You who I called brother
How could you have come to hate me so?
Is that what you wanted?
Then let my heart be hardened
And never mind
How high the cost may grow.
Люцифер не выпускал записку от Михаила из рук. Брат просил о встрече. Брат нашел его. Спустя столько времени Михаил наконец-то отыскал его. И оглядываясь назад, Люцифер понимал, что всё, что произошло с ним: казнь в Серебряном городе, падение, долгое исцеление в домике Лилит, посещение Города — всё это было в прошлой жизни. В жизни, которую он отдал Тёмному.
— Посмотри на меня, Люцифер.
Падший поднял голову и воззрился на свое отражение. А может, уже и не его. Лицо то же, только похудевшее, и черты стали хищными и заострившимися. Под глазами же залегли тени. Шрам, оставленный Айреном, окончательно изуродовал, уничтожил знакомое Михаилу лицо.
— Вглядись в наше лицо, Погасшая звезда, — раздался над ухом голос Тёмного. — Кого ты видишь перед собой? Младшего ангела? Или короля Ада?
— Короля Ада.
Записку доставил один из путешественников через миры. Он пришел из Города и сказал, что его, Люцифера, ищет кое-кто. Вместе с этим он передал и записку от Михаила. Всего лишь несколько слов: место встречи и время. Спуститься в Ад брат не решился, выбрав для встречи место в мире смертных.
— Знаю, что ты хочешь увидеть своего брата, — Тёмный замер у него за плечом. — Вы были так привязаны друг к другу… но ты забываешь, что ты больше не младший ангел. Ты теперь король Ада, — прошептал он на ухо Люцифера. — Ты, как и я, противник Рая.
Люцифер отвернулся, не выдержав собственного взгляда. Точнее, даже не его взгляда. Из зеркала на него смотрел не он сам, а Тёмный.
— Тебе никто этого не говорил, но в нас с тобой горит один огонь. Мы оба с тобой слеплены из Утренней звезды. Единственной, давшей начало двум ангелам: первому и последнему. Мы с тобой оба униженные, падшие, отринутые… на нашу казнь взирали пустыми глазами. На мою — отец, на твою — любимый брат. Он позволил тебе пасть, Люцифер, позволил им отсечь твои крылья, изуродовать тебя. Закрывал глаза на казнь твоих братьев. Он предал тебя в тот момент, когда ты в нем сильнее всего нуждался. Он дал тебе умереть… Посмотри на себя снова, Падший, и скажи мне, кого ты видишь? Беспомощного брата или что-то большее?
Люцифер послушно посмотрел на своё отражение, встретив взгляд тёмных непроницаемых глаз. Своих глаз.
— Скажи мне, кого ты видишь в зеркале?
— Короля Ада.
— А еще?
— Сатану.
Тёмный за его спиной улыбнулся.
— Он испугается тебя. Не примет. Твой брат не признает тебя. Не поймет. Тебя могу понять только я, — он стиснул его плечо, развернул к себе, и Люцифер с удивлением уставился в другое лицо, не его, а красивое с тонкими чертами. Истинное лицо Тёмного. — Я прошел тот же путь, по которому ступаешь и ты. Мы с тобой похожи. Наши судьбы связаны. Ты — это я. Твой брат откажется от тебя, как однажды отец отказался от меня. В твоем лице, Люцифер, Михаил будет видеть меня.
— Я все равно встречусь с ним.
Фигура Темного задрожала, поплыла, почти сливаясь со сгустившимися вокруг тенями.
— Не жди теплой встречи. Вот увидишь, как правдивы окажутся мои слова, Люцифер.
Тёмный исчез, и Люцифер опустил глаза на зажатый в руке кусок бумаги. Брат нашел его. Михаил нашел его. Только он опоздал. И, Тёмный прав, непутевого младшего брата давно уже нет в живых. Его место занял король Ада.
— Здравствуй, брат.
В мире смертных царила поздняя осень, но день был солнечный и теплый. Люцифер выступил к небольшой реке, сразу заметив сидящего на берегу Михаила. Он скрыл свои крылья, и смертные, проходящие мимо, не обращали на него никакого внимания. Для них что Михаил, что Люцифер казались такими же людьми.
Михаил поднялся, порывисто шагнул было к нему, но резко замер, растерянно вглядываясь в лицо брата. Люцифер же криво усмехнулся.
— Не узнаешь меня, Михаил?
— Люцифер… — негромко произнес он. — Ты изменился.
— Такое случается, — проговорил он, сделав несколько шагов вперед, — когда тебя вышвыривают из родного мира.
Михаил продолжал вглядываться в его лицо, и Люцифер смотрел на него в ответ. Брат нисколько не изменился за прошедшее время. Падший вновь подумал о том, что вся жизнь, проведенная им в Раю, кажется такой далекой и зыбкой, словно сон… словно её, мирной, яркой, пропитанной вечным летом Рая, никогда не существовало. Всегда был Ад, раскаленные солнцем пески и голос Тёмного над ухом.
