Падший

Father into your hands, I commend my spirit. Why have you forsaken me? Люцифер не помнил самого Падения. Помнил тьму, помнил, как стремительно летел вниз, рассекая границы чужих миров, помнил, как внезапно тьма расступилась и в спину ударил горячий, нет, даже раскаленный воздух, и как пронеслась в голове мысль, слабая, предательская, пропитанная страхом и отчаянием. Вот и всё. Скоро настанет конец. Ангел провалился в спасительную тьму до того, как рухнул на землю. Он был еще жив, когда его нашли. И никогда бы не догадался, кто именно стоял рядом с ним, изумленно вглядываясь в его лицо, а потом испуганно озирался по сторонам, проверяя, видел ли кто-нибудь ещё падение ангела или нет. Люцифер пришел в себя лишь на короткое мгновение, разлепив тяжелые веки, и непонимающе глянул на невысокую фигуру рядом с собой, которая тщетно пыталась поднять его с земли. Но вот перед глазами всё поплыло, темнота вновь начала застилать взор, и последнее, что он запомнил перед тем, как вновь потерять сознание, были яркое голубое небо над головой и красные скалы вокруг. Люциферу снились полеты. Ему снился Серебряный город, его высокие тонкие башни, рвущиеся в чистое ясное небо, вечнозеленые прекрасные сады, всегда спокойные кристальные озера, зеркальной гладью отражающие свет двух солнц, и белоснежные коридоры дворца Создателя, по которым скользили бесшумно ангелы. Ему снилось, что не было никакого Падения и что крылья его всё еще с ним, что он снова летает во тьму и Михаил делает привычные выговоры, что всё осталось, как прежде, и что произошедшее лишь дурной сон, который скоро забудется, с пробуждением навсегда выветрится из головы… Люцифер распахнул глаза и уставился на низкий соломенный потолок, не совсем понимая, где находится. Он лежал на узкой койке, заботливо укрытый тонким одеялом. Ангел перевел взгляд на стены вокруг, красноватые, сложенные из кирпича, затем на прибитое к стене цветное покрывало с замысловатым узором. Комната была крохотная. Откуда-то доносился запах готовящейся еды и тихий голос, напевающий какую-то веселую мелодию. Как он здесь оказался? И где именно находится это «здесь»? Ангел попробовал пошевелить рукой и едва не закричал от резкой боли, прошившей искалеченное тело. Память медленно, но верно возвращала события того ужасного дня: острие меча, кровь на белом мраморе, посеревшее лицо брата и, наконец, падение в бесконечную и холодную тьму. Ангел задышал тяжело и часто, пытаясь справиться с резкой вспышкой, разъедающей конечности. С его бледных и пересушенных губ всё же сорвался стон, и тихое пение за стенкой тотчас прекратилось. Люцифер услышал приближающиеся торопливые шаги, а затем изумленно уставился на замершую на пороге женщину. — Ты? — и голос его звучал так глухо и непривычно, что пришлось повторить свой вопрос только, чтобы осознать, что надломленный шепот принадлежал именно ему. — Ты? Она кивнула, а потом спешно прошла к нему, перекинув длинные медовые волосы за спину и засучив рукава светлой рубашки. Люцифер наблюдал за её действиями: как она осторожно сняла покрывало и аккуратно коснулась его груди прохладными ладонями, осматривая повязку. — Тебе лучше не двигаться, — проговорила она. — На исцеление нужно много сил и времени. Мне удалось исцелить переломы правой руки и ног, но ты всё равно нуждаешься в отдыхе… — и замолчала, встретившись с тяжелым взглядом его серых глаз. Она нисколько не изменилась с их последней встречи, а ведь прошло достаточно времени. Всё те же медовые густые волосы, непослушной золотистой волной спускающиеся на плечи, открытое бледное лицо с веснушками и темно-фиолетовыми, слегка раскосыми глазами, прямой и вызывающий взгляд которых его нередко раздражал в старые времена. Одно из творений Создателя, созданное им из пыли и ветра. Первая жена