Не проходит и получаса, как Тэхён уснул, и Юнги покидает их комнату. Он не может заснуть, не может перестать думать о том, что ему сказала Минни. Парень не представляет, что будет делать, если кто-то из его друзей пострадает в этой ситуации.
Хоть Сокджину маг при последней встрече этого не сказал, но он и вправду натолкнулся на интересные записи. Намджун вместе с Тэхёном пытались расколдовать исправленные записи волшебника, и Юнги нашел их заклинания и зелья. Намджун использовал большую часть, постепенно, по доли секундам восстанавливая то, что у него отняли. Он так и не успел добраться до момента, где возможный убийца проходит мимо него и Марка, но до цели оставалось совсем немного.
В некотором роде Юнги был рад, что Джин решил остаться у себя в комнате и отдохнуть, переложив расследование на слизеринца. Состояние парня Юнги напрягло: он выглядел уставшим и сонным. Сокджин словно выживает лишь для того, чтобы найти убийцу. Юнги же не знает, как именно отреагирует волшебник в конечном итоге. Он и сам не уверен, что именно Намджун записал себе в блокнот и есть ли там имя убийцы. И что, если есть? Волшебнику страшно представить, что попытается сделать Сокджин. Каждый раз, когда они говорили о возможном убийце, выстраивая ряд теорий, в глазах гриффиндорца горела невиданная жажда и ненависть. Это пугало и заставляло Юнги работать медленнее, допускать ошибки. Он и сам этого не желал, но боялся, что из-за захлестнувших эмоций Джина могут пострадать многие.
Юнги забирается на мягкий диван и берёт в руки записи Намджуна. За последние два дня он разгадал две трети, и теперь у него собралась интересная картина. По мнению Джуна существовало две разных теории. В первой убийца был кто-то вне школы и использовал студентов как орудия выполнения плана. Вторая теория заключалась в том, что убийца сам толком не понимал, что происходит. Намджун искал различные подтверждения этой мысли, выписывал похожие на подобный случай факты из истории медицины. Он проделал огромную работу, и Юнги собирался её продолжить.
В этот раз Юнги выбирает корпеть над записями, нежели единственным связывающим воспоминанием Намджуна с убийцей. Он выписывает заклинания, открывает новые записи и вчитывается в каждое. Парень прекрасно понимает, почему Сокджин решил не приходить в этот раз в Выручай комнату — Юнги так же, как и парень, сильно устал. Он не спал нормально несколько дней, перебиваясь парой часов полудрёмы на диване в Выручай-комнате, а для работы над воспоминанием Намджуна нужна хорошая концентрация. Но, несмотря на измотанность, Юнги не ленится и прочитывает каждое зелье, находя ошибки. Если бы не его знания в этой области, ему не далось бы всё это с такой лёгкостью. Вряд ли бы он так быстро находил недочёты.
Юнги всю ночь расколдовывает записи, перебирает каждую книгу, чтобы открыть всё больше и больше мыслей Намджуна. Он злится, когда у него не выходит, шипит от недовольства, но не сдаётся. Его глаза слипаются, и все буквы уже плывут, но он всё же хочет разгадать записи до конца. Он их даже не читает, а тут же принимается к следующему зелью. Некоторые из них написаны верно, и это сильно сбивает юношу.
Он произносит полученное заклинание и тяжело вздыхает, когда страницы открывают новые записи. Юнги перелистывает блокнот, ищет ещё зелья, но понимает, что их больше нет.
Волшебник открыл все размышления Намджуна. В глубине души он ликует, готов буквально танцевать на месте, но сдерживает себя. В его руках ответы на все вопросы, возможно, в его руках их единственное спасение. Юнги не терпится прочитать полученные данные, но усталость его одолевает. Спрятав блокнот куда подальше, он решает вернуться к Тэхёну в общежитие вместо того, чтобы спать одному в Выручай-комнате.
Проснувшись первым, Тэхён оглядывает лежащего рядом с ним Юнги. Хоть ночью он и проснулся от прихода парня, но сделал вид, что всё ещё спит и ничуть не обеспокоен тем, где именно был старший и чем он занимался. Слизеринец вернулся под самое утро, и потому Тэхён не спешит его будить. Он поднимается с кровати и замечает сумку волшебника. В голове пробегают всего несколько мыслей, но Тэ их игнорирует. Он берёт в руки сумку и достаёт из неё записную книжку слизеринца. В отличие от его брата, у Юнги нет никаких ограждений, наложенных заклинаний, и это немного смущает. Тэхён удивляется тому, как беспечен юноша, и задумывается, есть ли в его записях что-либо серьёзное. Он перелистывает все записи, останавливаясь на последних. Юнги выписал в ряд заклинания и зелья, и когтевранец с лёгкостью их узнаёт. Именно их они использовали с Намджуном для того, чтобы расколдовать воспоминания брата. Тэхён замечает, что в этом числе появились и новые, совершенно незнакомые ему. Юнги явно настроен очень серьёзно и отступать не собирается, отчего Тэ снова вскипает. Он слышит тихое шуршание позади себя и тут же прячет записи обратно в сумку юноши.
— Доброе утро, — произносит он, кладя вещи Юнги на пол. — Снова занимался с Сокджином расследованием?
— Нет, в этот раз один, — сонно отвечает парень и смотрит на время. Он тут же ругается себе под нос, понимая, что опаздывает на занятия, и подскакивает с кровати. — Почему ты меня не разбудил? — произносит он, на что слышит тихий смех Тэ.
— Надо было спать ночью, а не пытаться лезть туда, куда не следует.
— Не начинай, — отвечает Юнги. — Ты знаешь, я не отступлю.
— Значит, я тебя заставлю, — спокойно говорит Тэхён. — Проникну в комнату, сожгу всю информацию. Если понадобится, я могу тебе и память стереть.
