше шествие выглядело необычайно забавно. Монстры пытались сделать вид, что окружают меня и ведут, как пленницу, но стоило мне повернуть голову в сторону кого-то одного, как бедняга отскакивал в сторону или прятался за товарищами. Поэтому даже непонятно, кто кого на самом деле вёл. Существа предпочитали молчать и просто молча пялиться на меня. Иногда они перекидывались редкими фразами, в которых я, впрочем, ничего жизненно-необходимого не обнаружила. — Может всё-таки вы объясните, куда мы идём? — наконец, спросила я. — Где там ваш пророк? Напуганные тем, что я подала голос, чернила сначала синхронно отпрянули, затем кто-то ответил: — Осталось немного. Идём. А вот конкретно у этого экземпляра голос был встревоженный, но не враждебный. Вот и хорошо. Я всё-таки Ангел. Мне нимб не для того дан, чтобы от меня всякие человекоподобные плачущие бедняги шарахались. — Отлично. Тогда объясните мне пока, что происходит с вашим пророком и почему его хотят убить. — Мы не можем ей рассказать! — закричал один из монстров, идущих сзади. — Она убийца! А вот это начинало раздражать. Не верю я, что настолько похожа на Сьюзи. У меня нет этих ужасных шрамов, как минимум, И нимб светится, а не врос в череп, как у неё. — Да бросьте. Сэмми может от меня многое скрывать, но аргумент, что я убийца он никогда не применит. Хотя бы потому, что я не убийца. — У нас… никто не называет пророка по имени, — с небольшой заминкой пояснило одно существо, идущее рядом со мной. — Он просто пророк. — Сейчас это не совсем так, — возразил другой. — Некоторые больше не считают его пророком. Он лжец и предатель. — Нет! — закричал кто-то. — Перестань так говорить! — Не перестану, потому что это правда! — Да как ты смеешь?! — Тихо вы! Не повышайте голос! Чернильный Демон может нас услышать! — Ну и пусть слышит! Будет знать, какой у него пророк! Ну началось опять. Им будто лишь бы поругаться. Из-за Сэмми. Странно, конечно. Он как-то с этими монстрами связан? Так, чего ещё я о нём не знаю? Мы только вернулись, а он уже успел прослыть пророком, да ещё и кому-то наврать. Ох, Сэмми, что же ты творишь. — Пророк говорил, что Демон покинул студию вместе с ним. Это ведь он ему приказал. Чернильный человек, который громче всех высказывался против Лоуренса, фыркнул. — Это… это настолько откровенная ложь! Всем известно, что Чернильный Демон здесь. Он никогда не покидал студию и не покинет. Если бы он хотел, давно бы это сделал. Но он не делает. Потому что здесь его мир. У него здесь власть. А значит, на свободу ему не нужно. Вывод прост: Сэмми лжёт. А вот здесь я была не согласна. — Бенди уходил, — сказала я. Этого хватило, чтобы препирающиеся сзади существа замолчали и стали прислушиваться ко мне. Я вздохнула. Объясняй им теперь. — Когда начался пожар, путь на нижние этажи оказался отрезан. И нам пришлось бежать на улицу. Мы думали, что здесь никого не осталось. Сэмми никогда не… — тут мне всё стало понятно. Вот, кто был так важен для Сэмми! Вот, почему он так болезненно воспринимал любые воспоминания о пожаре! Это эти существа. Сэмми думал, что они погибли и винил себя. Конечно! И когда Бенди рисовал его… ему казалось, что он видит своих друзей. Боже… я поняла. — Что Сэмми? — полюбопытствовал кто-то. Я остановилась и резко повернулась к ним. — Я постоянно была рядом с Сэмми, и я могу вас заверить, что он постоянно о вас думал. Вы представить не можете, как он переживал за вас. — Но тем не менее он ушёл! — возразил тот, который был против пророка. — А он клялся и нас заставлял клясться, что ни один не покинет студию, пока не будут свободны все. Так вот, почему его возомнили предателем. Что ж, с одной стороны я понимала, почему, но с другой… — И вы предпочли бы, чтобы он заживо сгорел? — спросила я. — Это же глупо! Он вернулся, нет бы вам порадоваться, что жив ваш пророк! А вы ведь даже не знаете, что он чувствовал по поводу того, что ему пришлось вас бросить! Как он плакал по ночам, звал вас, постоянно шептал какие-то свои молитвы. Я знаю, что у Сэмми полно недостатков, в том числе, с преданностью у него тоже что-то не то. Но в данном случае я даю слово Ангела, что если бы у него был выбор, он бы точно пришёл