Падший

Михаил догадывался, что с того самого момента, как исчезли твари из нижних миров, что-то изменилось в мире демонов. Пришли те самые перемены, которые были ему так необходимы, которые подобно волне вознесут одних, других же погребут под собой. Михаил умел выжидать. В тот самый момент, когда Метатрон озвучил ему приказ, Михаил понял с предельной ясностью, что должен ждать. Ждать, пока не представится шанс. Шанс не просто вернуться домой, а изменить что-то. Совет слишком заигрался. Всё гнило в Раю. А потому настало время перемен. Мертвая тишина накрыла крепость. С отбытия Велиала Михаил стал главным, командующим приграничных войск. Вот только границы теперь не от кого было защищать. Накануне они снова завалили пещеры, но твари так и не появились. Ушли. И скорее всего навсегда. Михаила волновало другое. То, что Велиал передал письмо Гавриилу, он не ставил под сомнение. Велиал ясно дал понять, что он потребует свою плату позже. Пусть сейчас командир «Безжалостных» дал клятву служить Совету, у Михаила не оставалось сомнений в том, что он перейдет на нужную сторону, как только учует, что Метатрон теряет власть. Письмо попало к Гавриилу, но Десница Создателя не будет сидеть, сложа руки. Он осведомлен, что даже на границе темных миров Михаил представляет опасность, а потому не преминёт ударить в спину. Но главным врагом всё равно оставалось время. Время, что утекало так стремительно, пока он находился здесь. Время, которое он бесцельно потратил здесь, затаившись, выжидая удобного момента вместо того, чтобы искать брата, живого или мертвого, в нижних мирах. Михаил прошел вдоль пустой стены крепости и замер. Ощущение чужого присутствия кольнуло в спину, прошлось неприятной дрожью по телу. Ангел обернулся, напряженно вглядываясь в темноту вокруг, густую и холодную, которую не рассеивал и свет от факелов. Ничего. И никого. Михаил двинулся дальше, положив ладонь на рукоять меча. Невольно он вспомнил, как оказался в бою. В самом первом, когда началась та самая, великая и позабытая война. Как ему было страшно, и как от страха этого он задыхался, не в силах осознать, что через несколько мгновений его, возможно, не станет. Демоны шли на них стеной, блестели их доспехи в лучах полуденного солнца. А впереди шагали отступники, уже лишенные крыльев, но не потерявшие ни своей мощи, ни ярости. И тогда, в тот короткий миг, Михаил почему-то подумал, как забавно: началась война, а тут, в Раю, так безмятежно и ярко светит солнце, словно нет её, надвигающейся на них беды, беспощадной войны, распростершей свои темные крылья над маленьким миром. Первые сражения они проиграли, но зато выиграли войну. Пусть с колоссальными потерями, но выиграли. И это единственное, что имело значение. Михаил вновь замер, отчетливо ощущая присутствие кого-то чужого. Он чуть повернул голову, замечая за спиной смазанную тень, а в следующий миг резко бросился в сторону. Сталь со лязгом ударилась о камни крепости, и Михаил, тотчас обнажив меч, успел отразить следующий удар. Тварь, которая напала на него, была Михаилу незнакома, но по исходящему от нее холоду, ангел понял, что без сомнения перед ним демон, хоть и заключенный в человеческий облик. И довольно сильный, раз Десница Серебряного города прислал его. А в том, что именно Метатрон отправил низшего, сомнений у ангела не было. Сила демона разлилась пробирающим до костей холодом, и Михаил заметил на его руке блеснувший браслет, украшенный затейливой печатью. То, что позволило ему проникнуть в крепость незамеченным. — Думаешь, Метатрон освободит тебя после моей смерти? Демон лишь усмехнулся, но ничего не ответил. Его человеческий облик поплыл, за ним проступила массивная тёмная фигура. Он скользнул к Михаилу, и тому удалось отразить быстрый и колющий