«Нет»
Тихий шёпот разрывает реальность в голове Чимина, и он вскакивает из-за стола. Парень тяжело дышит, смотрит вокруг, понимая, что все на него откровенно пялятся. Он прикрывает рот рукой, ощущая, как тошнота подкатывает к горлу и бежит прочь из зала. Чонгук не отстаёт от него и следом забегает в туалетную кабинку за парнем. Чимина вырывает его же завтраком. Он весь дрожит и чувствует сильный озноб. Слизеринец только что услышал чужой голос в себе, он уверен, что это не он сам подумал или сказал. — Что случилось, Чимин? — с беспокойством произносит гриффиндорец, гладя парня по спине. Волшебник хочет соврать, но Чонгук ему точно не поверит, и он просто молчит, пытаясь отдышаться. Юноша помогает ему подняться на ноги, аккуратно обнимает и выводит к раковине. Чонгук открывает воду, и Чимин смывает с себя холодный пот, чувствуя, как страх всё ещё опутывает своими корнями его сознание. — Я просто переволновался, — произносит он. — Всё в порядке. Чонгук точно не верит, но делает вид, что не беспокоится. Он поправляет волосы парня, смотрит на него, не отрываясь, пока Чимин борется с самим с собой. Он уговаривает себя, что этот голос был его собственным. Он сам себе отказал в мысли о самоубийстве. Только он способен быть в сознании, никто другой. Чимину всё ещё тяжело дышать. Он напуган, сбит с толку и не может себя контролировать. Слизеринец пытается удержать взгляд хоть на чём-нибудь, сосредоточиться на одной мысли, но все они с ужасной скоростью проносятся мимо. В голове ужасный шум, и только одна идея никак не покидает разум парня. Чимин смотрит на мантию Чонгука, тянется к ней рукой, совершенно не понимая своих же движений. Волшебник действует по интуиции, сам не знает, что происходит. Чонгук останавливает его ладонь, смотря с беспокойством. Он снова притягивает слизеринца, хочет обнять того, но руки Чимина его не слушают. Сознание погружается в лёгкую дымку, через которую он слабо видит, как его же пальцы оказываются на шеи Чонгука. Он сжимает с силой его горло, давит и, кажется, шипит. Гриффиндорец совсем не ожидает нападения. Он не понимает, что ему делать, как поступить. Перед ним любимый человек и меньше всего ему хочется его покалечить. Перед ним самый настоящий монстр, и он не смеет его убить. Чонгук пытается убрать руки Чимина, одними губами шепчет, успокаивает мага, но тот словно не здесь. В его глазах тьма и пустота поселились, и от этого только страшнее. Слизеринец валит Чонгука на мокрый холодный пол, сжимает горло, что есть силы, пока мысли страшной лавиной его топят. Он видит, но не знает, что делает. Ощущает кожей, что что-то не так, но выбраться не может. Тонет в самом себе. — Чимин, — тихое шипение отдаётся в голове словно пощёчина. Слизеринец чувствует, как его вытаскивают на свет, тянут с ужасной скоростью, отчего парня чуть ли не тошнит. Он находит себя на полу, сидящим над Чонгуком и сжимающим его горло. Понимание оглушающе ударяет по нему, и юноша тут же старается отползти. Он сжимает руки в кулаки, судорожно дышит, не переставая смотреть на красные следы на шее Чонгука. Гриффиндорец пытается отдышаться, снова и снова кашляя и пытаясь вдохнуть. Его словно в холодную воду окунули, не предупредив даже. В голове пустота, а на языке неприятный металлический вкус. Он переводит взгляд на Чимина, замечая, как того трясёт. Чонгук хочет что-нибудь сказать, успокоить волшебника, да только сам боится до ужаса. Его страх сковывает, не даёт в себя прийти. — Прости, — заикаясь, говорит Чимин. Он пытается подняться на ноги, отползти подальше и сбежать совсем. Но конечности парня