* * *
Всё шло по графику. Аккуратно и тихо О’Брайен отворил дверь в палату своего номера один. Первое, что бросилось в глаза: панорамный вид на отходящий ото сна пасмурный Манхэттен. Сотни огней домов, небоскрёбов — с таким видом Дилан бы и сам здесь пожил, но чтобы без причин, что держат остальных ребят в этих стенах. Плазменное ТВ, рабочий стол, на котором лежал ноутбук среди творческого беспорядка — Томас здесь и вправду уже не первый месяц. Блондина стало жалко. Тот, к слову, мирно сопел, укутавшись в своё одеяло. Койка была просторная и громоздкая: рядом неизвестного предназначения медицинская аппаратура, которая была отключена. Стойка для капельницы тут же — пустовала. Может, у этого больного всё не так плохо? — Просыпайся, — рука Дилана аккуратно коснулась плеча подростка. Тот еле раскрал свои глаза. О’Брайен зажёг торшер, и обратил внимание, что над койкой весел электронный циферблат, показывающий “5:36”. Красный оттенок свечения пугал. — Медбрат О’Брайен? — Томас со стоном медленно поднялся в кровати, оголив свои ключицы. Брюнета он сразу вспомнил. — Просто Дилан, хорошо? Я заберу термометр через несколько минут. — Просто Дилан… — ухмыльнувшись, повторил парень и проводил сонным взглядом новоиспечённого медицинского сотрудника. Тот думал, что контактировать с пациентами будет сложнее. Но всё ещё было впереди. К Уиллу Поултеру мисс Макнамара О’Брайена в последний момент не пустила. А вот маленькое пятилетнее чудо по имени Эмили Холт произвело на Дилана невероятное впечатление. Палата ей досталась совсем детская. — Монстр! Монстр-р! — прячась под одеяло в темноте, маленькая девочка с хохотом встречала гостей: уже проснулась. Кэтрин решила зайти в эту палату вместе с Диланом. Игрушки были разбросаны повсюду. На тумбе лежала незаконченная с вечера книжка-раскраска. — Здравствуй! — Доброе утро, мисс Макнамара, — голова девочки показалась из-под одеяла. Сияла широкая улыбка. Говорила она с жутким акцентом. — Ты чего так рано сама вскочила? Малышка была индуской по национальности. Подросток все ещё не вступал в их разговор. — Да вот опять кости болели. Дурацкие, — девочка показывала на локтевые суставы. — Да? Ну, ты же скажешь своему доктору во время осмотра, дорогая? — Да. А вот кто это? — девочка растерянно перевела взгляд на Дилана, когда Кэтрин включила основной свет. — Теперь он будет на месте меня. Будешь с ним хорошо обращаться — буду тебя навещать. Договорились? Напарница с упрёком во взгляде быстро скользнула глазами по Дилану. — Давай пять! — парень подошёл к койке, поняв сигнал. Девочка в пижаме встала в кровати в полный рост и дала ему звонкий ответ ладошкой. Душа Дилана широко улыбнулась: парень был тронут её искренностью, был без ума от этого малого комочка энергии с блеском во взгляде. От сонливости и следа не осталось. — Чего стоишь? Где мой термометр?! — требовательно предъявила смуглянка. — Держи, — протягивал прибор О’Брайен. Девочка, видимо, уже привыкла к распорядкам. Холт потянулась к лицу парня. — Колется! — Дил позволил пациентке дотронуться до щетины. Раздался звонкий смех. — Я детям не игрушка, — отходя, с широкой улыбкой провозгласил брюнет. Кэтрин стояла, и, улыбаясь, наблюдала за этой сценой. — Нам пора. Скоро будем, — она же уводила парня с собой. Далее по коридору, в котором стало уже светлее, Макнамара увязалась за парнем. — Боишься, я разобью термометры в чехле? У тебя своей работы полно. — Верно. Но у тебя будет ещё пара маленьких пациентов, и я буду следить за тем, чтобы вы все поладили. Мы не хотим драм и скандалов? Ты ещё