Падший

На границе тёмных миров темно и холодно. И Михаил, ежась под прикосновениями ледяного ветра, напряженно вглядывался в темноту вокруг себя. Что-то изменилось. Он это чувствовал. Твари, лезущие из темноты других миров, пропали. И эта перемена тревожила Михаила. Что-то произошло в нижних мирах, что-то очень важное… Но что? Из беспокойных размышлений Михаила вывели тихие шаги за спиной. Сейчас он стоял вдалеке от крепости, чьи высокие стены, казалось, врезаются в темное небо, сливаются с ним. Приглушенным серебром светились огни вдоль главной стены. И в их неясном свете Михаил мог смутно разглядеть лица часовых. Когда-то они с братом стояли так же, напряженно вглядываясь во тьму, ожидая в любой момент нападения. Михаил отправился с Люцифером в столь далекое от Серебряного города место, оставив пост архистратига. Его брат не подозревал о нависшей опасности, однако Михаил был прекрасно осведомлен о том, какие удары может нанести Совет в спину тех, кто перешел ему дорогу. Но Метатрон всё равно нашел способ убрать брата. Как скоро найдет способ избавиться и от Михаила, знающего слишком много о том, что на самом деле происходит в городе. — В следующий раз я бы предпочел встречаться в месте более теплом, если ты не против, — раздался за спиной насмешливый голос. Михаил обернулся к ангелу, который бесшумно скользнул из тьмы под неяркий свет и неспешно приблизился к нему. В тусклых отсветах его красивое лицо выглядело усталым, очень бледным, словно ангел давно не знал отдыха. Но Михаил понял, что это просто-напросто игра теней. Велиал был не из тех, кого на границе темных миров мучают кошмары и страхи. Михаил не знал точно, почему ангел здесь оказался, но на границе Велиал служил довольно долго. И слава за ним и его отрядом закрепилась соответствующая. Их называли «безжалостными». Карающими с одинаковой жестокостью и низших, и ангелов, уклоняющихся от приказов. Велиал был негласным лидером на границе, и Михаилу рассказывали, что он сам попросился сюда. Но Михаил не верил подобным слухам. На границу никто не просится сам. Сюда отправляют в наказание, приправляя ложь тем, что пора исполнить свой долг, защитить Рай. На самом же деле сгинуть, пропасть в бесконечной тьме. — Тем более, вне стен крепости опасно, — продолжил Велиал, подходя ближе. — Никогда ведь не знаешь, в какой момент низшие могут напасть, — закончил он с тонкой улыбкой. Они обыскали пещеры, из подземных коридоров которых низшие пробирались в Рай. Раньше они заваливали их раз за разом, но твари всё равно с ослепляющим, местами даже пугающим, ничем не объяснимым упорством пробирались сквозь завалы, рыли новые пути, выбирались из душных туннелей в холодный воздух и остервенело, будто бы в безумном приступе, бросались на стены. Сейчас же пещеры были пусты. Низшие пропали. И Михаилу это не нравилось. — Я слышал, что тебя вызывает Метатрон обратно в город. Велиал кивнул. — Меня и моих воинов. Видимо, Совет теперь нуждается в тех, кто прошел границу, выжил и еще способен держать меч. Тревожные слухи доходили и до границы миров. Созывались ангелы в столицу. От тех, кому он мог доверять, Михаил слышал, что Метатрон вызвал в столицу Гавриила, назначив его новым архистратигом, дал приказ о сборе войск. К чему всё это? С кем Совет собрался воевать? Ответов на эти вопросы Михаил не нашел, а потому тревога внутри разрасталась всё сильнее. Над Серебряным городом стягиваются грозовые тучи, в то время как он застрял здесь, не в силах покинуть это проклятое место. Пока что, уговаривал себя Михаил, пока что он ничего не может изменить. Но, судя по сгущающимся над городом теням, очень скоро ему представится шанс. А еще до него дошли и другие слухи. О падшем