***
Молох потерял Люцифера из виду, когда ворота распахнулись и демоны хлынули внутрь. Вокруг кипело сражение, похожее на затягивающий водоворот, и Молох в этом хаосе отчаянно пытался отыскать высокую фигуру Падшего. — Люцифер! Молох отпихнул умирающего демона, свалившегося ему под ноги, и вновь оглянулся по сторонам. Они прорвались судя по всему во внешнюю часть города, и сейчас демоны растекались по улицам. Сверху обрушился звездный свет, разрезав ночную тьму яркой вспышкой, и Молох бросился в сторону. Свет прошел совсем рядом, обдав его плавящим воздух жаром. Сражение бурлило, забивая уши криками, лязгом стали, свистом стрел и треском, с которым раскаленный звездный свет вспарывал землю. Вонь горящей плоти пропитала воздух. — Люцифер! Молох ударил силой одного из ангелов, преградившего ему дорогу. Запах крови перебил вонь на мгновение, ангел же рухнул на землю. Его крылья вспыхнули ярко-ярко, и Молох быстрее зашагал вперед, чтобы не слышать поднявшихся в воздух воплей. — Люцифер! Наконец он увидел и его самого. Падший оттолкнул от себя раненого ангела, а затем решительно двинулся куда-то вперед. «Во дворец», — внезапно понял Молох. Падший рвется во дворец, застывший бледным сиянием на холме. И Молох зашагал быстрее, почти побежал, чтобы добраться до него, но внезапная боль впилась в ногу. Молох споткнулся и увидел торчащую из бедра стрелу. Вторая тотчас прилетела следом, попав ниже и проткнув ногу. — Падший! Люцифер оглянулся, бросив на Молоха быстрый взгляд, а затем развернулся и двинулся дальше. Вскоре он скрылся из виду, и Молох не сдержал ругательств, осев на землю. Краем глаза он уловил ангела, уже натянувшего тетиву вновь. Но тут кто-то из демонов бросился на него, и они оба сцепились в схватке. Воспользовавшись этим, Молох отполз в сторону, прижавшись к холодной стене. Кровь, темная и густая, сочилась из ран, и Молох зарычал от ярко вспыхнувшей боли, когда коснулся стрелы. — Проклятье! Он прижался затылком к стене, тяжело дыша и надеясь, что это хоть как-то поможет. Потом притянул к себе меч, сжав рукоять непослушными пальцами. Даже если ему суждено сдохнуть сегодня, пару крылатых тварей он точно заберет с собой в Бездну.***
Серебряный город этой ночью захлебывался войной. Метатрон видел это, стоя на балконе. Столицу освещали яркий звездный свет, зеленоватые вспышки, порой мелькавшие в ночной тьме. Столица тонула в отголосках сражения и в криках раненых. Это зрелище и пугало, и завораживало. Где-то там, понимал Метатрон, он, принесший погибель на их дом. Чума по имени Самаэль, которой сегодня должен наконец-то прийти конец. За его спиной мягко приземлился ангел. Метатрон тотчас обернулся к нему, и младший брат ответил быстрее, чем он, бывший Десница, успел открыть рот. — Демоны прорываются во внутреннюю часть города. Уриил и его воины сдерживают их, но сил не хватает. — А Люцифер? — Метатрон стиснул холодные мраморные перила. — Не знаю. Никто его не видел. Метатрон выдохнул. Михаил оставил ему воинов во дворце, чтобы, когда появится Темный, отрезать Люцифера от верных ему мечей, оставить одного и втолкнуть насильно в печать перемещения. Но и без того рискованный план рушился, рассыпался прямо на глазах. Михаил должен уже был появиться здесь, но Десницы все не было. Вполне возможно, он ранен или мертв на поле боя. Когда Темный придет, то встретит во дворце лишь Метатрона. Но если демоны прорвутся во внутреннюю часть, если армия хлынет к дворцу, то все будет потеряно. Навсегда. — Люцифера нет во дворце, — негромко произнес Метатрон. — Возьми охраняющих зал Совета ангелов и присоединяйтесь к Уриилу. Сдержать армию важнее. — Но… — Делай, как я приказал! — отсек Метатрон, и ангел только кивнул в ответ. Метатрон вновь повернулся к столице, озаряемой оранжево-алыми отблесками, с нарастающей тревогой ожидая исхода.***
