Ветер Легенд

Гладваэтор привык спать чутко — когда ты путешествуешь по неизвестной земле, это умение может спасти жизнь, так что для того что бы проснуться ему было достаточно слабого, подозрительного шороха рядом. Но то, что пробудило его сейчас мало походило на тихий странный звук. — Проснись! — тряс его кто-то, — проснись, кому говорят! — Погибни, несчастный, — отмахнулся нандор. Он все равно уже не спал, но вставать не хотелось. — Доброе утро! — закричал кто-то ему прямо в ухо, от чего Гладваэтор подскочил, будто бы ужаленный пчелой. На краю его кровати сидел Орофин. Стоит сказать, очень обеспокоенный Орофин. — Что случилось? — нахмурившись, спросил нандор, сразу почуяв тревогу, волнами исходившую от друга. — Умойся, — синда встал, направившись к выходу из жилища, — и иди на улицу. Пока заспанный Гладваэтор приводил себя в порядок, мозг его лихорадочно работал, обдумывая, что же такого могло произойти, что бы Орофин, как правило, даже слишком небрежно относящийся почти ко всему, был так взволнован. Будучи разведчиком, он умел быстро одеваться, так что на улице он был уже довольно скоро. Солнце еще не встало, дома окутывала легкая дымка предрассветного тумана. Вокруг было пустынно, даже небо еще не окончательно просветлело. Орофин топтался на месте, как взнузданный конь. Усталое, взволнованное лицо говорило о том, что синда уже довольно давно проснулся, если вовсе ложился спать. — Ну, так, — требовательно одернул его Гладваэтор, — говори что случилось. — Авари уходят, — выпалил он на одном дыхании. — Что? — недоуменно переспросил нандор. — Авари уходят, — медленно, четко повторил Орофин, — уходят из Арс Гвайна. — Почему? — изумился Гладваэтор, — или… — он нахмурился, — что-то произошло? — Нет! — злобно топнул ногой синда, — Еще вчера все было хорошо! — Это означает… — до Гладваэтора начало доходить. — Что Афэйри может тоже уйти, — произнес Орофин, сжав кулаки так, что перчатки тихо заскрипели. — Она не сможет! — вскрикнул нандор. Лишь мысль о расставании с подругой дольше, чем на несколько дней, ранила его. — Судя по тому, что я слышал, мы не можем быть так уверенны, — мрачно заметил Орофин, — я невольно подслушал разговор трех мориквенди, о том, как им больно расставаться со своими «западными друзьями» и что, тем не менее, они это делают. — Так! — замахал головой Гладваэтор, — Стоп! С чего ты решил, что авари уходят? — Мне сказал Лорд Элрохир, — отчеканил синда, явно уязвлённый недоверием, — он приказал снять копии с нашей карты и передать их Владыке Ильве. — И ты…? — вопросительно посмотрел на друга нандор. — В точности исполнил его приказ, — мрачно ответил Орофин, — я не ребенок, что бы хитрить так мелочно. Да и какое мне дело до всех авари! — всплеснул руками синда, — меня волнует, что будет с Афэйри. — Почему бы просто с ней не поговорить? — удивился Гладваэтор. — Я пытался, — друг помрачнел еще больше, — вчера я пришел к ней, вечером. А она выставила меня за дверь, даже не став слушать, — голос Орофина чуть-чуть дрогнул. — Плохо дело, — теперь настроение нандора было не намного лучше, чем у синдара. — Угу, — поежился Орофин, — вот поэтому я тебя и разбудил, — увидев недоуменный взгляд друга, он уточнил, — может быть… тебя она не выгонит? — оправдание прозвучало так жалко, что синда еле проговорил его. Гладваэтор тяжело посмотрел на Орофина, вздохнул, но ничего говорить не стал. Он прекрасно понимал друга — он боялся, он не понимал, что ему делать и, наверняка, просто от отчаяния, он пришел сейчас к нему. — Так себе идея, — пробормотал Гладваэтор, — но я думаю, что попробовать поговорить с ней еще раз стоит. Но не сейчас — Афэйри еще спит. — Угу, — промычал Орофин. — И стоило будить меня в такую рань, — раздраженно передернул плечами нандор, — пойдем, пройдемся до их части города, что ли, — предложил он, — заодно увидим, что там происходит. — Пойдем, — выцветшим тоном ответил синда. Теперь беспокойство в его голосе вытеснила усталость. Определенно, спать он сегодня не ложился. Пока они брели по все еще дремавшему городу, Гладваэтор пытался понять, что же такого произошло, раз мориквенди решили уйти из города? Ссора Владык? Маловероятно, хотя бы по тому, что Элладан и Ильве ладили довольно-таки не плохо. Тогда что остаётся? А бред какой-то остаётся, потому что ни логики, ни смысла, ни хоть какой-нибудь выгоды в их действиях нет. Вообще. Получается, всем народом авари двигают какие-то другие причины. Но какие? Гладваэтор очень надеялся, что Афэйри все объяснит им. Просто, лаконично