***
Лилит вышла на площадку в тот самый момент, когда главные ворота открылись. Демоны заполонили собой небольшое пространство, и Лилит, скользя взглядом по их лицам, поняла, что что-то не так. Это не триумфальное возвращение. Она бросилась вперед, расталкивая столпившихся низших. Наконец она увидела и Люцифера, бледного, с посеревшим лицом. Лилит испуганно замерла, разглядывая его измазанный кровью доспех. Она хотела спросить, не ранен ли он, его ли это кровь, в порядке ли все остальные, но ведьма ничего не смогла из себя выдавить. — Мы проиграли, — наконец бесстрастно выговорил Падший, глядя куда-то мимо Лилит. — Лилит! Она, ничего не успев ответить, обернулась на оклик Молоха, а потом увидела и его самого. Встревоженного и нервно подзывающего к себе. — Сюда, Лилит! Он серьезно ранен! Ведьма не сразу поняла, о ком именно он говорит. Она тревожным взглядом проводила раненных демонов, которым помогали их собратья, а потом глянула на носилки. Вот демоны внесли раненного Вельзевула, а следом… Сперва Лилит подумала, что демон мертв, — настолько бледным было его лицо, настолько заострившимися черты. Она уставилась на стрелы, торчащие из его груди, и холодный страх затопил грудь. В этот раз он вернулся на щите. Кто–то грубо встряхнул её, и это оказался Молох. — Лилит! — он сильнее стиснул её плечи перепачканными кровью пальцами. — Астарот жив. Я дал ему свою кровь, она поддерживает в нем силы. Но этого недостаточно. Пожалуйста, помоги ему… пожалуйста… Лилит сделала глубокий вдох и кивнула, настойчиво отгоняя лезущие в голову дурные мысли. — Несите его туда, — указала она рукой. — Я сделаю все, что в моих силах. Остальными займутся шаманы. Ей отвели комнату, где она могла заниматься ранеными, и сейчас Лилит, тревожно замерев у стены, наблюдала, как на самодельную кровать кладут носилки с Астаротом. Демон истекал кровью, и ведьма понимала, что сперва ей нужно удалить стрелы, а потом попытаться всеми силами остановить кровотечение. — Не уходи, — сказала она Молоху. — Твоя кровь еще, возможно, понадобится. Молох послушно сел рядом. Цепким взглядом Лилит различила на запястьях порезы. Она протянула ему чистую ткань, уже смоченную в настойке, и Молох принялся молча стирать засохшие местами алые разводы. Лилит же сосредоточилась на ранах. Она осторожно, не без помощи Молоха, сняла с Астарота доспех, разрезала тунику под ним, а потом уставилась на торчащие стрелы с алым оперением. Пока руки работали, в голове было пусто. Лилит насильно отогнала от себя все мысли: о поражении ангелов, о ссоре с Таи, о том, каким потерянным и чужим выглядел Люцифер, о тех раненых, которым потом потребуется её помощь, о том, что теперь будет после поражения демонов. Она бросила последнюю стрелу на расстеленную на полу ткань, а потом позволила своей мягкой силе течь по рукам. Она должна была закрыть раны и остановить кровь. В комнате к запаху крови отчетливо примешался тонкий аромат цветов, и Лилит почувствовала, как у нее начинает кружиться голова — исцеление требовало слишком много сил. Она прикрыла на мгновение глаза, а когда открыла их… — Я не понимаю, — упавшим голосом произнесла она, глядя на свежие, истекающие черной кровью раны. — Почему она не останавливается? Сидящий неподвижно все это время Молох тотчас вскочил. — Что такое? — он тревожно вгляделся в Лилит. — У тебя не хватает сил, чтобы помочь ему? — Я попробую еще раз. Запах цветов усилился. И голова стала такой тяжелой, что Лилит показалось, что она сделана из камня. Но демон продолжал истекать кровью, несмотря на все её старания, и Лилит не понимала, почему. Ведь она все сделала правильно. И это должно было сработать. Быть может, у нее самой слишком мало осталось сил. Быть может, она должна попытаться еще раз. В руках Молоха сверкнул кинжал, и он без промедления полоснул себя по запястью. Бог держал руку над глубокой миской, внимательно наблюдая за тем, как она наполняется, а потом