Им пришлось отступать к внутренней части города, где за невысокой стеной располагались вечные зеленые сады, пруды и наконец дворец. Лучники построились на стене и по команде архистратига начали обстрел демонов, пытающихся прорваться ко дворцу. — Держите их так долго, сколько сможете! Гавриил кивнул. Уриил же обернулся на дворец. Он потерял Михаила из виду уже давно и не знал, добрался ли он до дворца. Когда они впустили демонов, то все пошло не по плану. Уриил рассчитывал, что на узких улицах низших будет проще перебить, что к стене, опоясывающей внутреннюю часть, их доберется меньше, но в какой-то момент это их, ангелов, оттеснили. — Безжалостные, — прорычал Гавриил. Уриил уставился на тех, кто сражался бок о бок с демонами. Увидел и Велиала. Тот, вскинув голову, поймал на себе взгляд Уриила и улыбнулся. — Отступаем, — скомандовал внезапно Велиал. — Отступаем. Демоны оставили стену и ворота. Вслед им полетели стрелы. Уриил переглянулся с Гавриилом и понял, что тот думает о том же. Это ненадолго. Демоны вернутся, обрушатся новой волной, чтобы сломать ворота. — Держите ворота! — отдал приказ Уриил. — Они скоро вернутся! А потом вновь оглянулся на дворец, надеясь, что Михаил уже там. Времени оставалось все меньше и меньше.***
На поверхности воды играли всполохи, словно что-то горело сверху, но что именно, разобрать было сложно. Тьма отступила. И когда Люцифер открыл глаза, на поверхности уже бушевал пожар. На мгновение Люциферу показалось, что он видит Серебряный город, видит ночное небо Рая, глубокое и темное, на фоне которого огни, разожженные среди демонов, кажутся еще ярче и ослепительнее. И армию, что пытается прорваться во врата города, подобно безликому и жестокому морю. Мысль о том, что он уже видел это однажды, ужалила сознание. Люцифер попытался вспомнить, где мог бы увидеть подобную картину, но память напоминала бездонный колодец, в который он заглядывал, стоя у края и не видя толком ничего в кромешной тьме. Погасшая звезда восстанет из пепла, загорится вновь. Единственное, что отчетливо всплыло в голове. А потом видение пропало, и Люцифер вновь уставился на яркие блики, застывшие на воде. Он хотел было пошевелиться, подплыть поближе, чтобы увидеть и понять, что происходит. Но тело, придавленное толщей воды, не слушалось. Люцифер попытался дернуться несколько раз, но не смог пошевелить и пальцем. Чему ты сопротивляешься, Погасшая звезда? Конец неизбежен. У тебя никогда не было другой судьбы, кроме этой. Ты был создан для меня. Вода вдавила его в мягкое дно сильнее. А от безжизненного голоса сознание уплывало, словно и в голове тоже разливалась эта темная вода, вязкая, холодная, погребающая под собой всё, чем он был. Спи, младший из братьев. Спи. Сон твой будет долог и крепок. И никто его не потревожит. Никогда. Младший из братьев. Люцифер перегнулся через край колодца, отчаянно вглядываясь во тьму, пытаясь там отыскать хотя бы своё имя. Но вода разливалась в голове, быстро, безжалостно, и в какой-то момент Люцифер просто уставился на огненные всполохи на поверхности. Спи, младший брат. Глаза Люцифера непроизвольно закрылись. Он никто. Ничто. Безымянный. Обессиленный. У него даже нет тела — есть только сознание, медленно погружающееся в темную воду. Вода в воде. Глубокое озеро на дне океана, в котором он медленно тонет. Спи. И сон этот будет крепкий, будет долгий, что это уже будет не сон… а что-то другое, неумолимое и вечное, что-то, что никогда не прекратится, не прервется. А голос все шептал. Он шелестел над поверхностью, подобно ветру, и убаюкивал. Спи, Люцифер. Люцифер резко распахнул глаза. Память навалилась, вспыхнула калейдоскопом перед глазами. Люцифер, словно бы вынырнув на поверхность, открыл рот, попытавшись сделать жадный вдох. А потом медленно пошевелил рукой, чувствуя, как неохотно двигаются онемевшие пальцы. Люцифер. Вот его имя.***