и воспитателем работаешь, чтобы понимал, — подкалывала блондинка. — Что с Эмили? Он знал, что ему будет больно слышать ответ. Кэтрин тяжело вздохнула, в шаге смотря под ноги. Пара шла по коридору одна. — Ранняя стадия лейкемии. Далее шли молча. Новость подорвала парня: он всё ещё не мог разобраться в своих эмоциях. Всепоглощающая тоска слишком быстро сменила радость знакомства, и О’Брайен был в душевном замешательстве. Мимика выдавала его по всем статьям. — Я прекрасно знаю, что это тяжело. Но на ранней стадии возможно всё. Ты обязан верить только в лучшее. Помнишь, что тебе говорила Октавия? — А откуда ты знаешь, что она мне говорила? — Нет места эмоциям — она всем это говорит.* * *
Томас. Уилл. Эмили. Джефф. Кэтрин. Брэндон. Эйбел. Ещё несколько имён тинэйджеров, оказавшихся в плену в этой больнице, теперь уже были не чужими Дилану. Все знакомства прошли успешно. Консилиум шумел: около десяти основных врачей отделения и пара представителей от группы среднего персонала собрались обсуждать личные дела больных. Во время сборов все ждали доктора Спенсер, что задерживалась. — Чего все ждут? — в центре скопления врачей Дилан отыскал Кэтрин. Брюнет, как новичок, словил пару неодобрительных взглядов от толпы. Неловко, однако, Дил себя не почувствовал. — Главного доктора, кого ещё? Детали слышать подросток не хотел, и был прямолинеен: О’Брайен хотел казаться смелее перед самим собой. Девушка сглотнула, зная, про кого пойдёт речь. — Увидишь, — вопрос задать не дала. Группа врачей многоуважаемую даму не дождалась. Старт от начала коридора, значит палаты Эмили, Уилла и Томаса — последние. Дилан настраивал себя морально. Кварцевые лампы отключились. Коридор был пуст. Во всех отделениях сообщество докторов пошло по палатам. Группа врачей, движущихся по пустому коридору, смотрелась жутковато как всегда. Здание проснулось. “6:00”. Обход начинался. О’Брайен лежал в больнице пару раз по самым банальным причинам: сломал руку, упав с велосипеда, обследовался после пищевого отравления — то, чем может похвастаться любой тинэйджер. Он не был своим в этих стенах, и смотрел на всё со стороны. Фамилия, имя, диагноз, возраст, состояние и короткий диалог с пациентом — после врачи переговаривались, проходил короткий осмотр, и они перемещались либо к следующей койке, либо в другое помещение. Поскольку обход был общий, Дилан видел не только тех пациентов, за которыми он должен ухаживать, но и остальных, закреплённых за другими медсёстрами и медбратьями. — Холт, Эмили. Пять лет. Лейкемия: расширенное описание в деле, — статный мужчина позволил остальным работникам, нависшим над койкой девочки, взглянуть в её личное дело. — Состояние удовлетворительное. Далее разговор вела её личный доктор, вставшая рядом с кроватью. Она говорила с ней так, будто этих людей в её детской комнате не было, а были только она и Эмили. Индуска знала её, и всё рассказала о ночных болях. После врачи пошептались, и, сделав важную отметку красной ручкой в личном деле, врач вернул лист с информацией о пациенте со своего с канцелярского планшета в руках к доске пациента сбоку от койки. — Сегодня мы позвоним твоим родителям, и они приедут тебя навестить, —Кэтрин поучаствовала в обсуждении и лично сообщила эту новость пятилетней красавице. Больная была жутко рада, а Кэтрин выглядела взволнованно, но пыталась перед девочкой не показывать своих чувств. О’Брайен выходил последним, и прежде чем закрыть дверь помахал малышке ручкой. Теперь Кэтрин и Дилан шагали по коридору в хвосте толпы. — Будут решать вопрос о начале курса терапии. Отвечать раздосадованный парень не стал. От вихрей мыслей в голове захотелось присесть. Брюнет знал, что это только начало его “испытаний”. Его ждали Уилл и Томас. Дилан не хотел слышать участь, которая ждёт этих парней.* * *