приставил край к губам Астарота, бормоча что-то на незнакомом Лилит языке. — Помоги мне, — бросил ей Молох. Совместными усилиями им удалось влить кровь в глотку демона. Тот поперхнулся, закашлялся, но все же большую часть проглотил. Лилит же снова закрыла глаза, сосредотачиваясь. Запах цветов стал сильнее, резче, головная боль впилась в виски ледяной иглой, и когда Лилит открыла веки, то на несколько мгновений мир поплыл перед глазами. Лилит покачнулась на месте, но Молох сжал её плечо. — Осторожно, — негромко произнес он, а затем добавил. — Кровь остановилась. Действительно, остановилась. И Лилит выдохнула с облегчением, заметив, что и раны затянулись, оставшись свежими шрамами. — Все в порядке, — тихо проговорила Лилит. — С ним теперь все будет в порядке. Можешь, не беспокоиться. Молох лишь кивнул, но от ведьмы не укрылось, как заметное облегчение проступило на его лице. Бог потер переносицу, а затем вздрогнул, когда Лилит прикоснулась к нему. — Ты и сам ранен. — Царапина. Заживет, — помотал головой Молох, мягко убирая её ладонь. — Ты устала, Лилит. Тебе нужен отдых. Не спорь, — добавил с вымученной улыбкой. — Я не слепой. Лилит ничего не ответила. Она перевела взгляд на Астарота, такого же бледного, как и тогда, когда его внесли через врата Лунной крепости, но сейчас Лилит знала, что её стараниями опасность миновала. Командующий будет жить. — Ты прав, — негромко проговорила Лилит. — Мне действительно нужно отдохнуть. Она поднялась на ноги и сразу же покачнулась, осознавая, что в это исцеление вложила слишком много сил. Ей бы следовало проведать и остальных. Помочь еще кому-то. Шаманы ушли на войну вместе со всеми. Они умеют заклинать жизнь и смерть, подобно ей самой, но Лилит хотелось убедиться самой, что все в порядке. Тем более, где-то там раненый Вельзевул. Ему тоже необходима помощь. Но не признать, что Молох прав, она не могла. У нее действительно осталось слишком мало сил. — Он должен очнуться к утру, — подала голос Лилит. — Раны закрылись. С ним все будет хорошо, Молох. — Я все равно останусь и прослежу, — ответил ей бог. — Спасибо, Лилит. Она лишь кивнула в ответ, а затем ушла. В тот момент, когда Лилит дошла уже до своей постели, сил совсем не осталось. Она опустилась на расстеленное покрывало, подтянула к себе плащ и тотчас провалилась в темное и вязкое сновидение.***
В ушах до сих пор стоял звон оружия и гвалт сражения. Он засел в голове и никак не хотел уходить, даже тогда, когда Люцифер оказался в тишине. Дверь с грохотом захлопнулась за ним. Падший сделал несколько шагов вперед и замер, запустив пальцы в слипшиеся от крови волосы. Кровь капала с доспеха на пол. И он, опустив голову, отстраненно уставился на темные капли. В кипящем сражении ему казалось, что они, нет, что он сам непобедим. Сила Ада раскаляла воздух вокруг, запах крови опьяняюще заволакивал сознание, и Люцифер был уверен, их не остановить, его армия прорвется, захватит и Весеннюю крепость, шагнет еще дальше в Рай, и он станет ближе к победе над этим миром… а потом опьянение схлынуло, оставив после себя холодное и пугающее понимание происходящего. «Командуй отступления, Бездна тебя побери!». Голос Молоха вернул его в реальность тогда. И его слова, которые были, словно пощечина. Люцифер расстегнул ножны и с яростным криком отшвырнул меч от себя. Они проиграли! Трусливо бежали с поля боя, и ангелы стреляли им в спины! Крылатые твари! Проиграть после такой оглушительной победы! Потерять своих воинов! Потерять командующего! Проиграть проклятому Гавриилу! Проиграть тогда, когда победа была так близко! Снова познать поражение! Как и тогда, тысячи полнолуний назад, когда Михаил ранил его, Темного короля, на Весеннем поле! Нет! Сейчас он не отступит! Он не вернется в Ад! Не в этот раз! Он вновь запустил руки в волосы, ощущая, как в груди наливается огнем эта пугающе темная ярость. Её было так много, что Люцифер заметался по комнате, пытаясь