***
— То, что ты хочешь сделать, рискованно. Темный замер напротив, глядя на лежащего на носилках демона. Люцифер качнул головой. Он чувствовал, как разрушается сущность Астарота, как жизнь быстро вытекает из него. Действовать нужно было быстро. И оставалось только надеяться, что демон выдержит в себе силу Второго наместника. — Он не принадлежит Аду, — вновь подал голос Темный, замирая рядом с демоном. — Этот мир может не принять его. Люцифер кивнул. Но он тоже не принадлежал Аду, и Ад принял его. — Ад примет его, если он достоин. Люцифер закрыл глаза, призывая силу Восточного замка. Он чувствовал, как она поднимается из этой земли, темная, густая, массивная. Лежащий на полу демон казался таким хрупким по сравнению с тем, что Люцифер поднимал из земель. Может, он и не выдержит. Он кто? Чужак. Сын Тиамат. Он не был создан для подобной силы, и сила эта может выжечь его дотла, высушить соленый хаос внутри него, испепелить уже начавшую разрушаться сущность, не оставив после себя ничего, кроме пепла. Сила поднялась, окатила холодом ноги. Люцифер открыл глаза, глядя на демона. Еще жив. Еще дышит. — Ему недолго осталось, — обронил Темный, склоняясь над демоном. — Ты ведь знаешь, Падший, что нужно сделать, чтобы стать частью Ада. Люцифер кивнул. Он позволил своей силе коснуться Астарота, и демон захрипел от боли. Он скреб руками по своему горлу, пытаясь сбросить невидимую руку, сдавившую его, но ничего не мог поделать. Люцифер надавил сильнее и вскоре услышал, как с хрустом ломаются позвонки. Демон закричал, но крик вскоре оборвался, повиснув в воздухе еще на несколько мгновений. Астарот дернулся и затих. На этот раз окончательно. Люцифер медленно опустился рядом с мертвым низшим. Протянул к нему руки, чувствуя, как сила Ада окутывает пальцы, и начал ритуал.***
Лилит опустилась на землю. И Молох, подумав, сел рядом с ней. Они оба молчали. И как бы Лилит не пыталась выбросить из головы тот поцелуй и последовавшие за ним слова, так и не смогла. Астарот поцеловал её так, как не целовал никогда Адам. И в тот момент, когда он прижался к её губам, Лилит позабыла обо всем: о тревогах, грызущих её, о ссоре с братом, и даже о ранении командующего. Был только он, прижимающий её к себе, и она, Лилит, отвечающая ему на поцелуй. А потом… потом он произнес чужое имя. Имя, которое мгновенно разрушило всё. Таи сказал, что видит, как она смотрит на командующего, и сама ведьма гнала от себя эти мысли прочь. Она не позволяла себе задумываться о чувствах, не позволяла себе думать о командующем, вспоминать то, как едва сама его не поцеловала, тогда в шатре, когда в Аду царила ночь Мертвых. И Лилит понимала, что она не должна так реагировать, что где-то там Астарот умирает, что ей следует волноваться об этом, а не думать о поцелуе, но обида и горечь все равно никуда не делись. Молох сидел рядом, закрыв глаза. Лилит подумалось, что, наверное, он, привязанный к Люциферу, чувствует отголоски того, что происходит в замке. Лилит шумно выдохнула и сильнее обняла себя руками. — Я не хотел на тебя кричать, — наконец произнес Молох. — Прости меня. — Можешь не извиняться. Я понимаю, что ты сейчас чувствуешь… — негромко проговорила ведьма. — Могу я у тебя кое-что спросить, — и когда Молох кивнул, продолжила. — Он назвал меня другим именем, когда… когда поцеловал меня. Астарта. Ведь это имя, которое он носит, не так ли? Это её он искал в царстве мертвых? Имя, которое он оставил. Имя, которое камнем тянет его на дно. — Да, — кивнул Молох. — Она… — Лилит запнулась, не зная, имеет ли вообще право задавать подобный вопрос, а потом, выдохнув, решилась, — она была смертной? Молох, повернувшись, глянул на нее, и Лилит подумалось, что сейчас Молох не выглядит таким молодым, как раньше. Его смуглое лицо осунулось, и глаза, раньше