***
Двери камеры распахнулись. Со словами стражника «На выход!» Йона молча вышла. Ее радовал тот факт, что, пусть и не на долгий период времени, но она покидает это место, сеющее в ее душе страх и тревогу. Девушка еще не знала, что ее ждет: как бы она ни пыталась представить арену, бой, соперника — пазл в ее голове все никак не мог сложиться. Идти пришлось недолго, ведь все действия происходят в подземелье дворца. То, что предстало взору Йоны, ужаснуло ее. Прежде просторное помещение, сейчас было заполнено народом. И все эти люди сейчас сверлят ее взглядом. Вдали, на арене, она смогла разглядеть своего соперника — хвала Небесам, не здоровенный амбал, но все же мужчина, ростом намного выше нее, имеющий рельефные мышцы и держащий в руках катану. По его озлобленному и полному решительности взгляду не трудно было догадаться, что он настроен сражаться до конца, до победного конца. Ее сердце начало биться чаще. Йону стала одолевать мысль, что у нее нет никаких шансов на то, чтобы выжить. Ее трясло, начала кружиться голова, и она ничего не могла с этим поделать. Если бы не стражники, держащие ее за обе руки (чтоб не сбежала), она бы, наверное, не удержала равновесие и рухнула на пол. — Небеса! — мысленно взмолила она, — если я не просто так послана на эту землю, и мое предназначение еще не выполнено, если я все еще нужна этому миру — прошу, сохраните мне жизнь! Если я действительно этого достойна, оставьте меня в живых, молю! — из ее глаз снова потекли слезы, но она не потеряла самообладание. Человек, стоящий рядом со входом на арену, так сказать, выводящий, вручил ей десяток сюрикенов, как та и просила. Она взглянула на них. Блестящие, заостренные, в форме звездочек, висели на прочной нити десять сюрикенов. По традиции, на этом виде орудий всегда был выгравирован рисунок: это могли быть иероглифы, боги из японской мифологии и тому подобное. На клинках, предназначенных для Йоны, был изображен Красный дракон — великий и могущественный, первый император Коуки. В надежде, что это принесет девушке удачу, она немного взбодрилась. Резко обернувшись к стадиону и быстро оглядев всех зрителей, она увидела Су-Вона. Его холодный взгляд, устремленный на арену, в ожидании начала представления, не оставил ее равнодушной. Внезапно, император, будто почувствовав пристальный взгляд принцессы на себе, взглянул в ее сторону. Она бросила на него взор, полный ненависти. Глаза начали слезиться, но она не дала волю слезам. Подул ветер. Он развивал длинные волосы девушки, закрывая лицо и попросту мешая. Обернувшись к выводящему, она увидела у него за пазухой кинжал. Молниеносно забрав клинок, да так, что мужчина не успел понять, что произошло, она резким движением обрезала практически всю длину, до уровня подбородка. С самого детства принцессе Йоне не давали покоя ее волосы. Вечно такие непослушные, их всегда было невозможно уложить. Но, как бы то ни было, она считала их своим достоинством, ведь он обращал на них внимание, ему всегда нравились ее волосы. Поэтому, не смотря на эти ежедневные мучения с укладкой, она продолжала заботиться о них. А сейчас что? Не для кого больше было часами красоваться перед зеркалом. Для нее Су-Вона больше не существует. Он умер, стерев с ее памяти все светлые воспоминания, уничтожив все моменты, проведенные вместе. Теперь она была готова к бою. Ее протолкнули на арену. Объявление о начале боя заставило толпу затихнуть. Взгляды всех присутствующих устремились на Йону. Время пошло. Ее противник был отнюдь не идиотом, поэтому первые секунд двадцать выжидал. Вероятнее всего, он хотел ее подловить на каком-то опрометчивом действии и убить. Своим оружием тот выбрал кинжал — для ближнего боя то, что нужно. Они ходили кругами. Зрителю стало скучно наблюдать за этим бездействием, но вскоре оппоненту принцессы это надоело, и он бросился на нее с криками разбушевавшегося зверя. Чудом Йоне удалось извернуться от нападения, она резко отошла в сторону и метнула первый сюрикен. Ее враг еще не успел опомниться, как вдруг заметил летящий на него клинок. Хоть серьезных повреждений не было, но рука его была ранена. Йона поняла принцип действия. И пока тот вытягивал из руки сюрикен, она стала ему за спину, прицелившись приблизительно в район шеи. Сердце бешено колотилось, она слышала разъяренные крики толпы, обливаясь холодным потом, адреналин выделялся в кровь в существенных размерах. Ее противник с искривленным лицом, резко повернувшись, захотел наброситься на нее и покончить со всем этим быстро, но не тут-то было. Она метнула второй сюрикен, который должен был, по идее, зацепить