Юнги на секунду застывает, пытаясь понять, серьёзен ли Тэхён, и, видя на его лице тень недовольства, глубоко вздыхает.
— Это ничего не исправит. Во-первых, ты не сможешь проникнуть в Выручай-комнату. Во-вторых, если и так, то даже после сжигания всего, что ты найдёшь, я не брошу это расследование. А что до моей памяти, — Юнги подходит к юноше и смотрит на него пристально, — то тебе придётся стереть и себя тоже. Слишком многие вещи ведут к этому расследованию. И пока оно не закончено, пока убийцу не нашли, я буду переживать за тебя и искать любые пути, чтобы тебя защитить.
Тэхён снова чувствует, как проигрывает в споре. Он подходит ближе к Юнги и, несмотря на свой рост, всё равно чувствует, что меньше и слабее него.
— А что, если я прикажу? Ты же помнишь о нашей связи?
Юнги молчит несколько секунд, но тут же заходится смехом.
— Я тебе напомню: заклинание касается секса и не более. А на новый спор я точно не решусь, — отвечает он и накидывает на себя мантию. — Тебе нужно позавтракать, так что собирайся быстрее. Я не уйду без тебя.
Когтевранец отмалчивается, не спорит с Юнги больше, пытаясь придумать план, как ему остановить юношу. Они спускаются с ним вместе к общему залу и расходится. Тэхён обещает, что поест, а после засядет в библиотеке. Юнги не совсем уверен в том, что задумал младший, но решает, что побыть вне комнаты для него будет хорошей перспективой. Слизеринец отправляется к Сокджину, не найдя того на месте встречи, и после разговора с гриффиндорцем идёт на занятие. Он уже опоздал на пятнадцать минут и больше не желает задерживаться.
Зайдя в кабинет, Юнги тут же замечает Чимина и садится к нему. Парень, к удивлению мага, сидит один. Это довольно странно: Чимин всегда любил находиться в большой компании, болтать с ребятами, даже если это происходило на уроке, и тянул друга за собой.
Юнги думает, что мало уделял парню времени. Из-за расследования, смерти Намджуна и Тэхёна у мага совершенно не было возможности пообщаться с другом. Он видел его в медицинской маске, но не стал допрашивать, что происходит. Юнги замечал, как волшебник ведёт себя в общем зале, мало питается и почти всегда находится в мыслях, но не придавал этому значения. Слизеринец сидит, уставившись в книгу, и теперь Юнги точно не собирается отступать и забивать на друга.
— Привет, много ли я пропустил?
Чимин чуть вздрагивает и слишком медленно поднимает голову. Юнги толком не может разглядеть его глаз, но понимает, что тот не спал.
— Нет, — коротко отвечает он и снова возвращается к изучению книги.
Юнги невольно хмурится, но, заметив недовольный взгляд преподавателя, не решается продолжить допрос. Он записывает всё, что отмечено на доске мелом, при этом пытаясь разглядеть, что делает Чимин. Слизеринец смотрит на одну и ту же страницу уже в течение десяти минут и никак не реагирует на что-либо.
— Как дела? — вновь отвлекает его Юнги. — Ты что, опять не спал?
— Можно и так сказать, — расплывчато произносит волшебник, — тяжёлая неделя.
— Что-то случилось?
— Мин Юнги, пожалуйста, не отвлекайтесь, — громко произносит преподаватель.
Маг одними губами произносит «извините» и утыкается в тетрадь. Он аккуратно выводит на пустой странице заданный ранее вопрос и передаёт его Чимину. Волшебник смотрит на него недолго, а после отвечает:
«ничего». Юнги в это слабо верится и подписывает под ответом друга ещё одно послание:
«Если есть что сказать, то поделись. Ты же знаешь, что я никогда тебя не обижу и помогу, чем смогу». Чимин получает послание, читает его слишком долго, будто бы не может связать буквы воедино, а затем оставляет одно лишь «спасибо». Поведение друга сильно смущает Юнги. Волшебник желает понять, что с ним не так. Юнги уже видел подобное, когда умерла мать Чимина, и парень нагружал себя до потери сознания учёбой. Он не спал, не ел и ни с кем не делился проблемой, прожигающей его. Так себя вёл Чимин, когда у него были проблемы с отцом, и тот сильно давил на сына. Но что в первом, что во втором случае слизеринец делился проблемой, рассказывал обо всём, а не скрывал от друга правду.
— Ты заболел? — спрашивает Юнги, как только учитель отвлекается на объяснения студентам. Он тянется рукой к парню и без предупреждения касается его лба. Парень тут же вздрагивает, хочет отодвинуться, но Юнги руку не убирает. Слизеринец ожидает жар, но Чимин ужасно холодный, словно мертвец, не иначе. — Ты как себя чувствуешь?
— Средне, — коротко констатирует Чимин. Он отодвигается от Юнги и садится чуть ли не на край стола. — Я немного болен и не хочу, чтобы ты заразился, — говорит он. Чимин перекладывает свои вещи, пытается разложить их ровно по краю. — Просто моё лекарство делает меня немного… заторможенным, поэтому мне сложно сконцентрироваться. Я отравился, потом ещё и простуду подхватил, но не хочу пропускать уроки, и так многое нужно нагонять для экзаменов, — отчитывается Чимин, словно заучил эти слова и репетировал их сотни раз. — Чонгук мне помогает, так что не нужно переживать. Я поправлюсь.
Юнги хочет поверить, но не выходит. Он придвигается ближе, пытаясь разглядеть глаза под длинной чёлкой друга.
— А почему мне не сказал?
— У тебя и так достаточно проблем, — отвечает Чимин, — не хотел быть ещё одной твоей головной болью, кроме Тэхёна.
— Ты — не головная боль, — шепчет парень, — ты — мой друг, и я всегда найду время для тебя. Ты же знаешь, Чимин, я всегда рядом и готов помочь. Наша дружба будет для меня всегда важнее всего на свете.
