Ветер Легенд

Каспиан мчался во весь опор, прижавшись к гриве коня. Ножны хлопали по бедрам, а пыль, стоявшая столбом, застилала взгляд. Рядом скакало еще около десятка гвардейцев, по правую руку — тихо ругавшийся Галагим, по левую — Тарэхин, явно напряженно раздумывающий о чем-то. Воздух оглашал хрип лошадиного дыхания, звон шпор, но никто не говорил ни слова. Король напряженно раздумывал. Кто же это прибыл на том корабле? Если это люди, бежавшие откуда-либо, как тельмарины, много лет назад, то Каспиан обещал себе, что постарается им помочь всем, чем сможет. Таков его долг как того, к кому благоволила сама судьба. Но, быть может, экипаж того парусника — передовой отряд жестокой армии завоевателей. Да, люди Ноэтельмара ни разу не встречали тут других племен, но, кто знает, весь ли мир столь же безлюден? Каспиан был почти что уверен, что нет. — На гнев ответим мы холодной сталью, — промурлыкал себе под нос король слова из старинной песни. Однако… пожалуй больше всего Каспиан боялся не встречи с каким-либо народом людей, а с не-людьми. По меньшей мере, поведение почти любого человека можно предсказать, а вот другие существа, наверняка окажутся совершенно иными, непонятными, а потому в тройне опасными. На горизонте показалось море. Король вцепился взглядом в горизонт, пытаясь разглядеть мачту корабля, ставшего на якорь, но только с трудом сумел различить берег, все еще подернутый дымкой. А вдруг там уже кипит бой? Вдруг, прибывшие оказались кровожадными варварами, которые атаковали разведчиков, едва наткнувшись на них? Тогда, Каспиану представиться шанс проверить, на самом ли деле гвардейцы Галагима так хороши, как говорит их капитан. «Если все будет совсем безнадежно, — пронеслось у короля в мыслях, — отправлю Тарэхина в Ноэтельмар, пусть предупредит остальных. Карейн справиться, я в него верю». — Да уж, — хмыкнул Каспиан, — уже рассуждаю так, будто бы собираюсь умереть. А ведь ничего, пока что не произошло. «Пока что» ехидно возразил внутренний голос, но он силой воли заставил подлеца замолкнуть. Берег моря все ближе. Уже даже можно ощутить в воздухе легкий запах морской соли, и ощутить свежесть отдаленного прибоя. Каспиан вновь кинул взгляд на горизонт, но теперь, к большому его удивлению, ему удалось рассмотреть едва заметную, малюсенькую, очень похожую на тонкую спичку мачту корабля, будто бы привязанную к линии небо края. — Мы уже близко! — выкрикнул провожатый, мчавшийся во главе отряда. Краем глаза Каспиан заметил, как несколько гвардейцев, услышав эти слова, приосанились, напряглись, готовясь, как перед боем. Видимо, беспокойство охватило не только короля, но еще и некоторых воинов. Сколько их здесь? Четырнадцать бойцов, которые в последний раз брали оружие в руки не менее двадцати лет назад. Сильное войско, ничего не скажешь. Но, даже осознавая собственную слабость, Каспиан не собирался сдаваться, или, тем более, кланяться захватчикам, если те потребуют от него присяги на верность. Короли Старого Тельмара никому не кланялись, и он не опозорит их память. Море уже близко. Настолько, что Каспиан видел блики солнца, сверкавшие на волнах, полоску желтоватого песка. Корабль, легонько колыхавшийся в прибое, выглядел довольно мирно, будто бы был частью пейзажа, а не появился несколько часов назад. Отряд приближался к воде. Он уже легко мог видеть все, что происходило на берегу и в море, видеть судно, и шлюпку с тремя пассажирами плывшую к берегу. Каспиан сжал бока лошади и та ускорила бег. Лодка была уже почти у самого берега, как и всадники короля. Плывшие в ней люди спрыгнули в воду, зашагав к песку. Каспиан громко крикнул, привлекая их внимание. Один из них вздрогнул от неожиданности, растерялся, а