Ветер Легенд

Корабль, рассекая могучей грудью волны, медленно плыл на восток, слегка покачиваясь на волнах. Бело-серебряный стяг шелестел на ветру, плескалась вода у бортов. Моряков на палубе еще не было, а потому было тихо-тихо, и лишь слабый скрип досок нарушал эту идиллию. На носу, заложив руки за спину, стоял Элладан, открыв лицо восходящему солнцу. Король квенди стоял, чуть прижмурившись, и не возможно было понять, чем сейчас заняты его мысли и что именно у него на уме. Морщины, которые уже было начали залегать на прекрасном эльфийском лице, разгладились, и теперь, в момент полного умиротворения, показалась истинная красота Короля Квенди. Острые скулы, худые щеки, высокий лоб и подбородок, похожий на острие копья — все это теперь не казалось каким-то сухим, неприятным, жестким, как бывало довольно часто, а наоборот, придавало Элрондиону особую, благородную красоту. Тихо скрипнула доска позади. Владыка вернулся в реальность, но не открыл глаза и не изменил выражение лица, лишь бросил через плечо: — Хисиэль, ты так шумишь, что будь на моем месте даже пьяный гном, он все равно бы что-то заподозрил, — позади раздался досадливый вздох. — А я и не пряталась, — с вызовом ответила иллет, — просто думала вы уснули и старалась идти тише. — Тем хуже, — Элладан слегка усмехнулся, — если бы я на самом деле уснул, к тому же стоя, то поверь, тот шум, который ты тут подняла точно бы меня разбудил, — подождав немного, он добавил, — а я, когда меня резко будят, не особенно добрый. — Вы и так не особенно добрый, — прошептала Хисиэль. — Не забывай, с кем говоришь, — Владыка, наконец, открыл глаза, тут же прищурившись из-за яркого солнца. Восход разгорался, словно пламя в горне, раздуваемое мехами. — Простите, мой король, — насмешка из голоса иллет испарилась. Было видно, что она на самом деле испугалась, подумав, что позволила себе слишком много. Элрондион усмехнулся. На самом-то деле, ему было даже в какой-то степени приятно, что подчиненные разговаривают с ним, не трясясь от страха или не будучи скованными по рукам и ногам цепями строгих правил, но все же, позволять им вести себя слишком фамильярно тоже не следовало. -Ты прощена, — Элладан обернулся, постаравшись тепло улыбнуться, — разве могу я долго быть в ссоре со своим гвардейцем? — Элрондиона не оставляло ощущение, что его улыбка похожа на оскал. — Не знаю, владыка, — иллет стояла, чуть склонив голову, будто бы и в самом деле провинилась. — Нет, Хисиэль, не могу, — Владыка подошел чуть ближе, и положил ей руку на плечо. Она слегка вздрогнула, — пойди, разбуди остальных бездельников. Мы скоро прибываем. Повернувшись на месте, она отправилась вниз, в каюты, а Элладан остался на палубе, усмехаясь своим мыслям. Порой, Хисиэль ведет себя так, будто бы за малейшую оплошность ее с позором выгонят из гвардии. Забавная она. Из-под досок палубы послышались звуки голосов. Заспанные, недоуменные, чуть хрипловатые и один — звонкий, командный. Корабль просыпался. Солнце уже миновало зенит и только-только стало склоняться к закату, когда нуреммар причалил в гавани Ноэтельмара. Там их встречал сам король, Каспиан Четвертый, в сопровождении огромной свиты из знатных людей города и небольшого отряда стражей государя. Квенди высадились, оставив свой корабль между высоких мачт тельмринских галер и пышных парусов таартских торговых кораблей. На берегу, вновь, как уже стони лет до того звучали фразы-приветствия, что, по мнению людей, давно уже потеряли свой смысл. — Мы пришли из далекой страны, с иным языком и иными ликами, но мир в наших сердцах и помыслах наших… — приложив правую руку к сердцу, сказал Элладан — Равно как и мы, люди Тельмара, вы чисты сердцем и