ангеле, которому отсекли крылья и который выжил. Ангелы передавали эту новость осторожно, шепотом, чтобы никто не услышал. И Михаил не знал, верить подобному или нет. Он боялся подпустить к себе мысль, что выжившим ангелом может быть Люцифер, поверить в нее, вздохнуть с облегчением (не погиб, выжил, выкарабкался), а затем узнать, что на самом деле это просто-напросто домыслы и беспокойный брат на самом деле мертв. — Что тебе нужно, Михаил? За всё время, проведенное на границе миров, ты не искал со мной общения. А сейчас напускаешь на себя столь таинственный вид и предлагаешь встречу. — Гавриила вызвали в Серебряный город. И мне нужно, чтобы ты передал ему послание. Загадочная улыбка расползлась по тонким губам Велиала. Михаил бы никогда не обратился к нему за помощью, но иного способа передать послание Гавриилу не было. Велиал всегда был сам по себе и верностью Совету не отличался. В первую очередь он всегда думал о себе, и именно на это качество Михаил делал ставку. Наступают перемены. Даже здесь, на границе темных миров, недовольство Советом росло. После казни Люцифера всё изменилось… Невиданная раннее жестокость поразила ангелов. И сколько бы Метатрон ни доказывал свою правоту в выборе столь страшной кары, его слова ставились под сомнение. Люцифер не заслуживал того, что с ним сделали. Сама же ссылка Михаила, верного воина, чье имя знали все жители Рая, в чьей верности никогда никто не сомневался, и вовсе поразила ангелов. Михаил знал, что, хоть Метатрон и объявил всем, что он, Михаил, предатель и наказание для него выбрано еще мягкое, никто не поверил в подобный фарс. Совет слишком заигрался. И Создатель тоже молчит, будто его и вовсе нет в Раю. Может, и вправду Он их давно уже покинул, решив, что первые дети недостойны Его присутствия? — И ты доверяешь мне, Михаил? Не боишься, что я выдам твою записку Метатрону? Михаил взглянул на Велиала, на лице которого застыло насмешливое выражение. Он мог улыбаться сколько угодно, но глаза его, мутного светло-зеленого цвета, оставались холодными. Взгляд же их был неприятный, пронизывающий и расчетливый. Он сам напоминал Михаилу змею, притаившуюся, затихшую в ожидании, но готовую напасть в любой момент. Нет, понял Михаил, Велиал его не выдаст. Он, как и все, чувствует надвигающуюся грозу. Понимает, что в Серебряном городе что-то происходит, что не зря стягиваются воины в столицу, не зря Метатрон вызывает командующих. Что-то грядет. — Если всё пройдет так, как задумано, — наконец ответил Михаил, — ты в стороне не останешься, Велиал. Получишь причитающуюся долю за оказанную помощь. Метатрон тебе такой щедрости не окажет, можешь мне поверить. Велиал задумался. Михаил же напряженно вглядывался в его лицо. Велиал не был глупцом, и он прекрасно осознавал, что вскоре ситуация в Раю изменится. Грядут перемены. Перемены, которые подобно волне, снесут, погребут под себя одних, других же вознесут на вершину. — Хорошо, — кивнул он. — Передам твоё письмо Гавриилу, — и, когда Михаил протянул ему сложенный и запечатанный лист, улыбнулся. — Я подумал, ты мне еще пригодишься в качестве должника. Времена меняются, Михаил. И кто знает, может быть, мне твой должок окажется полезным. Велиал исчез так же тихо, как и появился. И Михаил передернул плечами, сбрасывая неприятный осадок после разговора с ним. Он повернулся спиной к крепости, уставившись в непроглядную темень вокруг. Скоро всё изменится. А вот плохие или хорошие это будут изменения, сказать сложно. Михаил опустил взгляд на свои руки, чувствуя, как зудят старые шрамы, полученные еще в ту, первую — уже всеми позабытую, старательно стертую из истории — войну. И Михаил почему-то не сомневался: неумолимо приближается вторая.

