«Он может питаться силами хозяина, но не сможет развиваться как полноценная личность», «Его хозяину нельзя знать о его существовании. Если назвать реальное имя мага во время того, как они меняются сознаниями, то тогда он, воспоминания его тёмной личности и чувства могут оказаться доступны хозяину», «Они являлись двумя частями одного целого, и уничтожение одного из них непременно означало смерть их обоих».
Эти три вещи он усвоил сразу, не совсем радуясь им, но теперь прекрасно зная правила игры. И пусть эти правила были жестокими и совсем не честными по отношению к нему, они стоили того, что он получал. Он был готов отдать самого себя на растерзание, лишь бы иметь возможность выходить на поверхность и восхищаться внешним миром. Точнее говоря, одной его светловолосой частью. Мин Юнги. Грубо называть его лишь жалкой «частью», ведь на деле Юнги стал целым миром. Он, отчаянно ищущий любви и ласки, преисполненный к себе ненавистью и жалостью, сам научился любить. До абсурда искренне и безгранично. Он дарил себя всего этому светловолосому магу и в то же время умирал, ощущая, что не получает буквально ничего взамен. Он выбирался на свет, в тепло ради одного взгляда тёмных глаз. Лёгкого касания или счастливой улыбки. Его улыбка могла одновременно воскрешать и убивать, и это несомненно стало самым важным фактом в его жизни. Юнги всегда был скрытен, редко общался с незнакомцами и даже был груб. Но любой грех Мина прощался сиюсекундно и тут же возводился в чудо. Юнги стал всем для него, стал целью, которую хотелось уберечь от любых невзгод и проблем. А оттого каждое обидное слово, сказанное ему, любую шутку или издёвку хотелось стереть. Он яро ненавидел всех, кто смел смотреть не так на Юнги. Презирал подобное, каждую ночь выбирая, как именно он отомстит обидчикам. Потому что Юнги — это его олицетворение чувства любви. Потому что Юнги это и есть любовь. Он вёл список ненавистников и мерзких магов, которых хотел уничтожить. Записывал туда любого, косо посмотревшего на его одержимость. И в нём состояло даже его собственное имя. Потому что нельзя было быть так близко и бездействовать рядом с Юнги. Это была непозволительная роскошь, а оттого облагалась тройным налогом. Мин был поразительно красив и умён. Он наблюдал за тем, как Юн общается на занятиях с Намджуном, раздражаясь из-за того, как когтевранец мил с ним. Как Чимин непозволительно близко подходит к нему на занятиях по квиддичу. Они все были его недостойны, и в этом факте он был уверен. Случай, первый раз выбивший его из колеи, произошёл жарким маем и заполнился как первый ход навсегда. Один из учеников, Марк, позволил себе слишком многое. Добавив в готовящееся зелье лишнего ингредиента, парень с интересом наблюдал, как вся жидкость разливается по учебникам, вещам Юнги. Как сильно испачкал взрыв этой адовой смеси самого парня, окрасив часть его светлых, мягких волос в непонятный болотный. Юнги был точно испуган, но как всегда не показал своих страхов, делая вид, что ему наплевать. Гриффиндорцы смеялись во всё горло, надрывая свои животы и игнорируя учителя, пока он злился на всех и себя в том числе. Он мог бы заметить подобное, как-то предупредить Юнги и не дать его обидеть. Подобная шутка была не первой, но отчего-то сейчас она сильно взбесила. Вывела из равновесия и довела до крайности. Юнги после подобной шутки попал в больничное крыло из-за отравления токсинами, а Марк получил лишь жалкий выговор. Слишком легко отделался. С чем он, естественно, согласен не был. Он столкнулся с парнем поздним вечером, в коридоре, где никого не было. Он еще не придумал план мести, но довольный вид парня его раздражал. Выводил из себя настолько, что перед глазами всё становилось алым. Не контролируя свои действия, он наслал на мага недавно выученное заклинание и застыл. Кровь Марка разливалась по полу, и это было красиво. Он улыбался, наблюдая, как корчится парень, пока не вспомнил одну единственную истину: «Его хозяину нельзя знать о его существовании, либо тогда он, его воспоминания и чувства могут оказаться доступны ему». Его могли обнаружить. Это необдуманное решение отомстить могло привести к тому, что он мог быть пойман. Подобное нападение точно принесло бы проблем его хозяину, который вскоре бы понял, что что-то не так. А значит, ему нужно было найти выход из сложившейся ситуации. Маг тут же остановил кровь, стал возвращать её Марку, кривясь от того, что ему приходится помогать этому мерзкому волшебнику. Но его жизнь, его любовь к Мин