не слушаются, и волшебник лишь несколько раз падает снова, больно ударяясь о холодный мрамор. — Чимин… — хрипит Чонгук. Он несколько раз кашляет, поднимается на ноги, стараясь успокоиться. Волшебник не знает, кто сейчас перед ним: притворяющийся монстр или его любимый? — Всё хорошо. Врёт неумело. Слова звучат фальшиво и натянуто, а улыбка Чонгука ничуть не радостная. — Прости, прости меня, — не уставая, шепчет Чимин, — это был не я… Это… — Что здесь происходит? — громко произносит голос вошедшего в уборную профессора. Мужчина оглядывает ребят с испугом и переживанием, и Чонгук бледнеет на глазах. — Чимин, Вы в порядке? Дайте мне Вам помочь. Мужчина помогает слизеринцу подняться и придерживает его, пока Чонгук приходит в себя. Волшебники точно попали в беду, и гриффиндорец ощущает, как снова сжимаются чужие руки на его шее. — Вы объяснитесь? — настаивает на своём мужчина, оглядывая Чонгука с опаской. — Ему стало плохо, профессор, — врёт Чонгук. Он не успевает придумать ничего гениального, ловит самые обычные оправдания в своей голове и старается выдать их за реальность. — Чимин просто вчера переел и плохо себя чувствует. Мужчина оглядывает слизеринца, и тот неуверенно ему кивает. — Я видел, что Вам стало плохо в общем зале. Так же это видели несколько мракоборцев. Вам срочно нужно в больничное крыло… — Нет, — голос Чимина звучит слишком нервно, и профессор это замечает. — А если Вас отравили, молодой человек? На Вас же лица нет. — Мы уже сделали ему зелье, чтобы облегчить состояние, — отвечает за Чимина Чонгук. — Но оно, кажется, ещё не сработало. Чимин улавливает нервозность в голосе Чонгука и старается собраться с силами. Он наконец-таки полностью выбрался из тёмной пучины, чувствует и дышит. Страх, что кто-то иной выберется на свет, постепенно уходит на задний план, и Чимин начинает осознавать, что происходит. Профессор совершенно не верит ни одному их слову. Он смотрит с тревогой, пытается докопаться до сути, явно заметив, как странно себя ведут ребята. — Я ещё не совсем отошёл, — произносит слизеринец хриплым голосом, — но уже сегодня попробовал пирог. Кажется, это было неправильным решением… Мужчина тяжело вздыхает и качает в ответ головой. — Это не важно, Чимин. Тебе нужно пройти в лечебное крыло. Да, возможно, ты просто отравился, но вдруг это не так. Нам и вправду нужно поспешить, — добавляет обеспокоенно пожилой мужчина. — Чонгук, помогите своему другу дойти, я один не справлюсь. Чонгук тут же подходит к парню и берёт того под руку. Он совсем не смотрит на старшего, боится, что в глазах окажется всё те же тьма и пустота. Гриффиндорец ещё не может отойти от произошедшего. У него не вышло отличить его Чимина от чудовища. Он выглядел точно так же, ничем не выдал себя, и от понимания этого у Чонгука воздух из лёгких пропадает. Ведь волшебник и сейчас толком сказать не может, кого он ведёт под руку.«Чимин это или доппельгангер?»
Преподаватель идёт быстрым шагом впереди ребят, негодуя о том, что волшебники не обратились к мадам Помфри. Он совсем не замечает, насколько напуганы студенты. Чимин из последних сил старается хвататься за всё, что видит и слышит. Каждый звук, движение и деталь становятся для него словно спасательный круг. Всё вокруг помогает ему удержаться, не даёт утонуть снова. В мыслях маг создаёт себе считалки, придумывает игры, чтобы отвлечься от съедающих его изнутри чувств. Несколько дней всё было хорошо, Чимин даже спал какое-то время, но не справился. Он напал на Чонгука, ослабил свою же защиту. Его же тёмная часть загнала волшебника, словно хищника в цирковую