ЛШ. Черный лебедь

      От этих слов Штольмана едва не бросило в жар. Желваки заходили, лоб прочертила морщина, возвестившая о неожиданных неполадках нервной системы.        Он отвернулся, зачем-то полез в бардачок; попались на глаза сигареты, с которыми пути разошлись месяца как три уже. Но руки сами потянулись к ним, очевидно, соображая быстрее, чем голова. Таким образом, появилась оправданная пауза, во время которой можно было попытаться понять, что не так.       Он вышел из машины, не желая ронять свой статус хозяина положения, руководителя операции вопросом «А можно ли мне закурить?» Потому что ничье разрешение ему не нужно. Он усмехнулся: прямо как в рекламе : «А если сказал, к теще, значит , к теще!». Захотел покурить и выйти из машины, захотел и вышел. Он и только он принимает решения.        И какое же решение нужно принять сейчас? Первое – запретить себе проявлять эмоции в отношении этой барышни. Но для этого нужно разобраться – почему он так взбесился.       Первое, что лежало прямо на поверхности – это чудовищно нелогичное поведение. Обращаемся за помощью и отказываемся сотрудничать.       Второе, конечно, уязвленное самолюбие. Он привык, что его слово всегда имело статус вердикта, и никогда не было по-другому. А здесь обещание, данное какому-то Кириллу, оказывается сильнее здравого смысла, его авторитет как профессионала ставится под сомнение.        И третье, в чем Яков не хотел себе признаться – это раздражение от самого факта наличия жениха. Он осознал, что почему-то ему было бы комфортней, если бы никакого Кирилла не наблюдалось на горизонте вообще. В жадности или в зависти он не мог себя уличить, поэтому на душе и стало так неуютно. Все непонятное напрягает. Еще пара глубоких затяжек и минута размышления выдали неприглядную правду.        В его подопечной, как безопасно он называл Анну, была какая-то тайна, загадка. Под маской светского вежливого безразличия он считывал прорывающиеся в ней на считанные секунды озорство, искренность. И ему просто хотелось защитить вот то, скрывающееся от всех, и кажется от нее самой живое создание.        И тут же он вспомнил, что ее острый язычок заставил его изрядно позлиться, что если и есть в ней нуждающаяся в защите тонкая и нежная составляющая, то уж о ней позаботится ее жених.        И собравшись с мыслями, разложив по полочкам весь свой несанкционированный раздрай, он вернулся в машину.       - Я так понимаю, что Вы, Анна Викторовна, привыкли выполнять обещания. Так пообещайте мне выполнять все мои указания. А если не хотите говорить, то я не буду настаивать. В конце концов, буду считать, что охраняю неодущевленный объект – например, картину. Так что вообще можете молчать. Теперь с Вами, молодой человек, - обратился Штольман к Антонио, - вы должны понять, что охрана таких …, - он помедлил, подбирая нейтрально-колкое слово – необычных арт-объектов не входит в мои планы.        Антонио, или Тоник, как называла его Анна, вспыхнул до корней волос.        - Яков Платоныч! Зря вы так саркастически изволили выразиться. Я между прочим служу в полиции. И в охране не нуждаюсь.        - Замечательно, тогда подскажите, что Вы намерены делать дальше?       - Антон должен меня сопровождать. Он специально отпуск взял, - Анна не удержалась от возмущенной реплики.       Яков метнул на нее гневный взгляд, сосчитал до пяти, больше не хватило выдержки, и язвительно произнес:        - Кто-то, как мне помнится, не возражал против обета молчания!        - Как Вам будет угодно, - ответила девушка и демонстративно отвернулась.        - Я думал, моя помощь Вам пригодится, – молодой человек был явно растерян. – Я же должен Анну обратно сопроводить, когда можно будет вернуться…        -Знаете ли, любезный, Анна Викторовна своими тайнами меня уже порядком раздосадовала. А Вы, по странному стечению обстоятельств, будучи полицейским, ее причудам потворствуете. Тогда и я, руководствуясь исключительно соображениями конфиденциальности, довожу до Вашего сведения, что о нашем местонахождении, будут знать только трое. Вы, господин интерполовец, в их число не включены. Вам есть, где остановиться в Москве?        -Да, у меня здесь бабушка.        - Так вот и отправляйтесь к …бабушке. А когда заказчик с нами свяжется, тогда я с превеликим удовольствием передам Вам Анну Викторовну с рук на руки. Контакты оставьте, пожалуйста,- с этими словами Яков передал блокнот с ручкой спутнику Анны, давая понять, что больше не видит причин поддерживать диалог.        Затем, притормозив у остановки, выразительно посмотрел на лишнего, по его выражению пассажира.        Бравый «интерполовец», откликавшийся, как оказалось, на имя Антон, озадаченно посмотрел вслед удалявшейся машине. С одной стороны, он был чрезвычайно оскорблен язвительным тоном Штольмана, но с другой, он понимал, что, тот прав. Пара – мужчина и девушка привлекают меньше внимания, чем несвятая троица. Да и Анна, конечно, разозлила Якова Платоныча. Он же наверняка привык распоряжаться, а тут столько лишнего текста прозвучало. Как бы то ни было, ему пришлось смириться со скамейкой запасных.        А Штольман со своей пассажиркой – подопечной отправились дальше. Ездить в тишине Яков любил. За рулем он словно перезагружался. Весь мир сжимался до размеров уютного салона, защищающего от информации, ненужного общения и прочих благ общества. Он даже редко включал музыку, предпочитая давать простор мыслям.        Однако сейчас тишина была, что называется гнетущей. Не естественной, так трепетно ценимой, а именно напряженной. Яков затылком чувствовал сверлящий взгляд пассажирки. Может, он где и перегнул с язвительностью, но он в такой ситуации оказался впервые. Да, определенно день не задался. И сколько их еще предстоит пережить?! Чтобы как-то отвлечься, он включил музыку. И великая сила искусства, хоть и загнанного в тесные рамки коробочки на приборной панели и растерявшего от этого значимую долю чистоты, помогла вернуть нормальное расположение духа.       Проехав примерно около трех часов по довольно пустынному шоссе, он притормозил на обочине. Нужно было размяться и передохнуть. Убедившись, что их остановка никого не заинтересовала, он скомандовал, вынимая ключ зажигания:        - Выходите. Техническая остановка. Девочки направо, мальчики налево. У Вас три минуты.       Яков перешел дорогу, на ходу вытаскивая сигарету из пачки. Надо же! С таким трудом завоеванное достижение коту под хвост!        Вернувшись к машине, он посмотрел на часы. Отпущенные три минуты уже утекли, прихватив за собой еще две. Яков обеспокоенно шагнул в сторону лесополосы. Сердце тревожно забилось. Засада в лице мафии здесь не могла присутствовать по определению. Машин, стоявших у обочины, не было, между ближайшими населенными пунктами семьдесят километров. Так что даже для маньяков это расстояние великовато. В посадке явно не водятся дикие звери. Не мог же он пойти вместе с ней!        Вглядываясь между деревьями, он уже вынашивал планы жестоких репрессивных мероприятий.        - Анна Викторовна! Анна! Ответом была леденящая душу тишина…