Чимин взглядывает на лицо парня, и Юнги замечает усталые, безжизненные глаза, спрятанные под чёлкой. Он напрягается, надеется, что ему просто показалось, и тянется рукой, чтобы поправить пряди упавших на глаза волос. Чимин тут же отступает на один шаг, отбивая руку Юнги, и не даёт ему коснуться лица. Слизеринец стоит ошарашенный, не ожидая подобного действия. Чимин так себя никогда не вёл, и это смущает.
— Я же говорю, что могу тебя заразить, — хриплым голосом произносит Чимин. — Не стоит, Юнги, просто оставь меня, — добавляет он чуть тише. — Профессор, — парень поднимает руку и громко кашляет, — можно мне выйти?
Учитель отвлекается от разговоров со студентами и кивает парню. Юнги с замешательством наблюдает за другом, толком не понимая, что именно только что произошло. Чимин явно что-то скрывает и не желает делиться. Юнги уверен, что это связано с родителями парня, как обычно, но не понимает, что именно заставляет его умалчивать о ситуации. Юнги вспоминает, как друг рассказывал о недовольстве отца из-за Чонгука. «Возможно, дело именно в этом», — думает Юнги. Это объяснило бы, почему он не делится переживаниями. Отношения Чимина и Чонгука парня не касаются, а из-за проблем с гриффиндорцем вся ситуация лишь сильнее осложняется. Юнги пытается найти происходящему оправдания, успокаивает себя тем, что рано или поздно, но Чимин всё же поделится переживаниями. Он совсем не замечает, как наступает конец занятия, и друг появляется только после того, как все покидают класс. Рядом с ним его вечный охранник — Чонгук, и Юнги сдерживается, не спрашивает ничего у парня, пока гриффиндорец находится с ним.
Почему-то все оправдания Юнги кажутся нелепыми и нереальными. Он сам не верит в них особо, но старается таким образом себя успокоить. Тревога в нём бьёт красным цветом, заставляет обратить внимание на странные детали, но юноша упорно их игнорирует.
После обеда, проведённого с задумчивым Тэхёном, Юнги отправляется на занятия зельеварения, где с удивлением встречает Сокджина. Парень выглядит ничуть не отдохнувшим и более нервным, чем прежде. Он предлагает Юнги работать в паре, чем вызывает удивление у окружающих студентов. Даже Чонгук осматривает парней с изумлением, в то время как Чимин не придаёт какого-либо значения случившемуся.
— Слушай, — произносит Юнги, пока Сокджин помешивает их зелье, — у Намджуна был же ещё один блокнот?
Гриффиндорец роняет ложку в котёл, сбивая тем самым Юнги с его мыслей.
— Да, но нам ещё нужно первый разгадать, не так ли? — отвечает ему Сокджин.
Юнги кивает в ответ парню, подумывая рассказать о том, что смог перевести все записи Намджуна. Он снова вспоминает о том, что в них может скрываться нечто опасное, возможно, последние части головоломки, и потому Юнги молчит. Он не делится открытием, думая, что расскажет обо всём, когда прочтёт найденное. Слизеринец не представляет, что может оказаться в записях Намджуна. И больше всего он боится, если подозрения Кима-старшего падут на Чимина. Он и Чонгук — единственные подозреваемые. И если Чонгук выглядит как обычно, то Чимина не узнать. В голове возникают слова когтевранки и встреча с ней. Она тоже что-то заметила, также обратила внимание на старосту Слизерина. Это могло быть просто совпадением, но оно не даёт покоя Юнги. Волшебник прокручивает в себе всю информацию, связанную с другом.
Почему Минни решила, что Чимин изменился после смерти Намджуна?
— Слушай, — говорит Сокджин, — а зачем тебе блокнот Намджуна? Чего ты о нём вспомнил?
Юнги отвлекается от воспоминаний. Он на самом деле хочет первым проверить все существующие записи Намджуна, убедиться, что в них нет нигде имени его друга. Слизеринец ищет нужные слова, чтобы соврать, когда замечает, как Чимин покидает класс. Он бы с удовольствием пошёл за ним, но Сокджин его сбивает с мыслей:
— Я думаю, что у нас ещё столько материала. Одни воспоминания Намджуна чего стоят. Думаю, стоит пока их разгадать.
— У меня получилось восстановить несколько кадров, но это и вправду сложно, — признаётся Юнги. — Я попробую сегодня ещё несколько заклинаний, которыми Намджун пытался воздействовать на своё воспоминание. Если же у меня это выйдет, — слизеринец на мгновение замирает, внезапно представляя, что и кого он может увидеть: перед глазами маячат лица Чонгука, Чимина и даже Тэхёна, и волшебник нервно сглатывает вязкую слюну, — то мы найдём часть ответов.
Сокджин соглашается и возвращается к их работе. Он снова не сможет встретиться с Юнги, и у того камень с души падает. Волшебник не хочет делиться найденными знаниями, пока их не прочитает. Он замечает, как Чимин покидает комнату, и позже за ним выходит Чонгук, бросив все вещи. В голове невольно всплывает одна из теорий Намджуна. «Кто-то может контролировать мага, направляя его на убийства». Юнги хоть и не хочет, но всё же постепенно примеряет эту идею на двух парней. Чонгук мог притворяться скромными знаниями в магии и заколдовать Чимина. Гриффиндорец был здесь всё время, пока совершались преступления, а значит, в те дни, когда Чимин отсутствовал, именно он мог выполнять свой план. Но зачем? Вопрос ставит под сомнение всю теорию, оправдывает подозреваемых, снимая с них всю вину.