к вам. Потому что вас он любит. Может даже больше меня, даже больше Бенди. Монстры озадаченно переглядывались. Громче всех возмущавшийся, наконец, замолк и задумался. А те, кто и так заступался за Сэмми, смотрели на меня с надеждой. Кто-то опять начал тихо плакать. Да поняла я, что они нытики. — В общем, ведите меня быстрее к вашему предателю-пророку, — сказала я. Мне вот прямо интересно, как они его убить решили. Они на вид такие слабые. Он с целой кучей сразу справится, особенно, если топор дать. Так, какой топор, знаю же я, что он их не тронет. А монстры, тем временем, видимо узнав, что я была рядом с Сэмми, он меня не убил, и я его тоже, наконец, поняли, что он меня можно так не шарахаться. Тот, который заступался за пророка, даже рядом пошёл. Видно, они ему очень доверяют, раз даже с убийцей готовы идти, раз Сэмми меня не боится. Потерянные привели меня на самое дно студии, где я вообще ни разу в жизни не была. Я и тридцать лет назад ниже парка развлечений не заходила. А они тут ещё и живут. И всё-таки… кто они? Порождения Машины, вроде Искателей? О другом варианте я даже думать не хотела. То, что я увидела, просто в шок меня повергло, и я сразу обрела парочку ночных кошмаров. Огромное количество вот этих самых монстров окружали Сэмми… Сэмми, который занёс топор над одним из чернильных. Сэмми. Хочет убить одного из этих существ. Сэмми. Да, Сэмми. Возможно, я могла бы подумать, как вообще до этого дошло, но была более насущная проблема — чернилку надо было спасать. Монстр с ужасом смотрел на Лоуренса. Кто-то кричал, просил пощадить, но Сэмми только жёстко ответил: — Вы все предали меня! Смерть этой овечки станет для вас достаточным наказанием! Я, конечно, не знаю, что здесь происходило, но мне совсем не нравилось то, что многие из монстров плачут и умоляют отпустить их друга, а Сэмми сейчас станет убийцей. — Сэмми! — закричала я. — Сэмми, положи топор! Пророк вздрогнул и обернулся. Этого хватило, чтобы существо, которое он держал, отползло в сторону. Тут же к нему подбежали остальные и стали успокаивающе гладить и говорить, что всё хорошо. — Алиса…? — спросил Сэмми. Я подошла к нему и рывком выхватила топор. Мало ли что. Сэмми такой человек, от него всего можно ожидать. — Ты не понимаешь, Алиса, — прошептал он дрожащим от ярости голосом. — Они предали меня! Захотели меня убить после всего, что я сделал. — Я уже знаю. Но может вы спокойно всё обсудите? Те, кто привёл меня, сейчас пересказывали другим то, что рассказала я. На меня смотрели с любопытством, и даже страха почти не было. Наверное, они удивлялись, как «падший» ангел не убила их пророка и их друзей. Вот, уважаемые, убедились? Мне даже ваш пророк доверяет. — Кто тут у вас самый против Сэмми настроенный? — спросила я, оглядывая толпу. — Лэйси, кажется? А знаешь ли ты, Лэйси, что если бы ваш любимый пророк несколько месяцев назад сгорел, то вы бы его больше никогда не увидели? Но нет, он вернулся, и за это вы его убить захотели? Лэйси вышла вперёд, намереваясь что-то сказать, но я даже рта ей не дала раскрыть. — Вы, смотрю, очень благодарные. А ещё, я так поняла, по вашему мнению, пожар — настолько же ерундовое оправдание, насколько «Мне захотелось, и я пошёл гулять на улицу, и плевать мне на все обещания»? Не-ет, так дело не пойдёт. Пойдём, Сэмми. Нас Бенди ждёт. Лоуренс молчал некоторое время, затем кивнул и сжал мою руку. — Прости меня, Алиса, — тихо сказал он. — Мне жаль, что ты всё это увидела. Ну, скажем так, в происходящем есть вина и Сэмми, и этих монстров. Зато стоило нам сделать шаг к выходу, как оттуда вышел ещё один чернильный человек — да сколько же их здесь?! — сопровождаемый Норманом. Но… Норманом…? Я даже моргнула пару раз, чтобы убедиться, что это так. Просто, мне не слишком верилось, сначала. Киномеханик дикий, и то, что он спокойно идёт рядом с одним из этих чернилок, очень странно. Я думала, он подобных только убивает. А вот здесь началась чуть ли не паника. Видимо, для них Киномеханик был ещё хуже «Алисы». Некоторые даже прятаться побежали. Но не я. И не Сэмми. — А ты тут что делаешь? — спросила я. — Тоже пленник? Вот так медленно воссоединение и происходило. Бенди со