Просто доверься им, Куроко.

      Дайки со скучающим видом развалился на половину скамьи, скептически поглядывая за интригующим публику матчем. Пылкие оппоненты более не предпринимали явных попыток сбить того или иного спортсмена с ног — возможно, исполняли указ неподкупного капитана. Не довольствовал Аомине исключительно за счет смертной скуки, с коей он прожигает игру на скамейке, и тем визгом, ударяющимся о барабанные перепонки, с которым Момои встречала каждый забитый мяч.       Такао с глазками-бриллиантами вглядывался в площадку, следил за каждым движением баскетболистом, желая в любую секунду выбежать и помочь игрокам. Руки чесались вновь столкнуться с шероховатой поверхностью мяча, уши горели от нетерпения услышать приятное шелестение сетки, свисающей с кольца.       Куроко и Кагами, восстановив утерянный со временем баланс, ловко обводили соперников, забивали невероятной красоты и изящества броски. Фантомные перенаправления мяча заставляли ахать каждого без исключения, кто стоял по одну из сторон площадки. Девушки не могли сдержать сладостного крика при каждой улыбке бессметного Реты, подбадривающего публику одним своим очарованием. Акаши, несмотря на равнодушие к любящим их команду зрителям, получил немалую популярность к себе одному. Он безусловно знал о тайных клубах, кои организовывали в средней школы, и которые были сплошь и рядом посвящены таинственному капитану сильнейшей спортивной семьи, но не подозревал, что чья-та любовь пройдет с ним года и покажется на стритбольном турнире. Атсуши получал громкие аплодисменты, стоило ему заблокировать пятую по счету атаку, даже несмотря на смену игроков основы противника. Его захлестывали эмоции, желание отомстить тем, кто посмел навредить вредному, но знакомому с давних пор другу.       — Акаши-чии, все хорошо? — переполошился Кисе, завидев странное поведение капитана, не свойственное его характеру, но свойственное его двойственной натуре.       — Да, не отвлекайся по мелочам, — коротко бросил юноша, не отрывая взора от единственного знакомого из команды настигших их соперников.       Ниджимура не покидал скамью, скрестил руки в замок, локтям облокотившись о колени. Странный взгляд был едва различим из-под упавших на лицо волос, губы вернулись в строгую струну. Передергивало от одного только движения удивительного юноши. Его голова несколько раз поворачивалась в сторону скамьи чудес, взор ясно серых глаз зацеплялся за беспокойных спортсменов, так недавно неудачно попавших под удар. Но стоило Акаши или любому другому таланту поймать на себе двойственную реакцию старого капитана, как Шузо быстрее стрелы успевал переключиться на неумелых баскетболистов, чудесным образом окруживших его со стороны.       — Странный он, — колко подметил Тайга, поглядывая на поднявшего внутри его команды шумиху спортсмена, одной рукой полотенцем смахивая с шеи капельки пота.       — Разве это странно? — Момои подалась вперед, шире распахнув свои розовые глаза. От такого пристального взгляда даже Кагами стало неловко. — Он наш капитан, пускай и бывший. Поэтому неудивительно, что он переживает за своих воспитанников. Увидев падение наших ребят меня саму пробила дрожь, что уж говорить о нем.       — Подошел бы, спросил, нормально ли они?       — Не думаю, что это выглядело бы правильно. Для нас, возможно, ведь мы давно знакомы. А вот публика вряд ли бы это оценила.       — Ниджимура-семпай спросил меня, — вставил слово Рета, удивленно посматривая на выпаливающих такие вещи товарищей. — Когда был перерыв, он окликнул меня и спросил, целы ли мы с Аомине-чии.       — Это так мило. Просто целая мелодрама, — довольно простонала Каяо, так вовремя вернувшаяся на самую сладостную часть.       — А ты точно цел? — Такао облокотился руками о невысокие перила, поддавшись корпусом чуть вперед, чтобы оторвать ноги от земли. — Вы знатно так приземлились.       — Все отлично, спасибо Аомине-чии, — Рета выставил вперед ладонь с V-образным знаком из двух пальцев.       — Ты еще долго будешь это повторять? — дернулся Дайки, услыхав свое имя голосом блондина.       — Сколько надо, столько и буду, — только и сопроводил свои слова он мило надутыми щеками. Только и послышался смешок от форварда.       Такао с большим интересом наблюдал за ново нажитыми в один момент товарищами, дивился, ведь их характера и даже рост — все различно и потому прекрасно. Казунари не раз задумывался о том, как они сумели стать одной командой и как смогли объединиться после трещины. Но больше всего юноша радовался и удивлялся тому, что Шинтаро один из них. И нет, талант его чудесен, но вот манера совершенно не командная. Потому, смотря за снайпером страны, Такао только и мог, что с большим трудом сдерживать ухмылку, которая так и просилась наружу.       — Кагамин, куда делся Тецу-кун? — прервала разговоры Момои, озираясь по сторонам и средь команды, выискивая голубоволосого призрака.       Куроко оставил товарищей. Но не надолго. Всего-то отступил на пару шагов в сторону и подошел к чужой скамье. Такой знакомый и притом такой чужой человек глянул на него взглядом полным насмешки. Но фантом не глуп. Он смог посмотреть сквозь это изображение и увидел некий вопрос. Но смысл отличить не мог. Как долго капитан пытается достучаться до них?       — Ниджимура-семпай, — было неловко, — спасибо вам.       Глаза Шузо не изменились, были все такими же узкими. Только тусклая улыбка показалась на лице. Капитан едва заметно кивнул. Куроко почувствовал нечто странное, это трудно объяснить. Но он понимал, что он один из всей команды знает, что только благодаря семпаю Аомине была оказана помощь. Только он заметил, что именно бывший капитан среагировал со стороны последующих действий и окликнул врачей, что по какой-то причине даже не шелохнулись.