Юнги не может вытерпеть до конца занятия и уходит сразу, как парни сдают зелье. Джин обещает, что проследит за их братом, пока сам Юнги займётся их общей работой. Волшебник спешит для начала в библиотеку, находит всевозможные издания о заклинаниях по контролю над разумом. Они кажутся довольно сложными и не подвластными ученику. Даже взрослый бы вряд ли их выполнил. Это кажется уж слишком сложным, и Юнги отказывается от этой теории. В ней слишком много дыр и отсутствующих составляющих, но это никак не успокаивает Юнги. Волшебник хочет быстрее разобраться, понять, что не так, а главное, оправдать Чимина. Его до сих пор задевают слова когтевранки, режут сознание на две части, где в одной он чувствует тревогу, ощущает странное волнение, а во второй всеми силами оправдывает друга.
Покинув библиотеку, Юнги идёт к общему залу, хочет найти Чимина перед тем, как всё же откроет записи Намджуна. В нём поселился страх, не дающий парню сделать шаг в пропасть. В её темноте он боится увидеть суровую правду, оттого желает, чтобы Чимин его как-то успокоил. Снял маску и сказал, что с ним всё хорошо, улыбнувшись своей прежней улыбкой.
Волшебник останавливается около главных дверей, осматривает зал, замечая, что друга и Чонгука ни за одним столом нет. Он уже хочет уйти, как видит фигуру Минни, идущую с друзьями. Старосту придерживают за руки, пока она, еле держась на ногах, усаживается за стол Когтеврана. Юнги не может отвести взгляда от волшебницы, подобрать слова пытается, пока его мысли кричат сиреной в голове.
— Минни, ты в порядке? — произносит Юнги, подойдя к девушке.
Староста поднимает уставший взгляд и слабо улыбается.
— Не особо, как видишь. Всё-таки работа старосты сложна, — она отодвигается, уступая место Юнги, и он присаживается рядом. — Как твои дела? Как Тэхён?
— Всё отлично, — спешно произносит парень и тут же переводит тему. — Что с тобой случилось?
— Ох, не переживай так. Я просто упала в обморок, перетрудилась. Взвалила на себя столько дел, но сейчас я в порядке. Мне дали день отдыха, кстати.
Юнги смотрит на девушку, пытается уловить в её словах ложь, сам не понимая почему. Вся ситуация ему кажется абсурдной. Ещё с утра он видел её бодрой и в хорошем настроении. Она была собрана и выглядела нормально, в то время как сейчас её лицо кажется мертвенно-бледным, будто бы она болела несколько недель.
— Слушай, я кое-что хотел у тебя спросить, — шёпотом произносит слизеринец. — Это насчёт Чимина.
Юнги сам не понимает, зачем заводит эту тему, но всё же хочет снова услышать мнение девушки. Она единственная, кто обратила своё внимание на состояние волшебника и, возможно, видела что-то ещё.
— А что такое с Чимином?
— Ты мне скажи, — говорит парень и выжидает. Девушка смотрит на Юнги с растерянностью, не в силах разгадать, что он имеет в виду.
— Ты о чём, Юнги?
Слизеринец не понимает, что не так. Минни смотрит на парня, словно имя Чимина впервые слышит. Она хмурится, пытается сосредоточиться. Юнги хоть и хочет списать это на её состояние, но всё же тревога и подозрения берут своё.
— Ну, ты же с утра к нам подходила с Сокджином и спрашивала про него. Тебя беспокоило его состояние, — напоминает Юнги.
В глазах девушки проплывают вопросы, и она силится припомнить ситуацию.
— Что-то подобное я вспоминаю, да, но разве с Чимином что-то не так? Он выглядит хорошо. Может, просто утомился после занятий?
Юнги хмурится из-за слов Минни. В его памяти девушка была сильно озабочена состоянием старосты Слизерина. Она допрашивала ребят, собиралась идти к Макгонагалл, но сейчас её словно подменили.
— Ты ведь хотела с ним поговорить, потому что он пропустил встречу старост, а на последней не участвовал в обсуждениях.
— Разве? — с удивлением говорит она. — Прости, но я такого не помню. И, — девушка делает паузу, перед тем, как продолжить, — я очень устала. Давай поговорим потом, хорошо?
Юнги кивает и медленно поднимается с места. У него каша в голове, подозрения возрастают с ужасающей скоростью, и он вспоминает то, что говорил ему до этого Намджун: когда ему изменили память, ситуация с Марком была словно в тумане, не совсем чёткой. Слизеринец останавливается на полпути и снова идёт обратно.
— Прости, Минни, я просто хочу спросить только одну вещь, обещаю, последнюю, — произносит он. — Мы с утра виделись с тобой и Сокджином. Ты не помнишь, где именно это было и что мы тебе говорили?
Девушка хмыкает себе под нос, отодвигает еду и вздыхает.
— Слушай, а ты точно уверен, что это была я? Я, вроде, припоминаю, что видела тебя с Сокджином, но вот, о чём мы говорили, где я с вами столкнулась, не имею понятия.
Она разводит руками и возвращается к еде, пока Юнги трясёт. По коже проходит холодок, и парень снова оглядывает зал. Ни Чонгука, ни Чимина здесь нет.
— Прости, Минни, а ты когда упала в обморок?
— На втором занятии, — жуя еду, отвечает девушка. — Я доделала задание и решила выйти из класса, всё равно уже был конец урока. А дальше всё в тумане, — произносит она. Девушка делает паузу, а затем улыбается волшебнику. — На самом деле это Чонгук меня нашёл, — говорит она. — Он шёл после занятий и увидел меня. Чонгук помог мне дойти до мадам Помфри и оставил меня там.
Паззлы в голове парня медленно складываются в уродливую картинку. Она выглядит неправильно, детали не сходятся в ровный квадрат и вызывают ещё большую тревогу.
Чимин покинул занятия. Минни ничего не помнит. Чонгук её нашёл.
Юнги сам не понимает, что делает. Он бежит прочь из зала в Выручай-комнату, стараясь отбросить мысли назад. Он ужасно хочет пустоты, чтобы в голову не лезли непрошеные идеи и теории.