Михаил скомандовал отступление к внутреннему городу. Все смешалось, и ему уже было сложно сказать, где находятся все демоны. Твари лезли на них, яростно и отчаянно, и Десница внезапно понял, что им не удержать уже внешнюю часть. Ангелы поднялись по его команде, полетели к внутренней части. И Михаил поднялся было следом, но тут что-то полетело в него. И прежде, чем Михаил смог увидеть, что именно, оно с грохотом разорвалось в воздухе, окатило его жаром, опаляя и лицо, и руки, и крылья. Запах гари ударил в нос, и Михаил рухнул на землю, закашлявшись. При падении он ударился крылом, и резкая боль прошила спину. От взорвавшейся в воздухе смеси заслезились глаза. Он и забыл, что у демонов еще оставалась эта дрянь из мира людей. Лицо жгло, но Михаил различил вдалеке приближающихся низших. Оставшиеся ангелы, занявшие свои позиции, на крышах арок и башен, стреляли по приближающимся демонам, и это хоть как-то сдерживало подступающую волну. — Стреляйте! Не дайте им пройти дальше! Его голос потонул в шуме, когда демоны ринулись на них. Михаил ударил низших звездным светом, а затем обнажил меч. — Сражайтесь за Рай! Вместе со мной! И с этим криком он бросился на низших.***
Когда тишину зала нарушили тихие шаги, Метатрон не сдержал облегченного выдоха, чувствуя, как страх, стиснувший его сердце в своих холодных руках, уходит куда-то вниз, стекая по позвоночнику. Это должен быть Михаил. Наконец-то еще кто-то, кто разделит с ним эту давящую тишину и невыносимое ожидание. Метатрон, сидящий на месте Десницы, стиснул подлокотники, ожидая увидеть шагнувшего к нему Михаила, но застыл, различив в полумраке бескрылую фигуру. Самаэль замер напротив него, и ангел всмотрелся в Люцифера. Падший ангел изменился c тех пор, как Метатрон, будучи Десницей, выносил ему, еще одной Утренней звезде, приговор. Его лицо казалось застывшей маской, под которой таился тот, у кого давно уже нет лица. «Отсеките ему крылья и сбросьте в нижние миры!» Вот, что он сказал, когда выносил приговор Люциферу, думая, что тот сгинет в нижнем мире, как сгинули ангелы до него. Этот приговор звенел так же четко, как звенел и тот первый, вынесенный Самаэлю. — Хорошо вернуться домой, — и губы Люцифера растянулись в кривой улыбке. — Ты не рад меня видеть? И голос его, даже будучи голосом Люцифера, все равно принадлежал Темному. Метатрона передернуло от холодных знакомых ноток, проскользнувших в нем. Ноток, который, как он верил, больше никогда не услышит. Метатрон промолчал. — Ты занял место, которое тебе не принадлежит, — проговорил Самаэль, сделав еще один шаг к нему. Метатрон вцепился пальцами в подлокотник, надеясь, что Темный этого не заметит. — Я заслужил его, — ровно ответил он. — В отличие от тебя. Темный оскалился. — Заслужил? — насмешливо поинтересовался он. — Тем, что сдал меня Отцу? Его сила расходилась в воздухе пощипывающим кожу жаром и сухим поскрипывающим на зубах песком. Метатрон напрягся, чувствуя, каким вязким и неприятным стал воздух вокруг. — Тем, что был рядом с Ним в сложное время. Темный хмыкнул. Он приблизился к Метатрону, неспешно, почти вальяжно, и замер напротив. Метатрон же поднял глаза, встретившись взглядом с темными глазами Люцифера. — Недолюбленный сын наконец-то получил отцовскую похвалу, — его слова, словно нож, рассекли воздух. — Трогательное должно быть зрелище, — и не сдержал улыбки. А в следующее мгновение его пальцы сомкнулись на горле Метатрона, ледяным прикосновением обжигая кожу. Сила Темного забилась в глотку и