Юнги была куда важнее. Он впервые испробовал заклинание стирание памяти и стал ожидать. Марк был найден младшекурсником, и его отнесли в больничное крыло. Он был жив, хоть и не все раны затянулись хорошо. Марк ничего толком не помнил и говорил, что, кажется, споткнулся и упал. И он был ужасно рад этим новостям. Потому что как минимум, его не найдут, а как максимум, он может стирать людям память, а это значило, что можно начать его месть. Первой жертвой, как и думал он, стал Марк. Парень сильно раздражал — он ни капли не осознал всю тяжесть своих деяний, а значит, должен был быть наказан. Он ликовал свершению мести, но спустя какое-то время пришёл в замешательство. Ведь человек, ради которого всё это замышлялось, совершенно не был доволен. Юнги был в шоке, а самое главное, именно на Юнги повесили преступления. Такого он не хотел и не планировал. Это не было тем, чего он ожидал. Не ожидал маг и того, что по его душу придут мракоборцы. Несмотря на свою силу и знания, он всё ещё оставался маленьким, а оттого не мог просчитывать каждый ход идеально. Но все эти факты лишь добавились в список, что он должен откорректировать и изменить в будущем. Ведь смерть Марка точно не была последней, а значит, у него впереди была сложная, полная опасностей игра. У него был целый список, кого следовало наказать, и он собирался его уменьшить. Маг не был уверен, с кого начать после Марка. Он заглядывался на мерзкого Джина, всю школьную жизнь достававшего Юнги, не менее противного Хосока. Выбирал между участниками команды Гриффиндора и Когтеврана, но внезапно остановился на Дженни. Её ссора с Мином сыграла самую важную роль, и он не смог закрыть на это глаза. Девушка привлекала внимание к Юнги, вешала на него лишние обвинения. Такого он не собирался терпеть, и уж тем более упускать из виду. Слизеринку следовало убить, на что и пошёл маг, не чувствуя даже укола совести. Первое время ему было сложно убивать. И нет, дело совсем не состояло в жалости или чувстве вины. Этого он был напрочь лишён в отношении волшебников, сулящих одни лишь проблемы для Юнги. Вся проблема состояла в самом яде, что он подливал им. Если с Марком всё вышло куда легче, чем он думал, то с Дженни пришлось повозиться. Яд сработал на ней не сразу, и она могла бы всё разболтать и спастись, если бы волшебник не обездвижил её заклинанием. И хоть это в первое время выглядело трудностью, чуть позже он пришёл к выводу, что в этом есть и плюсы. Если развести яд правильно, научиться контролировать дозы, то не нужно будет выслеживать людей, пытаться их как-то обманывать. Он мог отравить магов в любой момент, и никто не догадается, когда именно это произойдёт. Свою теорию он проверил впервые на брате Джонни, Джехёне. Он был уверен, что яд прослужит чуть дольше, и маг, вместе со своими друзьями, погибнут где-то в общежитии Слизерина. Но он не рассчитал точную дозу, слегка ошибся. И пусть данная оплошность была не очень приятной, вид умирающих волшебников принёс ему удовольствие. Больше те никогда бы не напали на Юнги, не смогли бы его как-то задеть, и он снова мог чувствовать некое спокойствие за юношу. В его работе иногда были и промахи, которые он старательно скрывал, избавляясь от улик. Несколько раз Сокджин отказывался от его напитка, брал чужую чашку и так и не притрагивался к своей. Маг ужасно злился подобному везению юноши, ведь это значило, что он сам проигрывает ему. И если бы не действия Хосока, ужасная издёвка, которую тот совершил на игровом поле, тёмный волшебник бы добился своего, он добрался бы до Сокджина и отравил гриффиндорца. Теперь же в его поле зрения попался более значимый человек, кого он ненавидел ещё больше, чем Ким Сокджина. Хоуп притворялся добрым и послушным. Он словно играл роль наставника, помощника и лучшего друга для всех, при этом топя в своей желчи Юнги. Маг был готов испытать на нём свой новый яд. Посмотреть, как долго продержится жертва перед тем, как умереть. И пусть итоги были довольно хорошими, но всю проблему создавал тот факт, что Хоуп умер на руках Юнги. Он этого не хотел. Ни капельки не желал, чтобы Мин испытал страх, горечь потери из-за его действий. Юнги был ужасно подавлен, и он задавался вопросом: «Почему?». Хосок поступил отвратительно, он не раз обвинял Юнги в убийствах, но Мин его простил. Он закрыл глаза на все гадости, что парень сотворил для него, и это лишь показывало, насколько слизеринец был добр. Он мог простить любые грехи, наверное, как думал тёмный маг, и чужие убийства. Тем