и спокойно, как она умеет. Друзья вошли в лагерь авари. Нандор, который бывал здесь от силы раза три, тем не менее, почувствовал — что-то изменилось. Не очень явно, но весьма ощутимо. — У шатров ничего не лежит, — упавшим тоном сказал Орофин, — значит, уже все готово к долгому пути. Синда не преувеличивал. Действительно, рядом с шатрами не лежало вообще ничего, но чуткий глаз разведчика мог заметить, что что-то было здесь совсем недавно. И это что-то было убрано в спешке. С каждым шагом по лагерю авари, Гладваэтору становилось все тревожнее, так что он был рад, когда они, наконец, дошли до жилища Афэйри. Какое-то время друзья топтались у входа, явно не решаясь потревожить подругу, которая наверняка все еще спала. Но, неожиданно, сама Афэйри вышла из палатки, врезавшись в Гладваэтора, стоявшего спиной к входу. Она растерялась, на мгновение, увидев собравшихся у ее шатра друзей. Иллет была одета по-походному. Коричневая куртка, к которой было подвязано несколько мешочков с самым необходимым, высокие сапоги, из легкой, но плотной кожи и широкие, удобные штаны. Нандор видел ее одетой так десятки раз, но никогда не начинал нервничать при этом лишь из-за одного ее вида. Что же, видимо, все случается в первый раз. — Орофин? — изумлению авари не было предела, — Гладваэтор? Что вы здесь делаете? — Мы хотим поговорить, — обреченным голосом произнес синда. Судя по всему, он уже сделал собственные выводы. — Говори, — прыснув ответила иллет, — только давай не стоять на одном месте — мне надо торопиться. — Куда? — нарочно спокойно спросил нандор. — Да, так, неделю назад попросила одного нолдо из Мастерской починить кинжал, помните, у меня во время прошлого нашего похода сломался? — защебетала Афэйри, потянув за собой друзей. У нандора отлегло от сердца — она не собирается покидать город прямо сейчас. Уже хорошо. Тем временем, девушка продолжала, — он назначил мне в такую рань встречу, что бы отдать работу. — Отлично! — радостно вскрикнул Орофин. — Да, — слегка недоуменно поддержала его Афэйри, — отлично, — она кинула на синдара обеспокоенный взгляд, как смотрят иногда на тихих безумцев. Гладваэтор хмыкнул. Он-то прекрасно понимал причину радости друга, но от этого происходившее не переставало быть менее забавным. — Так вы говорить хотели? — осторожно напомнила авари. — Хотели, — подтвердил Гладваэтор, увидев, как радость, только-только озарившая лицо Орофина, завяла, как цветок на морозе, — Скажи, Афэйри… — нандор помедлил, набираясь сил, — это правда что ваш народ уходит из Арс Гвайна? Девушка остановилась, как-то странно посмотрев на друзей. Но, чувствуя, как сгустился воздух от накопившегося в нем напряжения, она решилась ответить: — Да, авари уходят, — слух нандору резануло непривычное местоимения Афэйри, по отношению к своему народу. Она никогда до этого, не говорил о мориквенди «они». Только «мы». Но Орофин будто бы этого не заметил. Он вновь стал столь же бледным и растерянным, каким был с утра, едва-едва покачнувшись на месте. Наверняка, он хотел спросить еще кое-что, но ни как не мог решиться. — Значит, ты уходишь тоже? — на одном дыхании выпалил Гладваэтор, стараясь смотреть куда угодно, но не в лицо Афэйри. Девушка как-то сразу растерялась, видимо далеко не сразу поняв суть вопроса. Но потом… Иллет закрыла глаза, чтобы не видеть лиц друзей. Если бы они только знали, как ей было тяжело! Ей не хотелось уйти из Арс Гвайна. Афэйри нравилась жизнь, кипевшая в городе — в отличие от многих других мориквенди, все больше устававших от «суетливой возни» сородичей. Девушка до последнего пыталась отговорить соплеменников от разрыва с эльдарами, но ее голос был заглушен множеством других. В отчаянии, она даже решила поговорить с Ильве. Владыка спокойно выслушал ее, ни разу за все время ее довольно долгой речи не произнеся ничего, терпеливо слушая Афэйри. Тогда у иллет появилась робкая надежда, что он согласиться с ней, решиться помочь. Но Ильве лишь устало вздохнул, и спокойно, с какой-то досадой в голосе, стал объяснять. Владыка говорил, что согласен с ней, что ему так же очень не хочется уходить из Арс Гвайна, однако, ни смотря на все это, он готов подчиниться воле своего народа. «Афэйри, мы есть те, кто мы есть и наше племя выжило лишь потому, что держалось вместе. Я догадываюсь, что ты хочешь сказать — пусть те, кто хотят уйти, уходят, а остальные остаются в городе. Но это разрушит наше единство и сделает нас слабее, перед лицом возможной опасности» — приговором звучали слова Ильве у нее в