Он делает шаг вперед и замирает, не сводя глаз с темной точки на небе, которая приближается, становясь с каждым мгновением все различимее. И вот уже можно разглядеть фигуру, стремительно падающую с неба.
Он нетерпеливо подается вперед, острым взглядом впиваясь в летящего вниз ангела. А затем не сдерживает широкой улыбки, понимая, что это не обман зрения и у ангела действительно нет крыльев.
Ангел с глухим стуком падает вниз, поднимает облако пыли. И он застывает рядом с ним, вглядываясь в его бледное перекошенное от боли лицо, в искалеченное тело, из которого вместе с кровью сочится и звездный свет, а затем медленно протягивает руку к нему… Ему не верится, что они — Серебряный город, Отец, Совет, — сбросили вниз именно этого брата. Ангела, в чьем теле сияет такой же свет, из которого когда-то был создан когда-то и он.
Ангел открывает глаза, серые, как небо перед рассветом. Он открывает рот, пытаясь что-то сказать, но только едва слышный хрип сходит с них. Темный же криво улыбается.
Все это время он таился, почти слившись с тенями в Грозовом замке, и Ад существовал сам по себе. Ад, пораженный в войне, лишившийся своих наместников и короля, стал неуправляемым и бесконтрольным. Он впустил в этот мир жизнь, но забыл, в какой хаос все может превратиться, если этим не управлять. Новые демоны появлялись сами по себе. Они не помнили своего великого прошлого. Они дрались за бусины и цветные камни. Они были жалкими и слабыми. И они приходили к порогу Грозового замка, полагая, что достойны хранившейся там силы. Он впускал их, чтобы потом со скукой смотреть, как они умирают, корчась от агонии, не выдерживая мощи Ада…
Так оборот за оборотом. Они приходили и умирали, и их кости скапливались в густом полумраке подземелья. Совет же вышвыривал неугодных братьев, и порой он наблюдал, как они падают с неба, подобно тому, как пал и он сам… но все они умирали. И он стоял рядом, глядя на то, как их кровь и звездный свет пропитывают пески Ада, думая, что они не подходят… последние ангелы, слишком привязанные, слишком слабые, слишком хрупкие. Не ровня тем первым детям. Словно бы Отец утратил интерес еще в процессе их создания.
Он терпеливо ждал, зная, что рано или поздно получит второй шанс.
И долгое ожидание наконец-то оправдало себя. Воздастся каждому. Не так ли говорил когда-то Отец, когда он раз за разом спрашивал его, почему должен оставаться на втором месте, почему должен сдерживать свою силу, должен находиться постоянно в Раю, давящем на него своей застывшей в неподвижности жизнью.
Вот его второй шанс. Этот ангел, падший с небес. Лишенный крыльев. Преданный своими братьями и Отцом. Созданный из той же звезды, которая когда-то дала начало и ему, любимому первенцу.
Темный склоняется над ним. Ангел не вспомнит, что они виделись. Зерно должно быть посеяно осторожно, чтобы дать ростки именно тогда, когда ему это нужно будет, чтобы к тому моменту, когда они снова встретятся, темные корни уже проросли в голове падшего, чтобы он смог их вытянуть, опутать ими младшего брата, затягивая на шее, подобно удавке.
Сюда, он чувствует, уже бежит со всех ног пустынная ведьма. Еще одно отвергнутое творение Создателя, которое нашло приют в его мире. И он знает, что она позаботится об изгнанном брате. Рядом с ней он будет в безопасности, пока силы его не восстановятся, пока он сам не окрепнет. А потом, когда отвергнутый брат будет готов, они встретятся вновь.
— Живи, Падшая звезда, — он касается его лба, и кровь, текущая из ран падшего ангела, останавливается. — Борись. Аду не нужны слабаками.
Сосуд должен быть крепким, чтобы вместить в себя всю ярость и мощь Ада.
Он улыбается, зная, что ведьма его не увидит, и наблюдает за тем, как она, не сдержав отчаянный крик, бросается к ангелу. Она склоняется над ним, трясет за плечи, а затем выдыхает с облегчением. Еще жив. Еще борется.
«Люцифер». Вот каким было его имя, понимает Темный. Утренняя Звезда. Но теперь Падший. Изгнанный из Рая, подобно первым детям до него. Подобно ему самому.