Чимин ведёт себя странно со смерти Намджуна. Минни это заметила, и ей точно кто-то стёр память.
Всё в голове смешивается, вызывает ужасную, давящую мигрень. У Юнги шум в ушах и в глазах темнеет. Всё становится каким-то нереальным и зыбким. Мог ли он игнорировать кричащие факты о Чимине до этого? Что он пропустил?
Юнги пробегает до самого верхнего этажа и, наплевав на то, что его могут заметить, проникает в Выручай-комнату. Парень откидывает свои вещи в сторону, берёт записи Намджуна и лихорадочно их перелистывает.
— Возможно, учеником кто-то управляет, — зачитывает вслух Юнги, переворачивая страницы и проходясь по тексту. — Убийца может не знать, что он это совершает. Есть шанс того, что он это делает ненамеренно. Для этого есть несколько серьёзных фактов. Между жертвами нет связи, убийства происходят без каких-либо на то ведущих к этому событий. Они несут в себе цель только привлечь внимание.
Юнги проходится по записям, снова думая, что в этом нет смысла. Если же Чонгук управляет Чимином, то ему нужно знать ряд сложных заклинаний и заодно иметь возможность контролировать парня всё время. На это нужны большие силы. Чимин должен был стать марионеткой в руках Чонгука, но они никак не контактировали всё это время, да и смысла в этой идее совершенно нет.
Волшебник переворачивает страницы записной книжки, пытается уловить хоть что-то, что может ему помочь. Он не читает текст полностью, а лишь проходится глазами, запоминая обрывки фраз и идей Намджуна.
—
Доппельгангер, — произносит Юнги вслух, замечая написанное большими буквами слово посередине страницы. Он хмурится, перелистывает назад и снова читает вслух. — Самым подходящим вариантом из всех, что я находил среди книг, может стать вторая личность. Подобные личности создаются у волшебников, если у них происходят серьёзные потрясения. Примером может быть Ариана Дамблдор. Она была обскуром, и внутри неё появилась другая неконтролируемая сила. В случае обскура маг подавляет в себе силы, а сущность, появляющаяся в нём, является сгустком тёмной энергии. Эта энергия не может превратиться в живого человека и не обладает отдельным от хозяина разумом, потому этот вариант не совсем подходит, в отличие от
доппельгангера, — слово обведено несколько раз ручкой, и Юнги касается этих слов. — Доппельгангер или вторая личность появляется в отсутствии любви и в постоянной грусти. Если маг подавляет в себе какие-то чувства, пытается их скрыть в себе, отказаться, то это создаёт отдельное в нём сознание. Так же катализатором могут стать сильные потрясение, такие, как например, смерть близких в детстве, тяжёлые переживания и постоянный стресс, — Намджун ссылается на несколько книг, указывая страницы и даже строчки. Юнги тут же поднимается со своего места, пытается найти на полках нужное и сразу же принимается читать, как только добирается до материала. — Доппельгангеры обладают магией и отдельным сознанием. Могут спать или же бодрствовать в любое удобное для них время. Он является паразитом для организма мага: забирает часть положительных эмоций, сил, оказывает влияние на психическое и физическое состояние носителя.
Юнги откладывает книгу в сторону, закрывает глаза и старается глубоко дышать. Он не хочет продолжать читать дальше, боится, что может узнать. В его голове он прикладывает образ Чимина ко всему, что читает. Юнги не хочет верить ни одному слову. Его трясёт, и оттого он начинает расхаживать по комнате, стараясь успокоиться и не поддаваться панике. Чонгук также испытывал много потрясений в детстве. У него были проблемы с семьёй, он терял близких, а значит, гриффиндорец также подходит под описание. Юнги не хочет думать о худшем и принимается читать дальше, надеясь, что всё это лишь совпадения.
— Хозяин не будет знать о появлении в нём доппельгангера, но, по зарегистрированным случаям, как только маг узнаёт о паразите, его состояние во многом ухудшается. Из ста случаев за последние десять лет, только семерых удалось спасти после того, как волшебник узнаёт о его второй личности. Причиной этого является то, что маги поздно сообщают о произошедшем. Они не понимают всей опасности данного заболевания. Две личности не могут ужиться в одном сознании и теле, потому они постепенно разрушают человека. Самое длительное время, сколько продержался один из пациентов, было девять дней и семнадцать часов…
Юнги останавливается на последней фразе, не желая больше читать. Он убирает книгу в сторону и подходит к чаше с воспоминанием.
Этого не может быть.
Так ясно и отвратительно поздно Юнги начинает осознавать всю ситуацию. Его разбивает на миллионы осколков каждый раз, как только он приближается к правде. Все мысли становятся ощутимо тяжёлыми, давящими. Они глубоко врезаются, ударяя звонкой пощёчиной Юнги. Он пропитывается каждой правдой, мыслью, воспоминанием и травится ими. Любая деталь, словно очередная капля яда, смешивается с кровью, принося неимоверную боль. Юнги не признаёт ничего. Он отказывается от любой из догадок, тешит себя мнимыми надеждами, всё ещё пытаясь поверить, что вся эта теория лишь ложный ход. Он наносит на воспоминание заклинание, следит за тем, как оно светится и тут же гаснет. Волшебник повторяет ритуал ещё десятки раз, сбиваясь со счёту. Он пытается сосредоточиться только на тонкой, плавающей в светлой жидкости серебристой нити. Она постепенно удлиняется, меняет расцветку и уплотняется. Юнги пристально следит за каждой мутацией, пытаясь отделаться от липкого ощущения страха. Страха из-за того, что он может увидеть в воспоминании.
