Падший

Молох отыскал командующего снаружи. Тот стоял, глядя на разрушенную стену, которую демонам удалось немного заложить уцелевшими камнями. Хотя, Молох прекрасно понимал, что ангелов, реши они нанести удар по Лунной крепости, это не остановит. Таран и башни были закончены. Астарот ходил вокруг них, проверяя проделанную работу. Неподалеку расположились дозорные, и желтые отблески костра плясали на их лицах и оружии, которое они натачивали. — Мы тоже могли быть такими, — проговорил демон, когда Молох остановился неподалеку. — О чем ты? — Глядя на них, — кивнул в сторону демонов, — вспоминаю себя в первое время и своих братьев. Мы не умели даже разговаривать, — проверив веревки, он повернулся к Молоху. — Нас учили всему. Принимать облик людей тоже. За каждое неповиновение жгли печатями. Нас вытянули из родного мира, превратили в рабов. А потом наш мир погиб… возможно, сложись все иначе, мы были бы похожи на детей Ада. Молох перевел задумчивый взгляд с башни на стоящих у костра демонов. Они передавали друг друг деревянную чашу, в которой, как знал Молох, крепкая настойка. Она подарит им силу, ярость и удачу в грядущем сражении. — Я убил твоего старшего брата, — произнес он. — Знаю, — отозвался Астарот. — Не скажу, что огорчен. Ублюдок меня никогда не любил. Как и я его. Молох медленно опустился на траву, а спустя несколько мгновений рядом расположился и командующий. Бог без лишних слов показал ему небольшой бурдюк с вином, а затем также молча откупорил его. — Ты проделал хорошую работу, — обронил Молох, сделав глоток. — Это все выглядит внушительно. Он протянул бурдюк демону, но тот не обратил внимания. Астарот неподвижно сидел, крутя на большом пальце кольцо. — Она была права, — глухо проговорил он. — Я ей не верил. Она говорила мне, что рано или поздно все изменится… а я подумал, что это глупо, — провел рукой по волосам. — Тогда я не умел ни читать, ни писать, и она сказала, что я простой, как сандалия, что я ничего не понимаю и знания пригодятся, что когда-нибудь я перестану быть рабом, стану чем-то большим. Я не поверил ей и согласился на эти уроки только, чтобы она оставила меня в покое… Астарта никогда не понимала, что эта связь значит для меня. Не понимала, что с тех пор, как я взял её имя, дороги назад не было. Мои братья не простили мне связь с ней. И изучать языки людей, пользоваться их знаниями, пытаться им подражать и в этом, означало окончательно отказаться от того, чем мы были изначально… я никогда не думал, что все изменится, не думал, что перестану быть рабом, что окажусь в другом мире и буду командовать армией демонов. Он замолчал, а потом взял из рук Молоха бурдюк. Приложился к нему, пока сам Молох задумчиво смотрел куда-то вдаль. — Как ты научился разламывать печати, Астарот? — наконец негромко спросил он. Демон ответил не сразу. Сперва он задумчиво разглядывал свои разбитые и обожженные звездным светом ладони. — Меня вызвали сразу после её смерти. Мелкий заклинатель, который хотел, чтобы я охранял караваны. Он говорил тогда что-то, а я смотрел на него и думал, что это неправильно… её больше нет, она мертва, а я вынужден быть здесь и снова служить людям… будь она жива, я бы выполнил приказ, а потом бы вернулся к ней, как возвращался и раньше. Но не в этот раз. Знаешь, что удерживает демона в печати? — и когда Молох мотнул головой, произнёс. — Боль. Каждый знак карает за неподчинение. Они жгут тебя. Режут. Колят и душат. И у тебя нет выбора. Ты должен принять приказ, иначе боль станет нестерпимой. Я смотрел на заклинателя и понимал, что больше я не выдержу. Больше не смогу так. Тупо подчиняться чужой воле. И ради чего? Что мне делать, когда