клетку. Ему хватило пары секунд, а Чимин свои стены часами выстраивал. — Хоть Вы, Чимин, один из лучших зельеваров из всех, кого я встречал за время моего преподавания, — продолжает ругать студентов учитель, заводя их в просторное, светлое помещение, — не думаю, что самолечение — это выход. Вы же сами видите, что происходит. Как Вы, Чонгук, позволили другу решать все проблемы самому? Это же детский сад! Профессор подводит магов к незнакомому мракоборцу и вкратце объясняет, что произошло. Тот спешно достаёт одно из зелий, мешает их в колбе и протягивает и Чимину, и Чонгуку, настаивая, чтобы те его выпили полностью. — Это противоядие, — объясняет мужчина, осматривая Чимина, — если Вас отравили, то оно поможет. Вы и вправду выглядите неважно. — Я тоже так считаю, — говорит профессор. — Но они утверждают, что это просто отравление. — Правильно сделали, что привели его сюда, — вклинивается в беседу мадам Помфри. — Вы когда в последний раз спали, милый? — обращается она к Чимину. — Даже если это не яд, то Вы точно помрёте, если не станете спать. Я Вам это целый год уже твержу, ну что за ребёнок. Женщина отходит к шкафу с микстурами, продолжая причитать, пока Чимин выпивает противоядие. На вкус оно близко к его собственному зелью и, возможно, способно противостоять яду Василиска. Эта мысль заставляет сердце забиться чуть чаще. Чимин старается не думать, что пришла она от его тёмной стороны, а не его собственных размышлений. Мадам Помфри подносит парню ещё несколько колб, и слизеринец выпивает их по очереди. Первое он совершенно не знает, хотя чувствует знакомые травы, тогда как второе тут же выплёвывает. — Это снотворное, — шипит Чимин не своим голосом. — Ну да, — говорит волшебница, — а ты что думал? Ты себя видел в зеркало? Тебе нужен сон, так что пей зелье, а то я сделаю это насильно. Женщина смотрит на парня с серьёзным видом, и Чимин переводит испуганный взгляд на Чонгука. Ему не откуда искать поддержки и помощи. Он не знает, чего ждать от Чонгука после случая в уборной. Чимин на грани истерики, готов во всём сознаться, лишь бы своё сознание больше доппельгангеру не отдавать. Гриффиндорец прекрасно видит этот испуг в глазах старшего. Он знает, чего опасается юноша. Чонгук и сам боится до дрожи в пальцах, что Чимин может потерять контроль. Возможно, это не он проснётся после снотворного. Чон снова ощущает чужую хватку на шее и нервно сглатывает ком в горле. «Сейчас не время давать волю чувствам». — Я не хочу, чтобы студент умер из-за того, что за ним не доглядели. У вас нет занятий, так что не о чем беспокоиться, — напоминает о своём присутствии женщина. — Всё хорошо, — говорит Чонгук и тянется к новой колбе. — Я сам заставлю его выпить, мадам Помфри. Волшебница громко цыкает на слова парня, но всё же протягивает колбу ему. Она тут же уходит от ребят, возвращаясь к мракоборцам, пока Чонгук пытается справиться с самим собой. Ему нужно себя переломать, чтобы смириться с неизбежным. Он выбрал этот путь, решил, что пойдёт до конца, а значит, уже тогда должен был всё понять. — Прости, это был не я… — Я знаю, — твёрдо отвечает Чонгук. — Это был не ты. Но это повторится, если ты не будешь отдыхать и нормально питаться, слышишь? Утверждение кажется правдивым, и даже сам Чонгук верит в свою ложь. Он не знает, что именно заставило доппельгангера выйти наружу. Волшебник понятия не имеет, поможет ли снотворное зелье хоть немного. Он себя на мысли ловит, что и сам бы его сейчас принял, лишь бы заглушил все мысли, переживания и страхи. Чонгуку тоже нужен покой и отдых. Он устал не меньше Чимина. — Ты