Проходит несколько часов, прежде чем Юнги отходит от чаши. Ему нужно проверить, насколько он смог восстановить утраченные воспоминания Намджуна, но парень не может найти в себе сил. Он потерян в своих переживаниях, понимая, что совершенно не хочет знать итог. Ему теперь кажется, что и Намджун не желал искать правду, и потому сам не стал снимать всю магию со своего воспоминания. Он нащупал в темноте то, чего не могло там находиться. Волшебник осознал, что правда не просто причинит боль — она уничтожит всех, кто с ней связан. Юнги смотрит на блокнот, ищет в себе хоть какие-то причины продолжить то, что начал Намджун. Он вновь открывает записи и находит страницы, что ещё не прочёл.
«Из оставшихся подозреваемых у меня есть только Чимин и Чонгук. Если приложить первую теорию о том, что кто-то совершает из них убийства по своему желанию, то у них нет никакого мотива. То же самое можно сказать о второй теории. В отличие от них, третья имеет некий вес и объясняет многое. Ребята прошли сыворотку правды и не были пойманы потому, что преступления совершали не они. Ни Чонгук, ни Чимин просто не знали о второй личности. Остальные подозреваемые просто не подходят под тех, у кого может развиться доппельгангер, а значит, остаются только они. Тут же можно проследить и мотив. Как я и предлагал прежде, связующим всем убийствам мог стать Мин Юнги. Чтобы защитить его, убийца совершил преступления, и в таком случае можно предположить, что это был Чонгук. Их связывали отношения, да и он был всё время в школе. Так же я не хочу отметать Чимина из этого списка, ведь его проблемы, тяжёлое детство идеально подходят под описания того, как может развиться доппельгангер…»
Юнги останавливается на мгновение, замирает, вспоминая лицо друга. Ему осталось дочитать всего лишь пару страниц, но он больше не в силах. Чимин странно себя вёл вот уже больше недели, выглядел уставшим, растерянным и убитым. Если верить книге, найденной Намджуном, ему оставалось… Слизеринец кидает в сторону блокнот Намджуна, шипит и злится на самого себя. Его друг не мог, он не причастен и никак не стал бы совершать всего этого. Он сильнее, он бы справился с эмоциями или рассказал бы обо всём Юнги.
Волшебник подходит к чаше, смотря на её дно и следя за длинной нитью. У него не остаётся выбора. Если он не решится проверить догадки Намджуна сейчас, то обо всём узнает Сокджин. Юнги не хочет думать, что так сильно спешит и пытается разгадать тайну из-за Чимина. Он утешает себя тем, что лишь хочет наконец-таки избавиться от груза, свалившегося на него.
Юноша касается холодной глади воды и тут же его уносит глубоко в воспоминания. Всё вокруг выглядит чёрно-белым, кажется, словно он попал в старый фильм. Юнги стоит на ступеньках, и мимо него прошагивает Намджун. Парень выглядит спокойным и таким расслабленным. Слизеринец уже позабыл о том, насколько сильно он скучал по нему, и теперь, когда Намджун снова рядом, у него сердце щемит от боли. Он идёт за ним, ступает шаг в шаг, не желая пропустить ничего. Из тени коридора появляется тёмная фигура, и Юнги тут же застывает. Волшебник слышит, как его собственный пульс отдаётся эхом в ушах. Он не может сдвинуться, пошевелиться, ожидая, когда незнакомец выйдет из темноты.
— Чимин… — с удивлением произносит Намджун и тут же его глаза становятся пустыми.
Юнги пристально смотрит перед собой, надеется, что это всё же какая-то шутка. Перед парнем стоит его лучший друг, он в нескольких метрах буквально.
— Забудь то, — тихо и вкрадчиво произносит Чимин, — что ты меня сегодня видел. Ты просто шёл по лестнице и споткнулся. Меня здесь не было, — говорит он, шепчет незнакомое Юнги заклинание и опускает палочку.
Чимин проходит мимо Юнги, а у того весь мир умирает. Он чувствует, как рушатся все выстроенные замки надежды. Слизеринец убирает палочку и небольшой флакон под мантию и скрывается из виду.
— Чёртов ублюдок, — слышит Юнги громкий крик и переводит взгляд. Дальше по коридору стоит Марк, которого только что облили ядом, — ты ответишь за свою выходку. И твой Юнги ответит, вы оба поплатитесь, — добавляет он.
Намджун от крика парня постепенно приходит в себя, хватается за голову и упирается рукой в стену. Он несколько секунд не двигается, пытаясь удержаться на ногах, когда в проходе появляется Марк.
Юнги покидает воспоминание. Выбирается наружу, но всё ещё ощущает сильную нехватку воздуха. У него чувство, будто он под толщей воды, тонет, задыхается и умирает вновь и вновь, когда перед глазами проскальзывает лицо Чимина.
Даже на одну секунду Юнги не может себе представить, что всё это правда. Он возвращается снова в воспоминание, просматривает его, обдумывая то, что это может быть и не Чимин. Кто угодно мог приготовить оборотное зелье, притвориться им. В голове разрываются миллиарды звёзд, и становится настолько страшно, что хочется стереть себе память. Марк снова и снова кричит о том, что отомстит Юнги и Чимину, и слизеринец, не желая этого, но всё же продумывает историю того, что могло случиться.
Чимин пытался защитить Юнги, он злился не раз, как его задевают. Он любил его, оберегал и всегда был тенью. Слизеринец мог напасть на Марка, облить его зельем потому, что считал важным оберегать Юнги.
Волшебник вновь берёт записи Намджуна в руки в который раз, перечитывает заметки и выделяет из них подходящее для Чимина:
«Он потерял мать, был в ссоре с отцом. На него оказывали сильное давление. Чимин не получал любви».
Юнги останавливается на последнем факте, думая о друге, его постоянном взгляде на парня и странном осадке в груди после этого. Он выдёргивает себя из опасных размышлений, старается не думать о том, насколько же важен волшебник для Чимина. Юнги был с ним всегда, заменил ему семью. Проводил всё свободное время. Они спали на одной кровати, обнимали друг друга. «Как братья», — добавляет мысленно Юнги и тут же даёт себе пощёчину. Ведь, что было в мыслях у Чимина, он не знает.
