***
Бенди всё говорил, что мы не должны разделяться, но нет. Я бродила по этажу Потерянных и искала эту Машину одна. Потому что Сэмми, выбирая между Бенди и мной, выбрал не меня, как обычно. Борис с Генри пошёл просто потому, что они лучшие друзья. А Норман — Кино, то есть — просто по натуре своей одиночка. Вот я и подвергаю теперь себя опасности. И вот бродила я, бродила по коридорам, ища этот самый чернильный поток, но ничего не получалось. Ну почему здесь такие огромные этажи?! А ещё на меня всё норовили напасть Искатели. Я с лёгкостью отбивалась от них, но всё равно они меня замедляли. А про них я сейчас не зря упомянула, потому что вот как неудобно вышло: Я подошла к повороту и, вдруг из-за него показался Искатель. Ладно, он только высунулся, поэтому я увидела его уродливую морду. А ещё он был выше обычного Искателя… Да, гораздо. И, увидев меня, он сразу спрятался. Наверное, подумала тогда я, это из-за доски, которую я держала в руке. Но понадобилось мне зачем-то ещё крикнуть ему в след: — Вот и уходи, урод! Ну правда, морда у него очень неприятная была. Даже у других Искателей как-то лучше. Наверное, бракованный. А затем случилось вот это: — У-урод? — переспросил он, и я чуть не застонала и начала мечтать о том, чтобы умереть на месте же. Вот это мне повезло… — Нет! Сэмми! — позвала я, но он не откликнулся. Тогда я подбежала к повороту и увидела его. — Я… я просто… знаешь… — Я знаю, Алиса, — тихо ответил пророк, и в его голосе я услышала едва сдерживаемые рыдания. — Прости меня, Ангел! Я не хотел, чтобы ты видела. Я молился, чтобы ты никогда не увидела моё лицо. Я монстр. Он не смотрел на меня. Он закрывал ладонями лицо и стоял, согнувшись. Я заметила, что он дрожит. Ох, как же мне было стыдно, вы не представляете. Я мечтала, чтобы подо мной провалился пол. Или чтобы время повернулось вспять, и я смолчала. Ну кто меня тянул за язык?! — Сэмми, я… я не хотела! — закричала я, начиная паниковать, и почувствовала, что вот-вот расплачусь. — Прости пожалуйста! Я не это хотела сказать! — Вот почему я никогда не снимаю маску, — прошептал он. Да, признаю, я часто просила Сэмми показать, что он прячет, но пророк ни за что не соглашался. Понимаю, почему. А я ведь ещё и обижалась на него за это. — Я знаю, как мерзко это выглядит. Я понимаю твоё отвращение. Мне самой от этого всего больно. Хотела бы я никогда этого не говорить… Я отошла подальше. Нет, не потому, что мне было противно, а для того, чтобы посмотреть на Сэмми через визор. Да, я на всякий случай взяла его с собой. Молодой красивый человек, закрывающий своё лицо. Сэмми до сих пор остаётся Сэмми, что бы ни случилось. Он всё тот же талантливый музыкант и верный пророк. Я опустила визор и подошла к нему. Мне хотелось увидеть, что он прячет. Что бы я ни увидела. — Ты не должна была видеть меня, не должна! — в отчаянии повторял композитор, будто это могло что-то исправить. — Я ненавижу своё лицо! Лучше бы я умер! Никто так не выглядит! А я протянула руку и убрала ладони от его лица. Он смотрел на меня, а я едва сдерживалась, чтобы не отвести взгляд. Это совсем не было похоже на милые мордашки Потерянных. Два глубоких провала, походящих на чёрные дыры, зияющие на месте глаз. То, что должно быть ртом, застыло в вечной гримасе крика ужаса. Я невольно содрогнулась… Это кошмар. Это ужасно. Бенди, что же ты сделал с прекрасным когда-то человеком… — Нет, не смотри на меня, Алиса. Отойди! — просил