***

А дождь всё не стихал, барабанил по крыше замка, нарушая мертвую тишину, царившую здесь тысячи оборотов. Тёмные тучи, затянувшие небо, не расходились уже второй день, и вокруг царил неприятный и вязкий полумрак. Лилит подумала, что не так представляла себе это место. Грозовой замок не утратил своей темной, пугающей атмосферы даже тогда, когда Люцифер, новый король, скрылся в его стенах. Шагая вслед за ним, так уверенно ступающим в темноте, Лилит с тревогой оглядывалась по сторонам, держа ладонь на рукояти кинжала. В этом проклятом месте он придавал хоть какой-то уверенности. Люцифер, заметив её беспокойство, сбавил шаг и зашагал рядом с ней. — Здесь пусто, Лилит, — голос его звучал хрипло и непривычно. — В Грозовом замке тебе бояться некого. Несмотря на его слова, Грозовой замок все равно показался ей неуютным и пугающим. Возможно, всё дело в слухах, витавших вокруг этого места, подумала Лилит. А может, в том, что в замке царило запустение. И именно в те моменты, когда она шагала по пустым коридорам, слушая, как шаги её отдаются гулким эхом, Лилит с тоской подумала про свой сгоревший домик. Хоть маленький, хоть неказистый, он был куда уютнее и теплее, чем эти темные своды и бесконечные, как ей казалось, коридоры. — Смотри, как всё сложилось, Падший, — обронила Лилит, когда он вывел их, изумленных увиденным, в тронный зал. — Мог ли ты предположить, что, пав в Ад, станешь его королем? Он ничего не ответил. Многие комнаты в замке оказались пустыми. Порой на полу валялись глиняные черепки, осколки или обломки мебели. Несколько раз Лилит видела и засохшую темными пятнами на каменных плитах кровь. — Судя по всему, последний король Ада весело время проводил, — пробормотал тогда Молох, поднимая с пола обломок стрелы. — Пока его не прикончили. Но были и комнаты, сохранившие свой первоначальный вид. Видимо, те, до которых не добрались при завоевании замка. Лилит с изумлением смотрела на широкую кровать, устланную темным покрывалом. Прошло столько оборотов, а все сохранилось в целости. Лилит провела ладонью по покрывалу и взглянула на чистые пальцы. Даже пыли не было. — Сила замка всё сохранила, — голос Люцифера, раздавшийся за спиной, заставил её вздрогнуть. — Это место застыло во времени, — проговорил он, проводя рукой по стенам, — ожидая возвращения своего короля. Лилит нахмурилась. Ей почему-то не понравились ни слова, ни тон, каким он это произносил. Странное ощущение беспокойно зашевелилось было в груди, но тут Люцифер улыбнулся ей, и всколыхнувшаяся тревога тотчас унялась. Лилит прогнала тревожные мысли, заверив себя в том, что она просто-напросто устала и так на нее действует замок, а еще осознание, что Люцифер теперь король. Мысль, к которой теперь нужно привыкнуть. — Ты можешь спать здесь, — проговорил Люцифер. — Твой брат и его воины могут расположиться в других сохранившихся комнатах. Здесь всем хватит места. А пока пойдем, я хочу тебе кое-что показать, — и поманил её за собой. Лилит пошла вслед за ним. У нее было столько вопросов. Ей хотелось спросить и о том, что произошло с ним в замке, и о том, как ему удалось получить силу короля, сделать то, что не удавалось демонам до этого, спросить, что они будут делать дальше. Вопросов было так много, что Лилит не знала, с какого начать. А Люцифер шагал рядом, молчаливый, отстранившийся, и в какой-то момент Лилит поймала себя на мысли, что для вопросов лучше выбрать другое время. Они спустились вниз по узкой лестнице, и Лилит судорожно гадала, что же Люцифер собирался ей показать. Она хотела уже спросить, куда именно он ведет её, но вот Люцифер толкнул тяжелую дверь и сделал шаг в сторону, пропуская её в просторный зал. Лилит ахнула, вступая в теплый, пропитанный влагой воздух. Прошедшая гроза принесла упоительную свежесть, которую ведьма жадно вдыхала полной грудью. В последний раз подобный запах она ощущала только в Раю, когда сумеречное небо над Эдемом разрезала ветвистая молния. Адам тогда испугался и спрятался, Лилит же стояла, завороженно наблюдая за разворачивающейся над её головой стихией. Лилит опустила взгляд на бассейн перед собой, наполненный голубоватой мерцающей водой. Дождь всё шел, и вода шла мелкой рябью от падающих в нее капель. Центральную часть купальни крыша не покрывала, и Лилит могла только вообразить, какое это удовольствие опускаться в прохладную воду в жаркие, раскаленные дни. Люцифер оказался