делом… — подхватил Каспиан. — В этих далеких просторах мы ищем то племя, что может стать нашим другом… — Элрондион продолжал говорить, внимательно следя за королем людей. Пусть уже много лет подряд повторяется одно и то же, но Владыка все равно, всякий раз с затаенным трепетом ждет продолжения фразы. Элладан почему-то был уверен, что когда повелитель людей не сумеет продолжить недосказанную фразу, дружбы между квенди и атани даст первую трещину. — И вы его отыскали, ибо в наших мыслях нет зла, а союз с вами, дальноискателями, приятен нам, — Элладан сдерживает улыбку, видя, какая скука и тоска от всего происходящего, таиться за вежливой маской на лице Каспиана. — Да продляться дни светлой дружбы… — ответил, подумал Элладан. Не забыл. Значит, пока еще не пора. — Покуда мир стоит на столпах своих! — король людей чуть повысил голос, как того и требовал обычай, завершая разговор. А после была торжественная процессия по широкой улице, убегавшей прямо вверх по холму, к резиденции королей, что была обнесена стеной. Идя по городу, Элладан удивлялся, как королям удаётся сохранить город в чистоте и порядке, не допустить его превращения в большую сточную яму — сделать то, что удавалось лишь в Гондоре, да и то, только лишь из-за отголосков нуменорской культуры. Спустя какое-то время, Элрондион узнал, что на самом деле, Ноэтельмар поделен на несколько частей, и что та часть, по которой они шли, называется Средним Городом, в котором живет большая часть населения, а Торговый Город, где был великий рынок и мастерские ремесленников был чуть дальше, за отдельными стенами. Так же, Король Квенди узнал, что о вони, царящей в Торговом Городе ходят легенды. Но, пока что, не зная всего этого, Элладан шел по улице, удивлялся, внимательно оглядываясь по сторонам и ведь вежливую беседу с королем Каспианом. При этом он совершенно не замечал одно внимательного взгляда, который почти всю дорогу неотрывно следовал за ним. — Итак, — произнес король, когда за ними закрыли дверь приемного покоя, и он, лично разлив по чашам светло-золотистую жидкость, уселся в кресло, стоявшее у противоположного края небольшого мраморного столика, — каковы дела в Королевстве-за-Горами? — В моих землях спокойно, — Элладан отхлебнул вина, — и в них царит мир. Чего нельзя сказать, в полной мере, о Тельмаре. — Разве? — удивленно приподнял бровь Каспиан, — неужели расходятся слухи, будто бы Тельмар гремит оружие? Спешу вас успокоить — это не так. — А как же ваша новая армия? — Элрондион заметил, как король людей едва подавил раздраженный вздох, — Постоянная, хорошо обученная, многочисленная армия. Разве это нельзя назвать беспокойством и ощущением опасности? — Нет, нет, — покачал головой Каспиан, — это своего рода предосторожность, направленная, уверяю вас, не на запад. — Тогда кто же сумел так вас… растревожить? — вино было на удивление сладким, приятно удивив квенди. — Вы видели людей в масках, там, в порте? — Каспиан слегка откинулся на спинку стула, сцепив пальцы в замок. — Да, — усмехнулся Элладан вспомнив их, — они были слишком уж суровые. — Это таатрцы, — король людей помрачнел, — и они прибыли сюда что бы в очередной раз угрожать мне войной. — В самом деле? — удивился Элрондион, — а ради чего? — Что вы знаете о Таарте? — Элладана уже начинала раздражать эта манера разговора, ответ вопросом на вопрос. — Это город на востоке, за Внутренним Морем, известный так же как Город Слез и большая часть населения которого — рабы, принадлежащие той или иной знатной семье, — квенди говорил быстро, про себя с удовольствием отметив, как приподнялись брови Каспиана от удивления, — и что Таарт был основан теми, кто бежал из Ноэтелмара после Огненной