Узник

      На протяжении двух недель Тэхён лично служил ей. Конечно, совершал множество ошибок, несколько раз ронял, разбивал дорогие вещи, забывая о своём положении частенько возмущался, шипел и не опускал свой взгляд. Конечно, Джухён просила Ёнджо научить мальчишку всем манерам, но, тем не менее, наказывать за всевозможные ошибки не спешила. Какой бы приговор ни был оглашен, Тэхён когда-то был практически одного статуса с другими принцами. Он был таким же господином, которому все подчинялись и вряд ли он когда-либо занимался нынешними делами. Правда, Джухён не знает всех подробностей; как и она, Ким редко бывал во дворце, особенно в подростковые годы.       Самые умелые и покорные слуги учились всему с детства на протяжении долгих лет. И то, что сейчас Тэхён постоянно оступается — нормально. Всего лишь нужно перетерпеть и держать себя под контролем. Конечно, Джухён могла бы отправить его к слугам более низкого ранга, но такое решение имеет больше минусов, чем плюсов. Принцесса хотела держать парня как можно ближе к себе. И это даже не обусловлено собственными замыслами, а является простой «подготовкой». Найдутся люди, неважно какого статуса, которые решат кольнуть за больное и тогда проблем, разве что, станет только больше. Юноша отходит от всего случившегося, да и характером он не сахар, так что Бэ пока приходится держать его в окрестностях своих покоев.       Да, если быть откровенной и честной перед самой собой, то нахождение Тэхёна в её доме в роли слуги выглядело крайне нелепым. Каждое его движение было «свободным», он никогда не опускал плечи и голову, ходил также большими шагами, а временная одежда, одолженная Ёнджо, выглядела совершенно глупо.       Джухён старалась в самом начале отдавать как можно больше приказов ему — Тэхёну, решив, что так парень привыкнет и научится всему быстрее, но это была катастрофическая ошибка. Столько напряжения, усталости, желания выгнать к чертям собачьим у Бэ еще не было. В последнее время, именно Ёнджо берёт на себя все важные просьбы, а Тэхён топчется в дверях её комнаты. Эдакий сувенир, приз. Еще бы приписать на бумаге «Награда за самое глупое решение».       И даже сейчас он, сидя за дверями, умудрялся раздражать равномерным постукиванием о деревянный пол. Вздохнув, девушка закрыла книгу и оставила в сторонке. Сжала кулаки, после чего ледяным голосом позвала его. Через минуту он стоял в нескольких метрах от неё. — Опусти взгляд, — спокойно проговорила Джухён. — При входе поклон обязателен. Тэхён сжал губы в тонкую полосу от услышанных замечаний, но всё же опустил голову и хрипло выдал «Как скажете, принцесса». Каждая буква жгла язык и горло, хотелось избавиться от всего, что сейчас происходит. Кланяться, ходить с поникшей головой и горбатой спиной, ждать у чужих дверей три-четыре часа, пока кое-кто не соизволит позвать и выдать очередной бесполезный приказ. И как же раздражал высокомерный взгляд девчонки, которая действительно видела в нём прислугу и нагло усмехалась над его ошибками.       Каждую ночь Тэхён засыпал с ужасной болью и усталостью во всём своём теле. Даже на тренировках, когда он не выпускал из своих рук оружие целыми часами, проваливался в сон Ким, скорее, с наслаждением за улучшенные навыки, и эта боль тогда была свидетельством упорного труда. А сейчас? Всё тело немело от, в большинстве в своём, бездействия и ходьбы с вечно сомкнутыми руками. — Ёнджо говорит, что ты пока не готов к службе вместе с другими, да и я, скорее всего, не позволю этому случиться. — Почему? — вопрос вырывается сам по себе, впрочем, наверное, Джухён этого и ждала, раз проигнорировала то, что он заговорил без её разрешения. — Ты служишь мне. Не дворцу.       Слова резали слух и заставляли брови хмуриться. Он никогда не будет служить им. Всё то, что происходит сейчас — лишь вынужденные меры. Нужно потерпеть некоторое время. Срок неизвестен, но Тэхён готов ждать, чтобы раскопать правду. Но, тем не менее, каждый раз Джухён будто била в точку скомканной боли. Или даже дело не в ней — сама реальность топтала его гордость. — Но ты также рушишь всё, к чему прикасаешься. Не знаю, нарочно ли, но… — Кому это надо… — фыркнул он, но тут же осёкся, когда Джухён подняла ледяной пронизывающий взгляд. — Прошу прощения, Ваше Сиятельство. — Больше не перебивай, — раздраженный вздох срывается с алых губ. — В любом случае, тебе еще многому стоит поучиться у Ёнджо, прежде чем служить мне. Сейчас ты бесполезен. — Я непременно постараюсь пригодиться вам, — проговорил с упоением Ким, и тут же натянул улыбку. — Если это всё, я пойду, Ваше Сиятельство.       