***

      Игра прошла отлично, но как может быть иначе у Поколения Чудес? Победа пришла легко, пускай за нее пришлось выложить несколько козырей средней школы. Дайки воротился на площадку под конец, вставая в сформировавшуюся тройку из Тайги, Тецуи и Реты. Несколько красивых данков и звучит гулкий свисток судьи, а в небо вздымаются красочные конфетти. Акаши вновь держит в руках кубок, но теперь за его спиной несколько разноцветных макушек. Эта награда не Ракузан, а восстановленного восьмого чуда света, которое привезет золотой приз на полку старшей Тейко. Аплодисменты и похвала слышались отовсюду, но главным было не это, а показавшиеся улыбки вернувшихся друзей. Сейджуро наблюдал за командой. За старой командой, за старой семейкой, которую пришлось оставить. Они вместе здесь и сейчас, несмотря на все погрешности, совершенные в детстве. Теперь можно гордо провозгласить хоть на всю страну — Поколение Чудес снова вместе!       Ниджимура стоял в стороне. Невдалеке слышался недовольный шепот проигравших, но юноша не думал о том, что он один из них, из тех, кто сейчас готов разгромить каждую скамью. Его мысли и взгляд были направлены только на одну шумную компанию. Единожды на душу находила тоска. Не случись того, что произошло, он мог бы стоять рядом не как наблюдатель, а как один из них. Он, вместе с Акаши, мог держать в руках кубок на совместной фотографии, но теперь только и думать об этом горазд. Прошлого не воротить и грехи не изменить.       — Почему вы здесь? — склонил голову набок подобравшийся со спины Такао. Шузо моргнул, сгоняя мысли, и развернулся.       — Казунари Такао из Шутоку, верно? — юноша кивнул.       — Если вы их друг, то почему не подойдете и не поздравите их с победой?       — У нас странные отношения. Тем более, я не думаю, что имею право с ними говорить после того, что пришлось сделать.       — Я вас не понимаю, — Казунари перескочил через скамью и поравнялся с незнакомцем. — Если вы друзья, то эти чудесатые, уверен, даже и не подумают вас судить.       — Ты слишком небрежен, — цокнул языком Ниджимура.       — А по-моему, это вы чересчур тревожитесь. Я этих ребят знаю довольно долго и точно могу сказать, что они готовы простить любую обиду. Вы же знаете, что они распались. А теперь, смотрите, общими усилиями разрушают площадку, — усмехнулся Такао, показав на веселящихся товарищей. — Ну, это, конечно, ваше дело.       — Ты знаешь, кто я? — неожиданно спросил юноша. — Меня зовут Ниджимура Шузо, и я был их капитаном в средней школе.       Казунари распахнул глаза, но только на секунду.       — И что? — смешок сорвался с уст баскетболиста. — Я знаю, что сейчас вы в той же команде, что и те паршивцы-американцы, но разве это проблема? Я и они понимаем, что поступили вы так вряд ли по своей воли, ведь так?       — Такао! — звонким голосом крикнул Рета, выглядывая из-за макушки Куроко. — Пойдем уже.       — Ладно, мне пора, — бросил юноша и скрылся в толе чудес.       Ниджимура смотрел ему вслед. Такой беззаботный, но чуткий парень смог задеть за живое. В мыслях капитана даже проскользнула мысль, что они могут снова ладить, и что он может быть прощен.