вообще не отдыхаешь, и твоё сознание и мозг слабнут. Тебе нужно поспать, — говорит он, и этот аргумент чуть-чуть, но всё же вселяет уверенность в Чимина. — А я побуду здесь, пока ты не придёшь в себя. Слизеринец смотрит забитым взглядом, но забирает зелье из рук Чонгука. Он выпивает его залпом, на что Чонгук старается улыбнуться. «Возможно, это всё же поможет хоть как-то», — обнадёживает младший себя. Не проходит и минуты, как глаза Чимина постепенно закрываются, несмотря на всю внутреннюю борьбу юноши, и он засыпает. Чонгук не знает, радоваться ему или нет, и старается не думать, что будет, когда старший проснётся. Парень касается его прядей волос, слегка поправляет их и вздыхает. Чимин наконец-таки сможет поспать, и неважно, что будет потом. — Чон Чонгук, — обращается шёпотом к волшебнику мракоборец. Она подзывает его к себе, и парень встаёт со своего места, не отрывая взгляда от уснувшего Чимина, — простите, но Вас вызывают к директору, — говорит она, когда маги отходят на приличное расстояние. Юноша кидает взгляд на Чимина, думая, что тот будет спать ещё несколько часов точно, и кивает на слова волшебницы. Чонгук покидает лечебное крыло и идёт в сторону кабинета директора, смотря в окна. Он и не заметил, что погода за последнюю неделю изменилась, и на улице и вправду наступила весна. Снега на горах почти не осталось, и на некоторых деревьях стала появляться зелень. За всеми невзгодами Чонгук пропустил, как сменились сезоны, и холода наконец-таки отступили. Волшебник на эту мысль лишь печально вздыхает, понимая, что его внутренние холодные ветра ещё нескоро успокоятся. В кабинете директора не было никого, кроме Макгонагалл. Женщина устало смотрит в камин, тихо слушая потрескивания дров. Волшебница приветствует зашедшего в помещение Чонгука и предлагает ему сесть рядом. Гриффиндорец давно не видел такой спокойной атмосферы в этом месте. Последние месяцы тут всегда присутствовали мракоборцы, незнакомые юноше волшебники. Было довольно странно, что теперь это место кажется таким спокойным и тёплым. — Я позвала Вас, чтобы обсудить кое-какие моменты, — произносит она, смотря на студента. — В эти выходные в школу возвращается Сокджин. Хоть я и настаивала, чтобы он взял перерыв, отдохнул и вернулся тогда, когда будет готов, он меня не послушал. Я бы не хотела, чтобы он взваливал на себя такой груз, как работа старосты. Поэтому я позвала Вас, Чонгук. До конца учебного года осталась всего пара месяцев, и я была бы Вам благодарна, если бы Вы стали старостой. Ученики Вашего факультета Вас любят и уважают. Вы являетесь для них примером, так как не раз приводили команду по квиддичу к победе. Сделайте мне одолжение и возьмите это бремя на себя. Думаю, Пак Чимин Вам поможет освоиться. Чонгук удивлённо вскидывает бровь, думая, что это кажется не такой уж и плохой идеей. У него есть свободное время, да и так он сможет находиться с Чимином чаще вместе. — Я буду рад это сделать, — отвечает парень, на что Макгонагалл дарит ему тёплую улыбку. Женщина встаёт со своего места и взмахом волшебной палочки притягивает к себе небольшой значок старосты. Она отдаёт его в руки Чонгука, и тот снова благодарит волшебницу. Парень уже хочет уйти, но останавливается почти у самого выхода, услышав голос директрисы. — Возможно, это только мои беспочвенные тревоги, — произносит она, — но на недавней встречи Вас и мракоборцев мне показалось, что Вы были чем-то обеспокоены. Что-то случилось? — произносит она, смотря на юношу хмурясь. Чонгук чувствует, как взгляд волшебницы проходит сквозь него, достаёт до самого сердца и