меня отпустит приказ? Куда идти? Я выдерживал подобное дерьмо ради нее, но после её смерти все это потеряло смысл. И я подумал: лучше смерть. Пусть печать убьет меня. Все равно это существование станет пыткой. И когда боли было столько, что мне казалось, она меня прикончит, печать разломалась… я потом понял, что все дело было в том, что нужно уметь перенаправлять силу, которую использует заклинатель, обращать её против него… со временем у меня это стало получаться. Поэтому, когда меня вызвал Соломон, мне не составило труда сломать и сложные знаки. — Он вызвал тебя? — удивленно спросил Молох. — Да. Каким-то образом царь узнал, что я не умер… — Астарот снова приложился к горлышку бурдюка. — Он два года искал её. Так и не понял, что она мертва. Я думал раньше, что с удовольствием вскрою ему горло за все те дни, когда он помыкал мной, как слугой… Но тогда мне просто было все равно. Он был уверен, что я спрятал её, укрыл где-то, требовал её вернуть, а я стоял и думал, что все это было изначально плохой затеей и что я должен был силой увезти её из Иерусалима. Я сказал Соломону правду, а спустя несколько дней он умер… — сделал глубокий вдох, а затем глянул на Молоха. — Я не думал, что еще увижу тебя живым. Я искал тебя после того, что произошло на Крите. Но ты оставил мир смертных. Я был уверен, ты мертв. — Жаль тебя разочаровывать, — хмыкнул тот. — Но я оказался живучее, чем ты предполагаешь. — Почему ты ушел из мира людей? Бог шумно выдохнул, а затем потер ушибленное при взрыве плечо. Он молчал, и демон внимательно вглядывался в его смуглое узкое лицо, думая, что, возможно, Молох и не ответит на его вопрос. По привычке отшутится и переведет разговор в другое русло. — Потому что я испугался, — наконец произнес Молох. — Тогда на Крите я верил, что подобное меня не коснется. Что то, что произошло с Астартой, со мной никогда не случится. Я думал, что уйду достойно, а не как она. Но я ошибался. Ты ведь даже не замечаешь сперва, что становишься слабее. Просто огонь внутри тебя угасает день от дня, силы твои уходят, и ты в один момент осознаешь, что вскоре все, что от тебя останется, лишь сухая, рассыпающаяся оболочка… и ничего с этим не поделать, потому что таков удел богов. Мы возносимся высоко, а потом падаем и медленно умираем. И я не хотел стать таким же одержимым, как Астарта, а потому ушел. Подумал, может, мне повезет, и в чужих мирах я смогу найти новый источник силы. А если нет, то хотя бы никто не увидит, во что меня превратит бессилие… И с этими словами Молох прикончил остатки вина и бросил бурдюк рядом с собой. Это было последнее вино из его запасов. И без него, подумалось Молоху, дальше будет только хуже. Легкий туман, заволакивающий голову, было одним из немногих, что помогало ему сбросить эту назойливую и темную тревогу, впившуюся в сердце. — У меня плохое предчувствие, — проговорил Молох. — И не только по поводу завтрашнего сражения. Это все здесь, — сделал широкий жест рукой, — как кость в горле… — он замолчал на несколько мгновений, а затем добавил более насмешливым тоном. — Постарайся не умереть завтра, демон. Ты мне еще должен несколько кувшинов вина. Астарот оскалился. — Я помню об этом. Если выберемся живыми, получишь свое вино. Они просидели так до утра, в молчании, думая каждый о своем. И когда занялся рассвет и костры дозорных погасли, Астарот первым поднялся на ноги. — Пора, — глухо обронил он. — Удачи, командующий, — произнес Молох. — Она тебе явно понадобится на поле боя. — И тебе, высший. Возможно, еще свидимся. Командующий ушел, и Молох несколько мгновений смотрел ему вслед. А затем и сам встал поднялся на ноги. Действительно пора.