— Ты должен знать, Люцифер, — заговорил наконец Михаил. — Всё изменилось. Метатрон свергнут, он больше не Десница. Совет выбрал нового наместника Создателя. В Раю теперь всё будет иначе. Ты можешь вернуться домой, Люцифер.
Брат повернулся к нему спиной, глядя на реку перед собой. Услышав последнее предложение, он внезапно рассмеялся. И чужие нотки в его низком смехе резанули слух Михаила.
— Домой? — насмешливо переспросил Люцифер. — Домой, брат? Где же мой дом? В Раю? В мире, из которого меня сбросили и где мне отсекли крылья? Ты и вправду веришь, что я могу считать Рай своим домом, Михаил?
— В Раю все меняется. Там всё будет иначе. Мы можем поменять этот мир вместе.
Падший склонил голову, глядя на него, и Михаил замолчал, заглянув в его темные глаза. Раньше глаза брата были светлые, как свинцовое небо перед рассветом, сейчас же в них плескалась тьма.
— Ты прав, — неожиданно произнес Люцифер с улыбкой, приблизился к брату и положил ему тяжелую ладонь на плечо. — Рай должен измениться.
Михаил с облегчением кивнул.
— Мы изменим его вместе, брат. Распусти армию демонов и возвращайся домой. Я назначу тебя в Совет, и мы вместе сделаем Рай таким, каким он должен быть.
Люцифер молчал, и Михаил почувствовал, как брат сильнее стиснул пальцы, впиваясь в его плечо. Лицо Люцифера, вроде и знакомое, но одновременно с этим такое чужое, оставалось непроницаемым.
— Тебе не место в Аду, Люцифер. Тебе пора вернуться домой. Прошу тебя.
Твой брат не признает тебя.
— Ты так и не понял, кто теперь стоит перед тобой, да? — горько спросил Люцифер. — Я больше не тот Люцифер, который нуждался в твоей защите. Меня изгнали. Меня изуродовали, пока ты стоял и смотрел на мою казнь. Я пал. И я выжил. Я отсек свою связь с Серебряным городом. У меня ничего не осталось. Я был пустым сосудом, который наполнила сила Ада. Я больше не принадлежу Раю. А ты, брат, так складно говоришь о переменах, словно ты лучше, чем Метатрон и остальные. Сколько казней в башне Гаснущих звезд ты наблюдал? Скольким нашим братьям ты сам ломал крылья, слепо следуя приказам? Сколько раз ты малодушно отворачивался от мучительной смерти других прежде, чем что-то начать делать?!
Люцифер отошел от Михаила, и лицо его исказилось от злобы.
— Я делал то, что от меня требовал Совет. Это был мой долг, — негромко ответил Михаил. — Ты не...
— Ты делал то, что тебе было удобно, — раздраженно перебил его Люцифер. — И ты сам прекрасно знаешь это. Хоть сейчас не прикрывайся долгом. Тебе прекрасно было известно о том, что творит Метатрон, но, пока тебя это не касалось, ты не выступал против. Даже мою казнь ты небось попытался сперва оправдать.
— Я сверг Совет, — ужаленный резкими словами брата, разозлился Михаил. — Я сверг Метатрона. Теперь я Десница Создателя. После того, как я спас тебя тогда, меня сослали на границу тёмных миров.
— И тогда ты начал действовать, — ядовито заметил Люцифер. — Давай посмотрим правде в лицо. Только потеряв свое теплое место в Совете, ты решил, что пора что-то менять. Ты ничем не лучше Метатрона. Ты позволил им меня изуродовать. Ты позволил мне пасть, брат.
Михаил, играя желваками от злости, молча вглядывался в бледное лицо брата.
— Это говоришь не ты, Люцифер. А тот, кто тебе пообещал силу Ада. Это его слова, не твои.
Твой брат не примет тебя. В твоем лице твой брат будет видеть меня…
— Ошибаешься, — глухо ответил Падший. — Эти слова принадлежат как раз мне. Раньше я бы пошел за тобой куда угодно, Михаил. Сделал бы что угодно. И тебе это известно. Но те времена прошли. И того Люцифера больше нет. Не требуй от меня отказаться от того, чего я достиг.
Михаил вздохнул, а затем произнес уже более твердым голосом:
— Распусти свою армию, Люцифер.
Твой брат испугается тебя.
— Ты забываешь, что перед тобой король Ада, Михаил, — отчеканил Люцифер. — Я не собираюсь выслушать приказы Десницы Создателя.
На лицо Михаила легла суровая маска.
— Тогда я буду вынужден принять меры.
— Это какие? — с вызовом спросил у него Люцифер. — Свернешь мне шею, как прошлому королю? Или снова попытаешь удачу на поле боя? — и когда Михаил приподнял удивленно брови, насмешливо добавил. — Тебе стоило меня прикончить тогда на Весеннем поле, Михаил.