Сэмми. — Прошу. Я знаю, что могу напугать своим видом. Я не хочу, чтобы ты меня таким видела. Уходи. Я пересилила себя и осторожно стёрла слёзы с его лица. А затем улыбнулась и погладила пророка по щеке. Он застонал, но всё-таки прижался к моей ладони. Ну не стану же я его меньше любить! Зато он преданный и добрый и пишет красивые песни. — Ты не пугаешь меня, правда. Я не вижу ничего страшного, — ну ладно, это совсем откровенная ложь. — Мне всё равно, как ты выглядишь. Я проводила ладонями по его лицу, будто пыталась запомнить наощупь. Музыкант снова разрыдался, но из-за того, что я не убежала сразу, не отталкивал меня. — Не трогай, — просил он. — Не пачкай руки. Я гнию. Как какой-то Искатель, понимаешь? Я нежно улыбнулась и обняла его. А затем поцеловала. Иногда мне кажется, что он до сих пор мне не доверяет, раз сомневается во мне. По-моему, он до этого тоже хотел меня поцеловать, просто не решался дотронуться до меня своим изуродованным ртом. Он тоже обнял меня и ответил на поцелуй. — А теперь послушай меня, — сказала я. — Ты нужен мне, несмотря ни на что. Ты всем нам нужен. Всем глубоко всё равно на то, как ты выглядишь. Я взяла его за руку и уверенно повторила: — Всё равно ты не хуже того, кем был когда-то. Ты был красивым, но ужасным человеком, вот правда. Побудь же теперь таким. Я всё равно люблю тебя. Мой Сэмми. Почему-то мне казалось, что он должен был сейчас улыбнуться. Жаль, что я этого не видела. И никогда не увижу. Даже больно от этого. — Я тебя тоже люблю, — прошептал пророк. — Как никого другого. Да-да, я знаю, что это всё было слишком приторно и сладко, настолько, что даже тошно. Но надо же было как-то его успокоить. Да и вообще, мне уже тридцать два. Имею же я право на личную жизнь, в конце-то концов. Оказалось, что с Бенди они решили всё-таки разойтись, а столь важную для Сэмми маску сорвали напавшие на него Искатели. Он спасся, потом хотел за своей маской вернуться и тут уже столкнулся со мной. Но я зато теперь всё о Сэмми знаю. Надеюсь… он довольно-таки непредсказуемый. Немного пришедший в себя Сэмми шёл рядом со мной, а я всё прислушивалась, надеясь услышать шум чернильной «реки». Но не тут-то было. Может быть, тот Потерянный ошибся этажом, и мы вообще не здесь ищем. Подозрения мои подтвердил и Бенди, который также ничего не нашёл. Потом мы столкнулись с Генри, Борисом и Норманом, которые, видимо, также случайно встретились. А Борис ещё и сразу заметил, что что-то не так. — Ты плакала? — спросил он. Это так заметно? Ну вот. Ну да, плакала. Хоть бы жалеть не начали. Но жалеть времени не было. Хотелось как-то быстрее разобраться со всем этим. — Погодите-ка! — вдруг дёрнулся Бенди. — Я просто подумал кое о чём сейчас. Смотрите! Все чернила, как сказал Потеряша, текут вниз, да? И шум этот тоже внизу. Скорее всего, доносится он с нижнего этажа. А последний этаж это администрация! Я с досадой ударила себя ладонью по лицу. И как я до этого не додумалась?! Конечно! В администрации должен быть какой-то путь к Машине, если она действительно неподалёку. — Не знаю, — задумался Борис. — В прошлый раз мы не обнаружили там никаких ходов, когда искали «Иллюзию». — Мы просто не на том акцентировали внимание, — махнул хвостом Бенди. — Может мы просто… — Я… навер…ное знаю… — внезапно подал голос Киномеханик. — Около… храни…лища… там… был проход куда-то… — Отлично! Тогда веди нас! — обрадовался Бенди.***