удар в бок, но в следующее мгновение в него ударила сила демона: пронизывающий холод, стиснувший его тело в крепких ледяных объятиях, покрывший даже перья на крыльях тонкой корочкой льда. Холод забрался под кожу. Михаил вздрогнул и застыл, ожидая, пока демон приблизится. Когда их разделял всего шаг, звездный свет, горевший внутри, с тихим треском сломал ледяные оковы, растопил их. Михаил вскинул руку, ударил в демона ослепляющим огнем. Однако тот успел уйти в сторону. Михаил расправил крылья, чувствуя, как к ним вновь приливает тепло. Он увернулся от атаки демона, отразил следующую. А затем резко вздрогнул, когда когти низшего, уже сбросившего человеческий облик, полоснули его по руке. Горячая кровь заструилась по коже, и её терпкий запах ударил в нос. Демон тоже её почувствовал. Он криво усмехнулся, поигрывая мечом. От исходящего от него холода у Михаила закололо в кончиках пальцев. Низший нападал быстрой смазанной тенью, и Михаил едва успевал отражать сыплющиеся на него удары. В какой-то момент низший сделал обманный выпад, и Михаил открылся. Удар демонической силой отбросил его к стене, а через пару мгновений чужой клинок вспорол бок. Острая боль прошила тело, и меч с глухим звоном выпал из рук Михаила. Но в тот же миг ангел дернул демона на себя, выжигая его ледяную сущность беспощадным звездным светом, сорвавшимся с ладоней. В нос ударил запах паленого, а демон, которого он продолжал держать, несколько раз дернулся перед тем, как рассыпаться крупными кусками пепла. Дрожь пробежала по телу, и Михаил стиснул зубы, сделав шаг вперед. Он бросил взгляд на поблескивающий в полумраке меч, оставшийся от демона, и выругался сквозь зубы. Звездная сталь. То, что пронзило не только его телесную оболочку, но и сущность. Прижимая к ране на боку руку, чувствуя, как обжигает пальцы сочащаяся кровь, Михаил подобрал свой меч и медленно двинулся в сторону спуска. Сейчас ему вряд ли удаться взлететь — крылья в одно мгновение стали слишком тяжелыми, навалившись каменным грузом на спину. На каждый шаг он делал короткий вдох, и тогда боль хоть немного отступала. Ангел медленно шагал, думая о том, что Метатрон поплатится за это. Поплатится за всё, что сделал: и за казнь Люцифера, и за его, Михаила, ссылку, и за подосланного к нему демона. И мысль эта, полная мрачного торжества, придавала ему сил. Он почти дошел до спуска со стены, когда слабость подсекла, сбила его с ног, и Михаил упал на холодный камень. Кровь всё текла, и вместе с ней уходила, вытекала и его сила, ослепляющий звездный свет. Ангел попытался подняться, но тело враз стало непослушным и тяжелым. Кое-как перевернувшись на спину, Михаил уставился на темное беззвездное небо. Когда-то так уже было, вспомнилось ему. На поле боя, в нижнем мире, где тоже не было звезд. Его ранили, и он упал на песок, думая, что уже никогда не поднимется. Его вытащил тогда Гавриил, когда их армия отступала в занятый демонический замок. Это было так давно, что порой Михаилу казалось, этой войны не было вовсе. Она забылась, как кошмар, о котором не хотел никто разговаривать. Призрак прошлого, который развеялся с восходом солнца. Михаил закрыл глаза, отдаваясь подкрадывающейся к нему слабости. Ничего. Ему просто нужно немного отдохнуть. А потом он поднимется и спустится вниз. Там внизу его ждет важное дело. Дело, не терпящее отлагательств. Мягкий туман заволок сознание, и внезапно стало тепло. Холод отступил. Михаил слабо улыбнулся, подумав о том, что также тепло было на Мраморных озерах, кристально-чистых, окруженных цветущими полями. Любимое место Люцифера. Михаил подумал о брате, а затем все вокруг заволокла мягкая и уютная темнота. Густая и вязкая, будто деготь, тьма расступается, выпуская фигуру, которая мягко, почти бесшумно, приземляется