Рак головного мозга. Искусственная кома. Второй день. — Состояние продолжает ухудшаться? — будто в пустоту свой вопрос кинула блондинка, стоявшая подле Дилана. О’Брайен взволнованно глядел на аппаратуру, окружавшую койку парня. Уилл Поултер выглядел очень похудевшим. Тощие руки смирно лежали на одеяле, тело на подушках приняло угол в тридцать пять градусов в положении лёжа. К лицу шла маска для искусственной вентиляции лёгких, и разглядеть можно было лишь тёмные мешки ниже закрытых глаз парня, почти потерявшего весь волосяной покров на голове. В его палате окна были зашторены плотными занавесками. Воздух был настолько чистым, что, казалось, сюда напустили химикатов. Сама картина, как люди в халатах в полумраке окружили бедолагу, чёрство обсуждая его внешний вид, воротила новичка. Дилану нужно было срочно выйти, но он не мог бросить Кэт, и попросил её просто постоять с ним в коридоре. — Я не могу на это смотреть, — Дилан схватился пальцами за переносицу, зажмурив глаза и дыша как можно глубже. Из щели в дверном проёме за спиной всё ещё слышались голоса. — Ты себя точно хорошо чувствуешь? — Да ни хрена, — шёпотом “прокричал” Дилан, срываясь. — Эй, посмотри на меня. Рука Кэтрин опустилась на запястье свободной руки О’Брайена. — Я не хочу. — Я знаю, что тебе больно. Я через это тоже прошла. Прошу, держи себя в руках. — Какая у него стадия? — брюнет посмотрел в пустоту. — Последняя. Но шансы ещё есть. Они есть всегда. — Чёрт, — со всей силы О’Брайен неряшливо махнул кулаком в воздух как при ударе, словно пытаясь выбить из себя сантименты. — Я ощущаю … Вены на шее парня от злости вздулись. — Бессилие, — Кэтрин сжала руку парня. — Ты злишься на мир и на себя, знаю. Это только начало: дальше — хуже. — Вот это поддержка! — Это правда, которую нужно принять. Иногда так складывается. — Что вы можете сделать для него сейчас? Для всех остальных, как он?! — Уже делаем и всегда делали всё, что от нас зависит. И ты теперь тоже. Дилан прижался спиной к стене коридора, разорвав физический контакт с Кэтрин. В ту же секунду его бросило в дрожь: за напарницей, стоявшей к нему лицом, медленно проплыл силуэт в чёрной кофте — это шёл лучший друг Поултера Томас, который непонимающе взглянул на Дилана, находившемся не в самом отличном эмоциональном состоянии. — Эй, обход идёт! Выходить из палат нельзя. Живо ныряй назад! — Макнамара разозлилась на тинэйджера. И Дилан, и Кэтрин не хотели, чтобы простые пациенты видели подобные сцены. — Знаю, знаю. Просто ходил в туалет, — Сэнгстер ее, наверное, даже не услышал: теперь взглядом сверлил Дилана по пути до своей палаты, что была в метрах пяти. Эта сцена, происходившая возле комнаты Уолтера, давала большую порцию пищи для размышлений пациенту номеру один. Томас теперь наверняка догадался, что с его другом всё гораздо хуже чем он думал до этого, и мнение об О’Брайене у него изменится не в лучшую сторону. Для медиков неважно, друг или недруг: врачебная тайна на благо всех. А Томас наверняка переживает — это рокер заметил ещё с первой встречи. Странно, что Дилана всё это волновало, но ему было проще состоять в неформальных отношениях со сверстниками на своей должности. Теперь Дилану не избежать неприятных расспросов со стороны блондина, который, по сути, и не должен был ничего узнать. Нужно будет искать общий язык, ведь