хоть как-то унять разрастающееся внутри чувство. — Они поплатятся за это! — раздалось над ухом яростное шипение. — Они заплатят за наше поражение! Рай заплатит за это! Каждый ангел! Ты слышишь меня, Люцифер? Они заплатят! Мы пойдем снова в бой! Мы сожжем Весеннюю крепость! И мы убьем каждого, кто будет её защищать! Ты слышишь меня?! Крылатые ублюдки Создателя заплатят! Люцифер резко развернулся, глядя на темную и массивную фигуру Сатаны, дрожащую от обуревающей его ярости. Той же, которая сейчас горела в груди Падшего, не давая ему возможности трезво обдумать случившееся. — А что, если мы проиграем эту войну? — неуверенно спросил он. — Что будет, если мы проиграем? Что будет с Адом и демонами? Сатана шагнул к нему. Он, высокий, мощный, навис над ним, и Люциферу пришлось приподнять голову, чтобы взглянуть в его лицо — бледное отражение собственного. Темный схватил Люцифера за доспех, притянул к себе, а затем процедил: — Я не для того томился тысячи оборотов в тенях Грозового замка, чтобы сейчас слушать твои испуганные всхлипы! — и голос его наполнился опасным холодом. — Мы не проиграем. Мы пойдем до конца. Мы не успокоимся, пока Рай не будет взят! Пока Рай не будет сожжен до конца! Запомни мои слова, Люцифер. Мы не отступим. Не в этот раз! Люцифер кивнул, и Темный разжал пальцы — покачнувшись, Люцифер осел на пол. Чужая злоба полыхала колющим огнем в груди, в голове же царили чужие слова, чужие мысли, яростные, громкие, впивающиеся в сознание, не дающие ему ни мгновения тишины. Мы пойдем до конца.***
Михаил оглядывал ворота. Еще немного, и демонам удалось бы прорваться. Ворота были разбиты, и Михаил осторожно прикоснулся рукой к проломленным в некоторых местах доскам. Люциферу и его армии почти удалось прорваться. Но благодаря Гавриилу и сражающимся ангелам, Темный и его демоны были отброшены обратно. И в тот самый момент, когда ему передали послание, Михаил не смог сдержать вздох облегчения. Победа. Во имя Создателя, победа! Гавриилу удалось отбить Весеннюю крепость, и демоны Темного бежали с поля боя. Когда он прилетел, мертвых уже сжигали: и демонов, и ангелов. Остались только остатки расплавленного тарана и две башни. Одна, точнее, поправил себя Михаил. Одна целая башня и почерневшие головешки от другой. Михаил обошел её со всех сторон, внимательно оглядывая деревянную конструкцию и думая, что он уже где-то видел подобные сооружения. — Люди называют их осадными башнями. Михаил обернулся и увидел шагающего к нему Гавриила. Лицо и крылья архистратига были обожжены, и в ответ на беспокойный взгляд Десницы он только усмехнулся. — Демоны приволокли какую-то дрянь из мира смертных, — глухо произнес он, остановившись рядом с Михаилом. — Меня не убила, но приятного мало. Заживать еще долго будет. Им удалось отбросить армию Люцифера обратно в Лунную крепость, но после атаки Весенняя крепость нуждается в восстановлении. Особенно, ворота. Михаил повернулся к архистратигу. — Сколько ангелов погибло? Гавриил сухо озвучил ему количество, и Михаил кивнул. Судя по сожженным телам, демонов полегло больше. Но даже так, после проигрыша у Лунной крепости, потеря в этом сражении ощутимая. Михаил уставился на убитых демонов, которых ангелы уже подняли, чтобы бросить в общий погребальный костер. Из шеи одного торчала стрела с алым оперением. — Главы кланов, — произнес Гавриил, заметив его взгляд. — Я сразу определил их по тому, как они разукрашивают свои рога. Я стрелял в них ядовитыми стрелами. И в еще одного демона, — проговорил он, наблюдая за тем, как низших пожирает ярко-алое пламя. — Он отличался от остальных. Носил облик смертного. И я выпустил в него все оставшиеся стрелы, потому что всё это, Михаил, — обвел рукой поля боя, — из мира смертных. Осадные башни, которые демоны построили, и таран — всё это пришло из мира людей. Даже доспехи низших сделаны людьми. Демоны не могли додуматься до этого сами. И этот демон, единственный