ХХХ
— Чонгук, будь добр, своди своего будущего супруга куда-нибудь, — Кхон, отец альфы, смотрит на сына выжидающе, попивая свежезаваренный кофе. — Не имею желания, — морщится Чон. — Он глупый и ничего не стоящий из себя омега, а улыбаться на его очередные истории про магазины и выбитую сумочку, у меня нет терпения. — Чонгук! Выражайся культурнее, мы с папой тебя не таким грубияном растили. " Не таким растили " — звенит в ушах и Гук, поднявшись с кресла, усмехается. Конечно не таким, он разве просил растить из себя чужой идеал. Он на то и родился, чтобы не соответствовать ожиданиям кого-либо, он родился, чтобы устраивать самого себя. Сколько раз альфа уже слышал эту клеймящую фразы от каждого родителя? Сто? Двести? Считать такую не стоящую из себя ничего фразу было глупо. Если раньше маленького Чонугка это сильно обижало и жгло крохотное сердце, то со временем все эти упреки только укрепляли его. — Хорошо, я свожу его куда-нибудь, но это не потому что ты меня попросил, это потому что я не хочу слушать твои упреки.ХХХ
Чон равнодушно смотрит на циферблат наручных часов и, подмечая, что его омега опаздывает, откидывается сильнее назад. Вот бы он так на их свадьбу опоздал, и не пришлось бы всё это терпеть и дальше. Из раздумий его вырывает резко открывшаяся дверца машины, в которую залезает расфуфыренный парень. — Долго, — цедит Чонгук и заводит машину. — Ну знаешь ли, чтобы быть красивым нужно не мало времени, — Бинх лезет ближе к альфе, чтобы чмокнуть его хотя бы в щеку, но Гук предупредительно рычит, чем отпугивает омегу. — Противный. Мужчина тянется рукой к магнитоле и делает свою любимую песню погромче, тем самым говоря, что слушать чужую болтовню, а тем более претензии, он сейчас не намерен.ХХХ
Они приезжают на самую громкую вечеринку года лишь потому, что там можно выпить и под тяжелыми битами будет плохо слышно омегу. Чонгук паркуется и выходит из машины первым, но так и не удосуживается открыть дверь своей паре, которая, между прочим, ждет. Бинх сидит так какое-то время, а после раздраженно выходит сам. — Ну, наконец-то, я уже было подумал, что ты решил остаться в машине и не портить мне вечер. — Да как ты со мной разговариваешь! — омега зло смотрит на мужчину, но тот даже бровью не ведет. Альфа идет чуть впереди, пока его спутник кокетливо улыбается всем за его спиной. Их без проблем пускают внутрь и, несмотря на все просьбы/капризы Бинха потанцевать, Гук намерен только сесть и немного выпить, потому что ему все равно придется везти жениха домой самому и пусть пить за рулем нельзя, альфа это игнорирует. Не пить в такой ситуации — абсурд. Чон выбирает самый отдаленный столик, к которому позже приносят стакан виски и какой-то замудренный коктейль, чему альфа в принципе не удивлен. Он лениво болтает в стакане янтарную жидкость и в пол уха слушает речь Бинха, все считает, когда пройдет час и этот цирк можно будет закончить. Мужчина откидывается назад, закидывая руку на мягкий кожаный диван и только хочет поднести напиток к губам, как видит позади его спутника, красивого омегу. Чонгук облизывает того паренька взглядом. Его красивое кукольное лицо блестит под светом прожекторов, белоснежная кожа на руках и груди переливаются красками. Омега встряхивает головой, а альфа уже представляет, как зарывается в эти темные шелковистые пряди и с упоением тянет за них назад, до хруста в позвонках. Мужчина чуть позже ощущает на себе внимательный взгляд и отвечает тем же, ухмыляется на закушенную губу и отпивает из стакана так, как будто не пил пару суток. Чонгук демонстративно облизывает верхние зубы и скалится, думает, что смутит омегу, но тот только смиряет его взглядом и, допив свой напиток, ныряет в толпу. Бинх