на землю. Тьма стекает с ангела, скользит черными каплями по белоснежным крыльям, а потом падает и исчезает в земле. Ангел спокойно шагает вперед, и Михаил хмурится. Тьма всё же оставила на нем свой холодный отпечаток, резкий и неприятный. — Наш верный меч как всегда на страже порядка, — с надменной усмешкой произносит ангел. — И почему меня это не удивляет? Он останавливается рядом, насмешливо глядя на Михаила. И тот вновь думает, что Десница, любимый сын Создателя, позволяет себе слишком многое. Ему всё спускается с рук, и Михаил надеется, что рано или поздно у Создателя закончится терпение и он пресечет выходки первого из своих сыновей. — Тьма опасна. В ней может многое таиться. — Опасна? — с насмешкой переспрашивает Десница, делая шаг к Михаилу. — Нет ничего опасного в остатках былых миров. Как и интересного. Но пока это единственное место, куда я могу сбежать от твоего назойливого внимания. Ангел уходит, и Михаил смотрит ему вслед. Он не может объяснить столь странное чувство, но откуда-то внутри крепнет уверенность, что Десница не просто так летает во тьму. Что-то там затевается, проворачивается под покровами темноты, шепчет шестое чувство. Что-то грядет. — Что-то грядет... — тихо повторяет Михаил. Михаил открыл глаза и уставился на низкий каменный потолок. Странно. Тёмный, летающий во тьму, оставшуюся от погибшего мира. Почему именно сейчас к нему пришел тот позабытый давным-давно момент из прошлого? — Неужто ты собрался умереть, не дождавшись моего появления? Рядом раздался знакомый голос, и, повернув голову, Михаил с удивлением воззрился на Гавриила. Тот замер подле него, скрестив руки на груди. На его худом лице застыла тонкая улыбка. — Ты слишком долго добирался, — в тон ему ответил Михаил и медленно сел, отмечая, что бок болит не так сильно, как он ожидал. Видимо, рана всё же оказалась неглубокая. — Ну, кто ж знал, что тебе «повезет» столкнуться со столь сильным низшим? — в руках Гавриила блеснул золотой браслет, и в нем Михаил признал тот самый, который был на запястье демона. — Умно. Метатрон похоже всё предусмотрел. — Кроме того, что я выживу, — буркнул Михаил, спуская ноги на пол. Бок тянуло и кололо, но он все равно поднялся на ноги, хоть Гавриил и поднял было руку, чтобы остановить его. Затем тяжело вздохнул, понимая, что Михаил предостережениям внимать не будет. — Какие новости из Серебряного города? — Михаил замер у стены, облокотившись на нее и морщась от боли. — Плохие. Они тебе не понравятся. — Всё равно хотел бы их выслушать. — Метатрон созвал войска в Серебряный город. Рай готовится к войне. — Это не ново, — вздохнул Михаил. — А почему, знаешь? — Да. И эта часть тебе как раз не понравится… Метатрон считает, что в Аду объявился новый король. Михаил обернулся так резко, что утихшая боль вновь стрельнула в боку. Он несколько мгновений смотрел на Гавриила, не веря в услышанное. — Новый король? Они знают, кто это? Это точные сведения? Тут Гавриил только пожал плечами. — На Совете сказали, что один из демонов. Но мне кажется, Уриилу известно куда больше, чем он нам рассказывает. — Демонов… — глухо повторил Михаил, потирая со вздохом лицо. — Но демоны не могут быть королями. Они не выдерживают силу Ада. — Не знаю. Ты же помнишь, что перед смертью Тёмный, словно обезумев, лепил этих тварей. Некоторые из них смогли стать для него сосудом, хоть и на короткое время… Мы думали, что всех вырезали, но, вероятно, некоторым удалось спрятаться. — Почему же тогда они не выползли раньше? Почему сейчас? Тут Гавриил и обернулся к Михаилу, стоящему у стены. — У меня есть одно предположение. — Но оно мне не понравится, чувствую, — как-то странно усмехнулся тот. — Ты помнишь слухи о выжившем ангеле без крыльев? — и даже заметив, как исказилось