более, совершённые ради него самого. На некоторое время ему пришлось спрятаться, залечь на дно и исчезнуть. Он пробовал новые смеси ядов, больше читал заклинаний и следил за каждым ходом мракоборцев. Их становилось всё больше с каждым днём, и это значило, что ему стоило стать ещё аккуратней. Он осторожно выбирал ходы, старался продумывать всё наперёд. Ему нравилось то, как первое время легко он расправлялся со всеми проблемами и вершил при этом самосуд. С каждой новой жертвой он становился чуточку спокойней, ведь это значило, что будет на одного мага меньше, а Юнги станет более защищённым. Ради этой цели он шёл на подобный риск. Убийств бы не произошло более в ближайшее время, если бы не роковая случайность. Ужасная ошибка, приведшая его к тому очередному преступлению. Лидия никак не входила в планы парня. Не состояла в списке магов, которых он ненавидел всей душой. Она лишь оказалась не в то время и не в том месте. Заметила его там, где не должна была видеть. В его руках находился длинный клык василиска, что он использовал для создания ядов, и Лидия это заметила. По её глазам было ясно, что она всё поняла, и стирать память ей было опасно. Мракоборцы проверяли всех студентов, рыскали под каждым кустом, и Лидия могла бы стать отличной зацепкой. Девушке пришлось умереть, и здесь, возможно, он был немного опечален ситуацией. Ведь он убил невиновную, отклонился от плана. Периодами он терял контроль, несмотря на свой скорый рост и силу. Нельзя было не признать, несмотря на то, что его хозяин был всего лишь учеником, он обладал отличными способностями. Иногда ему приходилось подолгу сидеть на дне, чтобы его хозяин не замечал его, забывал о нём полностью. Он помнил о всех трёх правилах, и оттого всеми силами пытался скрыться от хозяина, лишь бы тот не ведал о нём. Так тянулись дни и недели. Он рос, менялся, изучал мир и любил, любил, любил. И всё было вполне идеально, пока на его чистом шахматном поле не появилась лишняя фигура. Она портила игру, рушила планы, вклинивалась и раздражала. Ким Тэхён создавал уйму проблем и злил его. Он был язвой, расползавшейся по коже болезнью. Его невозможно было вытравить, напугать и, что самое ужасное, переиграть. Ведь, в отличие от него самого, Тэхён заполучил себе Юнги. Ненависть изливалась из него точно яд. Всё плавила и растворяла в себе. Не было ни одного места, где бы он ощущал себя в сохранности. Ведь она доставала его и там, не давала покоя и отвлекала от важной цели. Из-за Тэхёна он делал ошибки, грубо затирал их заклинаниями, трясущимися руками выводил до белого цвета. Он зубами скрипел, злясь на мага, когда видел его рядом с Юнги. Тот нежно его обнимал, по-собственнически прижимал к себе. Позволял себе любую вольность. Тэхёна хотелось убивать, ломать по костям, крушить и душить. Насмерть. Не оставить от него ничего, даже пылинки. Но, как бы ненавидим был Ким Тэхён, ему приходилось с ним считаться. Несколько его попыток убийства парня не свершились, и это значило, что Тэ всё же намного умнее его самого. Он отлично видел всех насквозь, и ему приходилось прятаться от когтевранца. Забираться глубже и отсиживаться дольше. Лишь бы он не заподозрил, не нашёл его тайное укрытие в сознании хозяина. И хоть мракоборцы наводнили Хогвартс, прячась за каждым углом, они не смогли его отыскать. Понять, кто на самом деле прячется за ликом убийцы. Он насмехался над волшебниками. Он был безумно рад, что находится вне подозрения, и от того праздновал это событие новыми планами. Ему пора было давно избавиться от Ким Тэхёна. Эта идея засела глубоко внутри и, словно заноза, не давала покоя. Он выбирал способ аккуратно. Действовал медленно, стараясь не обращать внимания, как длинные пальцы Тэхёна подбираются к его шее. Они были друг к другу ближе, чем каждый из них думал. Тэхён находился в паре сантиметров от него, мог вытянуть руку и поймать убийцу, но был слеп, как и те же бесполезные мракоборцы. Тэхён почти достал его, но ошибка, совершённая им, отбросила его назад. Он убил своего главного врага, о котором даже не ведал, одновременно расправившись с Тэхёном. Волшебник не планировал смерть Намджуна, когда подливал яд в напиток его младшего брата. Всё было рассчитано идеально: Тэхён должен был умереть на ужине, на глазах у всех. Он должен был стать точкой во всей войне, одновременно убрать любые подозрения с Юнги. Тёмный маг не думал, что отравится Намджун, не предполагал подобного исхода. И это было новой, самой опасной ошибкой, совершённой им.***
Яд.