нос чем-то вязким, похожим на смолу. Метатрон захрипел, попытавшись сбросить его руку, но Темный только сильнее стиснул пальцы. — Я ведь обещал, что ты заплатишь за свое предательство, — процедил Самаэль, склонившись к его лицу. — А я всегда держу своё слово. С этими словами Самаэль разжал руку, и ангел, хрипя, упал, соскользнул на ступени. Он тяжело дышал, еще чувствуя, как невыносимо жжет там, где его только что держали. Плотный воздух придавил его к земле, распластал на полу. — Но твоя плата придет потом, — вместе с силой хлестнули его и слова. — Сперва воздастся нашему Отцу за Его деяния. Метатрон обернулся, глянул на Самаэля. Чужое лицо было искажено, и в этой злобе оно было похожим на то лицо, которое когда-то принадлежало первому из сыновей. Метатрон вглядывался в него несколько мгновений, а потом внезапно рассмеялся. — Так вот, о чем это всё, — вытолкнул он сквозь смех. — Всё это — эти полнолуния, эта затянувшая война, ужасная гибель наших братьев, твоя проклятая месть… Это все из-за того, что Отец не преподнес тебе Рай? Он наградил тебя даром, подобно своему! Он любил тебя больше всех нас, а ты все разрушил, только потому что не получил то, что тебе хотелось. Как ребенок, которому впервые в чем-то отказали! У тебя было всё, но тебе всегда было мало! Темный ударил его по лицу, и Метатрон упал на пол. Кровь разлилась резким привкусом во рту, и Метатрону подумалось, что Михаил уже должен быть тут. — Где Отец? — холодно спросил Самаэль. Ангел посмотрел на него и усмехнулся. — Он мне сказал, что ты его самое большое разочарование. Ты, получивший всё, первый среди нас, самый прекрасный ангел, почти равный Создателю, вышел просто-напросто напыщенной пустышкой. Темный дернул его за волосы, поднимая с пола. — Где Отец? — повторил он свой вопрос. Метатрон сплюнул кровь на пол. — Он ушел, решив, что ты окончательно подох в Аду. И с тех пор Его здесь нет, потому что Ему стало все равно и на тебя, и на всех нас вместе взятых. Уничтожь этот мир, Самаэль, высоси силу из него, словно пиявка, только ничего это не изменит. — И Метатрон улыбнулся окровавленными губами. — Ты не заденешь Его этим, потому что Ему плевать. Самаэль застыл, играя желваками от злости. — Ты лжешь, — выплюнул он. — Сам убедись. Темный, резко дернул его, подняв на ноги, за собой, а затем толкнул, заставляя идти впереди себя.***
Низшим пришлось отступать. Михаил нарочно скомандовал ангелам отступить на узкую улицу, потому что знал, что там количество потеряет значение и что лучники с легкостью перестреляют низших. Так и вышло. Выжившие демоны отступили, а саму улицу устилали мертвые и раненые. Михаил обвел их взглядом, а потом глянул на дворец, размытым серебром виднеющийся на холме. — Отступайте к внутреннему городу. Помогите Уриилу сдержать демонов, — отдал он приказ ангелам и, расправив крылья, поднялся в воздух и устремился в сторону дворца.***
Коридоры были наполнены тишиной. Они замерли перед массивными дверьми, ведущими в покои Отца. Темный оттолкнул Метатрона от себя, а затем вытянул руку, позволяя силе течь, пропитывать воздух, впиваться в материю перед собой, разрушая и выжигая её. Вскоре двери распахнулись, и за ними были тьма и пустота. Метатрон разглядел пустые покои, вспоминая, что, когда Отец в них бывал, они преображались. Пространство и время сворачивались в тугую спираль, здесь создавалась материя из пустоты, порядок из хаоса — здесь зарождалась жизнь. Самаэль застыл на пороге. Он стоял, озадачено обводя взглядом утонувшие в полумраке своды, а затем повернулся к Метатрону. — Куда Он ушел? — Не знаю. Вероятно, как можно дальше от тебя. Губы Самаэля дернулись в странной усмешке. Он приблизился к Метатрону. — Значит, Рай будет уничтожен без