***

Лилит долго не могла уснуть, а когда наконец уснула, то привидевшийся сон был кратким и тревожным. Она так и не смогла его вспомнить. Последние дни, когда армия готовилась к выступлению, а сама Лилит ухаживала за ранеными, вытянули из нее все силы. Лилит казалось, что она даже не спала, а проваливалась в черноту, но не дающую ей силы, а скорее вытягивающую их окончательно. Лилит разбудили на рассвете. Но это был не низкий звук рога, который означал бы, что демонам пришло время выступить из Лунной крепости, а Таи, который несколько раз потряс её за плечо. Лилит разлепила тяжелые веки и сонно посмотрела на названного брата, который угрюмо замер рядом. — Они готовы уходить, — резко бросил он. Только сейчас Лилит услышала громкие голоса, доносящиеся снаружи. Она протерла глаза, понимая, что в этот раз сон был слишком крепкий и вряд ли бы без Таи она проснулась вовремя. — Спасибо. Лилит поднялась и быстро накинула на плечи теплую шаль. В отличие от Ада, в Раю было прохладно. Несмотря на всегда чистое небо и светящие на нем два солнца, воздух этого мира оставался холодным, а ветер порой, как казалось Лилит, пробирал до костей. А, может, она просто соскучилась по раскаленному и сухому воздуху Ада. — Почему ты не собран? — спросила Лилит у брата. — Армия вскоре уйдёт. Лицо Таи потемнело, и он недовольно поджал губы. Лилит не видела Таи все эти дни. Работы было слишком много, все силы уходили на исцеление, и ведьма была уверена, Таи, как и все остальные демоны, готовится к предстоящему сражению. —  Потому что меня отстранили, — глухо обронил он. Лилит, уже направившаяся к выходу, застыла от столь неожиданной новости. — Как отстранили? — удивленно спросила она. — Кто? — Твой обожаемый Люцифер, — криво усмехнулся Таи. — Ему рассказали, что я потерял контроль над тенями во время взятии Лунной крепости. И он решил оставить меня здесь. Помогать тебе с ранеными. Лилит не сразу нашла, что ответить. Отстранение от сражения — это позор для демонов Ада. Воины не занимаются ранеными и не остаются в стороне, когда все сражаются. — А твои демоны? — наконец спросила Лилит. — Они останутся с тобой? Здесь? Неужели Люцифер хочет разделить армию? — Почему же останутся? — голос Таи истекал ядом. — Они пойдут с королем. Они будут сражаться в штурмовых отрядах и завоюют себе славу на поле боя. — Я не понимаю, Таи, — устало произнесла Лилит, потирая переносицу. — Если ты останешься здесь, то кто ими будет командовать. Ведь… — и она замолчала, глядя на его перекошенное от злобы лицо. — Может, оно и к лучшему, — проговорила. — Астарот знает, как командовать армией. Он прошел много битв. А Весенняя крепость лучше укреплена, и ты ведь можешь погибнуть… — Я так и думал, что ты так скажешь, — злобно выплюнул Таи. — Я знал, что ты займешь его сторону. — Я не занимаю ничью сторону, Таи. Но это война, и Люцифер делает выбор в пользу более опытного командующего, и… — В задницу твоего командующего! — резко оборвал он её, ударив кулаком по стене. — Ты думаешь, что я не вижу, как ты на него смотришь, Лилит? — процедил он, делая шаг к сестре. — Думаешь, никто не замечает твоего к нему отношения?! Лилит впилась взглядом в его лицо, на котором начали проступать его истинные черты, и сильнее всего широкая массивная челюсть с выдвинутыми вперед нижними заостренными зубами. — И как же я на него смотрю, Таи? — вкрадчиво спросила Лилит. — Так, как никогда не смотрела ни на кого из нас. Лилит на мгновение прикрыла глаза. Ей казалось, что усталость прорастала в ней, превращая в камень руки, ноги и спину, заволакивая её мысли безразличием ко всему. Она могла бы попытаться объяснить Таи, что Астарот командует войсками уже давно, что у него есть опыт, что Люциферу, наверное, виднее, что тут он, Таи, будет в безопасности и что ей, Лилит, не придется о нём переживать, что больше всего она хочет, чтобы все это просто закончилось и они все вернулись домой. Но Таи этого не поймет. Таи нужны сражения, где он хочет добывать себе честь и славу. — Я устала, Таи, — Лилит подняла на него тяжёлый взгляд фиолетовых глаз. — Очень устала. От всего, что здесь творится. И от этого мира тоже. Хочешь воевать — ступай. Наплюй на приказ Люцифера. Иди воюй и добывай себе славу. Я не собираюсь тебя отговаривать. Иди, — указала на дверь, — докажи всем свою храбрость, если это единственное, что тебя волнует. Только если тебя убьют, брат, не жди, что я буду горевать. Он застыл, и лицо его исказилось от злости. — Зато, если командующий вернется при смерти, ты небось будешь горевать, не так ли, сестра? — едко спросил он. — Не удивлюсь, если все глаза себе выплачешь, когда этого демона мертвым приволокут обратно! — Я не хочу больше это слушать, Таи! — голос Лилит дрогнул, но демон только фыркнул в ответ. Он вышел, хлопнув дверью, и Лилит не сдержала усталого вздоха. Она поплотнее закуталась в шаль, а затем вышла из комнаты, надеясь, что Таи уже ушел. И вправду — брат ей не встретился. Лилит выступила на внутреннюю площадку и замерла, наблюдая, как демоны рисуют печати перемещения на гладком камне. Велиал и Астарот внимательно наблюдали за этим, и Лилит знала, что башни, таран и армия будут перенесены неподалеку от Весенней крепости. Там, на безопасном расстоянии, они соберут таран, и армия уже двинется к крепости, за высокими стенами которой спрятались ангелы. Вот демоны закончили печати, и Лилит наблюдала, как они исчезают. Сперва воины, затем обозы с оружием и тараном, и башни. Последними в печати вступили король и его приближенные. Мгновения — печать раскалилась, налилась силой Ада, обжигающей, наполняющей воздух жаром и ароматом нагретой земли. Лилит моргнула, и в мгновение ока площадка опустела. Осталась она и несколько воинов. Лилит отвернулась. Её ждало много работы. И, пожалуй, подумалось ей, это лучший способ занять руки, пока мысли будут томиться в тревожном ожидании исхода.