Эта мысль набатом бьёт в голове, сметает всё остальное со своего пути, заставляя чуть ли не бежать по узким проходам дальше. Яд на руках, на одежде, он, возможно, уже попал в небольшие ранки на коже, а это значит, что действие его будет смертельным. Маг оценивает, как долго он продержится, будет ли время сделать противоядие. Он добегает до Выручай-комнаты, резко останавливается и выдыхает. Всё те же охранники стоят у входа, а дополнительной двери нигде не видно. Волшебник выбирается из своего укрытия, совершенно не беспокоясь, что его могут заметить. Сейчас у него нет на это времени — смерть уже раскрыла свои объятия и ждёт его. — Конфундус, — произносит он, подходит ближе и, уже отлично зная, как выполнить это заклинание, подтирает этот момент из памяти, заменяя его на скучную минуту без происшествий. Дверь Выручай-комнаты уже тут как тут, ожидает своего нового гостя, и волшебник спешит вовнутрь. Он нашёл это место пару лет назад. Захламлённое, полностью обожжённое, оно было совершенно непригодно для чего-либо. Оно, как и сам маг, нуждалось в помощи, понимании и поддержке. Первое время было сложно здесь находиться: из-за запаха гари дышать здесь было практически нечем, но парень решил эту проблему. В какой-то момент комната сама начала преображаться, стены очищаться, а сгоревшие вещи полностью изменились на новые. Только позже маг узнал, кто именно являлся причиной такого преображения, но тогда это уже было не так важно. Было совсем не важно, кто приходит в Выручай-комнату, кроме него. Ведь она всё равно давала необходимые зелья, книги из запретной секции библиотеки и нужные вещи. Она даже путь в тайную комнату проложила, позволив юноше найти останки древнего, внушающего даже в таком состоянии ужас василиска. Комната словно обозлилась на весь Хогвартс, потакая убийце. Будучи столь благосклонной, спасая студентов от Волан-де-Морта, профессора Амбридж и прочих напастей, она получила в свою очередь адское пламя, взамен на все свои дары. Волшебник ощущал недовольство этого места, и оттого смешивал его со своими чувствами: болью, печалью и одиночеством. Он первым делом зажигает огонь под новым котлом и, пока вода закипает в нём, отмывает свои руки от яда. Это уже вряд ли поможет — яд впитался глубоко, и ты хоть кожу сними, вряд ли поможет. Но так он себя успокаивает, заставляет отринуть навалившиеся эмоции на сознание. Ему отчаянно больно, и хоть он и знает, что это не его чувства, но всё равно управлять этим не может. В последнее время у мага с трудом получается контролировать даже самого себя, и от этого создаётся довольно много проблем. К примеру, оказавшийся на руках, созданный им самим яд. Вода уже закипела, и в неё отправляются все ингредиенты, начиная от обычных трав, которые можно купить в школьном магазине, до раствора слёз феникса. Такой элемент довольно сложно найти, но, если постараться и знать, где искать, даже подобная вещь становится пустяковой. Парень никак не ожидал, что ему пригодится противоядие именно сейчас, из-за такой глупой ошибки, которую допустил даже не он сам. И потому волшебник немного злится на самого себя. Он садится перед котлом, обнимая руками свои колени, и смотрит в котёл. «Был ли смысл в этой смерти?» — задаётся он не своим вопросом и тут же отвечает, что был. Успокаивает внутреннее негодование, пытается вытеснить кого-то иного в себе и внезапно вздрагивает. Дверь комнаты открывается, и это, кажется, похоже на какую-то глупую шутку. Он не совсем знает, как ему поступить, что сказать и какую ложь выбрать, чтобы оградить самого себя и человека, зашедшего не вовремя. Смесь ужаса, заинтересованности и грусти сбивают его столку, и он снова теряет контроль над самим собой. Реальная личность вырывается из сна неожиданно, стремится к свету, тогда как тёмная теряется. Она не хочет уходить, понимая, что дело ещё не окончено, да и хозяину не нужно знать, что происходит. Тёмная часть пытается бороться за право побыть ещё на поверхности, постепенно осознавая, что совершает последнюю в своей жизни ошибку. Ему нужно было сразу уйти, не мешкать и не тянуть с передачей сознания…— Чимин? Ты здесь? — сбивчиво произносит Чонгук, заходя вовнутрь помещения и осматривая Выручай-комнату в поисках парня. — Я тебя обыскался…