Я не смог сдержать радостного визга, когда увидел, что какая-то запертая дверь в хранилище действительно есть. Вот только мы не знали, как её открыть. — Ну всё, пошли в обход, — сразу отчаялась Алиска. Ну нельзя же так. Не дело это, не дело. — Погоди ты, — осадил её Борис. — Дай пройти. Он подошёл к двери и долго и задумчиво на неё смотрел. Затем изо всех сил пнул. — По-моему, она должна раздвигаться, — заметил он. — Секунду, что-то зависло. Он попытался ещё раз, но не получилось. Только лапу ударил. Может, мне просто её выбить? Я же теперь очень сильный. Я подошёл в двери и со всей силы ударил по ней рукой. Мне-то не больно, а от моего удара она просто погнулась и всё-таки худо-бедно открылась. Я торжествующе посмотрел на остальных. — Видите, как я умею? Мы прошли дальше. У меня даже холодок по телу пробежал. Неужели Машина здесь? Но, вопреки надеждам, мы её не увидели. Зато увидели проектор, полотно на стене, на которое он светил, и стол. Очень похоже на холл на первом этаже… Точно также всё. Как странно… Остальные тоже это заметили. Но больше здесь не было ничего интересного, поэтому мы ушли. Но на этом странности не кончились. Тут же мы наткнулись на рабочее место Генри. Вот честно, точно также выглядело! — Это же моё старое рабочее место, — выдохнул Создатель. — Но как же… Его прервали чьи-то шаги. Я повернулся. В конце того коридора было стекло. А по его сторону… Я увидел себя. Такой же большой и грозный демон. Так вот, что имела в виду Алиса, когда говорила, что Джоуи стал похож на меня… И вот почему Потерянные нас перепутали. Он действительно такой же! — Мой Лорд… — тихо обратился ко мне Сэмми. — Прошу, не связывайтесь с ним сейчас. Да, хорошо бы было с ним сразу разобраться. Но я не знал, на что он способен. У нас не было никакого козыря. — Да и вообще, — присоединилась Алиса. — Нам надо найти Машину. По крайней мере, теперь мы знаем, что он может обитать здесь. Я подкрался ближе. К счастью, он уже прошёл немного вперёд и меня не заметил. Тогда мы все столпились у стекла и стали осторожно продвигаться за Дрю. — Тихо, не звука, — едва слышно прошелестела Алиса, крадущаяся за мной. Кто-то схватил меня за руку, и я вздрогнул. Оказалось, это был всего лишь Кино. Он погасил свой проектор, чтобы не привлечь внимание Демона (хотя нет, он не заслуживает того, чтобы его называли демоном. Мы хорошие и благородные. Посмотрите на меня, и вы в этом убедитесь), и теперь ослеп. Я осторожно повёл его за собой, продолжая при этом наблюдать за Дрю. Больше всего я боялся, что он обернётся и увидит нас. Что же тогда будет? К счастью, его коридор резко повернул вправо, и Джоуи пошёл к нам спиной. А мы быстро пробежали до своего поворота. Тут же я увидел, что написано на стене и ахнул. — «Смерть» — прочитала Алиса и поморщилась. — Туда. Как мило. Стрелка указывала вправо, и мне ничего не оставалось, кроме как идти именно к смерти. У остальных как-то поуменьшилось энтузиазма, и прежде, чем догнать меня, они ещё потоптались. Но всё-таки последовали за мной. Сначала там, куда мы вышли, было темно. Только луч проектора Кино немного разгонял тьму, но его всё равно не хватало. А затем внезапно зажёгся свет. Перед нами было озеро из чернил. Чернила стекали со стен и потолка. А посреди этой огроменной пещеры было какое-то странное здание. Может, Машина внутри него? По крайней мере, шум от него шёл такой, что хотелось зажать уши. — Бенди, посмотри-ка, — прошептал Борис, у которого в тот