***

Гавриил, подняв голову, наблюдал, как стремительно приближаются фигуры разведчиков. Ангелы летели быстро, и вскоре они уже опустились на стену Весенней крепости, переводя дыхание. И по тому, как разведчики спешили, по волнению, застывшему на их лицах, Гавриил сразу понял, какую именно новость они принесли. — Они близко. У них есть лестницы, башни и таран. Большие. На колесах. Уже здесь. — Насколько близко? — сухо спросил Гавриил. — Они будут здесь, когда второе солнце пересечет зенит. Гавриил кивнул. В запасе еще оставалось время. Он оглядел замерших ангелов. Своих верных лучников, готовых следовать за командиром до конца, победного или нет. Он коснулся рукой колчана на поясе. У обычных было белое оперение. У ядовитых же красное. И если в мире смертных использовались перья, то в Раю для стрел нашелся другой материал. Такой же легкий и более прочный. Они много чего позаимствовали из мира смертных. Им пришлось. Когда вернулся Темный, они ничего не знали о войне, в то время, как люди только и делали, что воевали друг с другом. — Поднимите печати, — бросил Гавриил. — И готовьте звездный огонь. Сегодня мы остановим этих тварей. Дальше они не пройдут. Гавриил снова потянулся и осторожно коснулся пальцами красного оперения. Я выберу правильную цель. Не беспокойся, Десница. Они действительно появились тогда, когда второе солнце достигло зенита. Лучники уже заняли свои позиции на стене, и Гавриил остро вглядывался вдаль, следя за приближающейся армией. Их темные доспехи блестели в лучах солнц. Вперед же демоны толкали таран и то, в чем Гавриил признал осадные башни. Таран был массивный, прикрытый сверху деревянной крышей и прибитыми сверху щитами. Гавриил скрипнул зубами, представив, с какой силой он обрушится на ворота. Гавриил уже поднял было руку, чтобы лучники натянули тетиву, но армия внезапно замерла вне досягаемости стрел. Гавриил наблюдал за тем, как демоны занимают положенные им места. Кто-то должен был толкать таран к стене, другие же спрятались под навесом, где в укрытии смогут пробить ворота. Ангел оглянулся на шипящий в чанах звездный огонь. Он прольется на головы демонов и на таран. А вместе с ним стрелы и камни, которые им удалось набрать незадолго до появления низших. Наконец, был подан сигнал, и армия двинулась вперед, ступая тяжело и неспешно. — Помните, братья, — голос Гавриила прокатился по стене, — эти твари не должны пройти дальше! Сегодня мы их остановим! А затем погоним обратно в ту дыру, из которой они вылезли! По его команде лучники натянули тетиву, нацелились на приближающихся демонов. Гавриил же замер, не сводя глаз с низших. Он мысленно успел досчитать до пяти, когда расстояние между ними сократилось. — В бой! Никакой пощады, братья! — прокричал Гавриил, и крик его потонул в свисте спущенных стрел.