— Тёмный… — упавшим голосом произнес Михаил.
Люцифер оскалился в ответ.
— В одном ты прав, брат. Рай нуждается в переменах. И я
изменю его. Я сожгу этот мир дотла, Михаил, и из пепла и тьмы Рай возродится другим, более чистым, новым, свободным от своего Создателя.
— Я уже однажды слышал эти слова, но произносил их другой ангел. Ангел со змеиным языком.
Сказав это, Михаил тотчас обнажил меч. В ярких лучах полуденного солнца сверкнула сталь, и ангел наставил клинок на Люцифера.
Он откажется от тебя, как однажды отец отказался от меня.
— Не смей, — просипел Михаил. — Не заставляй меня идти против тебя, прошу. Распусти армию и оставь Ад. Возвратись домой.
— О, я вернусь домой, брат, — Люцифер шагнул к Михаилу и замер так, чтобы острие клинка коснулось его груди. — Во главе своей армии. Я обрушу ярость Ада на ваш жалкий мир и уничтожу всё, что было любимо нашим Отцом.
Михаил стиснул сильнее рукоять.
— Если ты это сделаешь, Люцифер, это будет означать войну.
— И я к ней готов, — бросил ему Падший. — А ты, брат?
Михаил молчал, продолжая стискивать меч и вглядываясь в лицо младшего брата. И знакомое, и чужое для него одновременно. И когда он заговорил, голос его стал холодным и твердым. Стал голосом Десницы:
— Если ты и твои демоны переступят порог Рая, не жди, что захватить мой мир будет легко. Рай будет сопротивляться. И если мы встретимся в бою, Люцифер, моя рука не дрогнет.
Падший криво усмехнулся.
— Значит, увидимся на поле боя, Михаил.
И он исчез. Михаил же остался в одиночестве, чувствуя, как свинцовое опустошение и усталость разрастаются в груди. Спрятав меч в ножны, он глянул на спокойную гладь реки. А затем стиснул кулаки, чувствуя, как горло щекочет пробуждающиеся ярость и обида при одном воспоминании о тех острых, ранящих словах, которые ему бросил Люцифер.
И я к ней готов. А ты, брат?
Выдохнув, Михаил отвернулся от реки и решительно зашагал прочь.
Да будет так.
Если Тёмный хочет вторую войну, если хочет захватить Рай, пусть приходит. Они, дети Создателя, должным образом встретят давнего врага: выжигающим звездным светом и разящей сталью.
***
Велиал сделал шаг в сокровищницу, тёмную и укутанную полумраком. Тут стояла поистине мертвая тишина, и даже обычно бесшумные шаги ангела, сейчас звучали слишком громко в пустом зале.
Михаил сдержал своё слово, и Велиала пустили в то место, где обитает прошлое их мира.
Больше всего места занимали стеллажи со свитками, но порой Велиал замечал и невысокие пьедесталы, на которых стояли забытые всеми трофеи Рая, добытые ангелами в путешествиях по мирам или в войнах с Адом.
Но Велиала не интересовали вещи из мира смертных. Не интересовали вещи и из других миров. Он точно знал, что ищет здесь. То, о чем ему удалось однажды услышать. То, что так будет жаждать третья сторона.
Гавриил сказал ему выбрать правильную сторону, не зная, что Велиал давно её уже выбрал. С того самого момента, когда услышал впервые о изгнании первых детей.
Ангел замер возле неприметного обитого железом сундука в углу. Присел на корточки и откинул крышку. А затем впился взглядом в светящийся внутри камень. Взяв его в руки, Велиал ощутил покалывающий кончики пальцев холод и не сдержал довольной улыбки.
Теперь всё изменится.
И эта игра определенно точно стоит того, что он, Велиал, готов на нее поставить. Потому что он наконец-то нашел то, что так долго искал.
***
Никто не проронил ни слова, когда Михаил вошел в зал Совета и прошел к своему месту. Он медленно опустился на место Десницы и взглянул на ангелов перед собой. Они же, видя его потемневшее от ярости лицо, не решались спрашивать, как прошла встреча с Люцифером.
Десница сидел молча, постукивая пальцем по резному подлокотнику. И молчание, тягостное, тяжелое, укутало зал Совета, затопило его подобно удушающей волне. Ангелы нерешительно замерли, ощущая холодное дыхание приближающейся беды.
Что-то грядет.
— Михаил? — наконец выступил вперед Гавриил. — Что нам делать?
Тот опустил взгляд на свои руки, чувствуя, как вновь зудят старые шрамы, полученные в первую войну. И то возникшее на границе миров чувство его не обмануло.
Неумолимо приближается вторая.
Ангел стиснул подлокотники кресла, а затем произнес громко и отчетливо, чтобы каждый присутствующий в зале Совета услышал приказ:
— Готовьтесь к обороне. Грядет вторая война с Адом.