момент отвисла челюсть. Я непонимающе посмотрел на здание и внезапно понял, о чём он говорит. Ноги у меня подогнулись, а мне стало жутко. Меня даже паника накрыла. Знаете, почему? — Так… Чернильная Машина это целое здание…? — хрипло пробормотала Алиса. У неё голос сел от волнения. Да. То, что разрушило жизни многих людей, оказалось даже не тем небольшим механизмом на первом этаже. Я бы сравнил это с окаменевшим монстром, что возвышался над нами, раскрыв свою пасть. Знаете, я никогда не сомневался в том, на что способна Чернильная Машина. Но, увидев её истинные размеры, я, внезапно, почувствовал себя маленьким и жалким. Поэтому мне и стало страшно. Я даже спрятался за Генри и пригнулся. Да знаю я, что я большой и сильный. Всё равно я не знаю, как управлять Машиной. А Джоуи знает. В этом его основное преимущество. Генри ободряюще улыбнулся мне. — Вы уверены, что мы должны туда идти? — тихо спросил Борис. Шерсть у него встала дыбом, а хвост был поджат. — Вдруг он там? — Мы должны. Нельзя же всё время прятаться. Нанесём первый удар, — отозвался я. — Если не хотите, можете не ходить. — Отлично, теперь ты хочешь от нас избавиться, — прищурилась Алиска. — Ничего не выйдет. Я с тобой до конца. А ещё у тебя пророк есть, если ты забыл. — Да я не отказывался, — пробурчал Борис. — Просто спросил. Алиса закатила глаза, но ничего не сказала. — Пошли что ли уже? — спросила она. Я осторожно спрыгнул в чернила. Ничего себе, как глубоко. Если я был в своей настоящей форме, я бы точно с головой ушёл. Алисе, самой низкой из нас, практически по плечи было. Как же здесь много чернил! Хорошо ещё, что они нам не вредят. Я забрался на лестницу, ведущую внутрь. Зато Кино внезапно метнулся куда-то в сторону. На наши удивлённые взгляды он ничего не ответил, просто поднял из чернил сердце. — Прекрасно, — пробормотала Ангел. — Я уже говорила о своём отношении к этой гадости? Но Киномеханик ничего не сказал. Только бережно прижал к себе сердце. Алиска поморщилась и отвернулась. Да, эти сердца не очень приятно выглядят. Но они нравятся Киноше. Наконец, мы вошли внутрь. Это был длинный коридор, в стенах которого были встроены застеклённые отсеки для чернильных существ. И в них были Потеряши. Это было так ужасно. Я смотрел в их грустные глаза и видел надежду. Они хотели, чтобы я их вытащил. Но пока я не могу. Сначала нужно это всё остановить. — Я вернусь за вами, клянусь, — сказал я, на что один Потерянный протянул руку и приложил ладошку к стеклу. Я сделал то же самое и ласково улыбнулся. — Пока. Мне показалось, что он даже выглядеть стал чуточку радостнее. — «Я всё ещё помню своё имя», — прочитал Генри надпись на стене в пустом отсеке. — Как хорошо, что ты тогда ушёл, — прошептал Борис. — Ты мог бы быть Потерянным. — Или того хуже, — согласилась Алиса. — Искателем. Я тоже рад, что Генри ушёл. Он там хорошо жил. А теперь вернулся и помогает нам. А если бы не вернулся, ничего бы не изменилось. У меня сейчас не было таких хороших друзей, я бы не побывал на улице и даже, может, погиб от рук Джоуи или Оскуры. А Генри наш Спаситель. Самый настоящий. Не то что я. Мы не стали рвать души Потерянным, поэтому прошли дальше. Как-то это Машину надо сломать. Только как? Она же огромная! То, что я дальше увидел, удивило меня немногим меньше, чем размер настоящей Чернильной Машины. Трон. Просто трон, понимаете? — Он себе уже троны возводит, — выплюнула Алиса. — Мерзкий, отвратительный, больной