другой неуловимым, быстрым движением выхватил клинок из ножен. Третий последовал его примеру, перед этим махнув рукой кому-то на судне. Всадники подъехали ближе, и только тогда Каспиан закричал во второй раз: — Стой! — воины резко осадили коней, и отряд остановился в нескольких шагах от незнакомцев. Только тогда он умел рассмотреть их. Тот, который первым обнажил оружие, был очень высок. Светлые, кое-где промокшие, волосы ниспадали на плечи, а лицо, спокойное, решительное, по-воински суровое сразу напомнило Каспиану какого-нибудь гордого рыцаря старины. Но, к большому удивлению, незнакомец был безусым и безбородым, даже тень щетины не лежала на гладких щеках. Остальные двое были такими же высокими, и чем-то похожими на первого, но только они были не столь бесстрастными. — Кто вы? — придав голосу наибольшую строгость, на которую только он был способен, спросил Каспиан. Прибывшие переглянулись, явно недоумевая. Наконец, тот, который стоял ближе всего к лодке положив правую руку на грудь, произнес что-то на непонятном, но довольно красивом, напевном наречии. Левой он все еще сжимал меч. Тарэхин, до того казавшийся почти что ничем не удивленным, увидев этот клинок встрепенулся и прищурил глаза. Каспиан знал его очень давно, и это могло означать только лишь одно — советник что-то понял. После слов незнакомца повисла пауза. Гвардейцы, окончательно сбитые с толку всем происходящим, начали шептаться между собой. Они не понимали, кто перед ними, а потому начинали бояться. Вдруг, тот самый воин, который показался Каспиану самым опытным из всех, бросил свой клинок на землю, сказал что-то, покивав головой при этом. — Это жест доброй воли и мирных намерений, кажется, — подсказал Тарэхин. В голосе его чувствовалось какое-то странное веселье. — Отлично, — холодно отозвался король, — я это и так понял. Каспиан глубоко вздохнул, закрыв глаза. Кто бы ни были эти пришельцы, сражаться с тельмаринами не входило в их планы, и они явно стремились это показать. Они, наверняка, ждут хоть чего-то в ответ. Хотя бы имени того, с кем они говорят. Значит, стоит попробовать представиться. — Мое имя, — произнес он, ткнув пальцем в грудь, — Каспиан, — король старался говорить медленно, четко проговаривая каждую букву. — Ка-спи-ан? — медленно повторил русоволосый, вопросительно посмотрев на короля. Тот размашисто покивал, в знак согласия. — Агалос, — положив руку на грудь, сказал пришелец. — Кажется, вы поняли друг друга! — весело заметил Тарэхин на ухо королю, — но спешу обратить ваше внимание еще на кое-что: взгляните на их уши. Каспиан внимательно присмотрелся, и тут же едва не упал из седла. У всех троих незнакомцев были длинные, заостренные уши, мало чем походившие на людские. Один из прибывших, заметив, на что именно уставился Каспиан бросил что-то на своем языке, и существа рассмеялись. Громко, заливисто, искренне, но не по-человечески. Король был обескуражен, совершенно перестав понимать, с кем имеет дело. — Кто вы? — на этот раз не повелительно, а испуганно, настороженно, спросил король. Агалос, широким жестом обвел своих спутников и произнес: — Куэнди. — Что за…? — поморщился Галагим. — Судя по всему, — подсказал Тарэхин, — название их народа. — Сейчас проверю, — отрывисто бросил Каспиан своим спутникам. Затем, вновь повернувшись к пришельцам, указал на них рукой и спросил — Куэнди? — король пытался как можно больше подражать ему в произношении этого, весьма экзотичного слова. — Квенди, — повторил Агалос. — Квенди? — Каспиан постирался как можно точнее повторить за ним. Воин кивнул головой, столь же размашисто, как и Каспиан, когда Агалос выговаривал его имя. Король против воли улыбнулся. Кто бы ни были