больной закреплён за О’Брайеном. Первый день начался крайне паршиво. — Доброе утро, мистер Броди-Сэнгстер, — один из самых высоких врачей в группе поздоровался с блондином, сидевшем на краю своей койки. Томас взглядом уже искал Дилана. Найдя же, выразительно посмотрел на брюнета. О’Брайен понимал, что этот жест просит о разговоре наедине. — Гипергликемия на фоне хронического сахарного диабета: строгая диета, постоянный контроль и ввод лекарственных средств дают успехи. Как вы себя чувствуете? — Часто ощущаю слабость. — Это побочный эффект препаратов. Если ваши показатели останутся стабильными, мы оставим в вашем графике только режимное питание. Но меня беспокоят ваши жалобы на боли в животе. — За последние сутки вроде ничего… — Сэнгстер выглядел слегка напуганным, бегая глазами по лицам врачей. Но присутствие Кэтрин его утешало, и он смотрел только на неё. — Обход окончен. Господа, за работу. Томас — ждём ваших анализов.* * *
Кэтрин и Дилан вдвоём пили чай в просторной ординаторской с диванами и дубовой мебелью. Здесь врачи не только обсуждали важные дела за столом, но и отдыхали по возможности. За утро брюнет научился правильно составлять отчёты, а также читать графики процедур своих пациентов. Был полдень. — Скажи, а разве сахарный диабет нельзя лечить дома? Я имею ввиду проживая полноценную жизнь, не в больнице. — Не совсем верно. Во первых — гипергликемия. Во вторых — да, лечат. Практикуется редко, но это факт. — В графике строчка с его именем пуста. — Он не проходит процедуры. Мы контролируем состояние его организма, следим за питанием и режимом отдыха, очень строго подходя к этому. Постоянные анализы и курс препаратов. Он лежит здесь в рамках обследования: условия должны быть постоянными. Это эффективно. — И как долго ты с ним работаешь? — Я работаю с Томасом всё время с момента его поступления. Вот со вчерашнего дня он твой. — Почему ты не сказала ему? — провокативный тон Дилана обладал нотками горечи и печали. — О’Брайен, Уилл Поултер — его лучший друг. На эмоциональной почве после таких новостей у Томаса может развиться приступ гипергликемии, — блондинка сидела напротив. — Но ведь он имеет право знать, — Дилан сделал последний несчастный глоток чая. — Мне нельзя это делать. — Хочешь сказать это Томасу, когда прощаться с другом будет уже поздно? В комнату вошла доктор Спенсер. Все сразу обменялись любезностями, и дискуссия была поставлена на паузу. — Как успехи? — Октавия присела рядом с Кэтрин, предварительно включив электрический чайник для себя. — Дилан посвящён в курс дела и пока держится. — Как ощущаешь себя? — очень ласково продолжала темнокожая дама. — Спасибо, вливаюсь в рутину, — ответил Дилан, вставая из-за стола. — Ты куда? — Кэтрин была растеряна тем, как его подопечный разорвал диалог. — Я очень спешу открыть отчёт за сегодня, — специально для Октавии добавил брюнет, выходя. Кэтрин и Октавия остались наедине, а О’Брайен спешил к Томасу. Парень элементарно не мог понять такую принципиальность со стороны его “начальницы” и шёл к Томасу всё прояснить. Хотя-бы просто поговорить. Дилан искренне верил, что поступает правильно. В палате Томаса было тихо. Блондин в чёрной кофте и тёмно-синих джинсах лежал в неубранной постели, держа в руках книгу. Заметив гостя, вошедшего без стука, смутился, сел в кровати. О’Брайен замер на пару секунд решая, как подступиться, и не нашёл ничего лучше как сесть рядом с незнакомцем. — Я могу с тобой поговорить? Между гостями, сидевшими на одном краю кровати, было большое расстояние. — Ты не первый новичок, которого