лицо Михаила, всё равно продолжил. — Что если Люцифер действительно выжил после Падения? Что если он пал в Ад, что если там его нашел Тёмный? Всё началось именно после его казни, Михаил. Ты же знаешь, ангельский сосуд идеален для… — Нет, — перебил его Михаил, вскидывая руку, а затем снова поморщился от боли. — Нет. Это слишком… я не знаю, выжил ли он. Слухи о бескрылом ангеле могут оказаться только слухами. А твое предположение… Я не поверю в то, что Люцифер мог стать сосудом для Тёмного, пока не увижу это своими глазами. Это слишком, — тихо повторил он. Гавриил понимающе кивнул, и за это Михаил был ему благодарен. Одна только мысль, что его брат мог стать сосудом для Тёмного, ужасала. В глубине души Михаил надеялся, что слухи об ангеле без крыльев окажутся правдой, хоть и понимал, как глупо это на самом деле. Ангел без крыльев лишен силы, лишен звездного света. Такие долго не живут. Михаил боялся поверить в то, что Люцифер выжил, чтобы потом обнаружить, что брат давно мертв. А тут сосуд для Тёмного… достаточно было вспомнить его самого, надменного, холодного, жестокого и бескомпромиссного, чтобы понять, чем это может обернуться. — Ты уверен, что Сатана вернулся? — негромко спросил Михаил, сделав несколько шагов по комнате. — Что это именно он, а не какой-то демон, который провозгласил себя лже-королем? — В Совете нас заверили, что угроза невелика. Но мне удалось кое-что разузнать от одного из разведчиков Десницы. К Грозовому замку стекаются демоны со всего Ада. Нет нужды тебе напоминать, что это может значить. Михаил кивнул. Призывать демонов мог только Тёмный. Значит, он действительно вернулся — старый поверженный враг, изгнанный сын, который, как им думалось, окончательно пал, сгинув в раскаленных песках Ада. — Демоны не ровня нам, — наконец произнес Михаил спустя несколько мгновений. — Мы уничтожили все знания, угрожавшие Раю. Разрушили порталы. Они дикари, низшие, не способные даже объединиться в приличную армию. Что они сделают? Закидают нас палками и камнями? Смешно. Тем более, им не проникнуть в Рай. Я не знаю, что Тёмный задумал, но это больше похоже на самоубийство, а не на полноценную войну. — Тем не менее, Метатрон обеспокоен. Так что сейчас наступило как раз то время, которое мы ждали. — Значит, ты получил моё письмо. Гавриил хмыкнул. — Да. Хотя, признаться честно, меня удивил выбор тех рук, через которые ты мне его решил передать. — Я нисколько не сомневался, что Велиал тебе его отдаст. Он чует, что что-то назревает, а потому хочет угодить обеим сторонам, чтобы в последний момент перейти на сторону победителя. Гавриил покачал головой. — Что ты ему пообещал за это? Михаил неопределенно повел плечами. — Услугу. Какую, пока не знаю. Увидим позже. Но он был единственным, кто отбывал в Серебряный город, а наше дело не терпит отлагательств. — Михаил шагнул к Гавриилу и положил ему руку на плечо. — Скажи мне, кого тебе удалось уговорить? — Рафаил с нами. И Рагуил. Михаил кивнул. Половина Совета за его спиной, что уже можно считать хорошим знаком. Этого вполне достаточно для начала, чтобы выступить против Метатрона и Уриила. — А Ремиил? Гавриил фыркнул. — Боится пока идти против Метатрона. Михаил кивнул еще раз. Что ж, теперь известна изначальная расстановка сил. За ним архистратиг и верные ему ангелы, Весенний край и его воины, Мраморный край. Достаточно для начала, а там время уже покажет, кто на какую сторону перейдет. — Идем, — Михаил отступил от Гавриила. — У нас осталось еще одно дело перед отбытием. Они спешно вышли на внутреннюю площадку, хоть Михаилу и пришлось несколько раз останавливаться, чтобы перевести дыхание. По его приказу, отданному ранее, все служившие на границе ангелы уже собрались перед крепостью, и Михаил прошел мимо них, скользя