свидетелей, — яростно прошептал он в лицо ангела. В руку Темного скользнул кинжал. Метатрон напрягся, почувствовав холодное прикосновение стали. Темный улыбнулся, и, заглянув в его глаза, ангел увидел отражение своего лица — бледного, окаменевшего в решительности. — Ты жалок, — негромко проговорил Метатрон. — Ты всегда был жалок. Кинжал вошел в тело бесшумно. Метатрон дернулся в руках Темного, но тот только всадил лезвие глубже, по самую рукоять. — Я ведь обещал тебе, — прошептал Самаэль на ухо Метатрону, — что ты заплатишь за предательство. — Самаэль! Темный повернул голову и увидел Михаила, замершего в противоположном конце коридора. Он резким движением выдернул кинжал, и Метатрон, зажимая рукой рану, тотчас осел на пол. Темно-красная густая кровь окрасила ладони, и ангел увидел, как вместе с ней уходит и золотистый свет, оседающий затухающими искрами на пальцах. Метатрон сделал судорожный вздох, а затем поднял взгляд на Самаэля, который, отшвырнув обагренный кинжал, потянулся к мечу. С тихим шорохом тот покинул ножны, и Самаэль двинулся в сторону Михаила. Тот же стал медленно отступать, и Метатрон знал, что Михаил тем самым заманивает Темного обратно в зал Совета, где потом попытается втолкнуть в печать. Ангел привстал и, сцепив зубы, потянулся к валяющемуся на полу оружию. Сжал рукоять, липкую от крови, а затем, поднявшись на негнущиеся ноги, медленно побрел к залу Совета.***
Ворота содрогнулись очередной раз, когда таран, поваленная колонна, вновь врезалась в них. Сверху на демонов посыпались стрелы и камни, но проклятые твари не отступали. — Держите! — различил Уриил голос Гавриила, который вместе с остальными пытался удержать ворота. Еще один удар тарана, и Уриил стиснул пальцы, почти рыча от бессилия. Оставайся у них готовый звездный огонь, от тварей не осталось бы и пятна на мраморе… Если бы… Уриил тотчас развернулся к одному из младших ангелов. — Принесите сюда заготовки для звездного огня. — Но он не будет… — Не важно, — отсек Уриил. — Мне нужна смесь в кувшинах. Быстрее! Они улетели, и Уриил, поймав на себе удивленный взгляд Гавриила, отвернулся. Люцифер обрушил ярость Ада на его братьев, и он обрушит теперь гнев Рая на демонов. Им удалось принести несколько толстых кувшинов. И когда кувшины были опущены на стену, Уриил услышал голос архистратига за спиной. — Что ты делаешь? — прошипел Гавриил. — Смесь бесполезна без звездного света. Это просто холодная жижа. — Даже без звездного света она прекрасно горит, — отчеканил Уриил. — Вылейте её на головы этим тварям! Темная смесь полилась вниз. Демоны сперва отскочили от тарана, видимо, испугавшись, что на них обрушился раскаленный звездный огонь, а потом засмеялись, подхватили колонну, служившую им тараном, и вновь по приказу Велиала принялись ломиться в ворота. И только, когда на стене замерли лучники, с уже подожженными стрелами, Уриил заметил, как побледнел Велиал, запоздало догадавшись, что именно сейчас должно произойти. Он отчаянно бросился вперед, а затем оттолкнул стоящих ближе к воротам Безжалостных как можно дальше в сторону. — Сожгите их! Команду Велиала об отступлении поглотило пламя, враз вспыхнувшее, а спустя мгновение жадно поднявшееся вверх. Оно озарило всё вокруг, заплясало на стене города оранжево-алыми всполохами. И в нем, беспощадном и яростном, скрылись все: и демоны, и их командир.***