Адама, гордая и надменная, не пожелавшая мириться с уготованной ею ролью. Первая, кто добровольно покинул Эдем, дав слово никогда больше не возвращаться под сень райских деревьев. Лилит. — Зачем ты спасла меня? — наконец спросил Люцифер, когда Лилит вернулась с небольшой чашей, которую она приставила к его губам с наказом «пей». Он выпил содержимое послушно и жадно, чувствуя, что жажда только усиливается от каждого глотка, и требовательно посмотрел на неё, повторив свой вопрос. — Я увидела, как ангел рухнул с неба, — проговорила она тихо, глядя куда-то поверх него. — Такого давно не было. Поспешила, хотела взглянуть первой, пока мертвого не растащили на кусочки. Но я не думала, что это был ты… и уж точно не догадывалась, что ты будешь еще жив, когда я найду тебя. Люцифер почувствовал, как отчаяние сдавливает его грудь. Он начал понимать, куда именно упал. Слышал не раз о тех местах, где ангельская плоть и сила считались большой редкостью. — Где я? — В одном из нижних миров, — ответила Лилит, подтверждая тем самым его догадку. — Местные демоны называют его Ад. Пустая земля, если переводить на ангельский язык. Люцифер на мгновение прикрыл глаза, вспоминая яркое солнце и красные скалы вокруг. Будь у него крылья, он бы улетел отсюда, вознесся бы в небо, не обращая внимания на раскаленные, обжигающие лучи солнца, и покинул бы тотчас это проклятое место. — Мои крылья… мои крылья остались там… — прошептал Люцифер, отчаянно глядя в потолок. — Тебе надо было оставить меня умирать, Лилит, — и в голосе его прорезались жесткие нотки. — Я всё равно сдохну скоро. Ангелы без крыльев не живут, разве ты не знала? Она насупилась. Скрестила бледные руки на груди и смерила его недовольным взглядом. Всегда на редкость упрямая и своенравная. Наблюдая за ней и Адамом в тени деревьев Эдема, Люцифер порой гадал, почему у неё, всего лишь игрушки, созданной из пыли и ветра, такой независимый и дерзкий нрав. Вот и сейчас Лилит совершенно не собиралась мириться с тем, что он добровольно подписал себе смертный приговор. Нет, она вызволила его из пустыни, протащив на своей спине до дома, не дав ему умереть тогда. И не даст сейчас. Нравится ему это или нет. — Я знаю, что ты первый ангел, переживший Падение, — отчеканила Лилит. — И знаю, что ты помог мне тогда в Эдеме. А свои долги я привыкла отдавать, Падший. Люцифер скосил на неё мрачный взгляд. Похоже, сейчас она откровенно над ним издевалась. Он хотел было ответить ей, но внезапно накатившая усталость лишила его всяких сил. Он пытался сопротивляться этому чувству, но, видимо, Лилит всё же что-то подмешала в воду. — Спи, Падший, — донесся до него её спокойный голос. — Тебе скоро понадобятся все твои силы. Он собирался сказать, чтобы Лилит со своими советами катилась куда подальше, чтобы она прекратила играть в героя и лучше бы отнесла его обратно в пустыню умирать, но вместо этого вновь заснул, в одно мгновение провалившись в теплое и вязкое сновидение. Она выскочила из-за кустов так резко, что, будь на месте Утренней Звезды кто-нибудь другой, может, менее внимательный и незнакомый с ее характером, Лилит бы без сомнений удалось застать его врасплох. Но Люцифер таким не был. Он и глазом не моргнул, когда она внезапно возникла перед ним, запыхавшаяся и растрепанная. А когда она вперила в него упрямый взгляд фиолетовых глаз и скрестила руки на груди, не сдержал тяжелого вздоха. Начинается… И в такие моменты он понимал Адама, который постоянно жаловался на свою строптивую супругу. Вот и сейчас Лилит снова пожаловала по его душу. — Если пыталась меня испугать, плохая была попытка, — насмешливо произнес ангел. — От тебя одной столько шума, сколько от целого стада лошадей. Лилит вскинула голову, прищурилась, глядя на него. — Что такое лошадь? — Это животное. С четырьмя ногами