из всех, был так похож на человека, что я не пожалел на него яда… Сейчас я думаю, это он командовал атакой на крепость. Михаил склонил голову набок, обдумывая сказанное ангелом. — Если это правда и этот демон действительно командовал штурмом, — наконец заговорил он, — то ты, Гавриил, застрелил главнокомандующего Люцифера. Остается только надеяться, что яд подействует, и эта тварь умрет в муках. — Я выпустил в него пять стрел, Михаил, — отозвался Гавриил. — Поэтому не удивлюсь, если демон сдох еще до того, как армия Люцифера достигла Лунной крепости. Михаил покачал головой и обернулся, вновь глядя на ворота крепости. Еще ничего не закончилось понимал он. Эта победа всего лишь передышка. Темный вернется в Лунную крепость, там залижет свои раны и снова бросится в атаку. — Темный хоть и потерпел поражение в этом сражении, — сказал Михаил, — но от своего не отступится. И мы должны быть к этому готовы. Это первое поражение Сатаны. Пока демоны собираются с силами, мы должны укрепить ворота. Совсем скоро Темный будет атаковать снова. Мы выиграли сражение, Гавриил, но это не значит, что мы выиграли войну. Архистратиг хмыкнул в ответ. — Знаю. Люцифер потерял своего командующего, Михаил. Поэтому не думаю, что его следующая атака будет такой же спланированной, как прежние. Что демоны Ада знают о войне? Люцифер не зря нашел командующего из другого мира, демона, который носит человеческий облик. Он нашел его, потому что низшие из Ада не умеют воевать. Михаил ничего на это не ответил. Он повернул голову, разглядывая убитых демонов, а затем спросил. — Этот демон, который носит человеческий облик, он здесь? Он был среди мертвых? Гавриил покачал головой. — Нет. Его тело унесли с поля боя, — и когда Михаил нахмурился, добавил. — Он мертв. Я выстрелил в него пять раз. Пять ядовитых стрел, Михаил. Тварь сдохла. Она больше не угроза. — Очень на это надеюсь, Гавриил, — глухо отозвался Михаил. — Очень надеюсь.***
Молох устало протер глаза. За окном уже смеркалось. Вечер в Раю всегда наступал слишком быстро. А может, он, Молох, слишком привык к тому, как долго царит день в Аду и как неохотно и медленно там наступает холодная беззвездная ночь. Запястья почти зажили, и от сегодняшних ран и порезов остались только едва различимые следы. Молох смотрел на них, думая, что раньше, до того, как Люцифер поделился с ним силой Ада, раны не заживали так быстро. Они заживали медленно, с трудом, порой не давая ему покоя несколько дней, а то и целый оборот. Это было первым знаком его угасания. Порез, полученный в какой-то уличной драке, заживал не день, как обычно, а два. И тогда Молох понял, что это конец, что и он сам вскоре превратится в былую тень себя самого, что и ему не избежать судьбы, которая настигает рано или поздно всех богов, и великих, и мелких… Из раздумий Молоха вывело движение в углу. Астарот зашевелился, и Молох быстро поднялся со своего места и, оказавшись рядом с ним, склонился над демоном, укрытым тонким покрывалом. Астарот резко открыл глаза, и в сгустившемся полумраке они блестели, как у кошки. — Ты оказался живучим, демон. Бездна, я думал, ты не выкарабкаешься, но Лилит удалось тебя исцелить, — с облегчением выговорил Молох. Астарот же молчал, продолжая вглядываться в его лицо. — Ты, — неожиданно глухо произнес он. — Ты тот самый бог из Иерусалима, — и выбросив вперед руку, схватил Молоха за воротник, притянул ближе. — Я помню тебя. Ты в сговоре с Мардуком! С внезапной силой он оттолкнул Молоха, который, не удержавшись на ногах, ударился о стену. Астарот же сел, и Молох уставился на его пропитанную темной кровью повязку. — Астарот? Демон попытался встать, но тотчас осел обратно на постель. — Ублюдок отправил меня на север, — процедил он сквозь зубы, разглядывая потемневшую от крови повязку. — Он думает, что если меня отправит в Сирию, то сможет занять мое место. Тупой смертный не понимает, что мое место ему никогда не занять, — демон