В какой-то момент Молох начал уплывать. Ноги онемели, и даже речи не было о том, чтобы встать. Крови было так много, что Молоху подумалось, он, наверное, уже сидит в целой луже. И вряд ли его сил хватит надолго. В принципе, это ведь то, к чему он, Молох, так долго готовился — к своему концу. Правда, он не думал, что перед смертью влипнет в подобное дерьмо, но жизнь вообще удивительно богата на сюрпризы. Молох открыл глаза, когда его накрыла чья-то тень. Зрение прояснилось не сразу, и он увидел замершего рядом ангела. Совсем молодой, как научился уже определять Молох, чем-то даже похожий на Люцифера. Того Люцифера, ради которого он, Молох, не побоялся отправиться в Черные пески, потому что знал, этот упрямый идиот все равно найдет проблемы на свою голову. Ангел неуверенно обнажил меч, и Молоху подумалось, что он, наверное, еще ни разу не убивал никого. Привалившись к стене, стискивая слабыми пальцами рукоять меча, бесполезного и слишком тяжелого, чтобы поднять его, Молох отстраненно наблюдал за тем, как ангел приближается. Свет луны причудливо отразился в мече, отбросив блики на темную землю, и Молох подумал, что в этом есть что-то ироничное, в том, чтобы сдохнуть непонятно где, в другом мире. Он ведь хотел умереть не так, как остальные падшие боги, и, пожалуйста, желание сбылось. Молох поднял голову, наблюдая за тем, как ангел заносит меч, а затем вздрогнул, когда другой клинок, темный, прошел сквозь его незащищенное горло. Некто выдернул меч — ангел упал на землю, захлебываясь кровью. — Я так и думал, что вы, боги, отвратительно сражаетесь, — раздался знакомый голос. Молох выдавил из себя смешок. — Хуже нас воюют только демоны. Астарот опустился рядом с ним, принялся осторожно осматривать рану Молоха. Тот дернулся от боли, а затем спросил: — Что ты здесь делаешь? — Я отказался вести войско, а не сражаться, — мрачно проговорил он. — Тем более, я подумал, за тобой стоит присмотреть. Идти сам можешь? Молох покачал головой, а потом сцепил зубы, сдерживая рвущееся наружу ругательство, когда Астарот коснулся было стрелы. — Разберемся с этим потом. Сперва тебя надо увести отсюда. В городе слишком много печатей, я не смогу перенестись. Нужно выйти хотя бы за ворота. — Понесешь меня на руках? — насмешливо поинтересовался Молох. Астарот, фыркнув, покачал головой, а потом помог Молоху подняться на ноги. Тот вцепился в его плечо, когда демон обхватил, медленно зашагал рядом. Улица, на которую они вышли, была пустынна. Только мертвые ангелы и демоны устилали землю. Молох крепче сжал пальцы, стискивая кожаный доспех демона. В воздухе застыл плотный запах крови, сгоревшей плоти и серы. И Молоху подумалось, что он сыт этим по горло и что его сейчас вывернет от этой вони, опротивевшей за столько сражений. Они почти дошли до распахнутых ворот, когда знакомый уже Молоху звук рога прорезал ночную тишину. — Люцифер проиграл, — негромко проговорил Астарот. — Демонам командуют отступление. Молох бросил быстрый взгляд на сияющий дворец. Где бы сейчас Падший ни был, ему стоит убираться, пока не стало слишком поздно. — Просто уведи меня отсюда, прошу, — тихо попросил Молох. Астарот кивнул. Они двинулись дальше, и Молох больше ни разу не обернулся на Серебряный город.***
Михаил отскочил в сторону, когда лезвие меча прошло слишком близко с его лицом. Сила Самаэля ударила его невидимой волной, норовя сбить с ног, но Михаил выстоял. В ответ он ударил Темного звездным светом, но тот вовремя уклонился в сторону. — Ты думаешь, что сможешь одолеть меня, Десница? — насмешливо поинтересовался Самаэль. Михаил же нахмурился, не сводя с него глаз. Лицо Люцифера казалось чужим. Даже голос его стал голосом Темного, холодным и острым, словно заточенный меч. В этом теле не осталось его брата, и он, Михаил, был полным глупцом, полагая, что Люцифер еще там. Темный кружил напротив, и Михаил видел краем глаза печать. Он пока не знал, как втолкнет туда Самаэля и выпустит силу, напитав знак. — Ты заплатишь за все, Темный. Он обнажил зубы в едкой ухмылке, а потом бросился на Михаила. Со звоном скрестились мечи. Лицо Темного оказалось так