***

С оглушающим грохотом таран врезался в ворота. Они дрогнули, но не поддались. На крышу уже полетели камни и стрелы, и Вельзевул надеялся, что это укрытие выдержит, пока они будут пробиваться внутрь. — Еще раз! Таран, подвешенный на цепях, ударил железным набалдашником в ворота. Удар, и они дрогнули. Кажется, даже заскрипели, но в царящем вокруг шуме ему это могло показаться. — Еще раз! Из щели в одной стен он видел, что осадные башни уже подведены к стенам. С грохотом опустились мосты. Вельзевул видел, как демоны карабкались по лестницам, приставленным с обратной стороны, как бросались на стену, а потом падали, сброшенные ангелами. Воздух дрожал и гудел от переполняющей его силы демонов и ангелов, и Вельзевул попытался сосредоточиться на том, что ему было поручено. — Еще раз! — скомандовал он, вместе со всеми толкая таран. И тот с грохотом снова врезался в ворота.

***

— Держите! Эта проклятая штука была массивная и тяжелая, и Гавриил знал, что рано или поздно она пробьет ворота крепости. Поэтому Гавриил приказал приставить к ним заранее заготовленные балки. Люцифер воюет, как смертный, и он, Гавриил, будет оборонять свой мир подобно им. «Держите!» Вот, что он бросил своим братьям, а затем поднялся вновь на стену. Осадные башни уже достигли стены, и по переброшенным мостам демоны пробирались на стену. Их встречали стрелами и звездным светом. Многие из них падали вниз, но новые все лезли и лезли, и не было им конца. Гавриил ударил светом в одного из демонов, а затем застрелил еще двоих. От очередного удара тарана дрогнули ворота, и ангел прокричал: — Лейте на них огонь! Звездный огонь с шипением пролился на таран, плавя прибитые к нему щиты. Но этого недостаточно, понял Гавриил. Недостаточно, чтобы расплавить и рвущихся внутрь тварей. — Еще раз! — прокричал он кому-то. — Лейте до тех пор, пока оно не рухнет! Его приказ тотчас бросились исполнять, и Гавриил увидел, как несколько ангелов уже тащат новый чан, где кипела свежая смесь. — Стреляйте! — Гавриил услышал свой голос, словно бы издалека. Он и сам выпустил несколько стрел по карабкающимся наверх демонам. А потом резко ушел в сторону, когда мимо пронеслась стрела. — Переходные мосты! — прокричал он в ухо одному из Гончих. — Отталкивайте их шестами! Стреляйте горящими стрелами по башням! Они деревянные! От гвалта и криков Гавриилу начало казаться, что он оглох. Шум забивался в уши, и в какой-то момент, когда он сам замер в воздухе, оглядывая мешанину из ангелов и демонов перед крепостью, его пронзил ледяной страх, что сейчас они проиграют, что и это сражение будет выиграно Люцифером. И тогда повторится исход осады Лунной крепости. Нет, ангел стиснул пальцы на рукояти лука, он не даст Люциферу победить. Стрела с ярко-алым оперением легла на тетиву, и Гавриил без сомнения выпустил её в одного из демонов.

