Система тревоги начала свою работу.
— Я просто не ожидал, — признаётся черноглазый парень, смотря на удивлённого друга. Он пытается стереть след от помады рукавом.Фак, Тод, только ничего не подумай!
— Ага, — единственное, что выдаёт норвежский подросток. До дома Ларссонов они идут в тишине, пытаясь переварить событие. Один чувствует себя крайне разбитым, второй — бескрайне виноватым.***
Тори уже, явно, спит. Нужно просто лечь спать. Но почему я не могу остановиться? По круглым щекам текут крупные слёзы, всхлипы глухие, а нервы натянуты до предела. Разочарование давит своим тяжёлым весом, убивая последние частички адекватности. I'm sitting in a room Made up of only big white walls And in the halls There are people looking through the window and the door They know exactly what we're here for Don't look up, just let them think There's no place else you'd rather be Ноги тянут в сторону спальни родителей, которые уехали к тётушке на два дня. В их отъезде есть один маленький плюс: они не видят этих «беспричинных» слёз. You're always on display For everyone to watch and learn from Don't you know by now You can't turn back Because this road is all you'll ever have And it's obvious that you're dying, dying Just living proof that the camera's lying And oh, oh open wide 'Cause this is your night, so smile 'Cause you'll go out in style You'll go out in styleI'm sitting in a room Руки не слушаются. Пальцы перебирают таблетки, ища успокоительное, но находят мышьяк. В отъезде родителей есть огромный минус — они далеко и не контролируют действия их «взрослого» и «понимающего» сына. And it's obvious that you're dying, dying Just living proof that the camera's lying And oh, oh open wide 'Cause this is your night, so smile 'Cause you'll go out in style You'll go out in styleI'm sitting in a room В темноте не видны таблетки, которые он глотает живьём, потому Торд и не знает, что в следующую секунду он свалится на пол, задев какие-то бумаги отца и статуэтки матери на комоде, и потревожит всё ещё не спящую Тори. Он просто жрёт эти таблетки, веря, что это антидепрессанты, которые рано или поздно подействуют. Don't look up just let them think There's no place else you'd rather be in now You can't turn back Because this road is all you'll ever have And it's obvious that you're dying, dying Just living proof that the camera's lying And oh, oh open wide Cause this is your night, so smile Он не знает, что будет биться в конвульсиях, а девочка судорожно набирать чей-то номер, пытаясь подавить слёзы и не разреветься прямо в трубку. Он уже ничего не знает. Yeah, yeah you're asking for it With every breath that you breathe in Just breathe it in Yeah, yeah well you're just a mess You do all this big talking So now let's see you walking I said let's see you walking Yeah, yeah well you're just a mess You do all this big talking So now let's see you walking I said let's see you walking Он просто смирился с тем, что есть. Так легко и просто. Сдался без боя, отдав последние силы. And it's obvious that you're dying, dying Just living proof that the camera's lying And oh, oh open wide Yeah oh, oh open wide Yeah oh, oh open wide 'Cause you'll go out in style You'll go out in style***
Я не знаю, как я отключился, но проснулся я на чём-то тёплом. Правым ухом я слышал какое-то биение, а носом чувствовал чей-то знакомый запах. Царила какая-то гармония в перемешку со страхом и тревогой. Я устал терпеть, потому открываю глаза. — Очнулся! — послышался радостный вскрик норвеженки, который заставил её брата поморщится. Её глаза покрасневшие, а сама она немного поддрагивает от волнения, — Том, викинги, спасибо! Я даже не знаю, как благодарить тебя. Парень в синем худи просто кивнул на слова девочки, переведя быстрый взгляд с неё, на друга. Он выглядит встревоженным и спокойным одновременно. Его глаза смотрят с заботой, а брови вскинуты вверх. И он смотрит на меня. В мои глаза. В этот растерянный металл. И я, вроде бы, должен покраснеть, но, почему-то, такое ощущение, что всё так, как и должно быть. — Ну и как ты умудрился отравиться мышьяком? — спрашивает усталым баритоном музыкант.Так хочется потрепать его по голове.
— Я искал успокоительное, — хриплым голосом отвечает норвежец. Во рту, как в пустыне. — Зачем? — интересуется Томас.Такой тревоги я ещё не переживал никогда в жизни. Я думал, у меня сердце разорвётся.
— А это будет моим секретом, — хриплый смех, — долго откачивал? — Прилично, — русые брови странно прыгают, — больше так не делай. Рыжий парень почти незаметно улыбается и кивает головой. Сейчас всё так умиротворённо. Такая приятная атмосфера. Будто так всегда было: ни стеснений, ни неловкостей. Жаль, что это всего лишь дружеская забота…***
Англичанин уходит только через двадцать минут, когда низкий шатен, смеясь, прогоняет его. Дверь в квартиру Ларссонов закрывается. — Теперь всё в порядке? — спрашивает сестра иностранца. Стало только хуже. — Да. — И он натягивает фальшивую улыбку. — Пошли спать? — рыжая бровь прыгает вверх. — Можешь лечь со мной. — И Норван с Тьердом тоже? — с хитрой улыбкой спрашивает норвеженка. — Конечно. — Теплая фальшивая улыбка. — Иди чисти зубы и ложись, я сейчас подойду. Тори подозрительно смотрит на брата, но через несколько секунд она улыбается и убегает в ванну. Торд улыбается в ответ. Когда дверь в ванну закрывается, он прислоняется спиной к входной двери и спускается по ней на пол. Руки смыкаются на острых коленях, а голова устраивается перед ними. Безвольные слёзы вновь текут по щекам. Хочу, чтобы он вернулся и продолжил греть меня своим теплом!