близко, что Михаил смог разглядеть темные прожилки под бледной кожей и черную кровь, выступившую на губах и запекшуюся корочкой в уголках — знакомое до мелких деталей лицо, но неживое, словно бы искусно сделанная маска. Михаил оттолкнул Самаэля, ударил в него звездным светом. Но свет встретился с силой Ада, и Десница почувствовал, как воздух задрожал, загудел от такого столкновения. Михаил усилил напор, но вязкая сила поглотила свет, выплюнула искры, а затем бросилась на него, врезалась в грудь с такой силой, что Михаил не выдержал — покачнулся и осел. Чужая сила тотчас впилась ему в грудь, сжала в тисках. И Темный шагнул к нему, поигрывая мечом. — После всего я ожидал большего, — надменно обронил он. Кровь выступила на губах Самаэля, но тот не обратил на нее никакого внимания. Сила навалилась на Михаила еще больше, и тому на мгновение показалось, как внутри что-то противно хрустнуло. Михаил сжал зубы, противясь ей и пытаясь хоть как-то приподнять её и сбросить эту стискивающую длань. Темный отвел руку для удара, но внезапно вмешался Метатрон. Он ударил в спину Самаэля звездным светом, а затем, когда тот отвлекся, бросился на него с кинжалом. Однако Темный быстро ушел в сторону, а затем взмахнул мечом — Метатрон осел на пол с рассеченным горлом. Однако этого было достаточно, чтобы Михаил поднялся и метнулся к Самаэлю. Он набросился на него со спины, увлекая за собой, и они оба свалились в нарисованную печать. Темный яростно сопротивлялся, пытаясь вывернуться из захвата Михаила, темная сила его вилась вокруг, жалила, подобно змеям, но Михаил держал его крепко, пытаясь одновременно с этим сосредоточиться на печати. Внезапно знаки вспыхнули сами, ярко-ярко. И последнее, что Михаил увидел, были звездные искры, срывающиеся с пальцев Метатрона, а после зал Совета поглотила густая тьма.***
Демоны уходили. Уриил приказал не стрелять, когда они спасались бегством, пытаясь при этом забрать раненых. И они, сыновья Создателя, молча наблюдали за тем, как низшие отступали. Серебряный город не сдался. Он выиграл это сражение. А, возможно, выиграл уже и войну, если все получилось. Двое ангелов подхватили Уриила и отнесли его во дворец. И в тот самый момент, когда они осторожно опустили его на балкон, Уриил понял, что Темный был здесь. Он спешно шагнул в зал Совета и замер, увидев и выжженную почерневшую на полу печать, и Метатрона, лежащего рядом. Алая кровь растекалась вокруг. И брат был еще жив, когда Уриил медленно опустился рядом. — Мы победили, — тихо проговорил Уриил, аккуратно придерживая его голову. — Демоны ушли из Серебряного города. Кажется, он улыбнулся. Из рассеченного горла текла густая кровь, и Уриил, глядя на рану, понимал, что Исцеляющие уже не помогут. Он стиснул холодную руку брата и улыбнулся ему, когда тот вцепился в его ладонь окровавленными пальцами. — Ты был хорошим сыном, — прошептал Уриил. — Отец бы тобой гордился. Метатрон открыл рот, чтобы что-то сказать, но с губ сорвался только хрип. Он дернулся несколько раз, а затем окончательно затих. И взгляд его глаз, живой еще несколько мгновений назад, остекленел, подернулся тонкой пеленой. Уриил закрыл ему веки и прошептал: — Покойся с миром, брат. Ты был достойным. Уриил просидел так рядом с ним, погруженный в свои мысли, пока в зал Совета не вошел один из ангелов. Он замер, увидев сперва мертвого Метатрона и сидящего подле него Уриила. — Демоны покинули Серебряный город. Ангел кивнул. — Добейте раненых, — приглушенно проговорил он. — Они за ними не вернутся. Вы нашли Михаила? — Нет. — Ищите дальше. Уриил медленно поднялся, бросив взгляд на мертвого брата, а затем глянул на простершийся вокруг город. Михаил где-то там. И Темный тоже. И, возможно, один из них уже мертв.