прав. Такого зрелища она не ожидала. — Сейчас она теплая, — Люцифер шагнул к самому краю, опустил руку в воду. Лилит приблизилась к нему. Пол и стены были выложены мозаикой, и Лилит, склонившись, осторожно коснулась рукой её гладкой и прохладной поверхности. Неужели это всё создано было руками демонов? Вся эта тонкая, неуловимая красота, которую она не ожидала здесь обнаружить. Неужели демоны, грызущиеся за разноцветные камешки, за ангельские перья и мясо, когда-то умели создавать подобное? Ведьма присела на край бассейна. — Но как такое возможно? Столько воды… — растерянно обронила она, окуная руку в воду. И вправду теплая. — Водопровод, — просто ответил Люцифер и, поймав на себе её изумленный взгляд, пояснил. — Неподалеку находится озеро. Как я понимаю, был прокопан туннель, который пригнал воду сюда. А по трубам она уже набирается в бассейн. Точно такой же есть и в Раю. Понимаешь, как только я стал… — он замолчал, опустив слово «король», словно оно и ему самому казалось еще непривычным, неправильным. — Как только ко мне вернулась сила, это место проснулось. Оно ждало возвращения того, кто сможет обуздать её, того, кто достоин. И вот всё пробудилось. Пришло в движение. Стало таким, каким было задумано. Лилит поднялась с колен. Она сделала осторожный шаг к Люциферу, стоявшему к ней спиной, и положила руку ему на плечо. Он сжал её пальцы в ответ, но так и не обернулся, продолжая смотреть на воду. — Спасибо, что не ушла, — проговорил он тихо. — Я правда не ожидал, что меня все дождутся, — и обернулся, устало глянув на нее. Лилит вгляделась в худое лицо ангела, а потом провела рукой по его коротким волосам. — Я бы тебя не бросила, Падший, — тихо проговорила ведьма. — Тем более, я сказала Таи, что если он тебя оставит сейчас, то прощение нового короля ему придется вымаливать тысячу оборотов. Он улыбнулся её нелепой шутке. — Король всё еще звучит непривычно. — Мой отец был прав, Люцифер. Ты действительно принес перемены в этот мир. — Еще неизвестно, хорошие ли, — глухо ответил Люцифер. Лилит ничего не ответила. Он отстранился от нее и, рассеянно проведя рукой по её волосам, отправился искать Молоха. Лилит же вернулась в тронный зал. Она полагала, что Люцифер поведает ей о том, что на самом деле произошло с ним в замке. Но Падший не торопился с откровениями, и ведьма решила не досаждать ему вопросами. Если захочет, потом сам расскажет. Наступившей же ночью она пыталась уснуть, расположившись на широкой и мягкой кровати. Но сон не шел к ней. Кровать была неудобной. За окном же продолжал барабанить непривычный дождь. Да и темнота вокруг была слишком густая, вязкая, все еще пугающая. Не в силах больше ворочаться с боку на бок, Лилит схватила с прикроватного столика свечу, зажгла её и быстро спустилась вниз, в тронный зал. Но так и замерла нерешительно в дверях. На полу горела свеча, и в её неясном свете Люцифер задумчиво сидел на ступенях, ведущих к трону. В руках он крутил железный обруч, в котором Лилит узнала корону. Люцифер несколько мгновений вертел её в руках, а затем осторожно надел на голову. И ведьма тихо отступила обратно в коридор, надеясь, что её присутствие осталось незамеченным. Люциферу сейчас стоило остаться одному. Лилит прекрасно понимала, что сразу принять подобные перемены нельзя. Она и сама не осознавала всего: возвращения короля, подступающих перемен в Аду, того, что её саму ждет дальше… Лилит с грустью подумалось, что раньше было проще. Сейчас же будущее виделось смутным, туманным и непредсказуемым. Утро же принесло внезапные новости. Дождь прошел, и небо Ада расчистилось. Стало вновь ослепляюще голубым, каким оно было и до возвращения короля. И Лилит, которой удалось уснуть только с рассветом, когда наконец прекратился стук капель, спустилась вниз, чтобы обнаружить, что все уже собрались в тронном зале. Брат кивнул ей вместо приветствия, поманил к себе, чтобы она встала рядом с ним, но Лилит предпочла замереть в углу, не сводя глаз с сидящего на троне Люцифера. На его голове в утренних лучах мерцала корона, и сейчас он совсем не напоминал сломленного и поверженного ангела, найденного ею в пустыне. Еще при приближении к залу она услышала напряженные голоса. Низкий, все еще хрипловатый — Люцифера, и высокий голос, полный гневных ноток, — Таи. — Я не собираюсь пока становиться ни на чью сторону, Таи, — твердый голос Люцифера прорезал напряженную тишину. — Мне мало