я видел. — Всё так ужасно? — ухмыльнулся Дилан. — Всем тяжело в первые дни. Ты думаешь, мне легко было узнать, что у моего товарища рак? — на лице Сэнгстера невозможно было разобрать эмоций. — Это… Грустно, — О’Брайен растерялся. — Я знаю, что тебе делать этого нельзя. Ты можешь отказать мне, и я пойму. Я не спрашивал у Кэтрин намеренно. Просто честно скажи мне, как себя чувствует Уилл? — больной повернул свою голову в сторону Дилана, который уставился через окно на серый утренний мегаполис. — Тебя к нему не пускают, да? Ответа не последовало. — Скажи мне что-нибудь, — последняя просьба со стороны парня. — Твой друг сейчас в искусственной коме. Ему пытаются сохранить жизнь. Я видел… Сэнгстер закрыл руками лицо, поникнув, сгорбился. Убрав их от лица, посмотрел на медбрата. — Я вижу, что мы с тобой одного возраста. Я тебя не знаю. Эти мысли убивали меня: я лишь гадал. Ты всё прояснил, и груз стал легче, — Томас отвернул голову к стене сидя в той же позе. За секунду до этого Дилан сумел заметить блеск, заливший глаза оппонента. Лучшим решением было уйти молча и тихо. — Просто спасибо, — перед выходом за спиной услышал медбрат. Оставляя парня наедине со своими эмоциями, О’Брайен сам почувствовал, как в груди немного закололо. Он будет винить себя за то, что сказал ему. Сейчас —спешил написать отчёт, чтобы отвлечься.* * *
На обеденный перерыв брюнет решил не спускаться в общий кафетерий, а навестить гипермаркет за углом. Накинув куртку, он взял зонт и вскоре отправился из-под козырька большого подъезда прямо под дождь. Среди людной улицы, идя под послеполуденной моросью, он кое-кого приметил. Навстречу ему шла сама Кая Скоделарио, упомянутая Розой пару дней назад. В белоснежной кофточке, которую прикрывал красный жакет, чёрной юбке по колено и балетках брюнетка уверенно топала по сырой плитке. На другую сторону улицы перейти у Дилана возможности не было — здесь проспект оживлён, и кареглазый продолжил путь к своей участи. Он хотел побыть один хотя-бы час, уделённый на обед. Знойная брюнетка с раскрытым зонтом поймала взглядом личико одноклассника, уже сделав его промежуточным пунктом назначения в своём маршруте, куда-бы она ни направлялась. — Привет, Дилан, — Диалог завязался прямо посреди тротуара. Решили спрятаться под козырьком одной из уличных лавок. — Как с переездом? — О’Брайен выразил на своём лице что-то наподобие улыбки. — Откладывается до Рождества, так что может наша случайная встреча ещё и повторится. Работаешь в центре? А ты, кстати, возмужал. Подростку было неловко слышать такое от Каи, учитывая их особенные взаимоотношения. — Хорошо выглядишь тоже. Кая опустила взгляд куда-то в лужу под ногами и рассмеялась во весь голос, смотря в случайно попавшуюся точку. — Господи… И это всё, что мы можем выжать из нашего поцелуя полугодичной давности?! Ох, О’Брайен, тебе пора определиться с тем, чего ты хочешь от этой жизни, — ничего не зная об истории Дилана, рассуждала Скоделарио. Голубоглазая была Леди, но химия, которая какой-то период происходила у этого дуэта, давно испарилась, и они остались простыми знакомыми в колледже. Только вот чувство симпатии у Дилана остыло, а у Каи — нет. — Это была игра, которая давно закончена. Маски сорваны в мае. — Для кого закончена… — поджала губы девушка. — У меня много проблем, и мне не до чужих обид. Забудь, пожалуйста, эту глупость между нами. Того февраля полного фальши мне хватило. Я не разобрался в чувствах, как и ты, — О’Брайен завёлся после всех эмоций, пережатых за сегодня, и не заметил, как громко проговорил всё это. Каю видеть не очень хотелось. — Выходит, облажались мы по полной оба, — брюнетка пошла на мировую. — Похоже на то. Секунд десять пара простояла молча. — Начнём сначала. Привет, Дилан.* * *
