Дожди(сь)

      Дайна приходит в себя на неудобной кушетке, с головой укутанная в теплое одеяло. Белые стены, лампа, мебель в пастельных бежево-голубых тонах расплываются в глазах, и Со решает закрыть их, чтобы не напрягаться лишний раз и не провоцировать головную боль. - Как себя чувствуешь? - спрашивает приятный голос совсем поблизости, и девушка тут же открывает глаза, вылавливая из постепенно восстанавливающихся контуров лицо виновато смотрящего на нее Доёна. Надо же, Ким сидит совсем рядом, а до этого она его не заметила. - Сейчас уже лучше,- охрипшим голосом отвечает Со и прячет нос под одеялом. По телу ощущается совсем легкая дрожь, но она уже чувствует, как согревается. - Доён, что произошло во время погружения? - Когда пульс ускорился, я решил добавить подачу кислорода, но от этого стало только хуже,- честно отвечает коллега, и Дайна видит, что он действительно сожалеет. Доён не виноват: он не знал, что химически очищенный воздух в больших количествах причиняет ей вред. А Тэиль, вероятно, совсем забыл предупредить, да и сама она как-то не подумала. Голова была забита всяким бредом. Все они совершают ошибки чаще из-за собственной невнимательности, чем по глупости. - Всё хорошо,- ободряюще говорит девушка и, протянув руку, гладит его по плечу, чтобы хоть немного успокоить. Доён хороший парень, он очень ответственен, сообразителен и осторожен; Тэиль не прогадал, когда выбрал его своим помощником на новом рабочем месте, но чувство вины может надолго загнать Кима в себя, если вовремя не остановить. - Не кори себя, ты не мог знать. Тебя не предупредили. Доён коротко усмехается, немного горько, но всё же с каплей осознания, что сто процентной его вины в случившемся нет... И это уже хорошо. С такой работой по-другому нельзя, они все не идеальны и идеальными быть не могут, нужно принять эту истину как данность, чтобы не начать сходить с ума. Она поняла это лишь совсем недавно, когда постоянные мысли об инциденте четырехлетней давности вылились в панические атаки, ночные кошмары и нервные срывы. Доён не должен стать ещё одной жертвой последствий их с Тэилем неудачных опытов. Открытый Ким с душевными кроличьими глазами и сочувствием к каждой раненной мошке подобного просто не заслуживает. - Я должен был сказать о том, что собирался сделать. Ты могла умереть, понимаешь? - Доён, в лаборатории, ещё при Центре, бывали случаи похуже... Мы не можем предугадать, что произойдет несколькими секундами позже. Такова жизнь. Я еще дышу, а ты понял, в чем заключалась ошибка и вовремя исправил её - это самое главное. Хуже, когда исправить ничего уже невозможно. Со слегка улыбается и несильно сжимает пальцами плечо друга. Перед глазами на секунду появляется болезненное лицо Джонни, падающего на колени, его быстро стекленеющие глаза и её собственные беспомощные крики на фоне, но Дайна сразу же блокирует воспоминания, заменяя их днём, когда они с куратором впервые находят подходящий маленький госпиталь в каком-то захолустье, и доктор Мун просто светится от счастья, потому что вот он - долгожданный шанс начать всё с чистого листа и достигнуть того, к чему они так тяжело шли. Дайна с усилием гонит всё негативное прочь, в самые дальние чертоги разума. Иначе нельзя. Нельзя вновь и вновь ковырять с трудом заживающую рану, намеренно причиняя себе боль. Это ни к чему не приведет. - Спасибо. - серьезный и подавленный минутами раннее Доён, наконец, улыбается с облегчением, и выдыхает так, словно с плеч его свалилась как минимум тонна бетонных плит. Со видит, что с этой широкой улыбкой и без того молодой Ким теряет из возраста ещё лет пять, а очередной потерянный день вдруг становится намного светлее, уютнее, и вместе с ним облегченно вздыхает сама. - Обещаю, что впредь буду намного осторожнее. Мы с Тэилем чуть с ума не сошли... Я думал, он убьет меня с ярости, но доктор Мун отходит на удивление быстро. - и коротко смеется, потирая переносицу. Дайна смеется вместе с ним, потому что Тэиль, заботящийся о других настолько, что готов за них убивать - либо что-то из раздела фантастики, либо Мун действительно, как любил говорил Марк, достаточно быстро постарел. Эх, родные Марк и Донхек, от которых ни вестей, ни звонков... Интересно, где они сейчас? Быть может, нашли хорошую работу и зажили, наконец, нормальной, полноценной жизнью? Она очень надеется на это. После того, как правительство решило, что на безрезультатные эксперименты Центра Нео уходит слишком много средств из бюджета, а вакцина от новой болезни так до сих пор и не разработана, шеф Читтапон собрал весь сеульский персонал и объявил, что организация разваливается на глазах. Сеульский Центр закрыли через неделю после этого, ровно девять месяцев назад, семьдесят с лишним человек остались без работы и разъехались кто куда, по