ярко-зеленые, словно бы выцвели, потускнели, утратив плясавшее там пламя. — Нет, — глухо проговорил Молох. — Она была подобной мне. Богиней. Иштар было её настоящим именем. Астартой же её назвали после того, как она лишилась своих сил. Боги отличаются от демонов, Лилит. Богам требуется вера. Без нее мы теряем свои силы и угасаем. Падшие боги либо пытаются смириться с подступающей смертью, либо пытаются вернуть былую силу. Астарта была из последних. Она была готова на все, чтобы вернуть свое величие. В одной из таких попыток она зашла слишком далеко и за это была казнена. Лилит опустила взгляд на свои ладони. Она ожидала правды, но почему-то не такой именно. Она сразу же вспомнила и ту тень, произрастающую из него, опутывающую его, подобно корням, душащим в своих объятиях. — Я думала, демоны не любят богов. — Я тоже так думал. Однако Астарот взял себе её имя. А имена в мире, откуда я родом, очень сильная вещь, Лилит. Её имя связало их крепче цепей. И… я никогда не видел, чтобы демон любил кого-то так сильно и так яростно. Прости, — произнес уже мягче. — Я знаю, что ты к нему чувствуешь, поэтому и рассказываю тебе все, как оно есть. Ты заслуживаешь знать правду. Лилит молчала, обдумывая услышанное. Она подняла взгляд на Восточный замок, пугающе возвышающейся над ней. Небо уже начало темнеть в предверии вечера, поднялся холодный ветер. Лилит подумала, что, возможно, сейчас Люцифер выйдет из замка и скажет им, что все кончено, что Астарот мертв, что он теперь там, куда так рвался попасть. — Астарот выживет, Лилит, — сказал Молох, так же, как и Лилит, глядя на замок перед ними. — Он выживет. Вот увидишь. — Очень на это надеюсь, Молох, — отозвалась ведьма. — Очень надеюсь.***
Он разлепляет веки, понимая, что в глаза бьет яркий солнечный свет. Медленно садится и удивленно смотрит на безмятежное перед собой море. Волны накатывают лениво, неторопливо, и он вдыхает запах соли полной грудью. Он узнает это место. Маленькая рыбацкая деревушка, в которую они вдвоем сбежали от всего, что приелось в долгой жизни. — Что случилось? — раздается рядом низкий приятный голос. Астарот поворачивает голову и смотрит на нее, приподнявшуюся на локтях. Она лежит, обнаженная, на расстеленном рядом покрывале. Её темные волосы распущены, и, приблизившись, демон чувствует знакомый до боли запах цитрусовых. Поймав на себе его удивленный взгляд, она улыбается, а затем протягивает руку, касаясь его ладони. — Что ты на меня так смотришь? — улыбается шире, когда он неверящим взглядом впивается в её лицо. — Ты здесь. Ты на самом деле здесь, — выдыхает демон, а потом сжимает её тонкие пальцы, пытаясь убедиться, что она на самом деле рядом, во плоти. — Бездна, — криво усмехается, а затем проводит рукой по волосам, — мне приснился идиотский сон. — Я думала, вам, низшим, сны не снятся, — она прижимается к его плечу. — И что же тебе приснилось, милый? — насмешливо спрашивает. От её загорелой нагретой на солнце кожи исходит аромат цитрусовых. Астарот зарывается в её волосы, жадно вдыхая этот запах. Запах, который он думал, больше никогда не услышит. — Мне приснилось, что ты умерла. Астарот отстраняется от нее, и Астарта обнимает его за шею. Глаза у нее синие и глубокие, словно сумеречное небо. Она целует его в щеку, а потом шепчет, обжигая дыханием ухо. — И каково это жить в мире, где меня больше нет, мм? — Невыносимо. И очень одиноко. Она торжествующе улыбается, словно никогда не сомневалась в том, что именно таким ответ и будет. Астарот же утыкается в её шею, покрывая поцелуями нагретую на солнце кожу. И в тот самый момент, когда она впивается ногтями ему в плечи, он толкает её обратно на покрывало, с рычанием наваливается сверху, целуя и плечи, и небольшую грудь, и плоский живот. Она довольная выгибается ему навстречу, а затем