Сьюзи не хватает только. — Но мы уже уходим, — продолжила я. — Гостеприимный нам, однако, приём здесь оказали. Не знаю, почему Сэмми со мной не спорил. Я думала, он хоть немного возражать начнёт. Но нет. — Сэмми о нас заботился, — внезапно тихо сказал монстр, которого Лоуренс собирался убить, и я остановилась и повернулась к нему. — Он защищал нас от Искателей и Мясников, помогал нам. Когда кому-то было плохо, он всегда оставался, делал всё, лишь бы помочь. Он терпел нас, наши слёзы. Он искренне радовался, если мы говорили, что всё ещё надеемся. Ни один человек, кроме нашего пророка, не стал бы так долго всё это делать, если бы мог уйти в любой момент. Я верю, что будь у него другой выход, Сэмми ни за что нас не покинул бы. Он великий пророк! Мне показалось, что его слова возымели какой-то эффект. Монстры стали тихо переговариваться, кивать друг другу. Я перевела взгляд на Сэмми. Он стоял на месте, кажется, уставившись в никуда, и тоже что-то шептал. — Уолли прав, — наконец, громко сказал тот, кто пришёл вместе с Норманом. Кто-то рванул в сторону выхода с криком «Сейчас вернусь!». Сторонники Сэмми стали подходить ближе во главе с поднявшимся на ноги Уолли. А мне прямо понравилось, что он сказал. Это прозвучало немного возвышенно, зато действенно. Уолли, которого я знала, как-то не очень с такими речами дружил. Да, этот тот самый Уолли, который тридцать лет назад был уборщиком. Я уже поняла, что моя самая страшная догадка подтвердилась, и это всё — очерниленные люди. Какой ужас… — А меня Сэмми от смерти спас! — Я тоже ему жизнью обязана! — Он никогда нам ничего плохого не делал! Все Потерянные ему обязаны! Значит, они называют себя Потерянными. Ну-ну, оптимистично. Лэйси озадаченно нахмурилась. Я фыркнула. Ну вот, что и требовалось доказать. Сэмми хороший, и все это видят. Потерянные подходили к Сэмми, кланялись, бормотали извинения. Кто-то целовал руки, некоторые даже ноги бросались целовать. И это они его ещё убить хотели. Видно, слова Уолли их убедили. — Нет, что вы, не стоит, — говорил растерянный пророк, поднимая с колен Потерянных. — Встаньте, прошу. Один маленький монстр пробился к нему и спросил, глядя на него большими оранжевыми глазами: — Пророк, ты нас прощаешь? Сэмми прижал его к себе, а Потерянный обнял его и закрыл глаза. — Я прощаю вас. Потерянные были рады этому. Они прижимались к своему лидеру, старались как можно плотнее окружить его. Но они не отталкивали друг друга. Старшие пропускали младших вперёд, кто-то отходил, уступая место следующему. Но никто не толкался. Они все были так добры друг к другу. Общая боль сплотила их, они умели ценить жизни, свои и чужие. — Мы любим тебя, великий пророк, — говорили они. А Сэмми был счастлив. Я не видела его лица, но чувствовала это. Я никогда не видела его таким счастливым. Вернулся Потерянный, который куда-то убегал, и протянул что-то Сэмми. Я ахнула, когда увидела, что это. — Пророк, я тебе хочу подарить эти цветы. Я знаю, что никому нельзя выходить из студии, но я решил, что это лучшее, что я могу найти для тебя. Не волнуйся, меня никто не видел. Там ночь. Я тебе принёс самые красивые цветы! Возьми пожалуйста. Они ведь тебе нравятся? Сэмми осторожно взял протянутые цветы и долго молчал. Потерянный ждал ответа. — Спасибо, — только и сказал Лоуренс. — Это прекрасные цветы. Глаза Потерянного залучились искренним счастьем. Он мгновение стоял, потом обнял Сэмми. — Я люблю тебя, пророк, — прошептал он. — И остальные тоже любят. Как жаль, что я не могла увидеть выражение лица Сэмми. Думаю, он был счастлив. Он ведь именно к ним хотел вернуться. И я его понимала. Эти Потерянные довольно милые. Очень хорошие создания. Из толпы выскользнула ещё одна Потерянная. Так. Лэйси Бентон. Ну-ка. Потерянные встревожено покосились на неё. — Лэйси, не надо, не трогай его. Но Потерянная подошла вплотную и положила на плечо пророка свою руку. — Извини, — пробормотала она. — Мне правда жаль. — Всё хорошо, — тихо ответил Сэмми. — Давай просто забудем. Ну что ж, кажется, один конфликт у нас решился, заодно и Сэмми нашёлся. Теперь оставалось разобраться с Джоуи. С Джоуи, который был гораздо ближе к нам, чем я считала.