известно о вражде между племенами, чтобы я в это вмешивался. Тем более, — помолчав с мгновение, добавил он, — моя задача, как короля, объединить Ад, а не потакать внутриклановым распрям. Мне Ад нужен единым миром. Лилит замерла, не сразу осознав, что Люцифер говорит на демоническом языке. Язык, который давался ему с трудом, сейчас сходил с губ легко и просто. Если Таи это и удивило, то виду он не подал. Эта неожиданная перемена еще сильнее убедила Лилит, что необходимо поговорить с Люцифером о том, что все-таки произошло в Грозовом замке. Потом ведьма глянула на брата. Таи вновь завел речь о том, что проход через горы, которым её племя пользовалось много оборотов, осадили чужие племена. Вероятно, брат полагал, раз теперь он служит новому королю, то тот сразу же встанет на его сторону. Нет, покачала головой Лилит, Таи не умел выжидать. Проходящие обороты ничему его не учат. Таи, получив отказ, лишь кивнул, заиграл желваками от разбирающей его злости. Лилит мысленно взмолилась, чтобы брат промолчал. Таи только поклонился новому королю, процедив: «Да будет так». Она заметила, как Люцифер стиснул подлокотник каменного трона. Такой тон он терпеть не собирался. Но разгорающийся скандал потушило появление Молоха. Он быстро зашел в зал, и на его лице блуждала широкая лукавая улыбка. — Вы не поверите, что я нашел. Просто взгляните на это. Вам понравится, — и такой же воодушевленный выскользнул обратно. Переглянувшись, все последовали за ним. И Лилит не сразу поняла, куда Молох их привел. Они спускались вниз, и он шел впереди, освещая им дорогу пляшущим на ладони пламенем. В подвале, куда их завел Молох, было холодно и сыро, и Лилит обняла себя руками в попытке согреться. Молох же толкнул какую-то дверь и сделал приглашающий жест рукой. — И что это такое? Вопрос задал Люцифер. Лилит же, встав на цыпочки, выглядывала из-за его плеча. Комната была маленькая, низкая, и её занимали огромные запечатанные глиняные кувшины. Ведьма растерянно глянула на брата — тот только пожал плечами. — Бездна, — тяжело вздохнул Молох, — сразу видно, что ты, Падший, вышел из места, где такие вещи, как выпивка, вообще не ценятся. Это вино. И, судя по печати, греческое. — улыбка Молоха стала еще шире. — А эти ребята умеют делать выпивку. — Вино? — переспросила Лилит. — Да. Что-то вроде вашего «иршку». Только куда слабее и слаще. Лилит задумчиво приподняла бровь. Иршку, «горькая вода», как её называли демоны, была настойкой на растущих в Аду травах. Шаманы пьют её в небольших количествах, чтобы войти в правильное для общения с духами состояние. — Ты уверен, что это стоит пить? Оно простояло здесь тысячи оборотов. Молох хмыкнул. — Вот сейчас и проверим. Мне нужно что-нибудь из посуды. А, это прекрасно подойдет, — он заглянул куда-то за кувшин и выудил оттуда черепок, подул на него, избавляясь от невидимой пыли. — Если я умру после пробы, похороните меня со всеми почестями. Лилит склонилась к уху Люцифера. — Что такое «греческое»? Тот только пожал плечами. Молох же распечатал один из кувшинов, а затем опустил туда черепок, набирая жидкость. Лилит подалась вперед, как и все остальные, наблюдая за тем, как он пьет. Молох вытер влажные губы рукавом. — Отличное вино. Возьми. — Он протянул черепок Люциферу. — Попробуй. Раз ты все равно в своей жизни ничего крепче воды не пил. Люцифер насупился, но черепок принял. Сделал осторожный глоток. А потом довольный кивнул. — Действительно вкусно. — Вот видишь. Я плохого советовать не буду. Так. — Он кивнул Таи и его воинам, в довольном жесте потер ладони. — Надо затащить кувшины наверх. Помогите мне с этим. Сегодня мы отметим твоё воцарение в Аду, Падший. А уже завтра с похмелья будем решать насущные проблемы. Они прикончили полтора кувшина из трех, и пошатывающиеся демоны заснули прямо в тронном зале. Лилит тоже начало клонить в сон. Она то и дело зевала и еле-еле держала глаза открытыми. Люцифер осторожно подхватил её, сидящую на ступенях, и отнес в спальню наверху. Уложил на кровать и накрыл ведьму расшитым покрывалом. Когда он уже собирался уходить, Лилит схватила его за руку. — Ты теперь говоришь на демоническом языке, – пробормотала она заплетающимся языком. — Это не так уж и сложно оказалось, — усмехнулся Люцифер. — После обретения силы я начал многое понимать из того, что мне раньше было непонятным. — Ты помнишь то видение, которое я тебе показала. Ты ведь собираешься