и копытами. И еще хвостом, — и когда Лилит задумчиво склонила голову набок, в уме перебирая всех животных, увиденных ею в Эдеме, Люцифер добавил. — Его здесь нет. Оно обитает в другом мире. — А кто еще обитает в других мирах? Вот снова начинается. Каждый раз, когда приходила его очередь сторожить Эдем, она заваливала его вопросами. А это что? А как называется? Как работает? Откуда? Почему? Зачем? Порой от её расспросов у ангела шла кругом голова. Он и сам не знал, почему отвечает наглой и излишне любопытной девчонке. Быть может, потому что и сам отчасти понимал, каково это сидеть взаперти. — Демоны, боги, духи… люди… Глаза её, темные, насыщенно-фиолетовые в тусклом свете заходящего солнца, жадно загорелись. — Расскажи еще, — сорвалось с её губ умоляющее, и Лилит села перед ним на землю, скрестив ноги. — Я хочу узнать больше. Люцифер снова вздохнул. Вероятно, ему не стоило этого делать. Она и так вела себя неправильно, постоянно пререкалась с тем, кто был задуман ей в качестве супруга. Исследовала Эдем и не раз пыталась из него выбраться, жалуясь, что ей скучно, что ей мало, что ей тесно… Да, временами он прекрасно её понимал. А вот Создателю это не нравилось. И рассказы Люцифера о других мирах только подогревали её и без того чрезмерное любопытство. Но он всё равно рассказывал ей. Всё равно шел наперекор приказу оставаться молчаливым стражем Эдема. — Хорошо, — сдался он и в этот раз, сложив крылья за спиной и откладывая меч в сторону. — Слушай. Я тебе расскажу о демонах… Он жил. И даже выздоравливал, несмотря на потерю крыльев, несмотря на Падение. Этого Люцифер понять не мог. Ангелы не живут без крыльев, это все знали. Но почему тогда он всё еще здесь? Почему дышит горячим воздухом и пьет прохладную воду со странным кисловатым привкусом? Почему продолжает влачить своё жалкое существование, пытаясь впустую подняться с проклятой койки? Лилит продолжала выхаживать его, игнорируя колкие и язвительные замечания. И в какой-то день Люцифер смог спустить ноги с кровати, касаясь ступнями теплого пола. Медленно поднялся, отказавшись от предложенной ею помощи, а затем прислонился плечом к стене. — Ты как-то сказала, что я первый, кто пережил Падение? — вопрос этот терзал его долгое время, с той поры, как он услышал её слова. — Были в Аду и другие падшие ангелы? Лилит облизала губы, и Люцифер видел, как ей не хочется об этом говорить. Наконец, она кивнула, стараясь не смотреть на него. — Да. Были. — Сколько? — голос ангела дрогнул. — Сколько еще таких, как я, упало сюда? Скажи. Я должен знать. Она не ответила. Стремительно вышла и вернулась спустя пару мгновений со сложенной в руках одеждой. Протянула ему со словами: — Одевайся. Пришло время тебе кое-что увидеть. В Аду было жарко. Как сказала Лилит, тут всегда жарко, всегда печет неумолимое солнце, а раскаленный ветер поднимает пески и пыль, гоняя их по пустым дорогам. Люцифер шел медленно, сосредотачиваясь на каждом шаге, и Лилит порой приходилось останавливаться, дожидаясь его, еще такого нерасторопного и слабого. В какой-то момент она спросила, не хочет ли он вернуться, но Люцифер только смерил её мрачным взглядом и, стиснув зубы, пошел вперед. — Ненавижу ходьбу, — обронил он, наконец поравнявшись с ней. Лилит беззлобно усмехнулась. — Привыкай. Без крыльев тебе только и останется, что ходить. Ангел молча потянулся к фляжке на поясе и сделал небольшой глоток теплой воды. Огляделся: вокруг, насколько хватало глаз, были пески и красные скалы, острые, словно чьи-то зубы, вырастающие из безжизненной земли. Ночью, когда поднимался сильный ветер, как ему сказала Лилит, скалы начинали гудеть, издавая низкий раскатистый звук, похожий чем-то на гром. Местные демоны называли это песнями земли. Люцифер как-то спросил, как долго она уже живет здесь, и Лилит, странно