проникает туда. Он кожей чувствует, словно она пытается прочитать мысли парня, отчего он всеми силами защищается. — Просто умер один хороший человек, — отвечает он. — И это, кажется, подкосило всю школу. Макгонагалл поджимает нижнюю губу и кивает в ответ парню. — Простите, если задела Вас, — произносит она. — Если Вам нужно будет что-то обсудить или понадобится помощь, Вы всегда можете обратиться ко мне. — Спасибо, я и вправду благодарен Вам. Чонгук покидает комнату, не желая больше продолжать беседу и чувствуя, что сил на это у него больше нет. Он устаёт врать каждую секунду. Притворяться, что испытывает те или иные эмоции. Видеть, как умирает Чимин и понимать, что ничего с этим поделать он не может. Это давит в нём всё живое, выбивает последние силы на борьбу. Чонгуку бы сдаться, и будь, что будет. Но мысль о том, как он потеряет Чимина, не даёт опустить руки. Волшебник не замечает, как добирается до своего общежития, и садится в гостиной, около камина. Тут, в отличие от кабинета директрисы, куда холоднее и неспокойнее. На душе становится снова паршиво, словно забрали всё желание жить. Чонгук прикрывает на мгновение глаза, решая, что примет душ и вернётся к Чимину. Ему бы только час передохнуть от всех мыслей, вытащить из себя свой собственный мозг и очистить его от лишнего. Чтобы наступил порядок и тишина, чтобы чужие голоса не нарушали ход его мыслей. Кто-то касается плеча парня, и он вздрагивает, поднимаясь со своего места. Перед ним оказывается Розэ, и юноша выдыхает испуг. — Прости, я тебя разбудила, — произносит она. — Я заметила на твоей мантии значок старосты… — Да, — отвечает Чонгук, — теперь я буду старостой, до конца этого года. Девушка удивлённо вздыхает и улыбается юноше. — Ты справишься, я в этом уверена. Ты хорошо вёл нашу команду все эти годы, так что и это дастся тебе легко. Чонгук старается улыбнуться ей в ответ и садится в своё кресло. Розэ делает то же самое, не отводя взгляд от парня. Она интересуется возвращением Сокджина, с тревогой интересуется его состоянием, на что Чонгук не знает, что ответить. О парне ему рассказала директриса, а он толком и не интересовался им сам. Чонгук не написал и строчки юноше, за что его теперь дерёт ненависть к самому себе. Гриффинорец отвечает волшебнице всё, что знает, а сам пытается отключить все мысли о том, каково сейчас его другу. Чонгук сделал выбор и теперь должен ему следовать. — Чимин выглядел очень уставшим сегодня, — произносит девушка, хмурясь. — Прости, если лезу не в свои дела, но у него всё в порядке? В последние дни он сам не свой. Чонгук с удивлением переводит взгляд на Розэ и хмурится. — Да, он отравился вчера, но сейчас находится в больничном крыле. Весь этот ужас с убийствами сильно давит на всех, — добавляет он. — Особенно после смерти Намджуна. — Это точно, — кивает девушка в ответ. — Жаль, конечно, Намджуна, а ещё печальней из-за Джина. Не представляю, какого ему сейчас. Я бы точно не смогла вернуться после такого в школу и осталась бы дома, — произносит девушка. Розэ поднимается со своего места и уже хочет уйти, но внезапно останавливается и оборачивается к Чонгуку. — Кстати, а разве Чимин общался с Намджуном? Я просто никогда их не видела вместе. Чонгук за секунду вскипает, не понимая, почему слизеринец так привлёк её внимание. Он прикрывает глаза, стараясь успокоить колотящееся сердце, и выдыхает скопившееся напряжение. Это просто вопросы, которые может задать любой. Поведение Чимина и вправду странное, ведь парень никогда не показывал, насколько он разбит, являясь при этом всей школе примером для подражания