всем уголкам страны, огромное восьмиэтажное здание стремительно опустело, а правительство вместо исследований пустило финансирование на защиту оставшихся городов и провинций от зараженных зон. "Мне трудно говорить, но это конец, дорогие коллеги. Мы обязательно сообщим, если появятся сведения об открытии новых филиалов, но врядли они появятся в скором времени... Мы с вами пока что оказались бессильны против нового врага в лице невиданных раннее бактерий, но давайте не будем расстраиваться и постараемся защитить то, что успели спасти!" - спокойно сказал в тот день Читтапон, но по выражению его лица и глазам Дайна поняла, что это действительно конец их многолетней работы и о новых филиалах ни одному из них уже никто никогда не сообщит. Научной организации, созданной выдающимися биологами специально для борьбы с опасными вирусами, больше нет. Она помнит, как провожала отчаявшимся, загнанным взглядом поникших Марка и Донхёка, собирающих все необходимые вещи и компьютеры, как Марк, будто почувствовав на себе чужую тревогу, вдруг поднял серьезные глаза и кивнул ей так, что Со поняла: всё, что происходит сейчас - правильно. Всё так, как и должно быть. Марк, несмотря на беззаботный и веселый детский нрав, порой умеет смотреть так, что его мысли можно понять без всяких лишних слов. Стоящий за его спиной с коробками в руках Донхёк тогда улыбнулся и бодро подмигнул ей. Так Со поверила, что эти двое друзей уж точно нигде не пропадут, и на душе сразу стало в разы спокойнее. Она машинально помогала собирать аппаратуру и все необходимые бумаги с опытами в лаборатории, пока за дверями полным ходом шла такая же всеобщая суета: Читтапон велел забрать с собой всё, что они только смогут унести, иначе, как он выразился "эти ублюдки на радостях обворуют всё здание, а ценное оборудование распродадут, как только мы покинем территорию, вот увидите". Именно по этой причине первым, за что одновременно уцепились её взгляд и взгляд Тэиля стал блок, транслирующий забытые воспоминания. Он был собран ещё до того, как Со стала интерном Центра, одним умелым механиком по имени Цянь Кун. Китаец был мозговитым парнем с научным образованием, полученным за пределами, и хорошо дружил с другим не менее мозговитым китайцем - биологом Дун Сыченом, входящим в состав аж трех экспедиционных групп. Вместе они создали всего три нейронных блока, два из которых потом, после развала организации, забрали Читтапон и его люди. Сычен пропал без вести в четвертой по счету экспедиции. Шокированная группа вернулась без него, а Кун и сокомандник Юта после случившегося так толком и не оправились. Вот только Юта остался, а Кун нет. Он уволился, аргументировав решение тем, что больше не хочет быть связан с подобным делом, покинул здание Центра в тот же вечер и больше никогда не возвращался. Так Neo Technology навсегда потеряла своего лучшего механика. Читтапон через Марка ещё долго названивал ему на все существующие номера, они писали на электронную почту, пару раз даже Тэён самолично поехал на поиски по известным фирме адресам: как оказалось, Кун сменил все контакты сразу же после увольнения, а на съемной квартире и в общежитии хозяева с соседями его не видели вот уже два месяца. Шеф вскоре смирился с потерей, а ребятам осталось лишь молиться и надеяться, что с добродушным китайцем всё в порядке и ни в какую переделку он из-за тяжелой депрессии не угодил. "Помните омут воспоминаний профессора Дамблдора? Так вот, ребятки, это нечто похожее, только намного-намного круче, потому что более реалистично: никакой тебе магии, одна сплошная наука и механика! Эти парни были настоящими гениями!"- восторженно заявил Тэиль, когда впервые показывал ей и тогда еще живому брату эту тяжелую бандуру, представляющую собой цилиндрообразный стеклянный блок с проводами и генераторами, подключенный к одному из самых мощных компьютеров в Центре. Доктор Мун был взбудоражен, доволен и безумно рад тому, что, наконец, смог уговорить Читтапона отдать ему один из ценнейших аппаратов, забросав его аргументами о том, что он пахал на организацию тайца как ломовая лошадь несколько лет и имеет на него полное право. Утомленный шеф вконец сдался, а Тэиль, победно сияющий, словно начищенный пятак, прибежал в лабораторию и тут же потащил Со и Джонни изучать подаренную вещь. Им казалось, что то были времена полные перспектив и просторов для воплощения потрясающих идей в реальность, но как стало ясно позже, пропажа без вести Дун Сычена из Третьей и уход Куна стали точкой отсчета медленно приближающегося распада всего, что было построено столь непосильным трудом. Через год после тех событий погиб Джонни, а через три - в Кёнгидо пропала без вести команда "Ястреб" полным составом и всё пошло по наклонной. На самом деле, начало конца было положено давно. После