улыбнувшись, ответила, что долго. Достаточно долго, чтобы начать забывать, каково было в Эдеме. — Я ни разу не пожалела, что сбежала оттуда, — как-то сказала ему она. — Знаю, что Он бы меня убил, потому что я была не такой, какой задумывалась. Люцифер ничего не ответил на это. Ему казалось, что пустыня бесконечна, и они никогда не дойдут до цели. Ноги устали, и предательская слабость вновь накатывала на него, заставляя всё чаще останавливаться и делать передышки. Но вот Лилит наконец замерла перед красными скалами, и ангел не сразу разглядел узкий проем, ведущий в темное нутро пещеры. Ведьма смело шагнула в темноту, и ангел последовал за ней, гадая, куда же она все-таки его ведет. Однако он вскоре всё узнал и понял. Тьма расступилась, и яркое солнце вновь залило всё вокруг, явив ему глубокую яму, похожую больше на выжженный в земле кратер, окруженный со всех сторон острыми камнями. Но Люцифер смотрел не на темные, испещренные ветром скалы, не на желтый песок под ногами, а на то, чем было усеяно дно кратера. Люцифер почувствовал, как ослабевшие ноги предательски подогнулись. Он рухнул на колени, не смея, не позволяя себе отвести глаз от представшей страшной, жуткой, сковывающей страхом и отвращением картины. Выцветшие скелеты, что были припорошены песком, будто земля заботливо их укрыла, подарив последнее пристанище. Ангельские кости, бледные и переломанные. Те, кто были его братьями когда-то. Люцифер опустил взгляд на свои руки. Он даже мог еще почувствовать отголосок их силы, слабый, едва ощутимый, покалывающий теплом в кончиках пальцев. — Ты первый, кто пережил Падение, — тихо проговорила Лилит, глядя на него, испуганного и растерянного от увиденного. — Они падают с неба и больше никогда не поднимаются. Умирают сразу же... Сюда их порой приносят демоны. Те, что еще чтут свои старые традиции и хоронят мертвых, а не растаскивают их на куски. У мертвых ангелов были крылья, сломанные и изуродованные палачом Серебряного города. И он мог только представить тот ужас, который они испытывали, летя навстречу земле, пытаясь хоть как-то удержаться в воздухе в последние мгновения перед смертью. И само понимание того, как жестоко расправлялись с его братьями, каким мукам их подвергали перед смертью, пронзило Люцифера. Он стиснул кулаки, чувствуя, как внутри закипает злость, перемешанная с отчаянием. И всё ради чего? Ради кого они сражаются на границе тёмных миров? Ради кого жертвуют своими жизнями, которые затем так жестоко и легко отнимаются за неверное слово? Ради города и Совета, которые не приемлют тех, кто говорит правду? Он молчал, продолжая смотреть на мертвых собратьев, вышвырнутых из чертогов Рая, подобно ему самому. Ему постоянно говорили, что предатели этого заслуживают, что они оспаривают Его волю, что они предают Серебряный город, его порядки и законы, что им дарят быструю и милосердную смерть. И Люцифер верил, пока сам не оказался на стороне предателей, пока сам не рухнул во тьму других миров, добровольно отдав себя в руки смерти. Но и смерть от него отказалась. Его казнь была самой жестокой и страшной для ангелов. Смотрите, что бывает с предателями! Смотрите, доблестные жители Небесного города, и запоминайте, как мы караем тех, кто оспаривает слово Его! Смотрите и страшитесь гнева Его! Сколько их таких, как он, было? И сколько еще будет? Люцифер не сразу заметил, что Лилит оставила его. Он не знал точно, сколько просидел там, ловя на себе взгляды пустых ангельских глазниц. А когда вышел, опустошенный и разбитый увиденным, то заметил, что небо уже подернулось сливовыми сумерками. Ветер усилился, и стало прохладнее. Лилит сидела возле входа в пещеру и, увидев его, сразу же поднялась. Ничего не сказала. Пошла вперед, молча ведя его обратно. И за молчание это он был ей благодарен. В