В голове проскальзывает липкой змеёй воспоминание того, как выглядит Чимин в последнее время. Юнги видел его без маски пару дней назад, и он явно смотрелся больным. Теперь же слизеринец лицо прячет и не дался Юнги в руки, когда тот попытался его разглядеть. Ещё в тот момент парень должен был задуматься, что с другом что-то не то. Он должен был пойти за ним, поговорить, надавить, сделать что угодно, лишь бы Чимин объяснился. У него было столько возможностей для разговора, но Юнги лишь игнорировал, всеми силами открещивался. Он ставил под сомнение любую теорию, где Чимин причастен к убийствам. И теперь снова Юнги пытается всеми силами выкопать из себя ростки правды: Чимин самый главный подозреваемый, в нём сидит доппельгангер, и именно он — убийца.
Юнги сжимает руки в кулаки, хочет выпустить из себя весь гнев, боль и обиду. Желает стать частью другой истории — банальной и до глупости простой. Где ему бы не пришлось выбирать: стать судьёй для друга или дать ему умереть. Его душа рвётся на части, и Юнги наконец понимает, как глубоко он зашёл. Из этого болота ему никуда не уйти, он не сможет выбраться из затянувшей его трясины без потерь.
Юнги нужно решать, что делать, и действовать быстро. Он подбегает к чаше с воспоминанием, поддевает его палочкой и тут же рассеивает, внимательно наблюдая, как серебристая нить превращается в туман и растворяется в воздухе. Никто не должен знать, что виновен Чимин. Он должен скрыть это, притвориться, что на комнату напали и уничтожили все доказательства. Маг стирает все записи с доски, напускает заклинания на книги Намджуна. По всей комнате летают порванные страницы записей. Юнги вспоминает всё, что касается этого расследования, переминается с ноги на ногу, когда слышит тихий скрип. Мин замирает, не может пошевелиться, словно попал под заклинание. Он даже дышать забывает, когда на пороге волшебного пространства видит Тэхёна.
— И ты говорил, что я не смогу сюда зайти, — произносит юноша. Он ничуть не улыбается своей победе и выглядит очень серьёзным. Тэ осматривает весь беспорядок, пока Юнги ощущает, словно его поймали за хвост, как какого-то бродячего кота. — Что тут происходит?
Слизеринец без понятия, как объяснить перевёрнутые полки, лежащие на полу книги и прочее. Он надеется, что ответ придёт к нему сам, пока Тэхён садится на диван и поднимает с пола одну из книг.
— В любом случае, у меня для тебя одна неприятная новость, — произносит Тэхён. — Меня только что вызвали к директору, Юнги. Начиная с завтрашнего утра мракоборцы имеют право использовать сыворотку на нас без нашего на то согласия…
Юнги словно молнией ударяет из-за слов Тэхёна. Его сшибает лавиной, под которой невозможно дышать. В мыслях дикой стаей проносится осознание, в какой ситуации теперь находится Чимин. Парень делает шаг вперёд, постепенно приходя в себя, когда замечает, какую именно книгу поднял с пола Тэхён. Записи Намджуна. Когтевранец дотрагивается до них пальцами, хмурится, и листы сами переворачиваются, перенося волшебника в самый конец. На чистой бумаге появляются слова, выводятся буквы, и Юнги замирает, боясь представить, что именно сейчас там видит Тэхён.
— Это принадлежит Намджуну? — интересуется он. Тэхён поднимает глаза на слизеринца и сжимает блокнот крепче в руке.
— Тэхён, прошу, отдай его мне, — молит Юнги. — Я сам со всем разберусь, не лезь в это.
Когтевранец принимает слова парня за попытку отгородить его от расследования, но что-то Тэхёна всё же смущает. В Выручай-комнате беспорядок, записи валяются по всему полу, на чёрной доске, где некогда Намджун оставлял записи, нет ничего. Юнги что-то знает, он докопался до сути. Тэхён успевает выхватить свою палочку прежде, чем это успевает сделать слизеринец, и выставляет её вперёд. Он первым произносит «замри», совершенно позабыв обо всём. Между ними напряжение такое, что хоть ножом режь. В один миг волшебники стали друг другу врагами. Тэхён пробегается по появившимся надписям, не понимает ничего и проходится по словам снова.
«Если этот текст появился перед тобой, то значит мои записи попали в руки к Тэхёну или Сокджину. И ещё это значит, что, скорее всего, я погиб. Не этого я хотел, когда начинал расследование, но прекрасно понимал, что этим могло всё закончиться…»
— Пожалуйста, Тэхён… — тихо доносится до парня, но он не отвлекается, продолжает вчитываться в записи брата.
«…Из всех теорий, что я написал, доппельгангер является более подходящим обоснованием всему, как уже стало ясно к концу. И потому я решил пойти на этот шаг, несмотря на то, чем он может обернуться…»
Тэхён хмурится, не понимает, о чём речь, и листает назад. Он прочитывает о доппельгангере, о второй личности, постепенно понимая поведение Юнги. Ему не нужно говорить, что произошло, ему не нужны какие-либо доказательства. Он знает, что старший пытался сделать в комнате, Тэхён догадался, кого тот хочет защитить.
«…Я создал ещё один дневник — мой личный дневник о том, как я постепенно теряю контроль над собой и осознаю, что я и есть убийца. Если я умру, то его можно использовать как доказательство моей вины, в то время как реальному убийце нужно оказать немедленную помощь. Я уже не буду так важен, как другой человек, что ещё жив и страдает. Нет смысла его судить и не важно, кто это — Чонгук или Чимин. Он не виноват в том, что в нём сидит паразит. Этот маг такая жертва и ему нужна помощь. Сейчас я надеюсь, что у меня получится найти его и спасти, но прекрасно понимаю, что всё может обернуться в худшую сторону…»
Тэхён откидывает дневник Намджуна в сторону, не желает этого больше читать. Он умер и защищает того, кто пытался его убить. Это нечестно, это больно и душу разрывает. Когтевранец сосредоточен, он хочет сбежать в ту же секунду и совершить возмездие, но почему-то и шагу ступить не может. На лице парня пролегает несколько складок, а в его глазах стоит холод.
