***
Это будет очень, очень короткая сцена — так думает Джи, крутясь у зеркала в полный рост. Критически осматривает собственное отражение: в рванных синих джинсах и белом топе, что хорошо контрастирует с ровным загаром, Джелена особенно прекрасна. Дело за малым, и с туфлями на небольшом каблуке с острым носком образ кажется еще более дерзким. Все сглаживает ангельская улыбка, которую Джиджи давно заучила — разбуди ее посреди ночи и попроси так улыбнуться, она это сделает на отлично. Правда, потом разбудившему не поздоровится, но это нюансы. Осанка, как всегда, идеальна — пусть и стальные спицы давно уже колят больно спину воткнутыми туда же раннее ножами. Ну не крылья же там режутся? Не с ее образом жизни — вряд ли за платонический инцест ее могут причислить к лику Святых или в ангельские легионы. У старшей Хадид гениальные и решительные планы: судя по утренней картине, Белла настроена соблазнить кого-то сегодня на площадке и с ним вечером провести время. А Джиджи свое делить не привыкла — мамина принцесса же, гордость. И если Белла еще не уяснила, кому она принадлежит, то можно тактично напомнить. Освежить, так сказать, память. Джи не хочет признавать собственную привязанность, так что все обьясняет тем, что негоже Белле оставлять еще не оправившуюся от расставания сестру наедине с собой. Вот это отговорка. Джелена уже успела договориться о доставке авто Беллы в подземный паркинг ее дома, так что теперь голубой Кадиллак ожидает ее несколькими этажами ниже. Девушка сверяется с часами, убеждаясь, что совсем скоро на съемках будет обеденный перерыв — а к таким вещам строго везде относились, и расписание, как правило, было фиксировано условно у всех команд. Так что Джи была спокойна: ее задача вернуть себе Беллу, отбив у нее интерес к третьему лишнему. То есть, отбив этого третьего лишнего и затем выкинуть. Главное — не действовать топорно, а то ее и саму Белла может… отбить. Невесело хмыкнув, модель поспешила претворять свой план в жизнь. Просто потому что кто, если не она встряхнет сестренке ее будни?***
— Ты потрясающе сегодня держалась, — скромно говорит Белле Ребекка, держа ее за подбородок теплыми пальцами и поправляя стрелки на глазах. — Никогда бы не подумала, что буду так близко работать с профессионалами. Белла улыбается. Попалась. Ам. — Предлагаю чуть сблизить эту работу и сходить вместе пообедать где-нибудь, что скажешь? Ребекка удивленно распахивает красивые темно-зеленые глаза, прикусывает уголок губ, не веря, что это предложение только что поступило от всемирно известной модели. Ей, обычному визажисты-ноунейму. Изабелла нетерпеливо в какой-то мере ерзает на своем месте: очень хочется выплеснуть дурацкое напряжение, созданное, видимо, по вине внезапно прикатившей Джиджи. Хочется потянуть Ребекку на себя, усадить себе на бедра и зарыться носом в копну ее темных волос — визажист пахнет, на самом деле, просто восхитительно: наверняка в сердцевине ее парфюма — мускатная роза. Но Белла ждет. Выжидает. — Конечно, спасибо за предложение, — улыбается визажист, и младшая Хадид тут же мысленно себя одергивает: из-за старшей она становится более нервной и рассеянной, черт, она ведь не хотела привлекать к себе внимание папарацци и ходить с Ребеккой куда-то в людное место днем… Но кто заподозрит ее в романе с девушкой? Тот получит каблуком Святого Лорана в лоб от ее матери. — У нас есть два часа обеденного перерыва, куда сходим? Белла только хочет предложить максимально безлюдное кафе или закусочную, когда со стороны кресла фотографа раздаются восторженные вопли — и если честно, Белла очень надеется, что его там убивают. Но нет, увы и ах — вместо этого мужчина светится улыбкой и по-французски (в стиле bisous) здоровается с высокой блондинкой, стоящей к Белле и Ребекке спиной. Нехорошие мысли начинают закрадываться у младшей Хадид, когда блондинка оборачивается, и стальной взгляд голубых глаз безошибочно находит ее на загруженной людьми и аппаратурой площадке. Белла давно научилась читать выражение этих глаз: и сейчас она видела пелену радости и беззаботности, с которыми Джелена здоровалась с бывшими коллегами по цеху, отвешивала кому-то комплименты, раздавала новичками автографы (новички злорадно косились на Беллу, которая просто не считала себя пупом Земли, чтобы расписывать на майках, Джиджи же от этого не страдала). Наконец, старшая Хадид подошла к их уголку, не снимая белозубой ангельской улыбки. Врррос оставался открытым: только что под собой скрывает эта пелена доброжелательности в синих глазах напротив? — Привет, Бел, — она так же чмокает сестру в щеку, и младшая подавляет в себе глухое раздражение пополам со странным желанием сделать сейчас же рванный позорный вздох от того, какие у Джелены мягкие губы для человека, профессионально занимающегося боксом и привыкшего брать свое, да ходить по головам. Слишком много противоречивых шаблонов накладывается друг на друга — и как у Джи только в голове не рябит от собственной противоречивости? И зачем она сейчас здесь? Видимо, последний вопрос Изабелла задает вслух — и Джи почти обиженно надувает губки, пристраиваясь на ручке