сонную артерию и обезвредить противника, который, в конечном итоге, умрет от большой потери крови. Соперник увернулся. Промах. Он помчался на нее с целью воткнуть нож в самое сердце (ну, или куда попадет). Она попыталась убежать от него. Да, выглядело это достаточно забавно, но она осознавала, что, дабы вытащить третий клинок и прицелиться, ей нужно время. В попытке достать клинок на бегу, она споткнулась и упала. Противник со злобной ухмылкой остановился рядом с ней. Ее падение означало для него абсолютную победу. Секунда, две, три, и он станет чемпионом. Эта сладострастная мысль овладела им секунды на четыре. Для Йоны этого было достаточно, чтобы бросить клинок. Не имея опыта метания сюрикенов, да и вообще, отсутствие прирожденной меткости не давало ей больших шансов попасть в цель. И, поскольку здесь не лотерея, а жестокая реальность, в шею она не попала. Но попала в печень, ибо находилась в положении лежа. Скрутившись от боли, противник опустился на колено. Вытащив из себя клинок, у него были силы двигаться, но, как последствие врезавшегося в кожу и задевшего печень сюрикена, у него началось внутреннее кровотечение. Ориентировочно минут десять — и он труп. Но десяти минут у Йоны не было и, видя шатающегося противника с кинжалом в руке, она, попятившись назад, достала третий сюрикен. Расстояние между ними было небольшим и она, без особого труда, смогла попасть ему в шею. Сонная артерия была задета. Минута, две — и его больше нет в живых. Искривившись от боли, он упал на землю. В состоянии глубокой гипоксии*, он потерял сознание и судорожно бился в конвульсиях. Его головной мозг постепенно отключался, и вскоре душа его покинула тело. Все это действие длилось около двух минут. Йона вновь столкнулась со сценой убийства, только в этот раз более мучительного для убитого, и в этот раз убийцей была она. Все вокруг зашумели. Зрителей развеселил тот факт, что девчонка смогла убить бывалого узника. Она стояла, с ужасом осознавая, что произошло. Она убила человека. Он умирал у нее на глазах жестокой смертью. Этим она продлила себе жизнь на неопределенное время. Убийство невинных людей — это и есть тот жизненный путь, по которому она должна идти? Йона находилась в шоковом состоянии, поэтому стражникам пришлось вывести ее с арены силой. Она не слышала радостные возгласы людей (хотя, разве их можно назвать людьми? Но это уже совсем другая история). Но, как и в начале шоу, так и в конце, она видела взгляд Су-Вона. Она чувствовала этот взгляд на себе. Прежде чем покинуть это место, она повернулась и посмотрела на него. В холодных, полных злости и равнодушия глазах, на его бледном лице ей все-таки удалось разглядеть разочарование и сожаление. И еще что-то… Грусть? Но не похоже, чтобы эта грусть была от того, что девушка выжила. Да, он жаждал увидеть ее смерть, но… Что-то человеческое в нем-таки осталось. Воспоминания прошлого, их счастливого совместного детства, не могло его покинуть. В его памяти остались все прекрасные моменты, проведенные вдвоем. Вдвоем с Йоной, когда они просто наслаждались этим миром и обществом друг друга. Эти воспоминания продолжали его мучить до сих пор, правда, злоба подавляла их время от времени, но уничтожить никак не могла. И Йона это знала.***
— Ну как Вам, господин Су-Вон? — спросил императора его советник Кейсюк, — Господин Су-Вон, что с Вами? Вы меня вообще слышите? — Как успехи в войне с империей Кай? — монотонным голосом спросил император. — Абсолютная победа, — ответил советник, — они согласны подписать мирный договор, военные действия уже свернуты, опасности больше нет. — А что с… — Генерал Хак в порядке. Мне доложили, что он вскоре должен вернуться в столицу. Вы были правы, господин Су-Вон, он воистину великий полководец. Это уже вторая победа в войнах с соседними империями. Я ответил на Ваш вопрос? — Да, спасибо… — на его лице вновь появилась улыбка. Хак был его единственным другом, и он ждал его возвращения. Конечно, генерал ничего не знал о случившимся с императором и принцессой, да и вообще, он не имел к этому никакого отношения. Хак пересекался с ними лишь на собраниях кланов во дворце, немного общаясь с императором, а с принцессой и вовсе ни словом не перемолвившись. Он был склонен доверять Су-Вону и поэтому не засомневался ни в едином его слове касательно гибели императора и заточении принцессы как предательницы. — Завтра будет шоу, верно? — спросил Су-Вон. — Конечно, Ваше Величество, — ответил советник. — Приготовь рядом со мной место для главы клана Ветра, — невозмутимо произнес император. — Как пожелаете, господин Су-Вон.