Ведьма приподнимает ангела, тащит его куда-то, и он смотрит ей вслед, нисколько не сомневаясь, что вскоре они увидятся с младшим братом вновь. И тогда ему воздастся за его ожидание сполна.
Ярко светило солнце, и теплый ветер приносил с собой сладкий аромат цветов, который тонко и едва ощутимо вплетался в густой аромат хвои и нагретой земли. Тихо поскрипывали верхушки вечных деревьев Изумрудного леса, и ангел покачал головой, опускаясь на землю. Рай спокоен и умиротворен, словно и нет её, нависшей над ними всеми угрозы. А может, и вправду нет? Может, все это лишь домыслы и слухи. Может, Люцифер останется в том нижнем мире и опасность не коснется их?
Гермаэль оглянулся на своих братьев, также опустившихся на землю. Они патрулировали эту часть Изумрудного леса, протянувшуюся к Лунной крепости. И ангелу подумалось, что вид возвышающихся вдалеке белых стен придает ему сил и уверенности. Ведь не выскочат же демоны прямо сейчас из леса, верно? Ведь не может же Люцифер враз объявиться перед Лунной крепостью со своей армией?
Ангел вспомнил речь Михаила в Серебряном городе, и невольная дрожь вновь пробежала по спине. Михаил говорил страшные вещи. Вещи, которые было сложно принять и уложить в голове, от которых то и дело бросает в темную тревогу. Создателя больше нет в Раю. Он оставил их. Ушел, потому что первый сын, проклятый, изгнанный ангел, его разочаровал. И, возможно, он больше не вернется. И Люцифер теперь готовит вторжение, и за ним в их мир войдут полчища демонов.
Гермаэль, стискивая пальцы на рукояти меча, сделал шаг в тенистую прохладу леса. Раньше это место успокаивало и дарило покой, но сейчас ему не нравились ни деревья вокруг, чьи широкие кроны скрывают небо, мешая тотчас взмыть вверх, ни слишком густые кустарники, в которых могла скрываться опасность, ни вытянувшиеся вокруг тени.
Они посланы охранять эту часть леса. И в случае опасности им дан ясный приказ: не вступать бой с противником, а улетать. Лететь, как можно быстрее, чтобы достичь Лунной крепости и дать сигнал — враг уже здесь.
Лес вокруг был привычно спокоен, и запах трав и цветов сглаживал колющую внутри тревогу. Ангел выдохнул. Он знал, что еще дозорные патрулируют другую часть леса, и эта мысль приносила покой. Они здесь не одни. Люциферу и его демонам не проскользнуть незамеченными.
Командир их отряда замер, когда странный шелест раздался рядом. Он молча дал условный знак, и один из ангелов тотчас натянул тетиву лука. Гермаэль же крепче сжал рукоять меча, почувствовав, как от растущего внутри напряжения у него свело пальцы. Командир оттянул ветки кустарника, а затем опустил руку. И Гермаэль облегченно выдохнул, разжимая пальцы.
Ниче…
Стрела, свистнув в звонкой тишине, впилась в горло ангела, и он с хрипом повалился на землю. И в следующее же мгновение демоны выскользнули из укрытия. Темные фигуры тотчас выросли вокруг. И одна из тварей скользнула к нему, занеся меч, но Гермаэль уклонился от направленного в него клинка, а затем ударил демона в лицо звездным светом. Низший с рычанием отскочил, и этой короткой заминки хватило. Гермаэль бросился в сторону, зная, что сейчас не время геройствовать.
Ему нужно только выбраться из ловушки леса, и там он взмоет в ослепительное яркое небо, где демонические стрелы его уже не достанут.
Он двигался так быстро, как только мог, зная, что остальных из его отряда уже убили скорее всего. Крылья цеплялись за ветки, тяжелели за спиной. Гермаэль пригнулся, и над его головой свистнула стрела.
Ангел обернулся на короткий миг. Демоны бросились за ним, а один из них замер с луком в руках. Гермаэль резко свернул влево, и стрела прожужжала совсем рядом с ухом. Спасительно блестела между деревьев открытая местность, когда он услышал крик за спиной. Всего одно-единственное слово, брошенное преследователями.
— Вельзевул!
И стрела впилась ему в плечо. Гермаэль раскрыл рот, делая глубокий вдох, и чуть не споткнулся. Боль прошлась острой волной по телу, но мысль, что нельзя останавливаться, тащила дальше. Нельзя останавливаться. Нельзя подвести Серебряный город. Нельзя. Просто нельзя.