за своё хладнокровие. Чонгук обдумывает верный ответ, прекрасно понимая, что он не сотрёт все вопросы полностью, когда в его голове появляется идея. Он оглядывает пустую гостиную, прислушивается к посторонним шумам и достаёт палочку. Гриффиндорка не успевает ничего сказать, как на неё ложится заклинание памяти. В глазах у девушки появляется туман, и сама она, чуть покачиваясь, словно теряется в пространстве. — Вначале этого семестра ты видела, как Чимин и Намджун общались и смеялись вместе, — вкрадчиво произносит Чонгук. — Они вышли из учительской факультета Слизерин и выглядели довольными беседой. Волшебник вспоминает все сказанные Чимином слова и надеется, что у него вышло. Слизеринец говорил о реакции на подобное заклинание, и она в точности выглядит так, как происходящее с Розэ. — Да, — произносит девушка, всё ещё смотря куда-то в пустоту. Её голос не выдаёт эмоций и чувств, он однотонен и тих. — Это было осенью. Я помню это. — Хорошо. А теперь забудь, что спрашивала о Чимине у меня. Мы говорили только о Джине и о том, как все скучают по нему, и что он приедет на выходных. Ещё ты заметила мой значок, спросила у меня про то, что я теперь староста. Я сказал «да», а ты меня поздравила. — Да, я поздравила тебя с должностью. И весь факультет переживает и скучает по Сокджину. — Правильно. Чонгук хмурится, взмахивает палочкой, завершая заклинание, и настораживается. У него должно было получиться, он уверен в своём эксперименте. Розэ слегка сбита с толку, оглядывает комнату и тут же спотыкается о ковёр. Чонгук успевает подскочить к ней и удержать девушку, на что та благодарно ему улыбается. — Ты в порядке? — Вроде, да, у меня что-то голова начала кружиться. — Наверное, это просто погода, — спокойно отвечает Чонгук. — Так о чём мы там говорили? — спрашивает он, внимательно следя за девушкой. Волшебница на секунду хмурится и тут же снова улыбается гриффиндорцу. — О том, что Джин скоро приедет. А ещё я очень рада, что ты теперь староста, — произносит она, словно всего заклинания и не было. — Ещё раз поздравляю и лучше я пойду. А то меня в сон стало клонить. Розэ прощается с ним и, немного шатаясь, идёт к спальням девочек. Волшебник провожает её внимательным взглядом, обдумывая в своей голове то, что заклинание и вправду вышло. У него заклинание с первого раза вышло, и это замечательно. Он невероятно горд собой и рад, что подтёр девушке память. Теперь она точно не будет интересоваться Чимином. Чонгук слегка ухмыляется самому себе, но внезапно улыбка спадает с его лица. Он заколдовал свою подругу, стёр у неё память так запросто. Эта мысль внезапно врезается острым ножом в сердце, заставляя ощутить невиданную до этого боль. Ни разу за свою жизнь он подобного не совершал, не решался использовать заклинания в таком ключе. Все его проделки были на уровне невинных шалостей над друзьями, но никак не нападение. Чонгук ощущает, что в нём умирает что-то ещё. В глубине души замерзает очередной цветок, заставляя волшебника до боли сжать кулаки. Он не подумал о том, насколько это будет аморально стереть чью-то память. В его сознании даже не возникло подобного вопроса, и оттого он ловит себя на мысли: «Возможно, эта тьма во мне была всегда». Ответ кажется таким простым, отчего гриффиндорец позволяет себе рассмеяться. Ведь именно он понял, что с Юнги что-то не так, но не остановил его, как это сделал Тэхён. Он всё это время мог поговорить с Джином и другими гриффиндорцами, чтобы волшебники больше не подшучивали над слизеринцем. Чонгук никогда и не был хорошим — в нём тьма присутствовала с самого начала.