Ночи. — Ваши познания поражают меня, — честно признался король. — Сказанное мною общеизвестно, — чуть пожал плечами Элладан, — ну, а то, что касается основания Таарта, пусть не так известно, но я об этом очень хорошо осведомлен. Как-никак я был свидетелем тех дней, — поймав на себе удивленный взгляд Каспиана Элрондион усмехнулся, — и даже навещал город после заговора Карейна, виделся с вашим прадедом, говорил с ним. Помниться он был очень печален. — О боги, — прошептал король, — пусть, я знаю, что вы на самом деле живете столетиями, но иногда это бывает… просто поразительно, — Каспиан хоть и пытался сдержать свой почти детский восторг, но Элладан его прекрасно видел и понимал. — Открою вам тайну, — он чуть придвинулся к Каспиану, — я живу так долго… потому что дышу морским воздухом, люблю вино и красивых девушек, — Элладан под конец фразы не выдержал и улыбнулся, а король людей так и вовсе залился смехом. — Если бы секрет бессмертия был таким, то половина Ноэтельмара жила бы вечно! — сказал он, успокоившись. — Итак, — на этот раз уже Элладан разлил вино по кубкам из изысканного серебряного кувшинчика, — что такое Таарт я знаю. Но как это связано с созданием вами постоянной армии? — Основной товар Города Слез — зерно, которое выращивают рабы. Хозяева города, или, как они сами себя называют «благородные господа» хотели продавать его в Тельмар, но я отказал, — Элрондион заметил, как быстро Каспиан сумел переключиться с шутливого разговора на серьезный, — это разорило бы крестьян, которые живут с того, что продают свой товар в городах. Что в свою очередь существенно ослабило бы нас — ведь, как известно, основа нашего военного могущества это не малочисленные профессиональные отряды, а крепкая стена щитов ополчения. О которую по меньшей мере дважды разбивались войска врагов. Ополченцы, — неторопливо продолжал король, — вооружаются за свой счет. Таким образом — чем они беднее, тем слабее наше войско. Это причины моего отказа и пояснил я их вам только потому, что наши державы давно в дружбе. Но Карейнингам я пояснять ничего не стал, ибо знание — сила, — король сделал паузу, — так или иначе, послам Города Слез, судя по всему, не понравился мой ответ, — Каспиан горько усмехнулся, — они стали угрожать мне. — Силой принуждать к торговле? — изумленно приподнял брови Элладан, — Однако, — квенди сделал небольшой глоток. — Конечно, Таарт лежит далеко отсюда, но все же относиться к их словам с пренебрежением не стоит, — продолжал король, — и я решил подготовиться к возможной войне с благородными господами… — Создав регулярную армию, которая смогла бы отбить любой вторжение, как бы внезапно оно не началось, — закончил за него Элладан. — Именно, — кивнул король. Элрондион посмотрел на него в свете солнца, медленно начавшего склоняться к закату. Как же он был похож на своего прадеда! Все то же благородное лицо, обрамленное темными, вьющимися волосами, нос, с легкой горбинкой, спокойная, властная осанка, которая даже сама по себе говорила о том, какое положение занимал человек. Только серо-зеленые глаза Каспиана Четвертого были явным отличие между ним и его легендарным предком. На квенди внезапно накатил страшный приступ меланхолии. Он каждой клеточкой своего тела ощущал время текущее сквозь него, с каждой секундой уходящее в небытие, все те годы, ушедшие в пустоту, откуда нет возврата, все то, что уходило вместе во временем туда, за грань. И прекрасные лица друзей, и все, сделанное ими, и даже память о них… Все уходило, все стиралось, все распадалось на песчинки, уносимые потоком времени, и только лишь Элладан ощущал себя как бы не полностью погруженным в него, обреченным вечно смотреть за тем, как все