сделать это, да? Пойти войной на Рай? Он осторожно высвободил свою руку из её хватки и тихо произнес: — Всему своё время, Лилит. Мы поговорим об этом позже. А сейчас спи. Лилит неразборчиво пробормотала ему что-то в ответ, перевернулась и сразу же провалилась в сон. Когда он вновь спустился вниз, все спали. Молоха же не было. Люцифер огляделся. Вино не оказало на него такого влияния, как на демонов: ни заплетающегося языка, ни головокружения. Однако напиток был хороший, от него стало приятно и легко, ушла гнетущая тревога, терзавшая его последние дни. В зале стало душно, и Люцифер направился к выходу из дворца. Там на ступенях, ведущих к массивным двухстворчатым дверям, главному входу в Грозовой замок, сидел Молох. Он курил свою глиняную трубку, выпуская в холодный воздух колечки зеленоватого дыма. Люцифер молча опустился рядом с ним. — Не спится, Ваше Величество? Люцифер уставился на беззвездное небо Ада. Не воспоминания о собственной смерти жгли его два последних дня, а слова, которые вытянула из него тень тогда. Его тайное желание. То, что проросло в нем в тот самый момент, когда ему отсекли крылья. То, что показала ему Лилит в своих видениях, и то, от чего он уже не собирался отступать. — И каково это стать королем целого мира, Падший? Люцифер неопределенно пожал плечами. Он еще не определился, не свыкся с этой чужой, темной силой, бегущей по его венам. Тень срослась с ним, они стали единым целым, но все равно преследовало странное ощущение, будто он так до конца и не выбрался из того темного и холодного озера. Новые ощущения казались еще сложными, запутанными, и Люцифер пока не мог в них разобраться. Сегодня он заговорил на демоническом языке без задней мысли, не думая, не размышляя. Слова сорвались с его губ сами. Да и Ад начал видеться другим, понятным, более близким ему теперь, нежели ставший далеким Рай. Откуда-то в памяти всплывали странные детали, до этого ему, прошлому ему, неизвестные: неподалеку от Грозового замка есть озеро; замок ждал своего хозяина, погрузившись в сон. Люцифер ожидал, что сила, подаренная ему Адом, будет похожа на ту, которой он владел до Падения, что он сам станет прежним. Со звездным светом, расходящимся в груди знакомым теплом. Но то, что подарила ему тень, было иным. Оно неравномерно горело, то ярче вспыхивая, от чего по телу проходила судорога, то, наоборот, затихая внутри, царапалось около сердца, жалило и обжигало его сущность. Ангел стиснул кулаки. Это пройдет. Ему просто нужно привыкнуть к такой перемене. Еще несколько дней назад он был на волоске от гибели, теперь же у его ног раскинулся целый мир. И в будущем преклонится еще один, который он сожжет в ненасытном пламени до чёрного пепла, до первоначальной вязкой тьмы, из которой все когда-то родилось. — К такому еще нужно привыкнуть. Молох усмехнулся и отнял трубку от губ, постучал по ней, вытряхивая пепел. — Пока я бродил по твоему замку, я кое-что заметил. Здесь очень много вещей из мира смертных. Я приметил обелиск из Египетского царства, опять же, греческое вино, которое мы пили. Кто знает, что еще тут было из других миров. Или кто. В замке кто-то знатно похозяйничал до твоего появления... К тому же глупо отрицать поразительное сходство ангелов и первых демонических королей. Потому что были сотворены той же рукой. Слова, брошенные тенью, вновь всплыли в памяти. Сколько тайн еще хранит в себе Грозовой замок? Сколько ему еще предстоит узнать о том, что на самом деле произошло в этом мире тысячу оборотов назад. …слишком много вопросов для того, кто еще слаб. — Ты не думаешь, что главные ворота стоит закрыть? — внезапно подал голос Молох, возвращая Люцифера в реальность. — Не хотелось бы, чтобы к нам пожаловали непрошеные гости. Непрошеные гости. Люцифер как-то странно улыбнулся всколыхнувшемуся внутри чувству. Гости придут, внезапно понял он, даже не ставя под вопрос появившуюся откуда-то уверенность. Совсем скоро. Ближе к рассвету. — Нет. Пусть приходят, — Люцифер поднялся на ноги, и на короткое мгновение в его голосе мелькнули незнакомые Молоху нотки. — А мы их встретим с поистине королевским гостеприимством. И, загадочно усмехнувшись собственным словам, Люцифер ушел. Молох же смотрел ему вслед, не совсем понимая, к чему были сказаны последние слова. Однако осознание пришло на следующий день. Когда, как и говорил Люцифер, к ним действительно с рассветом пожаловали незваные гости.