эти существа, первое общениес ними закончилось без крови. — Тельмарины, — заговорил Тарэхин, чуть подавшись вперед на коне, махнув рукой на весь остальной отряд. — Тэлэмарины? — переспросил воин. — Тельмарины, — поправил его советник. — Тель-ма-ри-ны? — протянул Агалос. — Да, — Тарэхин кивнул, сопроводив свои слова все тем же жестом — широким взмахом головы. — Дело двинулось, — одобрительно прошептал Каспиан, глядя как существа пытаются повторить за своим предводителем название народа, с которым они встретились. Разговор продолжился, в том же стиле. Говоривший указывал на какой-либо предмет, называя его на своем языке, громко и четко, а его собеседник старался повторить за ним как можно точнее. Каспиан пару раз кинул взгляд в сторону корабля, пытаясь заметить других остроухих на нем. Но, судя по тому, как безжизненна была палуба, на паруснике, кроме эти троих никого не было. Во время своих наблюдений, король не переставал говорить с пришельцами, хотя все чаше инициативу перехватывал Тарэхин. Около часа еще длилось такое общение. За это время тельмарины и те, кто прибыл на корабле, успели обменяться почти двумя десятками слов, которых хватило, что бы понять фразу Агалоса, сказанную в самом начале разговора: «Приветствуем вас, жители этой земли. Мы — квенди. Мы — пришли с миром, и рады вас встретить». Каспиан, во время разговора постоянно прислушивался к интуиции, пытаясь понять, враги ли людям эти квенди? Может, за их мирными словами прячется какой-нибудь подвох? Но король не чувствовал ничего. То ли эти существа на самом деле были дружественны, то ли им удавалось обманывать шестое чувство Каспиана, но он не видел в них угрозы. Под конец, в разговоре учувствовал весь отряд. Люди уже давно спешились, небольшими группками сплотившись вокруг оказавшихся на редкость общительными пришельцами. Каспиан продолжал разговор с Агалосом. Как оказалось, они прибыли из далекой страны на западе, за горами, и их заданием было исследовать новые земли. Каспиана слегка обеспокоило упоминание об этой стране. Поэтому, в своих речах он обронил несколько слов, о большом городе на севере, где живет его народ. Но когда квенди узнал, что перед ним — правитель аданов (как называли людей остроухие), то действительно удивился. Агалос признался, что поначалу принял Каспиана за предводителя небольшого отряда. Правда, его слова люди поняли спустя почти двадцать минут ну очень хитроумных объяснений. Солнце начинало садиться, и Тарэхин аккуратно напомнил, что пора бы уже возвращаться в Ноэтельмар. Каспиан и сам понимал, что пора уже уходить, но ему ни капли не хотелось прерывать общение с Агалосом. Тем более что они только-только стали понимать друг друга без изощренных жестов руками и длительных разъяснений. Но все же, пора было прощаться. Каспиан, по привычке, протянул руку воителю, но тут же спохватился. Кто знает, что этот жест означает у квенди? Несколько напряженных секунд король ожидал реакции собеседника. К счастью, Агалос правильно понял жест человека. Он пожал протянутую ладонь, и слегка кивнул на прощание. Отряд квенди поднялся на борт лодки, люди садились в седла, уже выкрикивая друг другу что-то на последок. Наконец, длительное прощание было окончено. Каспиан повернул коня и отряд последовал за ним, гудя как разбуженный улей. Это было, мягко говоря, не удивительно, с учетом того, сколь много нового узнали они за последние часы. — Есть у меня подозрение, милорд, — произнес Тарэхин, возникший будто бы из ниоткуда, — что это начало чего-то грандиозного. — Грандиозной дружбы? — наивно предположил один из гвардейцев, услышавший их разговор. — Я думаю, — примирительно ответил советник, — грандиозного сотрудничества.