Вторая стрела ударила в спину. Боль вспыхнула, вцепилась, вгрызлась в правое крыло. Ангел стиснул зубы. И с таким летать можно. До свободы оставалось всего несколько шагов.
Стрела свистнула в третий раз.
Она ударила куда-то ниже, в поясницу, но это уже было тогда, когда Гермаэль пересек границу леса. Расправив крылья, он тотчас взмыл в воздух. От резкого подъема накатила слабость, закружилась голова, заплясали темные пятна перед глазами, но, стиснув зубы, ангел взмыл еще выше. Крылья были тяжелыми, непослушными, каждый взмах давался с трудом, но он продолжал лететь. Боль пройдет. Рано или поздно она уйдет… А сейчас ему нужно думать о другом. О своем долге, который ему надлежит исполнить.
Не подвести своих братьев. Не подвести Десницу. Не подвести Рай.
Все, что видел перед собой ангел, была Лунная крепость. Туда. Туда, где его братья, которым он принесет эту страшную новость. Новость, которой они так ждали и боялись.
Сатана уже здесь.
***
— Сукин сын!
Вельзевул опустил лук, глядя вслед удаляющемуся ангелу. Он выпустил в спину этой крылатой твари три стрелы, и она все равно улетела. Бог обернулся к Астароту, который стоял, прижимая ладонь к обожженному лицу.
Демон отнял пальцы, и Вельзевул увидел, что на щеке его алел ярким пятном свежий ожог.
— Ублюдок, — выплюнул командующий.
Вельзевул вновь глянул вслед удаляющейся фигуре. Они вошли в Рай несколько восходов назад, и все шло по плану. И теперь, когда они наконец подошли к Лунной крепости, один из дозорных улетел. Он, Вельзевул, должен был прикончить эту тварь, но сил и упорства в ней оказалось куда больше. Он надеялся, что хотя бы третья стрела её повалит, но нет. А значит…
— Теперь им станет известно, где мы находимся, — мрачно обронил Вельзевул.
Астарот только кивнул. Они оба повернулись к ангелам, которых удалось взять живыми. Демоны накинули на них грубо сделанные сети, не позволяя крылатым улететь. И Вельзевул заметил, с каким мрачным видом командующий посмотрел на пленных.
— Нам их убить? — поинтересовался он у Астарота.
Тот мотнул головой, а затем с шипением снова поднес руку к щеке.
— Нет. Люциферу они нужны живыми.
Вельзевул перевел взгляд на пленных. Ангелы смотрели на них с плохо прикрытой ненавистью. А еще со страхом, который они хоть и пытались не выдавать, но все равно мелькнул на их лицах, когда к ним в сопровождении остальных воинов приблизился Люцифер.
Он замер перед ними и улыбнулся. И страх, хотя нет, уже ужас, отразился на лицах ангелов от одного взгляда на короля Ада. Вельзевул подумал, что когда-то Люцифер был таким же, как они. Он жил в этом мире, служил его Создателю, защищал границы, а теперь… теперь он принес им войну и смерть. А правильно это или нет, Вельзевул запретил себе думать. Люцифер освободил его, и он, падший бог, поклялся ему служить.
— Один улетел, — произнес Астарот, приблизившись к королю. — Теперь ангелы знают, где мы.
Вельзевул перевел взгляд на короля. Он думал, что Люцифера разозлит такая новость, что он будет в гневе, но король улыбнулся шире.
— Не страшно. Мы уже на месте, — он вновь глянул на ангелов. — Пусть знают, что мы близко. Пусть боятся.
Астарот только кивнул, а затем указал на пленных.
— А с ними что?
— Они нам еще пригодятся, — последовал загадочный ответ Люцифера, и он замер возле деревьев, глядя на белеющую вдалеке Лунную крепость. — Нападем ночью. Проследите, командующий, — бросил быстрый взгляд на Астарота, — чтобы у вас было все необходимое. И хорошо охраняйте наших пленников. У них особая роль сегодня.
Астарот кивнул, и Люцифер ушел. За время, проведенное рядом с демоном, Вельзевул достаточно хорошо научился считывать эмоции со строгого лица командующего. И сейчас он был в недоумении относительно роли плененных ангелов. Поймав на себе внимательный взгляд своего помощника, Астарот сразу же нахмурился.
— Ты слышал, что сказал Люцифер. Передай демонам, пусть начинают валить деревья. Нам потребуются тараны. Всё должно быть готово к закату.