О’Брайен позволил ей пройтись с ним в магазин за компанию. Он неоднократно пожалел об этом: конечно, во время расспросов ему пришлось поделиться с Каей своей историей, ситуаций в семье, но распространяться он не стал, скрыв от одноклассницы свои эмоции. Подвоха в его поведении, к счастью или сожалению, она не заметила. Внутри-же него кипел огонь. — Знакомы мы не очень долго, верно? Между нами пространство было всегда: оно есть и оно будет. Я бы хотела, но, кажется… Расстояние это вряд ли удастся преодолеть, я это чувствую, — призналась Скоделарио. — Однако ты всегда можешь положиться на меня. — Пока я в твоей помощи не нуждаюсь. — Знай, что я всегда на связи, — брюнетка наблюдала за тем, как друг укладывает в один пакет несколько упаковок с обедами быстрого приготовления и разные фрукты в другой. На лице девушки сияла кривая улыбка растерянности. Она сочувствовала другу, понимая, что ему нелегко всё понять и успевать делать то, что от него требовала жизнь; не знала, как ему это показать. Дилан в глубине души чувствовал это, но он тоже не мог с этим ничего сделать. Видимо, отношения между ними такого рода — некорректируемый курс. Стоя в очереди среди таких же рабочих-Нью-Йоркцев, покупавших еду возле места работы, экс-возлюбленные успели поболтать на совершенно разные темы. В большинстве своём они касались учёбы — это, наверное, единственное, что их так сильно сплотило однажды, и объединяло по сей день. Дилан почему-то никогда не видел никаких перспектив с этой девушкой, но однажды всё же поддался симпатии. Чувства были поверхностными, как оказалось, настолько, что после расставания с Леди О’Брайен чувствовал себя спокойно. Ему было печально понимать, что Кае пришлось тяжелее, но он с этим поделать ничего не мог. Дилан испытывал к ней тяготение, но как к приятелю или знакомому. Как только ребята вышли на улицу, и перешли на другую её сторону, Скоделарио остановилась на углу очень оживлённого перекрёстка. Оба спешили теперь. — Слушай, мне пора. Первый разговор после перерыва в общении я конечно испортила. Ты держись там: желаю удачи и всего в этом духе, и знай, что ты всё ещё дорог мне и можешь положиться. После неожиданных объятий по инициативе юной особы, брюнетка, не дожидаясь прощальных слов Дилана, поспешила смешаться с толпой, превратившейся в массу плывущих по улице зонтиков. Встреча разбавила тоску подростка, но негодование от того, как сильно изменились мир и люди вокруг парня, не отпускало его.* * *
Перед ужином всё отделение стояло на ушах: дети общались, смотрели мультфильмы в своих палатах, играли в разные игры. Подростки сторонились этой суматохи и были более сдержанны, а кое-кто и вовсе молча утопал в социальных сетях. Некоторые предпочли закрыться в своих палатах. Дилан под руководством своего куратора загружал многоуровневую тележку многочисленными контейнерами. В одном остывало бесцветное и почти жидкое картофельное пюре, в другом котлеты, приготовленные на пару, в остальных — бульоны, овощи и так далее. О’Брайену придётся всех обслуживать сегодня на ужине, и больше всего, как бы забавно это ни звучало, он боялся что-нибудь разбить. — В этом документе-меню вся информация для твоих пациентов: обязательно выполнению. Никаких добавок или изменений. — Есть, сэр, — стебался над Кэт Дилан, прикладывая все усилия, чтобы сдвинуть махину с места и покинуть кухонный