какой-то момент Люцифер замер, спиной чувствуя чужой пристальный взгляд. Обернулся, успев заметить, как быстро растворились в подступающей темноте смазанные тени. — За нами кто-то следует, — бросил он негромко. Лилит кивнула. — Это демоны. Не волнуйся, это безобидное племя. Они лишь хотят на тебя взглянуть, но боятся подойти ближе. Люцифер нахмурился и пробурчал: — Зачем им на меня смотреть? — Ты первый, кто выжил после Падения. Подобного еще ни разу не случалось. Теперь ты легенда здесь, в Аду. Сказанное ему не понравилось. Он бросил взгляд через плечо еще раз, замечая пугливые, осторожно следующие за ними тени, и повел плечами, сбрасывая неприятное ощущение после её слов. Он ничего из этого не хотел. В Серебряном городе, до Падения (кажется, жизни и жизни назад) ему было достаточно полетов во Тьму, споров с Михаилом и сражений на границах Рая. Если он и жаждал перемен, то где-то в глубине души, боясь признаться самому себе в этом. Ангел вздохнул. Да и вовсе не таких перемен он хотел. Вовсе не таких. Впервые она стояла перед ним на коленях, прижав бледные руки к груди. Волосы её разметались, сама она выглядела испуганной и одновременно с этим решительной. Он же растерянный замер перед ней, не зная, что делать дальше. — Пожалуйста, выпусти меня… — в очередной раз прошептала Лилит. — Он убьет меня… сотрет в пыль, как он сделал с тем животным, укусившим Адама, — подняла отчаянный взгляд на него. — Я не хочу умирать. Люцифер знал, что это правда. Она слишком долго не подчинялась правилам, и Создателю надоело подобное. Он в принципе не любил, когда созданные им существа проявляли слишком много упрямства. А девчонка была излишне любопытной, непреклонной и острой на язык, в отличие от спокойного и меланхоличного Адама, покорно выполняющего все приказы. Если он не выпустит её, если оставит в Эдеме, то ей не жить. Её вернут земле и ветру, развоплотят и создадут другую Лилит. Более послушную и мирную. Но, если он пойдет ей навстречу… Люцифер мог только представить, какие казни свалятся за это ему на голову. И Михаил будет в ярости, ведь он, Люцифер, обещал ему, что будет вести себя, как полагается стражу Эдема. — Пожалуйста… — сорвалось отчаянное с её губ. И ангел тяжело вздохнул. Она вздрогнула, когда он воткнул меч в мягкую, рыхлую землю и приблизился к ней. Лишь ниже склонила голову, вероятно, ожидая, что сейчас он сам убьет её. Что ж, пусть лучше так. Лучше смерть от него, чем от жесткой руки того, кто её создал и запер в золотой клетке. Однако он не убил её. От его прикосновения к её лбу разошлось приятное, согревающее тепло. — Удачи, — услышала она напоследок его голос. — Будь осторожна. И когда Лилит распахнула глаза, то увидела, что она находится уже вне Эдема. Она стояла на центральной площади, окруженной белоснежными, слепящими после уютного полумрака Эдема стенами. Её сразу заметили. Кто-то закричал. Кто-то попытался схватить беглянку, но она, ужом выскользнув из чужих рук, побежала, не разбирая дороги. Побежала туда, куда подсказывал ей внутренний голос, не обращая внимание ни на страх, ни на боль, ни на преследующих её ангелов. И когда перед ней вырос обрыв, за которым клубилась тьма, она без раздумий туда прыгнула. Потому что где-то в глубине знала: это был единственный правильный путь. А Люцифер после произошедшего часто приходил к тому месту, глядя на тьму, разлитую в глубине, и невольно вспоминал упрямую девчонку. Лилит прыгнула туда без раздумий и без сомнений. Променяла жизнь в клетке на стремительную смерть. И, скорее всего, она действительно мертва. Эти создания на редкость хрупкие и слабые. Он опускал взгляд, представляя и гадая, как бы мог выглядеть мир там, по ту сторону границы. И в те моменты Люцифер даже не догадывался, что когда-нибудь подобная участь постигнет и его самого.