Он тоже ушел, продолжая прижимать руку к щеке, и Вельзевул обернулся к Лунной крепости. Это будет долгий день, подумалось ему, и еще более долгая ночь.
***
Уриил наблюдал за тем, как молодые ангелы упражняются с мечом на внутренней площадке. Михаил уверен, что первый удар Темного придется на Весенний край, на Лунную крепость, и Уриил не знал, правда это или нет. Но он подчинился приказу Десницы и, взяв воинов, прибыл в Лунную крепость, чтобы дать отпор подступающему врагу. Но пока все было тихо. Засланные в Ад шпионы пропали без вести, и это не нравилось Уриилу. Обретя короля, Ад слишком быстро набрал силу, слишком быстро превратился в опасного противника.
Он устало провел ладонью по лицу, а затем воззрился на стоящего рядом Рафаила, которому было отведено управление Весенним краем. Уриил пытался убедить его оставаться, если не в Серебряном городе, так хотя бы в Весенней крепости, но ангел решил, что ему нужно присутствовать на поле битвы. «Мне поручили защищать этот край, Уриил, а значит, я буду здесь».
Командующий только кивнул в ответ на эти слова, не пытаясь даже спорить и убедить, что членам Совета лучше оставаться в Серебряном городе. У него было слишком много дел, чтобы лезть еще и в это.
Он поднял взгляд на зеленеющий вдалеке Изумрудный лес. Возможно, Люцифер уже здесь. Возможно, Михаил прав, и удар предателя придется именно сюда. А, возможно (и именно это сомнение сводило с ума, подтачивало изнутри), что Михаил ошибся, и Люцифер выйдет со своей армией в другом месте. Уриил стиснул кулаки. Он не должен сомневаться в Михаиле. Он принял его, как Десницу, и его приказов должен слушаться. Но Михаил уже допустил одну ошибку, дав Велиалу разрешение войти в Сокровищницу. Он рассказал молодым ангелам, что Создателя нет в Раю, что, как считал Уриил, было слишком рискованным шагом, грозящим большими проблемами. И если Михаил ошибся снова, указав не на то место, то за эту ошибку Раю придется заплатить слишком высокую цену…
— Уриил!
Он глянул сперва на Рафаила, окликнувшего его, а затем перевел взгляд на стремительно приближающуюся к ним точку. Ему не нужно было давать команду, чтобы лучники на стенах тотчас подняли луки.
Уриил вгляделся в вырисовывающийся в светлом небе силуэт, с расползающимся внутри холодным отчаянием понимая, что это ангел приближается к Лунной крепости.
— Отставить! — громко скомандовал он.
Ангелу оставалось совсем немного, когда силы начали покидать его. Замерев, Уриил наблюдал, как он начал крениться вправо, хоть из последних усилий и пытался сохранить ровный полет. А затем, сдавшись, словно бы оставшиеся силы враз покинули его, начал падать.
Уриил метнулся к нему, прыгнув со стены крепости и расправив крылья уже в воздухе. Он успел подхватить младшего ангела до того, как тот рухнул на землю, и вместе с ним мягко опустился на внутреннюю площадку крепости.
Сразу же тишина накрыла Лунную крепость. И Уриил чувствовал, как по рукам его течет горячая кровь, вместе с которой из ангела уходит и звездный свет. Уриил тревожно вглядывался в его бледное лицо, на шевелящиеся губы, которые силились что-то сказать, но не могли издать ни звука.
Кажется, кто-то крикнул «Воды!», но Уриил не видел ничего вокруг, кроме этого стремительно сереющего лица перед собой. Он склонился к его губам, силясь разобрать шелестящий шепот. И смысл этих слов, роковой, неумолимый, выдохнутых ему в ухо на последнем издыхании, заставил его окаменеть.
— Уриил?
Он приподнял голову, глянув на Рафаила рядом и на столпившихся вокруг ангелов, окруживших его плотным кольцом, перевел взгляд на мертвого брата, которого продолжал держать на руках, а затем одним резким движением выдернул стрелу из его крыла, уже подозревая, какой именно наконечник увидит. Темный, как и имя того, кто выдумал эту проклятую сталь.
Уриил, опустив мертвого ангела на землю, поднялся и с отвращением отбросил стрелу в сторону.
— Готовьтесь к обороне, братья, — произнес он твердо. — Сатана уже здесь.