ушах, всякий раз, когда она вспоминала тот разговор. Да, Владыка был прав, сотни раз прав! Но от этого иллет было лишь еще тоскливее, еще грустнее. А друзья? Разве сумеет она наслаждаться красотой этих земель, если с ней рядом не будет ни вспыльчивого Орофина, ни задумчивого Гладваэтора? Конечно же, нет. К тому же, они вряд ли сумеют понять Афэйри — они ведь эльдары, для них тяжело понять, что значит «единство», им привычно думать о себе, и только о себе. Раньше, девушке это казалось глупостью, но сейчас она понимала, насколько такое мышление может помочь. — Афэйри? — тихо-тихо спросил Орофин. Иллет открыла глаза. Гладваэтор стоял, напустив на себя равнодушный вид, старательно глядя по сторонам, но было ясно, что он напряжен как тетива лука перед выстрелом. Синда же, совсем поник, низко склонив голову, будто бы увлеченно рассматривая носки своих ботинок. Она выдохнула. Мысли роились, как птицы в роще, перепуганные неумелым охотником. Единство народа, дружба, болезненная бледность Орофина, боль в глазах Гладваэтора, слезы, пролитые за ночи тяжких раздумий, страх, вина, боль — все это, слившись в единой, жуткой пляске давило на нее, словно тяжкая ноша. Еще один вдох. Спокойствие, и прямота духа. Как перед первым выстрелом из лука. — Я остаюсь в Арс Гвайне, — каждое слово отделяла от предыдущего долгая пауза, будто бы лишь один их звук причинял Афэйри страшную боль. Гладваэтор мгновенно расслабился, расплывшись в улыбке, тепло улыбнувшись подруге. А Орофин, выкрикнув что-то радостное, налетел на нее, как ураган, сжав в объятиях, закружив ее. Афэйри завизжала, вцепившись в друга. Когда он, наконец, поставил ее на землю, глаза иллет лучилось от счастья. Но нандор, все же, разглядел на их дне отблеск грусти. Гладваэтор прекрасно понимал, как тяжело далось это решения Афэйри — стоило лишь мельком взглянуть на ее лицо, пока она думала. За секунду до того, как авари открыла глаза, он успел отвести взгляд. Нандор смертельно боялся услышать: «Да, я ухожу с ними». Он даже предпочел предать себе безразличный вид. Это помогло бы сохранить остатки гордости. Но все обошлось! О, какое счастье! Дышать стало сразу намного легче, а вокруг — намного теплее. Подумать только, как много могут изменить нужные слова. Или это просто восходящее солнце, медленно выкатывавшееся из-за горизонта, согрело воздух вокруг? — Ты говорила, тебе там кинжал надо было забрать? — Гладваэтор первым радостную тишину. — Ох, — спохватилась иллет, — точно! Спасибо что напомнил, — она засуетилась, — кажется, я уже опаздываю, — Афэйри нервным, коротким движением поправила прядь волос, упавшую на лоб. — Я пойду с тобой, — Орофин сиял, ярче светильника-кристалла темной ночью. — Вы идите, — нандор озорно блеснул глазами, — а я тоже, схожу, кое-что возьму. Надо же вас развеселить! — Звучит заманчиво, — поддержав его шутку, продолжила Афэйри, — мне прямо интересно стало. Что ж, встречаемся… — она задумалась на мгновение, — да прямо на этом месте и встречаемся! — махнула рукой иллет, — Нам пора! — мориквенди схватила пока что ничего не понимающего Орофина за рукав, потащив его за собой. Вскоре, они скрылись за громадами шатров. Спустя час, небольшая, но довольно шумная компания, расположилась чуть севернее Арс Гвайна, на, скрытом от посторонних взглядов рощей, пляже. Орофин и Афэйри плескались в воде, визжа и хохоча, как маленькие дети, а Гладваэтор, сбросив большую часть одежды, оставшись лишь в тоненьких льняных штанах, лежал на песке неподалеку. Рядом с ним стояла пузатенькая бутылка вина, привезённого еще из Эндорэ. Нандор тогда укорял себя — зачем тащить в Благие Земли лишний груз? Но отказать себе не смог. Так, на корабль попала, втайне от всех, кроме самого Гладваэтора, сосуд с хорошим, выдержанным дорвинионским вином. После прибытия ему удалось ее спрятать в своей хижине, и до сих пор он хранил эту бутылку — на особый случай. Судя по всему, этот случай настал. После утренних переживаний, волнений, друзья были рады прийти сюда. Кроны деревьев защищали от ветра, налетавшего с моря и любопытных взглядов, сделав этот пляж излюбленным местом для Гладваэтора и его друзей, а прохладная вода, ласковое солнце и сладкое вино мгновенно развеяли последнюю тень грусти. Так что сейчас, развалившись на теплом песке, рядом с игравшими в воде друзьями, нандор думал, что, быть может, им все-таки удалось найти Валинор? Может быть, эта земля и есть тот самый Заокраинный Запад, та самая Страна Радости? Все чаще нандор давал на этот вопрос положительный ответ.