— Чимин, — произносит он шёпотом, смотря на Юнги. С волшебника сходит заклинание Тэхёна, и он тут же делает несколько шагов к нему. Когтевранец вновь поднимает палочку направляет её на Юнги, и тот делает то же самое в ответ. Теперь почему-то Тэ уверен — он не сможет победить старшего в этой схватке. У Юнги в глазах уверенность и сила, он готов пойти на что угодно ради друга. И это чувство, переходящее по тонкой нити, связывающей волшебников, топит Тэхёна.
— Да, это он, — говорит стальным голосом Юнги. — Но он не виноват…
— Молчи, — срывается Тэхён, — он убийца, не важно, что в нём там сидит. Вторая личность, доппельгангер, что угодно. Это он, Юнги, он убил Намджуна.
— Я понимаю, но послушай меня хоть немного, — произносит Юнги. Он опускает палочку и смотрит в глаза парня. В нём появляется покорность и смирение, что укрощает Тэхёна. — Мы можем всё исправить.
— Да, можем, убив его, Юнги. Поступить так же, как он поступил с Намджуном, Хосоком, Марком и всеми остальными, — голос Тэхёна дрожит, сбивается. — И я это сделаю.
— Намджун бы этого не хотел.
— Намджун не хотел умирать. Он хотел закончить школу, работать в Министерстве, быть с Сокджином. Намджун стремился жить — вот, чего он на самом деле хотел.
Юнги делает несколько шагов вперёд и упирается в волшебную палочку Тэхёна. Он смотрит ему в глаза, будто бы пытается загипнотизировать.
— Я знаю, Тэхён, но ты не должен становиться убийцей из-за этого всего. Намджун бы не хотел, — произносит он снова, видя, как в глазах у Тэхёна стоит боль. Она слоями накладывается на его душу, отдавая болью в сердце у старшего. — Поэтому это должен сделать я сам. Я должен убить Чимина, не ты.
— Брось, — с горькой улыбкой произносит парень, — ты этого не сделаешь. Он твой друг…
— Поэтому я это и должен сделать. Не кто-то другой, не мракоборцы. Только я. Всё это началось из-за меня, и на мне оно должно закончиться.
— Я тебе не верю, — отвечает Тэхён.
Он опускает свою волшебную палочку, кидая взгляд на записи Намджуна. Он хотел помочь убийце, понимая, что, возможно, умрёт. Он придумал план, готов был пожертвовать самим собой ради того, кто даже не был ему другом. Тэхён не может в это поверить и так просто смириться. Его душит обида — он потерял брата и не хочет соглашаться с тем, что убийца будет жить. Как вообще Намджун пошёл на такой шаг? Чем он думал, когда писал всё это.
— Непреложный обет, — холодно говорит Юнги. — Я поклянусь тебе в том, что убийца поплатится за свои грехи, и я его убью. Не оставлю на этом свете.
Тэхён с удивлением переводит взгляд на парня и его протянутую вперёд руку. Юнги не выглядит так, словно хочет его обмануть. У него стеклянные от слов глаза, и волшебник всеми силами пытается сдержать свой дрожащий голос. Когтевранец через связь ощущает, что маг борется с собой, пытается согласиться на такой шаг. С каждой секундой эти ощущения становятся всё слабее, и Тэ понимает — их связь покрывается тонкой коркой льда и истончается. Он ощущает хуже, что творится с Юнги, что он чувствует.
— Но ты пообещаешь, что не тронешь Чимина. Это должен буду сделать я.
— Хорошо, — соглашается Тэхён и берёт Юнги за руку. — Ты первый, — говорит маг, собираясь с мыслями.
Тэхён смотрит ему в глаза, нащупывает тонкую связь между ними и держится за неё, словно пульс слушает. В каждом ударе он пытается ощутить ложь, притворство или фальшь. Тэхён любит Юнги, но не готов ради него предать память о брате.
— Я клянусь, что уничтожу того, кто убил Ким Намджуна и других студентов в Хогвартсе. Я обещаю, что не оставлю его поступки безнаказанными и сотру его существование с этого света. Я выполню эти условия, несмотря на наши с ним узы, если же Тэхён выполнит свою часть уговора, — чётко произносит Юнги, приложив к их рукам волшебную палочку.
Тэхён ему кивает, понимая, на какой шаг пошёл Юнги ради него. На секундочку он замирает, понимая, что слизеринец готов убить друга, отказаться от самого себя и чего-то родного в пользу Тэхёна. Чувство неприятно гложет, говорит о том, насколько сильно Юнги его любит, раз может пойти на подобный шаг. Но отступать Тэ не может, не желает.
— Я клянусь, что не стану вмешиваться в судьбу убийцы моего брата, если Юнги выполнит свои условия, — говорит Тэхён. —
В противном случае, я буду свободен от своих обязательств и убью его.
Когтевранец дотрагивается до их сплетения рук палочкой, ощущая неприятное покалывание, и отпускает ладонь мага. Юнги стоит напротив него, смотрит решительно в глаза, и Тэхён ощущает, как их нить связи натягивается до предела. Она уничтожается под натиском нового обета, стирается и рвётся. В один миг на Тэ обрушивается столетняя пустота. В один миг вся боль, пришедшая от мага в Юнги, иссушается, оставляя за собой лишь трещины на поверхности души.
Тэхён понимает — теперь «их» больше не будет. Юнги знает — «их» больше нет.