уходит. Валар великие, неужели бессмертие — это дар Илуватара? Каспиан усмехнулся, наверняка уловив на лице эльфа отблеск этих мыслей. Он встал, и, тихо ступая по каменному полу, прошелся до широкого окна, из которого открывался вид на город, уже окутанный золотистым сиянием вечернего солнца, и еще дальше — на море за ним. Облокотившись на подоконник, король тяжело вздохнул и задумчиво проговорил: — Как бы я хотел быть похожим на него… — О чем вы? — поинтересовался Элладан, уже частично понимая, о ком говорит Каспиан. — Не важно, — тряхнул головой человек, присаживаясь обратно в свое кресло, — простите, иногда я веду себя непозволительно-странно. — Вы государь, — Элладан осушил уже второй кубок подряд, — а значит вам многое позволено. И странное поведение в число дозволенных вещей. — Очень на это надеюсь, — хмыкнул Каспиан. — Но, возвращаясь к делу, — Элрондион вновь попытался вернуть разговор в прежнее русло, — Вы рассказали об угрозах из Таарта. Конечно, ваше решение создать постоянную армию мудро, однако, помимо этого, стоит еще помнить о старых союзах, — Элладан достал из внутреннего кармана аккуратно свёрнутый пергамент, положив его на стол перед Каспианом. Бумага была разделена на две части — с одной стороны тельмарское письмо, с другой — тенгвар. Каждый из текстов был ничем иным как договором о вечной дружбе и нерушимом союзе. Под ними было четыре печати. Первая принадлежала Элладану, вторая — Каспиану Первому. Рядом с ней, чуть поодаль, стояла печать Каспиана Второго, поставленная спустя много лет, а еще дальше — печать Каспиана Третьего, отца нынешнего правителя. — Каждый из королей Тельмара, в свое время, подтверждал этот договор. Я надеюсь, — Владыка выразительно взглянул на государя, — вы продолжите эту традицию. — Да, — Каспиан с неподдельным интересом разглядывал старинный текс, — я не могу поступить иначе. Таков мой долг, как наследника своих великих предков. — Прекрасно, — Элладан ликовал, — однако, я думаю, стоит сделать это не сейчас, а спустя несколько дней, когда это смогут засвидетельствовать вельможи вашего королевства… Спустя неделю в тронном зале Ноэтельмара, при великом стечении народа и знати, под древним союзным договором была поставлена пятая печать. Дни, прошедшие между тем разговором с королем и торжественной церемонией, Элладан и его свита провели во дворце, отдыхая после довольно долго морского путешествия. Владыка полюбил отдыхать в саду, росшем вокруг дворца, играя в шахматы с кем-то из своих гвардейцев. Впрочем, в одно утро у него выдалась весьма необычная партия. Не смотря на ранее время было уже довольно жарко, но Элладан, устроившийся в тени одного из деревьев, чувствовал себя весьма неплохо. Только что он отыграл с Первым Министром Тельмара, по счастливой случайности оказавшимся здесь. Элрондион победил, так же насладившись игрой с равным соперником, а значит, настроение у него было преотличное. — Доброе утро, — из-за спины раздался чистый детский голосок. Элладан, обернувшись, увидел его обладателя: мальчонку, лет восьми, со светлыми, почти что белыми волосами, тонким, нежным личиком и большими зелеными глазами. На мгновение Владыка растерялся — здесь, в Тельмаре, встретить светловолосых людей было очень тяжело, что уж говорить о таком цвете волос, которые в свете солнца казались серебряными. — И тебе привет, — Элрондион дружелюбно улыбнулся, — кто ты? — Я Камаэлан Каспианинг, принц Тельмара — открытой правой ладонью коснувшись груди, сказал мальчик. При этом у него было столь серьезное выражение лица, что Владыка еле сдержал смешок, — позвольте узнать ваше имя, лорд? — Меня зовут Элладан Элрондион, Верховный Король Квенди Виньябара, — ребенок, услышав