как-то странно кашлянул, и Молох заметил, как кровь выступила на его губах. — Я должен её найти… мы поссорились. И я сказал то, что не должен был говорить. И она разозлилась… она всегда злится. И она швырнула в меня вазу, хоть я ей говорил этого не делать… я говорил ей этого не делать, а она… — он резко замолчал, уставившись в одну точку, и Молох осторожно подался вперед. — Я должен её найти. Астарот поднялся на ноги, пошатнулся, но вопреки ожиданиям Молоха не упал. Тот же замер в стороне, наблюдая за тем, как низший пытается найти свою одежду. — Скажи мне, демон, — наконец проговорил Молох, негромко и осторожно, — где, как ты думаешь, ты находишься? Астарот, подобравший с пола пояс и пытающийся его застегнуть, резко развернулся к богу, уставившись на него так, словно видит впервые. Повязка на его груди и животе почернела от крови. — В Сирии, — резко бросил он. — Соломон отослал меня в Сирию. Он думает, что я здесь подохну. Но нет, — как-то странно засмеялся, — я вернусь к ней. Как возвращался до этого. Сукин сын сдохнет, а я останусь с ней. Он не первый и не последний из её смертных мужей. Пояс выпал из его рук, но демон даже не заметил этого и продолжил ходить по комнате. Молох только кивнул в ответ. И когда Астарот принялся искать свой меч, бормоча себе что-то под нос, Молох быстро выскользнул из двери. Он поспешил к Лилит, понимая с нарастающей тревогой, что так не должно быть. — Лилит! — встряхнул он ведьму за плечо. — Лилит! И когда та сонно посмотрела на него, выпалил: — Астарот. Ему очень плохо. Ведьма тотчас вскочила с места. Она бросилась вслед за Молохом, а потом замерла на пороге комнаты, увидев стоящего у окна демона. Астарот резко обернулся и сделал неровный шаг навстречу Лилит. И от нежного взгляда, который скользнул по её лицу, внутри у ведьмы все сжалось. — Ты пришла, — прошептал он и улыбнулся. — Ты пришла. Лилит опустила глаза на повязку, полностью черную от крови, а затем вновь подняла, встретившись с его мягким взглядом. — Да, — кивнула Лилит. — Астарот, ты ранен. Ты истекаешь кровью. Мне надо, чтобы ты вернулся в постель. Тогда я смогу помочь тебе. Она протянула к нему руку, медленно, осторожно, но демон перехватил её, сжав запястье, а затем притянул Лилит к себе. Ведьма лишь выдохнула, когда он свободной рукой провел по её лицу. — Пожалуйста, вернись в постель. Ты ранен… — Я искал тебя… — тихо проговорил демон. — Я знал, что мы снова встретимся. — Прошу тебя, ты ранен. Это серьезно. Ты должен… Лилит замолчала, когда он провел пальцами по её губам, очерчивая их контур. А потом примкнул к ним жадным поцелуем. Лилит дернулась, а потом неожиданно даже для себя подалась ему навстречу, закрыв глаза и неумело отвечая на поцелуй. После же Астарот прижался лбом к её лбу, продолжая держать её лицо в своих ладонях. — Не уходи больше, — негромко попросил Астарот. Лилит кивнула. — Не буду. — Ты мне очень нужна, Астарта… — он склонился было снова к её губам, но внезапно замер, и Лилит увидела, как мутная поволока рассеивается в его взгляде, как постепенно он проясняется. Астарот резко отнял ладони от лица Лилит, отступил, а потом покачнулся и внезапно свалился на пол. Молох бросился к нему, и они вдвоем с Лилит уложили его обратно на постель. — Я не понимаю. Не понимаю, — тревожно шептала Лилит, водя руками над пропитывающейся кровью повязкой. — Почему они снова открылись? Они не должны были открыться. Все должно было быть хорошо. Демон как-то странно задышал, шумно и хрипло, а затем выгнулся с криком. Молох вцепился ему в плечи, пытаясь уложить обратно, но демон с рычанием сбросил его руки с себя. Молох навалился на него сильнее, и Лилит, положив ладони на повязку, попыталась исцелить раны. Запах цветов поплыл в комнате, но ничего не изменилось — кровь продолжала течь и теперь расплывалась темными пятнами на покрывале. Астарот замычал от боли, дернулся, но Молох удержал его на месте. — Лилит, что