притягивает к себе, впивается алчным поцелуем в губы. — Ты слишком часто уезжаешь, милый, — шепчет после. — Ты меня скоро совсем позабудешь в своих разъездах с караванами. Он усмехается. Астарта дразнит его словами, и от этого только сильнее разгорается внутри желание. — Я всегда к тебе возвращаюсь. — Я ведь могу и устать ждать, — насмешливо продолжает Астарта, когда он раздвигает её ноги. — Молодой рыбак любит наблюдать за мной, когда я купаюсь. Он молод и хорош собой. И он вполне может согреть мне постель, пока тебя нет рядом, милый. Астарот рычит в ответ на её слова. — Если он хоть пальцем тебя тронет, я убью его. — А если мне понравится, как он меня трогает? — с вызовом спрашивает Астарта. — Тогда я буду убивать его медленнее и с наслаждением. Она смеется, и он хватает её руки, заводит ей за голову, а потом замирает. — Где кольцо, Астарта? — глухо спрашивает, чувствуя, как вспыхнувшее пряное желание отступает, оставляя после себя лишь смутную тревогу. — Где кольцо, которое я тебе подарил? Она смотрит на него, и на лице её нет ни тени улыбки. — Тебе его отдал Мардук, любовь моя. В тот же день, когда он казнил меня. Астарот встряхивает головой, не сразу принимая сказанное. Когда же он поворачивает голову, то Астарты рядом нет. Она стоит у самого берега моря, и вода, мгновениями ранее синего цвета, теперь черная, словно воды вечного океана. И Астарот понимает, что если он войдет в него, то пути назад не будет. — Ты ведь хотел, чтобы у твоей смерти было её лицо, верно? — бесцветно спрашивает Астарта, и Астарот понимает, что перед ним кто угодно, но только не она. — Ты умираешь, демон. Пришло время вернуться домой. Сила Восточного замка разлилась вокруг, от нее затрещало в воздухе, пробежали острые и колкие искры по рукам. Люцифер склонился над демоном. Сосуд сейчас пуст, но и его наполнит сила Ада. Как когда-то она наполнила его самого. Люцифер прикладывает руки к груди Астарота, чувствуя под собой холодную пустоту и остатки соленого ледяного хаоса, а потом позволяет силе Восточного замка течь через себя, заполняя опустевшее тело низшего. Он смотрит на черные непроницаемые воды. Один шаг, и все будет кончено. Навсегда. Ведь именно этого он хотел. Смерть в бою. Смерть, достойная её воина. И когда он шагнет обратно в воды Тиамат, то там будет она. — Борись. Астарот резко оборачиватся и видит Астарту перед собой. Она стоит, бледная, худая, так не похожая на ту, что он только что видел. — Если я перешагну грань, то мы будем вместе. Она кривит свои губы в улыбке. — А кто тебе сказал, что тебя там ждут? Борись, демон. Ты именно сейчас решился сдаться? Слабак. А Аду не нужны слабаки. Астарот рукой тянется туда, где обычно находится меч, но пальцы нащупывают пустоту. — И такое ничтожество я сделала своим божественным супругом, — скалится Астарта, и на мгновение Астароту кажется, что он видит перед собой не её, а тень со звериным оскалом. — Борись. Аду не нужны слабаки. Сила текла, заполняя собой пустое тело. Люцифер чувствовал, что демон не шагнул еще через границу, не стал еще частью царства мертвых. Он удерживал его изо всех сил на этой тонкой грани, зная, что если Астарот сорвется, то все будет напрасно. Сила Восточного замка была иной, нежели Западного. Она была сама как темные подземные воды, берущие свои начало в горах. Обжигающе-ледяная, от которой сводит руки и зубы. — Осторожно, — раздался над ухом надтрестнутый голос Темного. — Этот демон уже связан с кем-то. Ты не можешь привязать его к Аду. Но Люцифер это и сам видел. Эта проклятая связь не давала ему пробиться, не давала закончить ритуал, чтобы связать демона и силу Ада. Последний узел все никак не хотел завязываться и распадался под руками. Темный внимательно склонился над Астаротом. — Он полон силы Восточного замка. И он её