зал на первом этаже. Поднявшись на лифте в “родное” отделение, первое, что брюнет услышал — жуткий визг. Дил бросил тележку посередине коридора и выбежал за угол, где увидел Эмили, бегающую от Томаса в маске Дарта Вейдера. На лице Холт сияла безумная улыбка. Наверное она никогда не грустит. — Что такое? — испуганно взглянул медбрат. — Играем в догонялки. — И щеко-о-отки-и! Хочешь с нами! Хочешь? — малышка прыгала рядом с Томасом. Подросток в медицинской одежде с недоверием посмотрел на обоих, но потом смягчил свой тон: — И часто вы так играете? — Когда есть настроение и силы. Ей нравится, — блондин потрепал брюнетку за её блестящие волосы и отпустил к своим сверстникам. — Лучше иди в палату, я всем разношу ужин. — Сегодня рановато, — Томас отправился сообщить это своим товарищам. Вскоре стало тише, чем после тихого часа. Близился вечер, и во время ужина все были в своих палатах. Коридор проветривался перед кварцеванием. Работа официантом и постоянное нахождение в кухнях разных кафе в начале лета сыграли свою роль, и парню удавалось ловко сервировать ужин пациентам, под конец оставляя их наедине со своими блюдами в палатах. Встретив в одном из “окон” графика Кэт в коридоре, он узнал от неё, что такую грязную работу обычно не выполняют, просто ему повезло попасть в такой сложный для отделения период, когда такую работу некому делать. — Куда направляешься? — Я тоже сейчас буду развозить ужин своим. У меня своих — семь человек. — Такие длинные смены до вечера в моём случае будут всегда? — улыбался О’Брайен, в глазах которого проглядывалась очевидная утомлённость. — Нет. Я не знала, что тебе придётся настолько задержаться. Я просто выполняла поручения доктора Спенсер. — Проверяет меня? — Думаю, да. Кстати, ты уже проехал палату Томаса, — подглядывала в список Макнамара и смеялась. — Заболтала меня! — Увидимся в ординаторской после ужина.* * *
— Блин, хватить намекать, — девушка, изображённая на экране, звонко смеялась. — Передавай ему от меня привет. Ты меня обязана с ним познакомить лично. — Конечно! Как только ты выпишешься. Томас теперь не сумел скрыть разочарования на своём лице, но улыбка всё равно не исчезала. — Может, вы вместе меня приедете навестить? — Прости, мама с папой решают какой-то вопрос с нашей землёй. — До начала учебного года, вы, надеюсь, приедете? Остаётся меньше недели. — Я не думаю, что получится, братец. Мне нужно закупиться всем необходимым, и Джереми обещал, что познакомит меня с его родителями. Очень скоро. Сэнгстер фальшиво улыбнулся, чувствуя, как что-то внутри него медленно сгорает. Примерно там-же догорала его вера в лучшую судьбу его друга, Уилла. — То есть, вы не приедете до осенних каникул? — Прости, братец. Надеюсь, ты там не скучаешь? — Я по вам скучаю, я просто… — Прости, Алекс звонит. Я тебе напишу. Только не дуйся! Пока-пока! Девушка перед веб-камерой вскочила с места, и изображение замерцало. Характерный звук оповестил пользователя о том, что телеконференция завершена. — И передавай родителям большой привет, — в пустоту добавил парень то, что не успел сказать Аве. Блондин в тишине одиноко наблюдал за тем, как стремительно смеркается над мегаполисом, который накрыли грозовые тучи. Вид вечернего города в панорамных окнах, кажется, завораживал всех посетителей этой палаты, в том числе и самого пациента. Закрыв крышку ноутбука, парень перевёл взгляд на свой блокнот, и, оставаясь в полумраке, сделал в нём несколько ни то записей, ни то зарисовок. Сэнгстер скучал по родным и по дому, по сестре в особенности. Они были крепко связаны, и