Беллиного строгого кресла. — Я не могу соскучиться по родной сестре? Собирайся, я отпросила тебя у Жереми на два обеденных часа, мы едем в ресторан. Белла даже давится водой, что ранее пила, от такой наглости. Ребекка, на которую пока не обратили внимания, неловко перетаптывается с ноги на ногу, и только в образовавшейся тишине старшая Хадид благоволит обратить на визажиста свое внимание. — Хэй, привет. Я Джелена Хадид, но лучше Джиджи, очень приятно, — подмигивает она девушке по-дружески, и Ребекка невольно сравнивает ее с Беллой: и приходит к выводу, что из общего у них только фамилия. — Ребекка Смит, рада знакомству, это большая честь для меня, — улыбается девушка. — Вообщем-то, мы с Ребеккой собирались вместе на ланч, — как бы между прочим вворачивает этот факт Белла, закидыва ногу на ногу в немом упреке. Сестра этот жест в открытую игнорирует. Джиджи думала, что младшая Хадид пойдёт на ланч с объектом своей страсти, вот и решила подпортить игру... Но так даже интереснее. Ну и где прячется этот несчастный парень, волей случая вышедший на тропу войны с Джиджи? — Это ничего страшного, — тут же влезает милая Ребекка, и Джелена заинтересовано на неё смотрит. Стреляет вспышками-молниями ледяных глаз с интересом: мол, серая мышка разговаривает? Но в целом Джи пока дружелюбна, так что Белла тоже молчит. — Мы с Беллой можем как-нибудь в другой раз, не хочу отвлекать вас от семейной встречи. Я понимаю, насколько это важно. Далее сестры произносят две разные фразы синхронно, что только подтверждает Ребеккину теорию, что из общего у них только родители. Белла выпаливает: — Все в порядке, мы пообедаем с Джи завтра. А Джи улыбается улыбкой насытившейся львицы: — Отлично, пообедаете вместе как-нибудь в другой раз. Бел, собирайся. И — обе сестры смотрят друг на друга, как бы пытаясь понять, что за черт. Ситуацию спасает Джиджи: улыбается и предлагает отобедать всем вместе, так ведь даже лучше! Ребекка, слегка смутившись, все же соглашается, а Белла мысленно считает про себя до 10 и пытается не убить сестру на месте кисточками для растушёвки румян. Очень уж велик соблазн. Когда они встречают взглядами (когда Ребекка отходит в сторону, чтобы привести себя в порядок), Белла недовольно фыркает, а Джелена только улыбается. Такого в ее плане не было, но так даже лучше.***
— «Я открыта для опыта», да, Кен? Кара, ластясь, переползает со своей половины кровати на сторону Дженнер и закидывает на свою девушку ногу, на бедро. Обвиняющее тыкает в биллборд на экране смартфона и смеётся: — И как тебе твой «опыт»? Кен, расслабленная пост-оргазменной негой, лениво оборачивается на любовницу: британка всегда щебечет и норовит поболтать после секса, в то время, как Кендалл хочет просто устроить голову на чужом плече, обвить подтянутое тело руками и спааать. В принципе, все, кроме последнего пункта она добросовестно выполняет: и Кара ойкает от неожиданности, когда Дженнер нависает над ней, крепко обнимает и утыкаться носом в коротковолосую макушку. — Ну и что ты там опять вычитала? Я же молчу, какие про тебя ходят слухи. — А какие про меня ходят слухи? — С очевидной провокационной улыбкой вопрошает Делевинь и за своё место быть сверху все-таки сражается. Меняет их местами (благо, она вертлявее Кендалл) и, оседлав бёдра модели, несильно сжимает ноги. Подносит к глазам своей девушки телефон и громко цитирует недавнюю статью очередного глянцевого журнала: — Кендалл Дженнер о сексуальной ориентации и энергии: «Я готова набираться опыта, пусть, пока у меня его и нет». Серьезно? — Ну а что ты думаешь? — Выразительно выгибает одну бровь Дженнер, не сопротивляясь новой раскладке. Наоборот, она с наслаждением ведёт тёплыми ладонями по чужим узким бёдрами, забирается пальчиками под кружевное белье — и о Боже, почему Кара так любит Agent Provocateur? Это просто преступно, видеть ее днём в обычной толстовке, а ночью срывать с неё полупрозрачные кружева. — Неужели мне следовало сказать, что я, вообще-то, уже два года состою в отношениях с самой популярной британкой мира, после Королевы? — Мм, два с половиной, — Кара нежится в родных объятиях и позволяет стянуть с себя небрежно накинутое после душа полотенце. Под ним оказывается логичное дополнение кружевного безумия на бёдрах модели, и Кендалл не сдерживается: приподнимается и целует свою девушку в линию декольте, нежно сжимая в одной руке упругую высокую грудь. Делевинь отвечает одобрительным стоном, но просто так не сдаётся и повторяет вновь: — Два с половиной. — Что? — Мы в отношениях два с половиной года, а не два, — почти обиженно надувает губы девушка и с хитрой улыбкой ёрзает у Дженнер на бёдрах, заставляя ту сделать прерывистой вздох. — И я требую компенсацию за такую вопиющую забывчивость. — Что ты хочешь? — Хрипло интересуется Кен, сминая в другой ладони ягодицу британки. И у Кары от такого контраста током мурашки проходят по позвоночнику, и она сильнее льнет к своей девушке. — Чур, сегодня я сверху! Кен что-то обдумывает, кажется, долю секунды, а затем хмыкает: — Ну вперёд. А сверху Кара все-таки оказывается — в позе наездницы, правда, но это уже детали...