выдержит, — произнес Сатана. — Но дух его не здесь. Эта связь тянет его куда-то, к кому-то на той стороне. — Я могу её сжечь, как связь с Серебряным городом. Но когда Люцифер протянул руку, чтобы направить силу на помеху, Темный поймал его запястье. — Нет, — раздался его холодный голос. — Это связь имени. Её нельзя разрывать так просто. Если бы это сделаешь, он умрет. Или еще хуже: тело останется жить, а дух потеряется в других мирах. Тут надо действовать иначе, Погасшая звезда. Осторожнее. — И что ты предлагаешь? — раздраженно спросил у него Люцифер. — Отступить назад и дать ему умереть? Темный оскалился. — Нет. Ты ослабишь связь имени и вплетешь в нее связь с Адом. Он будет принадлежать и нам, и тому, кто находится на той стороне. Люцифер с сомнением глянул на темную фигуру перед собой. — Такое разве возможно? Принадлежать двум мирам сразу? — Вот и увидим, Погасшая звезда. И торопись, — он вновь склонился к демону. — У нас осталось слишком мало времени. Что-то тянет его за собой так резко и сильно, что на какое-то мгновение ему кажется, что его сейчас разорвет на куски. Наверное, его тащит через несколько миров, потому что перед глазами все плывет, смешивается, оставясь чем-то неясным и смазанным. Наконец, невидимая сила отпускает его, и Астарот открывает глаза. Он стоит в странном месте: небо здесь потемневшее от грозы, и где-то вспыхивает молния. Но вспыхивает как-то странно, медленно, тягуче, не мгновенно, как он привык. Демон делает шаг, а потом замирает. Неподалеку находится обрыв, за ним бушующее в предверии грозы море. На самом краю стоит невысокая фигура, и одного взгляда хватает, чтобы понять, кто это. — Астарта? Она резко оборачивается. На ней светлое платье, и темные волосы разметались по обнаженным плечам. Она потерянно озирается, словно бы не видя его, а потом начинает шарить впереди себя руками, словно слепая. — Ты здесь? — прошептала она. — Прошу, будь здесь на самом деле… Он бросается к ней, обхватывает ладонями её лицо, но Астарта не чувствует его прикосновений, не видит его. Демон же замечает ту самую белую прядь в её волосах — единственное, что осталось после встречи со Спящим. Демон впивается пальцами в её хрупкие плечи. Встряхивает, но она никак не реагирует. — Астарта, ты должна мне сказать, что это за место. Астарта! Где ты? Скажи мне, и я найду тебя! Но она его не видит, продолжая водить руками перед собой, а затем внезапно прижимает ладонь к своей груди. — Я тебя больше не чувствую, — шепчет она обессиленно. — Ты покидаешь меня, мой воин. Что-то меняется в тебе… Её слова правдивы. Он и сам чувствует, как наливается тяжесть в груди, что-то впивается в него, разрастается внутри, проходя по телу незнакомым жаром. Он впивается в плечи Астарты сильнее, и внезапно она шипит от боли. Что-то резкое бьет его в грудь, оттаскивает от Астарты, тянет за собой так быстро, что он не успевает ничего сделать, ничего сказать ей напоследок. И единственное, что он успевает заметить, как она, плача, оседает на землю. Мгновение, и сам он наливается тяжестью, заковывается во что-то массивное, неподъемное и неподвижное. Тело, вспоминает Астарот. Его собственное тело. Демон резко распахнул глаза. В ушах звенело, и Астароту подумалось, что он, вероятно, оглох. Он уставился на темный каменный потолок над головой, а потом повернул голову и воззрился на того, кто замер рядом. Люцифер неподвижно сидел, скрестив ноги, и внимательно смотрел на него. И на короткое мгновение Астароту показалось, что зрение обманывает его, потому что он увидел не одну сидящую фигуру, а две. Демон моргнул — темный двойник тотчас пропал. Люцифер же усмехнулся, а потом произнес слова, которые, отразившись от высоких стен, эхом прокатились по пустому залу Восточного замка. — С возвращением в мир живых, наместник.