***

Одна из башень загорелась, и темный густой дым поднялся в небо. Она занялась огнем так быстро, что уже ничего нельзя было сделать. Демоны, в попытках спастись, выпрыгивали либо на стену, либо на землю. Прицелившись, Астарот выпустил несколько стрел в тех тварей, которые летали рядом с ней. Одному из ангелов стрела пробила крыло, и он тотчас рухнул Ворота еще не были сломаны, и щиты расплавились окончательно. Астарот понимал, что крыша долго не выдержит. Ангелы выльют на нее еще раз звездный огонь, и все рухнет. Ворота оказались укреплены слишком хорошо. И если Вельзевул не сломает их в ближайшее время, то ему и демонам придется убираться как можно скорее, пока их не сожгли заживо. — Вверх! Вверх, я сказал! Астарот с рычанием подтолкнул замешкавшихся внизу демонов, и те начали быстрее взбираться по лестницам. Командующий же, подняв голову, разглядел, что ангелы шестами пытаются оттолкнуть переброшенный деревянный мост. — Быстрее! Гаркнул он на одного из демонов, а затем, отбросив лук в сторону, и сам полез вверх — на стену.

***

Одна из башен занялась огнем быстро. И Гавриил не сдержал широкой улыбки, глядя на то, как быстро поглощает ее пламя. Они выпустили в башню горящие стрелы, и вся эта конструкция наконец-то загорелась. Густой дым поднялся в чистый воздух Рая, и Гавриилу подумалось, что нет запаха сейчас желаннее. Демоны, оставшиеся в объятой огнем башне, горели заживо. И было в этом что-то ироничное после того, что эти твари сделали с его младшими братьями. Гавриил ударил в кого-то звездным светом, затем поднялся в воздух. В его братьев летели копья, стрелы и еще что-то, что разрывалось в воздухе, оглушая. Кто-то метнул один из таких снарядов в Гавриила, и тот был готов уже уклониться, но снаряд взорвался в воздухе раньше. Жар окатил ангела, опаляя и крылья, и кожу на лице и руках. Едкий запах серы ударил в нос, глаза же ослепила яркая зеленая вспышка. Потерявшись, Гавриил не удержался в воздухе и рухнул на землю. Он чудом, различив слезившимися глазами метнувшийся к нему силуэт, увернулся от направленного удара, а затем сам ударил в демона ярким светом, сжигая его заживо. Зрение прояснилось, и Гавриил различил, что горящая башня опасно накренилась. А затем рухнула, погребая под собой еще демонов. Крылья болели, и Гавриил заметил, что одно из них обожжено. Его рука сразу же метнулась к колчану, и он выпустил несколько стрел в демонов. А затем нащупал те, что с красным оперением. Пять. Их осталось пять. Где-то здесь сражается Люцифер и его приближенные, но все они, демоны, были похожи в своих одинаковых темных доспехах. Гавриил глянул на стену. Из уцелевшей башни все еще лезли низшие твари, и одна из них только что сбросила ангела со стены. Командир расправил крылья, не обращая внимание на пробежавшую по телу боль, а затем метнулся в сторону стены. Победа, хоть и близка, но пока еще не в их руках. И все может измениться.

***

— Еще раз! От нестерпимого жара в глазах помутнело, на лице выступили крупные капли пота, дышать стало очень тяжело. Несколько капель жидкого огня просочились вниз, попали Вельзевулу на руку — он выругался, но рукоять тарана не выпустил. Ворота стояли. В тех местах, куда бил таран, уже заметно прогнулись металлические пластины, но они все равно стояли. Вельзевул сделал глубокий вдох, чувствуя, как горячий воздух обжигает горло. Они уже должны были их сломать, но все пошло не по плану. — Еще раз! Удар. Ворота дрогнули. Дерево протяжно скрипнуло, и Вельзевул увидел прломившиеся местами доски. Еще немного. Осталось еще немного. В стороне раздались крики, и Вельзевул, повернув голову, с впившимся в грудь страхом смотрел на то, как падает, объятая пламенем, одна из башен. Она с грохотом повалилась на землю, и горящие обломки разлетелись во все стороны. Вельзевул крепче стиснул рукоять тарана. — Еще… — и резко замолчал, когда различил страшное шипение, с которым на их головы снова полился звездный огонь. Что-то протяжно треснуло сверху, прогнулось под жаром стекающей смеси, и Вельзевул тотчас разжал пальцы. — Назад! — скомандовал он демонам. — Быстро назад! Демоны успели выбежать из-под крыши всего за мгновение до того, как она с треском обвалилась, с грохотом погребая под собой таран. Низшие растерянно глянули на Вельзевула. Тот же обнажил меч и указал на уцелевшую башню. — Туда!