***

      — Шш, Сацуки, можешь от меня отстать? — шикнул Аомине, рукой удерживая свое личное пространство от неугомонной подруги.       Куроко со странными чувствами смотрел за мулатом. Такое недовольство просто лилось из него, но притом не сильно-то он и старался сдержать Момои. Тецуя, замечая это, едва успевал отвести голову, чтобы улыбнуться и не попасться.       Дорога предстояла длинная. Столько поворотов, светофоров будет впереди, но это никого не смущало. Только Мидорима да Мурасакибара не довольствовались сложившейся историей, ведь им придется разделить весь путь в шумной компании чудес.       Кагами разговорился с Тацуей, Рета не оставлял Такао. Момои и Каяо плелись с краю, только первая иногда донимала мулата. Куроко шел между напарниками, ловко уворачиваясь от их жестикуляций при особо бурных обсуждениях. Акаши пристроился позади, поглядывая то в экран мобильного телефона, то на кричащих во всю душу друзей. И думается, что дорога обычна и ничего интересного не произойдет. Так думал каждый.       — Акаши-кун! — улицу оглушил крик Момои, так вовремя развернувшейся и увидевшей летящего на капитана со спины незнакомца.       Сейджуро шустро развернулся, наспех закинул телефон в карман. Некий юноша нацепил капюшон, потому лица была не разглядеть. Он добежал до капитана, замахнулся на того кулаком, и не попал только благодаря реакции своей жертвы. Команда взбудоражилась не на шутку. Акаши ловко уходил от ударов, но предпринимать что-либо сам не решался. Только потом, когда нападавший одним движением обнажил острый перочинный нож, появившийся у того из нагрудного кармана.       — Акаши, — крикнул Кагами на пару с Дайки, но двигаться не стали по одному жесту капитана. Волноваться было не о чем, зная способности и таланты командира.       Сейджуро пропустил удар над своим плечом, схватил незнакомца за запястье и ловко вывернул руку, заводя ту за спину. Одно движение и юноша прижат к земле, а нож блестит в лучах солнца неподалеку, так вовремя выпав из ладони.       — Навыки просто отвратительны, — подметил Акаши, морщась от негодования по увиденному. — А теперь скажи, долго следишь за нами, Накагава Норико?       Все застыли на месте, слов не оказалось ни у кого. Капитан сдернул с головы парнишки капюшон и перед командой показались светлые волосы и знакомое с некоторого времени лицо.       — Накагава-кун, — прошептал Куроко, с глазами, полными недопонимания, смотря на напавшего.       — Ублюдок, — шикнул Дайки, подсаживаясь на одно колено перед Норико. — Какого черта ты творишь?       — Аомине, успокойся, — присоединился Кагами, стукнув друга по руке, которая так и стремилась за жертвой.       — А теперь рассказывай, — подал голос Акаши. — Тебя подослали Джаббервок?       — Простите меня, ребята, — по щеке предательски скатилась одинокая слеза.       Куроко вздрогнул. Та же фраза, тот же голос, что он единожды услыхал во тьме площадки.       — Я требую от тебя не извинений, а пояснений, — перебил того капитан.       Накагава выпросил разрешения подняться, ведь все тело ужасно затекло от неудобной позы и твердого асфальта. Стоило ему получить свободу, как он, вздохнув, на одном дыхании выпалил все, что только знал. И о Джаббервок, шантажировавших его деньгами на операцию для младшей сестры. И о Ниджимура, который сотрудничал с этой командой по той же причине, только для лечения отца. Все вокруг стояли в шоке. Слова не хотели складываться в нормальные предложения, а эмоции понять друг друга.       — В тот раз, в том переулке на вас напал тоже я, — сознался Норико, подняв взгляд на пострадавшую троицу. — Прошу меня простить за это, у меня не было выбора.       Все еще долго стояли молча. Дорога скрасилась далеко не прекрасной, но полезной информацией.       — Накагава-кун, все хорошо, — подал голос Куроко, подойдя к товарищу. — Мы все знаем о характере и настрое Джаббервок, поэтому можем тебя понять.       Акаши стоял невдалеке. Ему были неинтересны слова прощения и ласки. Все его тело разрывала лютая ненависть. Ведь те деньги, которые американцы обещали парнишке, не могли быть иными, кроме как из казны его отца.       — Мы простим тебя, но, — капитан подошел ближе, от чего Норико словно прирос ногами к земле, — теперь у тебя долг перед нами. А выплатить его можно только самой свежей информацией о, сам знаешь какой, команде.       Накагава сглотнул. Уйти сухим их воды впредь ему не удастся.

***

      Поколение Чудес оставило парнишку, поблагодарив того. Теперь они вооружены. Теперь осталось одно дело. Последняя игра.