слово квенди, изумленно поднял брови, начав рассматривать эльфа намного внимательнее, чем до того. — Так вы куэнди? — слух Элладана слегка резануло неправильное название его народа, но он не стал поправлять Камаэлана. Он утвердительно кивнул. — Ну и ну… — мальчик улыбался, явно не веря своей удаче. Он встретил того самого Вечного Короля, о котором читал в книгах и о котором ему рассказывал мастер Октар! Голова кружилась, от осознания того, кто перед ним. — Ты умеешь играть в шахматы? — Элладану стало уже слегка надоедать такое пристальное внимание, и он решил чем-то занять своего нового знакомого. — Плохо, — чуть покраснев, признался Камаэлан. — Тогда садись, — Элрондион указал на свободный стул, что стоял напротив него, у другого края раскладного столика, на котором стояла шахматная доска, — я тебя научу. Камаэлан присел, двигаясь так, будто бы боялся пошевелиться лишний раз. Расставив фигуры, Элладан подвинул доску к нему и сделал повелительный жест рукой, означавший «начинай». Признаться, Элрондион получил удовольствие от тех нескольких игр, которые они провели с Камаэланом. Хоть поначалу он играл очень робко, явно опасаясь какого-то колдовского подвоха со стороны Элладана, то потом, забывшись, стал сражаться в полную силу. Да, ему не удалось хоть чем-либо удивить Элладана, но, тем не менее, квенди отметил, что играет он весьма не плохо, особенно как для своего возраста. И, что очень важно, быстро учиться. Где-то после второй партии у них начался оживленный разговор. Правда, по большей части говорил Камаэлан, а Элладан лишь задавал вопросы. Так Элрондион узнал, что он не наследный принц, а младший сын Каспиана. Кроме того, Владыка понял, что Камаэлан довольно близок со своим старшим братом, стараясь ему во всем подражать, с глубоким уважением относиться к своему наставнику, мастеру Октару и любит младшую сестренку, которой было около пяти лет. Но вот отношения с отцом у него не ладились — Камаэлан, говоря о нем, старательно подбирал слова, и иногда даже называл его не «отец», а «его величество». — Спасибо, вам, лорд Элладан, — вставая, кивнул Камаэлан, вновь повеселив своей серьезностью Владыку, — с вами было очень приятно провести время, но сейчас мне пора на урок к мастеру Октару. Уверен, нас еще сведет судьба. — Конечно, — улыбнулся Элрондион, — прощайте, Камаэлан. Когда мальчик ушел, он не выдержал и все же, засмеялся. Интересно, со скольких лет ему начали вбивать правила этикета? С рождения или раньше? Однако, не смотря на эту, довольно забавную, манерность, Камаэлан был приятным ребенком. Искренним, честным, без капли лжи или фальши, и, что было не свойственно для его возраста, имеющим пытливый, любопытный ум — он пару раз спрашивал Элладана такие вещи, что Владыка удивлялся, как ребенок вообще мог обратить внимание на подобные мелочи. Неспешно обдумывая прошедший разговор, Элладан расставлял фигуры по своим местам, готовясь к следующей партии. С кем? Да с кем угодно! Король квенди уже начинал уставать от Ноэтельмара, с его бесконечными правилами вежливости и этикетом, так что шахматы были единственным спасением от скуки. Покидая Город Королей спустя неделю, на утро после торжественного пира, посвященного подтверждению древнего договора, Элладан бросил последний взгляд с борта корабля на Ноэтельмар. Все, что он здесь увидел, все, что он понял, пока был здесь, давало основания надеяться, что этот мир, Виньябар, его история, не пойдет по тому же пути, что и история Эндорэ, что в нем не будет, как в Эннорэ, тех страшных войн, борьбы и страданий. И одним из признаков этой надежды был светловолосый мальчик с большими зелеными глазами, весьма недурственно играющий в шахматы.