***

Гавриил достиг стены. Он выстрелил в одного из демонов, а затем столкнул его со стены. Бросил быстрый взгляд вниз — звездный огонь растопил таран, и от него остались только оплавленные деревянные обломки. Осталась еще одна башня, и тогда Люцифер проиграет. На стене царила суматоха, и Гавриилу удалось убрать нескольких низших. Когда же он протянул руку к колчану, там остались только ядовитые стрелы. Гавриил увернулся от нескольких атак. Ударил в одного из демонов звездным светом, а затем замер, переводя дыхание. Взгляд его упал на низшего, который быстро пересек переброшенный с башни мост. Он отбил атаку, направленную в грудь. Затем одного ангела ударил в лицо ногой, второму же рассек мечом руку. Он обернулся, что-то крикнул, быстрое, отрывистое, и остальные демоны последовали за ним. Низший спрыгнул на стену и двинулся уверенно вперед, отражая атаки молодых ангелов. И Гавриил удивленным взглядом впился в его высокую фигуру. В отличие от всех остальных, эта тварь носила человеческий облик. Не беспокойся, Михаил. Гавриил достал стрелу с алым оперением. Положил её на тетиву, а затем спустя мгновение выпустил в демона. Я выберу правильную цель.

***

Астарот быстро взобрался по лестнице и очутился на площадке, где открывался вид на происходящее на стене. Тут царили суматоха и давка. Одна из башен уже рухнула, звездный свет расплавил таран, но Астарот не допускал мысли, что это означает поражение. Нет. У них еще есть шанс. Главное, смять ангелов со стены, заставить их отступить, а там уже можно попытаться открыть ворота изнутри. Ангелы пытались оттолкнул мост шестами, но Астарот ударил одного из них по лицу. Второму же клинком рассек руку, а затем всадил меч в бок, где, как он уже знал, находилось мягкое место доспеха. После повернулся к демонам, неуверенно замершим позади него. — За мной! Сражайтесь за Ад! — и спрыгнул на стену. Он пробирался вперед, уверенно и быстро, и споткнулся только в тот момент, когда в ногу впилась стрела. Астарот опустил взгляд, глянув на её красное оперение. Затем же резко выдернул её и, не обращая внимание на текущую кровь, решительно двинулся дальше. Он успел сделать ещё несколько шагов, когда следующая стрела ударила его в грудь, без труда пробивая с такого расстояния кожаный доспех. Третья, пущенная тотчас следом, попала в живот. Четвёртая снова в грудь. Командующий отшатнулся к стене, выронив меч и ударившись спиной о выступающие камни. Он, глянув на торчащие из него стрелы, дотронулся до доспеха, а потом недоуменно уставился на свои окровавленные пальцы. Боли почему-то не было, было только странное ощущение, что все это сейчас происходит не с ним. Вокруг гудело сражение, однако звуки стали едва различимыми, словно бы увязающими в воздухе. Астарот поднял взгляд на замершего напротив ангела. Тот усмехнулся и натянул тетиву ещё раз. Командующий попытался найти опору, оттолкнуться от чего-то, броситься на ангела, но рука нащупала только пустоту. В глазах резко помутнело, мир вокруг поплыл. Кровь все текла. Теперь она бежала из носа и рта и почему-то все никак не останавливалась. Демон попытался сделать шаг вперёд, но ангел спустил тетиву в последний раз. Он не промахнулся. Черная кровь запузырилась на губах Астрота. Со свистящим хрипом демон покачнулся, завалился в сторону, а затем, не найдя опоры, рухнул со стены.

