***
У человека приятный голос. Гарри щурится на него и ведет настороженно ушами. Мужчина, сидящий рядом, пахнет кофе и металлом, ветром и высотой. Кот смотрит пристально, решая, нравится ему этот запах или нет. Летний ветер мягко гладит ему шерстку, шевелит человеку светлые волосы на макушке. У него бежевый пластырь на правой щеке, темные солнечные очки с радужным отсветом и пакет с пончиками на коленях. Гарри думает, что пончики, наверное, вкусные, лезет мужчине под руку, чтобы понюхать и чувствует его ладонь, осторожно гладящую между бархатных ушек. Пончики вкусно пахнут и Гарри решает, что этот человек ему, в общем-то, нравится. Осталось узнать, нравятся ли этому человеку коты. Гарри сталкивает лапой пакет пончиков и забирается к человеку на колени, всем своим видом давая понять, что сейчас следует его погладить. — Эй, приятель, — весело говорит человек, отводя руку со стаканчиком кофе подальше, чтобы не разлить напиток и не обжечь нового знакомого. — это Наташины пончики, прояви уважение! Уважение Поттеру проявлять не хочется, он, чай, не собака какая-нибудь! Неизвестная ему Наташа обойдется и без пончиков. Кошачий эгоизм Гарри дается легко — все, что есть у него человеческого притупляется, а на смену ему вкрадчиво выступает мягкая кошачья сущность. Поттеру легко, уютно и думать о проблемах совсем не получается, когда его гладят вот так, а потом еще и под подбородком чешут. Кот сворачивается в клубок на мужских коленях. Ладони у человека широкие и мозолистые, ласковые. Гарри прикрывает зеленые глаза и принимается мурчать.***
Клинт задумчиво оглядывает огромный черный клубок шерсти, свернувшийся на его коленях. Котище наглый и, похоже, совсем домашний, раз в руки первому встречному идет. Да и рюкзак этот рядом. Будто хозяин отлучился на секунду, оставив кота присматривать за имуществом. Клинт гладит кота по пушистой шерстке, чешет за бархатным острым ухом. Смотрит внимательно. Кот непонятно какой породы — большой, как манул, с кисточками и пушистым хвостом мейн-куна, с острой мордочкой сибирского, с угольно-черной пантерьей расцветкой. Чудно. Лежит себе, балдеет под чуткими пальцами Клинта, урчит так, что метра за два слышно.***
Под аккомпанемент стука смертоносных каблучков из-за скрытого кустами прохода появляется Нат. Она хищно осматривает местность, на предмет обнаружения Хоукая; на губах ее цветет улыбка не менее смертоносная, чем ее шпильки. Клинт знает, что Нат явилась за обещанными запаздывающими пончиками и в надежде отобрать у Клинта его кофе. Вот уже многие годы его верная напарница и сестрица по оружию при любом удобном (для нее) и неудобном (в основном, для Клинта) случае отбирает у Бартона его честно заслуженный любимый кофе. При этом она даже его не пьет, так, пробует, кривится, бормочет под нос по-русски «хрень какая» и держит у себя, пока он не остынет. У Наташи, как и у Клинта, тоже есть свои маленькие привычки. Бартон рефлекторно прячет стаканчик поостывшего напитка куда-то в кошачью пропасть шерсти между черным бочком и собственным животом, и прикрывает тайничок руками. Кот тихонько ворчит, когда его перестают чесать. Наташа улыбается шире, идет ближе и Клинт в очередной раз не может глаз от нее отвести. Романова удивительно хороша собой. У нее есть грация и уверенность, рыжие локоны и длинные ноги. Клинт думает, что если бы с Романовой ваяли скульптуры, то никакая Венера Милосская Наташу бы не переплюнула (у Нат, по крайней мере, есть руки!). Кот на его коленях недовольно возится, выглядывая из-под сложенных в защите рук, глядит на Наташу пристально, потом фыркает, шевелит розовым носиком и залезает обратно. Наташа заинтересованно глядит в ответ. — Ты нашел нового друга, Клинт? — осведомляется она, по хозяйски усаживаясь на скамью рядышком и двигая рюкзачок бедром. — и это что, мои пончики на земле? Злодействуешь? Нат зубоскалит, а глаза у нее зеленые-зеленые, теплые-теплые. Женщина просовывает аккуратную руку и гладит кота, осторожно, чтобы не напугать. — Да вот, видишь, прихожу сюда, а эта громадина, — Клинт смеется. — всю скамейку перегородила. Лапы раскинул и зевает. Ну я и попросил его подвинуться, а то что это? Не по-людски. Кот дергает треугольным ухом с маленькой кисточкой на кончике, будто понял все. Нат думает, что движение получилось слегка насмешливым, мол, какой я вам человек? Вы совсем что ли, мистер Бартон? Словно в ответ на ее мысли, кот лениво поворачивает большую голову и щурится на агентов с отчетливой незлой иронией в зеленых глазищах. — Слушай, Клинт, — говорит Романова, немного помолчав. — у него глаза, прямо как крыжовник. Такие зеленые, слушай. Она снова молчит. На лице у нее смесь симпатии и неуверенности. Затем, мнется, но говорит: — Давай его в башню заберем? Думаю, Старк не расстроится, появись у него еще один жилец? Они снова молчат. Клинт медитативно наглаживает притихшему коту шерсть. — Как назовем-то? — наконец спрашивает Бартон, щурясь на рыжеволосую поверх сползших солнечных очков. Та пожимает плечами. — Придумаем.***