на всю голову убийца! Её громкий возглас разнёсся эхом, и я вздрогнул. Испугался, что если Джоуи действительно здесь, то он нас услышит. Но пока было тихо. — Я думаю, что на троне должен быть Бенди, — вы думаете, что это Сэмми сказал? Нет. Генри. Я сам жутко удивился. Не ожидал такого. Не нужен мне никакой трон! И ничего такого не нужно! Я не лорд, сколько раз говорить?! Что Генри несёт? А больше всего меня удивило то, что никто не возразил. Даже Алиса. — Никогда не соглашалась с Сэмми, — сказала она. — Но в последнее время смотрю на тебя и понимаю, что ты действительно совсем не такой, каким был раньше. Может, ты действительно должен стать настоящим лидером. А я подошёл к трону и задумчиво посмотрел на него. На нём висели несколько нимбов, и это вызывало какое-то отторжение. И приспичило же мне сесть! Я же не знал, что это мою жизнь перевернёт! Алиска, которая уже успела меня удивить, взяла и поклонилась. При этом она не усмехалась, а была серьёзна, как никогда. Я только и мог, что удивлённо пялиться на неё. Это… это как… Я совсем запутался! Она тоже теперь будет мне поклоняться? Сэмми плохо на неё влияет. — Тебе стоит принять то, что ты теперь не только персонаж, чья роль развлекать других, — сказал Генри, и я увидел гордость в его глазах. Он мной гордился! — Ты надежда, будущее этого места. Наш Лорд. Бенди, — он наклонил голову и закрыл глаза. Сэмми так часто делал, когда хотел показать своё уважение. Но Сэмми это одно, а Создатель… Кино осторожно привстал на одно колено, за ним последовал и Борис. И вот я сидел на троне, а они полукругом стояли передо мной, склонившись. Не вот какие-то чужие мне Потерянные, а Создатель (!), пророк и лучшие друзья. Они же моя семья. Они никогда не разделяли взглядов Сэмми на меня. А теперь сами признали меня Лордом… Стояли на коленях передо мной… Так странно. Даже Алиска! Это же неправильно! А ещё в тот момент я ощутил ответственность. Когда от тебя чего-то хочет только твой пророк — это одно. Но когда вся твоя семья, уже начинаешь смотреть на жизнь по-другому. Одно я точно скажу: тогда моя жизнь разделилась на две части. Тут я заметил диктофон, лежащий рядом. Я поспешил отвлечься на него, потому что меня крайне смущало происходящее. И вот, что мы услышали: «Удивительно, чего человек может достичь своими руками! Кусок глины может обрести какой-то смысл, если размять его с достаточным энтузиазмом. Посмотри, что мы возвели! Мы саму жизнь создали, Генри! Не только на экранах, но и в сердцах тех, кого мы развлекали нашими мультфильмами. Но когда билеты перестали продаваться… когда нас сместили, остались только монстры. Тени прошлого. Но ты можешь спасти их, Генри! Ты можешь исправить всё это. Видишь ли, есть одна вещь, о которой не знает Бенди. Он был здесь с самого начала. Но он никогда не видел… Конец.» Запись окончилась, а я продолжал держать диктофон. У меня было столько вопросов! — Что этот сумасшедший несёт? — пробормотала Алиса. — Я ничего не поняла! Я тоже мало что понял. Только то, что Джоуи уже тогда стал с ума сходить, когда оставил эту запись… Значит, тогда он уже знал, что вероятность того, что Генри вернётся, есть. Оставил для него эту запись… — Конечно, ты не знаешь, что такое конец, — сказал Борис. — Никто не знает, что такое конец, пока не умрёт. А ты бессмертный неуязвимый демон. Ты в любом случае не можешь умереть. Да знаю я. И Джоуи знает. О каком же конце он тогда говорил?