***

В какой–то момент Молох замер, оглядываясь вокруг. Битва кипела, жалила звуками, оглушала и била в нос запахами крови и серы. Он видел, как рухнула башня. Вторую же ангелам удалось оттолкнуть от стены. Таран был разрушен. Они проиграли это сражение. — Люцифер! Он бился рядом, и воздух Рая пропитывался силой Ада — горячей и раскаленной, нагретой солнцем нижнего мира. — Люцифер! Тот его словно бы не слышал, и Молоху пришлось подобраться ближе. — Мы проиграли. Надо отступать, пока еще есть уцелевшие. — Нет! — рявкнул король, и лицо его исказилось. — Мы пойдем до конца! Весенняя крепость будет взята! Молох от разбирающего его негодования даже выронил меч. Он вцепился обеими руками в плечи Падшего, а затем, приблизившись к его лицу, яростно процедил: — Оглянись, король! Эта битва проиграна! Командуй отступление, пока мы еще живы, Бездна тебя побери! И что-то в лице Люцифера дрогнуло. Он растерянно моргнул, огляделся по сторонам, словно бы видя поле боя впервые, а затем медленно кивнул. — Хорошо, — тихо произнес, а затем уже громче так, что его слышали и остальные. — Отступаем! Отступаем назад! Приказом короля! Отступаем!

***

Вельзевул видел, как командующий упал со стены и, ударившись о стену башни, рухнул на землю. Ангелы шестами откинули переходный мост, и теперь балки башни, утыканные горящими стрелами, спешно загорались. — Отступаем! — пронесся по полю приказ, подхваченный голосами демонов. — Отступаем! — Вы слышали приказ! — проорал Вельзевул замешкавшимся демонам. — Отступаем! Быстро! Сам же он бросился вперед, к стене крепости, где лежали раненные и мертвые. Астарота он нашел не сразу — тот лежал на спине, и Вельзевул сперва неуверенно замер, глядя на торчащие из его груди стрелы. Остекленевший взгляд командующего был направлен в чистое небо Рая, и Вельзевулу подумалось, что демон, возможно, уже мертв. Где-то прогудел рог, давая сигнал к отступлению. Ангелы посылали вслед уходящим демонам стрелы и звездный свет. Вельзевул же приподнял командующего и, взвалив его на плечи, из последних сил бросился обратно. Первая стрела угодила ему в ногу, и он припал на одно колено. Но затем, спустя мгновение, нашел в себе силы двигаться дальше. Вторая стрела ужалила в спину. Третья куда-то в поясницу. И Вельзевул упал бы, не подхвати его Молох. Его тревожный взгляд замер на Астароте, потом же впился в бледное лицо Вельзевула. — Потом. Все потом, — тихо пробормотал он, и Молох кивнул. Он буквально потащил их прочь. И когда они наконец оказались как можно дальше от Весенней крепости, Вельзевул уже мало что понимал. Его шатало от усталости и боли. И он не сразу понял, что его самого куда-то укладывают. На самодельные носилки, понял Вельзевул. На такие же носилки уложили и командующего. Краем глаза Вельзевул зацепил Молоха, склонившегося к Астароту. — Быстро! Все в Лунную крепость! Вельзевул не слышал, кто это скомандовал. Молох или Люцифер. Но это было и не важно. Кровь текла по рукам, и внезапно Вельзевул понял, что уже не чувствует своих ног. Однако мысль эта вызвала не страх, а только усталость, безграничную и тяжелую, навалившуюся на все его тело. Кажется, его куда-то спешно несли. И Вельзевул из последних сил схватил за руку оказавшегося рядом Молоха. — Он жив? — сипло спросил. — Командующий жив? Молох растерянно покачал головой. — Не знаю. Мне… мне кажется, что нет… Вельзевул кивнул и разжал пальцы, враз перестав сопротивляться подкрадывающейся тьме и позволив ей укутать себя непроницаемыми коконом окончательно.