всеми своими эмоциями и переживаниями он делился с бумагой. Покой одиночки нарушил Дилан, включивший свет в палате. Запах свежей еды Сэнгстера явно не впечатлил, а факт явки незваного гостя после неприятно закончившегося разговора с Авой раздражал. — Твой ужин, Томас. — Можешь отвозить это обратно на кухню. — Капризы? — О’Брайен упёрся руками в бока, поджав губы. — Я серьёзно. Оставь меня, — Сэнгстер смотрел исподлобья на стоящего за тележкой в проёме медбрата. Тот вошёл в палату, заставив отреагировать на это блондина. — У меня со всеми ребятами проблем не было. Ты должен соблюдать свою диету, и ты это знаешь, — Дил показывал парню мед. лист. Диалог не шёл. — С ложки кормить не буду, а позову мисс Макнамару. Не дело это. — Слушай, я просто не очень хочу есть. — А Эмили даже не дождалась пока я выйду, и принялась лопать. О’Брайен обратил внимание на рамку с фотографией семьи Томаса, стоявшую слева от ноутбука. Рядом, в большей рамке отдельно красовалась фотокарточка девушки, очень похожей на Томаса. — Кто это? — Дилан поймал озабоченный взгляд сверстника, упавший на фото. — Сестра моя. — Правда? Очень похожи. — Многие так говорят, — ухмылялся Том. — У меня тоже есть сестра. — Вы общаетесь? — Редко. Она очень далеко отсюда. Учится в Великобритании… Дилан взглядом спросил разрешения присесть на койку, и теперь разговор с Томасом, развернувшимся от стола, проходил на равных — сидя. — Я тебя очень понимаю. Тоже в разлуке… — Ты чего мрачный? Видел Джеффа? Он вообще в ужасном состоянии, а держится невероятно. — Нашёл, как поддержать, — усмехнулся Броди-Сэнгстер. — Я верю в то, что каждый здесь обладает огромной силой воли. Не нужно давать неприятностям хозяйничать в своей судьбе. — А, так ты не просто медик. Ты философ-медик. Томас и Дилан в голос рассмеялись. Невероятно, но эта реплика сильно воздействовала на блондина. Через пару минут диалога он сам принялся уплетать свой ужин, а О’Брайен не решался покинуть палату, да и смысла не было: сразу после собирать сервиз по комнатам в обратном направлении от Сэнгстера. Блондин был не против компании подростка в униформе: между приятелями завязывались дружеские отношения. Одиночке не хватало простого общения после того, как Уилл был переведён. Занятость “предков” тоже влияла не лучшим образом. Дилан долго рассматривал семейный портрет Сэнгстеров, а в особенности соседний снимок. Он упорно видел на нём не Аву, а Джулию. В голове кружилось море воспоминаний, и брюнета пришлось вытягивать из раздумий. — Чувак, ты здесь? В принципе всё, наверное, — Томас сам загрузил посуду на нижнюю секцию. — Окей. — Ты в порядке? — Думаю, что, как и ты. То есть, нет. — Это нормально. — Разве? — Я верю, что она тоже сильно скучает по тебе, — говорил блондин, делая больно самому себе. — Да, она скучает, — Дилан взглянул на крыши бетонных джунглей через стекло. — Тебе пора, Макнамара ругать будет, — напоминал парень. — Верно.* * *
Переработанная картинка увиденного за день в сознании ввела Дила во мрак. С угрюмым выражением лица он уже полчаса домывал посуду в кухонном помещении, и думал о судьбе своих пациентов, парней, и особенно Эмили, Томаса, Уилла. От этого кошмара ему не убежать. О’Брайен надеялся, что сам по глупости не испортит дружбу с Броди-Сэнгстером. Теперь он ассоциирует Томаса со своей сестрой, и это вводило его в пассивное проявление негатива: как ментально, так и по отношению к другим людям. Может, день рождения, о приближении которого брюнет совсем забыл, всё исправит? Официальный саундтрек к главе Cœur De Pirate – Carry On