того, как все сотрудники в сумерках покинули здание, Со и Тэиль ещё долго сидели на скамейке напротив со всеми коробками, ожидая грузовик, что должен забрать блок и оставшиеся тяжелые вещи. Смотрели прямо на гигантский логотип бывшего сеульского Центра, задумчиво жевали гамбургеры, вкус которых совсем не чувствовали и ощущали на себе всю тщетность бытия. С новым порывом холодного осеннего ветра доктор Мун, по традиции даже не снявший медицинский халат, внезапно вскочил на ноги и, по его решительному взгляду, устремленному в огромные буквы, Со поняла, что ничего ещё не кончено. Что это лишь очередной трудный этап в жизни, и они его, обязательно, переживут, как и все остальные. "Какая разница, есть Центр или нет, Дайна? Ведь наша работа зависит вовсе не от него, понимаешь? В провинции, где жила моя бабушка, совсем недалеко от Кёнгидо, есть новый госпиталь со всем необходимым оборудованием... У меня там знакомый, Ким Доён, он поможет. Мы сделаем эту чертову вакцину, верь мне!"- уверенно сказал куратор, и удивленная этим ходом Со, подавившись непрожеванным куском огурца, в очередной раз убедилась, что сдаваться её упрямый куратор попросту не умеет. Под покровом ночи и звуки мотора подъезжающего автомобиля они ещё пару минут истерически смеялись и замолчали лишь тогда, когда незамеченный водитель начал недовольно сигналить. А потом их ждали долгая поездка, скромная трехэтажная больница в Богом забытом, но живописном месте, где, как сказал Тэиль, их никто никогда не найдёт, да и искать не станет, и широкая солнечная улыбка простодушного Ким Доёна - племянника местного главврача. Дайне хватило лишь пяти минут разговора и одного взгляда в глаза, чтобы понять: доверять ему можно. И что Мун Тэиль с кем попало дружбы не водит. А сейчас она сидит в уютной палате, спокойно позволяет тому же Киму измерять себе давление с пульсом, и апатично смотрит на свое отражение в большом настенном зеркале. Руки у Доёна холодные, пускающие мурашки по всему телу, но он уверенно, аккуратно прощупывает длинными пальцами необходимый участок на запястье и замирает, прислушиваясь к ощущениям, а Со с затаённым любопытством осматривает изменения, произошедшие с ней за сегодняшнее утро. Из зеркала на неё смотрит бледная, худая девушка, с большими болотными глазами, в которых отражаются солнечные лучи, случайно пойманные боковым окном. Дополняют унылую картину синяки под глазами и чуть взлохмаченные волосы до лопаток. Со довольно, даже с долей радости отмечает, что брови и ресницы поседеть не успели, а зрение снова пришло в норму, и это, пожалуй, самая лучшая новость на сегодня... Всё остальное не так уж важно. Она позволяет себе слабо улыбнуться. Доён замечает реакцию коллеги и по инерции тоже устремляет взгляд в зеркало. Дайна тут же переводит взгляд на него и всё это в итоге так неловко, что прорывает обоих: они коротко, даже смущенно, смеются над собственной глупостью, зажмурив глаза. В такие моменты Со действительно кажется, что сейчас она именно там, где должна быть. Дома. - Всё хорошо, давление и пульс в норме. Ты у нас боец, - довольно уверяет Ким, когда они, наконец, успокаиваются. - Тэиль сказал, что поговорит с тобой чуть позже, а пока мы можем спокойно пообедать. Запах из столовой сегодня отменный, ты же не против? - заговорчески добавляет он, и Со удивленно поднимает брови. - Ты серьёзно? Хочешь со мной пообедать? - Да, а что такого? Пока великий доктор Мун занят изучением очередного вида мха, думаю, мы имеем право немного побездельничать. Тем более, у нас законный перерыв, а он просил не беспокоить его ближайшие пару часов и проследить за тем, чтобы ты себя хорошо чувствовала. Сытость от вкусного обеда входит в хорошее самочувствие! Давай, собирайся! - улыбается Ким, встав с места и потрепав её по волосам. Опуская руку Доён обходит девушку со спины и осторожно, будто бы случайно, цепляет одну из светлых прядей, с интересом её осматривая. - Невероятно. Они были черными, как смоль, ещё утром и посветлели за какие-то пару секунд,- удивленно констатирует он, проведя пальцами по отливающему серебром на солнце локону. - Я рада, что нейтрализатор успел подействовать вовремя и брови остались прежними... Иначе было бы совсем ужасно, - Со усмехается, представляя себя альбиносом, и встаёт со стула, поворачиваясь к парню лицом. - Но волосы вовсе не ужасны, они... Ох, так вот, что ты так сосредоточенно разглядывала, старушка? - осеняет коллегу, и Дайна игриво дует ему в лоб, сдувая набок всю челку, чем окончательно сбивает с мыслей и заставляет краснеть. Из процедурной они оба выбегают, смеясь и шумя на весь коридор, из-за того, что Со пытается отобрать у издевающегося Кима собственный медицинский халат, который тот конфисковал в отместку за намеренное смущение и неуважение к старшим.