зло смотрит на возлюбленного и шипит сквозь зубы. — На кого ты там пялишься, пока я с тобой разговариваю?! — противно пищит парень, но на него только шикают. — Что, стыдно?! Стыдно, что я скандал на людях устраиваю? А тебе, Чонгук, не стыдно?! — Задолбал, — грубо чеканит Гук и залпом допивает свой виски. — Успокоишься и выходи. Хотя сам даже и не собирается уезжать, только делает вид, что уходит, а потом по тонкому шлейфу ищет недавнего омегу. Он с трудом проходит через толпу, чтобы затем застыть на месте. Мужчина видит его только со спины, но уже готов завалить на какую-нибудь поверхность. Эта тонкая талия, красивые обтянутые штанами бедра и ягодицы так и манят Чонгука на грех. Он бы, наверное, так и стоял, если бы в его грудь не уперлось желанное тело, от которого будто током прошибало. Руки словно на автомате ползут к бедрам, после чего так властно хватают плоть и крепко прижимают к своему хозяину. Тело впереди него от неожиданности дёргается, но из-за интимных поглаживаний даже не порывается вырваться. Чон ощущает себя под наркотой, потому что нельзя так безумно долго внюхиваться в один единственный запах сладкой клубники. Альфа только ведет кончиком языка по маленькому ушку, как сразу же ощущает вкус ягод на своем языке и это пугает. Толпа качает их вместе с ними, заставляет прижиматься друг к другу плотнее, тереться через одежду без возможности посмотреть в глаза. Чонгук понимает, что у него темнеет в глазах от возбуждения, поэтому, не ожидая этого, он отпрыгивает от омеги и исчезает за другими людьми, так и не видя растерянного взгляда в свою спину. Мужчина выходит на улицу быстрым шагом, но, уже подходя к машине, замедляется. Опасности рядом нет и смысла бежать больше нет. Тот омега отличается от тех, которые его окружали. Такого омегу хочется на руках носить, рядом с собой держать и не позволять никому даже на секунду смотреть, а если кто и посмотрит, то сразу пулю в голову. На такое кому попало и когда угодно смотреть нельзя, Чонгуку тоже нельзя, только вот руки до сих пор ощущают горячее тело. У него такое впервые. Впервые он на какого-то первого встречного парень так залип. Тот жидким медом разливается по венам, кроме своего запаха, ничьи больше не пускает. Брюнет даже сигарету нюхает, но кроме запаха клубники ничего не чувствует, поэтому злится, ломает неповинную сигарету и достает новую. Того омегу хочется себе надолго, чтобы только его и для него, но это слишком большая роскошь, которую даже самый богатый мужчина вряд ли сможет себе позволить. Такие в руки по щелчку пальцев не приходят, идут только тогда, когда сами поймут, что хотят без какого-либо давления. Эти создания настолько редкие, что Чон все порывается фото сделать и в красную книгу занести, обставить того предупреждениями и собак вокруг пустить, чтобы наверняка защитить от всех и от себя в том числе. Альфа знает, что такого омегу сберечь не сможет, лишь испортит и израненное тело пеплом осыплет. Гук прикуривает и прикрывает глаза, облокачивается поясницей о свою машину и улыбается. В какой-то степени он даже рад, что больше никогда не встретит то чудо, но в то же время слышит шорох на другой стороне дороги. Глаза сами открываются и сразу же впитываются в знакомую фигуру. Слишком иронично, ведь тот, от кого бежали, сам пришел на свою казнь, сам в руки палача идет и даже не задумывался о последствиях. Чонгук нашаривает в кармане ключи от машины и жмет на кнопку, от чего фары начинают мигать, привлекая к себе внимание. Мужчина все также смотрит на омегу, ждет, когда тот поднимет голову и тоже посмотрит на него, но внутри такое ощущение, будто если этот омега на него посмотрит, то разверзнется яма с пламенем и затянет в себя их обоих.