происходит? — испуганно спросил Молох. — Лилит?! — Его сущность разрушается, — испуганно выдавила из себя ведьма, обессиленно опуская руки. — Я не знаю… я не понимаю… я такого никогда не видела. Я не знаю, что делать, — растерянно пробормотала. — Оно не помогает. Оно не помогает…. Я ничего не могу сделать, Молох, — наконец подняла на него глаза. — Он умирает… — Нет. Нет. Нет, — замотал тот головой. — Моя кровь ему поможет. Она помогла ему в прошлый раз. Поможет и сейчас. Дай мне нож. И когда Лилит протянула ему кинжал, Молох без промедления полоснул себя по запястью, а затем поднес его к губам демона. — Я не дал тебе сдохнуть там в Лабиринте. Не дам сдохнуть и сейчас. Слышишь меня, демон?! — прорычал он. — Не стой в стороне! — повернулся к Лилит. — Сделай что-нибудь, Бездна тебя побери! И когда Лилит снова обреченно опустила руки, не сдержал ругательств. — Ему ничем не помочь, Молох, — проговорила ведьма, едва сдерживая слезы. — Мне жаль… но я ничего не могу сделать. Мне жаль… Молох замер на несколько мгновений, напряженный и сосредоточенный, неотрывно глядя на бледного и хрипящего Астарота, а затем глухо произнес: — Позови Люцифера. — Молох, Люцифер ничего… — Позови Люцифер, я тебе сказал! — закричал Молох. — Сейчас же! Лилит вскочила на ноги и бросилась вон из комнаты, и когда дверь за ней захлопнулась, Молох повернулся к демону. Крови было слишком много. Чёрной, прямо, как та тьма, из которой они, дети Тиамат, когда-то появились. — Отпусти меня к ней, высший... слышишь? — раздался тихий голос Астарота. Сам он, уже смертельно бледный, лежал на постели, глядя на бога. — Астарта не получит тебя сегодня, демон, — прорычал Молох, вновь сцеживая кровь в миску. — А теперь заткнись и пей. Люцифер что-то придумает. — Ты не обязан меня спасать, — снова проговорил демон, когда Молох отнял край миски от его губ. — Это уже мне решать. — Почему ты это делаешь? Молох не успел ответить. Дверь распахнулась, и в темную комнату быстро вошел Люцифер. Позади жалась Лилит, встревоженная, с покрасневшими от слез глазами. И одного взгляда на заплаканную ведьму хватило, чтобы Молох пожалел о своем резком тоне. Люцифер сделал несколько шагов к постели, не отводя внимательного взгляда от командующего. — Его сущность разрушается, Люцифер, — негромко проговорила Лилит. — Я такого никогда не видела. И я не понимаю, почему… все ведь было хорошо. Но сейчас я ничего не могу сделать. Я не могу его исцелить. — Чем он был ранен? — коротко спросил Люцифер. Лилит, не говоря ни слова, протянула ему одну из стрел. Падший вгляделся в нее, а затем, выругавшись, злобно отшвырнул в угол. На мгновение прикрыл глаза, а потом процедил: — Они отравлены. Я уже видел, что этот яд делает с демонами. Астароту ничем не помочь. Твоя кровь, Молох, задерживает разрушение, но не может его остановить. — Сделай с ним то же самое, что ты сделал и со мной. Он умирает, Люцифер, — проговорил он с едва скрываемым раздражением. — Или ты хочешь остаться в этой войне без командующего? Люцифер глянул снова на Астарота, а затем провел рукой над его грудью. — Я не могу сделать с ним то же самое, Молох. Он демон, а не бог. К тому же… он уже связан с кем-то, и не мне разрушать эту связь. — Тогда придумай еще что-нибудь! — Молох резко вскочил на ноги. — Придумай. Ты или та тень, которая сидит внутри тебя, — прошипел он в лицо ангела. — Если ты потеряешь Астарота сейчас, война для вас обоих будет проиграна. И ты знаешь это. Люцифер промолчал. Он перевел взгляд с Молоха на демона, а потом произнес: — Есть способ. Но я не гарантирую, что демон выживет после него. — Меня устроит, что угодно, кроме бездействия. Люцифер кивнул, а затем шагнул к выходу из комнаты. — Тогда подготовьте носилки, — бросил он, открывая дверь. — Перенесите демона к порталу. Нам придется вернуться в Ад. И ты обязан быть рядом с ним, Молох. До Восточного замка Астарот должен добраться живым, иначе я не смогу ему помочь.