взглядом по бледным мрачным лицам. Он замер перед ними, молодыми ангелами, часть из которых была сослана сюда за провинности, прямо, как Люцифер однажды, другая же часть ушла служить на границах, посчитав, что это их священный долг. — Сегодня, — голос Михаила разнесся по тихой площадке, — я освобождаю вас от службы на границе тёмных миров! Вы отдали свой долг Серебряному городу и нашему Создателю. Вы свободны, братья. Но сегодня я вынужден призвать вас и на другое сражение! — Михаил замолчал на мгновения, рассматривая ангелов перед собой. — Совет зашел слишком далеко. Не воля Создателя, а тёмные желания Десницы диктуются нам. Он не чтит законы Рая. Все мы помним казнь Люцифера. И такая участь постигнет скоро каждого, кто оспаривает слово Метатрона! Зло проросло изнутри, в самом сердце нашего мира. Пришло время искоренить его. Пришло время сразиться за то, что нам действительно дорого. И я прошу вас сделать правильный выбор! Он замолчал, внимательно вглядываясь в лица перед собой. Михаил знал: они сомневались. Пусть перед ними был он, верный меч Серебряного города, герой, знаменитый воин, они все равно сомневались. Сражаться с тварями из нижних миров это одно, пойти против Совета и своих братьев другое. И Михаил понимал их смятение, понимал, какие чувства вызывает, призывая их бороться против своих же братьев, но иного выхода не было. Метатрон должен быть смещен, а этого можно достигнуть только с армией за своей спиной. Несколько ангелов сделали шаг вперед, и в них Михаил признал тех, кто был сослан Советом на границы за неповиновение. Следом за ними шагнули и остальные. Лишь несколько ангелов остались неподвижными, и Михаил кивнул. Он не заставляет их сражаться на своей стороне. Такой выбор должен быть добровольным. — Мы покидаем границу тёмных миров, — проговорил Михаил. — Наш путь лежит в Весенний край. Те же, кто выбрал остаться, вы можете переждать наступающую бурю здесь либо вернуться в Серебряный город. Здесь вас уже никто не держит. Михаил прошел вперед и замер рядом с Гавриилом, который внимательно наблюдал за пламенной речью бывшего архистратига. — Рафаил ждет нас в Весенней крепости, откуда мы двинемся дальше. Взять Серебряный город будет непросто, — негромко произнес он, расправляя крылья. — С Метатроном все еще остается Уриил и его Звездная армия. Михаил лишь качнул головой. Он знал слишком хорошо, как опасна эта затея и к чему она может привести. Но иначе нельзя. Нельзя сидеть, сложа руки. Он сыт по горло этим выжиданием на границе тёмных миров, сыт по горло тем, что творит Метатрон. Он слишком долго стоял в стороне, опасаясь за свое положение и положение брата. Слишком долго позволял малодушию властвовать над собой. Десница должен понести ответ за свои преступления. Он должен быть смещен. В Раю должен вновь воцариться мир. Потому, если слухи правдивы, если Сатана действительно вернулся, то грядет кое-что куда более страшное, нежели распри между членами Совета. Ангел тряхнул головой, прогоняя мрачные мысли. Он расправил крылья, как и Гавриил несколько мгновений до этого. Острая боль вновь дала о себе знать, и Михаил сделал глубокий вдох, заталкивая её глубже. Сейчас не время для слабости. — Я пойду до конца даже, если это будет означать погибель, — тихо ответил Михаил. — И не сдамся. Гавриил ничего не ответил, но Михаил знал, что тот будет на его стороне, что бы ни случилось. Михаил первым поднялся в воздух, следом за ним оторвался Гавриил. А за ними и молодые ангелы. Чувствуя, как его обволакивает холод, царствовавший в воздухе, Михаил повернул голову, вглядываясь в густую темноту на востоке. Где-то там мерцает Серебряный город. Город, через чьи массивные ворота ему суждено пройти либо победителем, либо пленником, приговоренным к смерти.