***
Предыдущий день — Уходите! — злобно повторил старик, — чужакам здесь не место! — Могу я Вас попросить ответить на два вопроса, — сказал Хак, — и тогда мы уйдем. — Ладно. Видно, просто так от вас все равно не отделаешься. Давай уже свои вопросы. — Вы ведь целитель, да? — Так и есть. — Ваша миссия — помогать нуждающимся, разве нет? Тогда почему Вы гоните нас вон, если мы нуждаемся в Вашей помощи? — Что-то не видно, чтобы тебе нужна была помощь. — Не мне, а девушке, стоящей рядом со мной, — он еще крепче сжал руку принцессы, — Помогите ей, прошу Вас. — Так уж и быть, — смиловался целитель, — Следуйте за мной. Они вошли в небольшую, но весьма уютную хижину. Все вокруг говорило о том, что хозяин этого дома имеет дело со снадобьями — повсюду были разложены, развешены травы, всевозможных форм и видов. В воздухе витал запах трав — насыщенный, едкий. Было трудно определить конкретный источник сего аромата. У входа казалось, что пахнет благовониями — дивными, заморскими, уж точно не из здешних земель. А вот в середине дома слышался запах лаванды, смешанной с чабрецом. От такой палитры у Йоны закружилась голова и благо, Хак был рядом, поэтому и смог удержать ее и не дать упасть на землю. С разрешения хозяина дома он уложил ее на кровать. Побрызгав на нее водой из фляги, запасы которой он периодически пополнял, генерал растер ее щеки, дабы поскорее привести в чувства. Раскрыв глаза, девушка откашлялась. Целитель принялся расспрашивать девушку про ее недуг. Раскрыв рану, Йона вздрогнула от боли. Она знала, что в тот день чудом спаслась от погибели. Глаза ее постепенно наливались кровью, при одном только воспоминании о том сражении. Изнутри ее на части разрывала боль, не столько физическая, сколько моральная. Знахарь тщательно осмотрел ее рану, пробормотал что-то себе под нос и тут же умчался в соседнюю комнату, что своими размерами больше напоминала кладовую. Вернувшись, он держал в руках пару небольших флакончиков с какой-то непонятной жидкостью, листья неизвестных никому, кроме него, растений и бинтами. Он быстро, одновременно суетливо и сосредоточенно, принялся обрабатывать рану принцессы. Этот пожилой человек, вымолвив лишь короткую фразу «Потерпите, будет больно», больше не произнес ни слова. Он молча выполнял свою работу. Тяжелее всех сейчас приходилось именно Йоне. Адская боль разрушала ее нервную систему. Ее сокрушала одна единственная мысль, скорее, картина, что была перед глазами все это время, словно в бреду: ее разрывает на куски с неистовой силой, будто что-то изнутри рвет ее, раздирает на части. Боль пульсирует в висках, мысли словно исчезают из головы и разлетаются в разные стороны. Туманность. Ничего не видно. Боль овладевает ее телом и она теряет сознание. Хак не мог смотреть на Йону в таком состоянии. Сердце его вырывалось из груди, он хотел сделать все, но не мог сделать ничего. Ему не удавалось признать тот факт, что в данной ситуации он попросту бессилен. Он никак не может ей помочь. Эта мысль его разрушала, повергала его в бешенство. Генерал схватился обеими руками за голову. Ее крик. Казалось, что он уничтожал его нервную систему — нерв за нервом. В глазах потемнело. С огромным трудом ему удалось пересилить этот крик в своей голове и остаться при памяти. Знахарь уже завершал свою работу, накладывая бинты. — Через девять дней ее рана затянется, — спокойно произнес старик и ушел прочь. Парень остался наедине с ней. Лицо девушки было бледным, как у фарфоровой куклы. Царапины на щеках, под глазами, над бровями — печальные напоминания из прошлого. И не расчесанные вьющиеся волосы, алого цвета, словно рассвет. Пышные ресницы, аккуратные губы — даже сейчас, в таком состоянии, она была прекрасна. По крайней мере, для него.***
Не сомкнув глаз, Хак просидел у ее постели всю ночь. Мысли не уходили из его головы прочь, как бы он ни пытался их отогнать от себя. Тщетно. Под утро он, все же, задремал. Проснувшись, парень через окно увидел хозяина дома. Он уже возился во дворе, хотя солнце только взошло. Залез в сарай, видимо, что-то искал. Держа в руках топор, он закрыл дверцу того небольшого сооружения. Он ведь может быть сумасшедшим? Не исключено. По его внешнему виду было понятно, что человек он, мягко говоря, со странностями, хотя, скорее по поведению. На вид он был обычным стариком: морщинистое лицо указывало на его возраст, все руки в царапинах и мозолях, прищуренные маленькие глаза, и сжатые губы, что отображали его неразговорчивость. Он направился к куче деревянных брусков, лежащих в углу. Взял один среднего размера, поставил на спиленный пень, высотой в половину его роста. Размахнулся, сколько сил хватало, и вонзил лезвие топора в кусок отрубленного дерева. Инструмент не разрубил брусок, а лишь застрял в нем. Знахарь упорно пытался расколоть его, но безуспешно. Только с пятой попытки ему удалось это сделать. Хак наблюдал за всем этим действием, понимая, что этот пожилой господин нуждается в помощи. Он вышел на улицу. — Только светает, а вы уже принялись за работу, — начал разговор генерал. — Я так привык, — ответил тот, — знаешь, в этом есть определенное счастье. — Давайте я помогу Вам. Непросто Вам приходится. — Не стоит. — Я Вам на всю зиму дров наколоть могу, — настойчиво продолжал парень, — мы ведь должны хоть как-то отблагодарить Вас за помощь, а денег у нас нет. — Мне не нужны деньги. Я уже долгие годы живу без этого. — Тем более. Ни сказав больше ни слова, Хак спокойно забрал у него топор и принялся за дело. Вся древесина, которую принес старик, стала дровами за пару минут. — Можете принести еще? Целитель притащил новую порцию древесины. Некоторое время он молча наблюдал за парнем, а позже между ними завязался диалог. — Парень, а ты владеешь немыслимой силой, — тихо, но восхищенно сказал знахарь, — Кто ты такой? И кто эта девушка? — Мы — обычные спутники, — невозмутимо ответил он, — случайно попали в апогей боевых действий. — Лжешь и не краснеешь. Ты меня за идиота держишь, что-ли? Я может, и стар, но не до такой же степени, чтобы бродяг от знати не отличить. По тебе же видно, что ты из высших чинов. Говори сейчас же, кто ты, — на его лице читалась злость. — А вы точно не из простаков, — усмехнулся парень, продолжая колоть дрова, — Я — бывший генерал клана Ветра, Сон Хак. — О, так ты родственник Сона Мундока, да? — Я рад, что Вы до сих пор его помните. Он мне рассказывал, что Вы спасли ему жизнь, еще когда я был маленьким. Вы действительно великий человек. — Я просто нашел дело всей своей жизни. Радость в мелочах, Хак. С возрастом начинаешь это понимать. Целитель зашел в дом. Пару часов спустя, сарай, что до этого был заполнен стволами различных деревьев, опустел.