Джухён чуть ли не закатывает глаза от усталости. Каждое слово — издёвка и неповиновение. Особенно его постоянно выделяющееся «Ваше Сиятельство». Ей-богу, лучше бы вообще никак не обращался. — Не спеши уходить. Ты мне нужен в другом деле.       Тэхён остановился, напрягшись всем телом. Неужели она, наконец, заговорит с ним по-другому? Поймёт, что не всё лежит на тонкой поверхности? Что её вечные упрёки и «служи» занимают время и ничего не стоят?       Он не тратил на сон больше двух или трёх часов. Мысли съедали изнутри, не позволяя сомкнуть веки. Он бесконечно думал о семье, о том, что могло произойти в его долгое отсутствие, о том, с кем он может сейчас связаться или отправить письмо — всё это превратилось в один клубок нитей, распутать — тяжело, стоит попытаться — нити двигаются хаотично и образуют различные узелки других идей и переживаний.       И эти две недели для него как два года. Или даже не так. Эти две недели как «долго и мучительно». Такие чувства не измеряются во времени и не теряют своих красок. Тэхёну просто плохо. Ему хочется дышать как раньше, полной грудью, чувствуя каждой своей клеткой свободу и эйфорию. — Да? — наконец-то выдавливает из себя Ким и смотрит с такой надеждой, что Джухён самую малость передёргивает. Хмыкнув, она вновь открывает книгу, но не переводит свой взгляд. — Вытри пыль в моей библиотеке. Уточнишь всё у Ёнджо, он как раз там. В этот момент, внутри Тэхёна что-то глухо падает и разбивается. И это разочарование вырывается наружу неуверенным: — Но как же… — Что? Мне лично показать, как всё делается? — усмехнулась Бэ и начала листать книгу.       Тэхён на секунду закрыл глаза. На что он вновь надеялся? Эта глупая девчонка ничего не знает и не понимает. Ей, скорее всего, хочется лишь подняться в глазах трусливого старика, кого все так лицемерно именуют правителем Чосона. Таким как Джухён только и нужно, что получать восхищенные комплименты со всех сторон и сидеть, купаясь в шёлке и других богатствах. Показное счастье, очередная поверхность, под которой неуверенность и страх. — Нет. Думаю, у Ёнджо куда больше опыта, чем у Вас, но спасибо за Ваше великодушное предложение, — с такими словами, Ким быстро покинул покои принцессы и двинулся по памяти в сторону личной библиотеки Бэ. После недельного заключения в темнице, его отмыли и откормили, затем же Ёнджо целыми днями объяснял, как устроен дворец. Где слугам можно ходить, а где нет. Тэхён, как бы ни хотел, не слушал столь внимательно, но кое-что запомнил.       Он помнит, как после суда, Джухён оставила его там. Завязанного, ошарашенного и рассерженного в компании молчаливого Ёнджо, на которого он кричал и просил выпустить. Мужчина молчал, а на следующее утро, увидев беспорядок, лишь предложил питьё и еду. И, конечно же, Ким разбил посуду. Но не успел ничего толком сказать, как в его рот впихнули кляп, а через некоторое время к нему заявилась сама Джухён.       Она относилась к нему, как к собаке. И смотрела также. Игралась, то вытаскивая кляп, то обратно засовывая. Ждала от него ответов, но ему было плевать. Тэхён ненавидел её, искренне ненавидел.       Также, как и всех остальных.       Остановившись посреди коридора, юноша сжал кулаки. Нужно взять в себя руки и перестать смотреть на всё через пелену чувств. Хмыкнув, он прошёл еще немного, а после спустился вниз по деревянным скрипучим ступенькам и толкнул дверцы, чтобы войти. Перед ним вновь оказался уже знакомый, но, тем не менее, не такой уж и маленький зал с множеством шкафов, забитыми книгами.       Подойдя ближе, Тэхён тихо ругнулся. Толстый слой пыли предвещал занудную и долгую ночь. Услышав где-то дальше шепот и знакомый голос, Ким направился туда и увидел несколько фигур. Те также его заметили и окинули внимательным взором. Посередине стоял Ёнджо, рядом с ним такие же слуги. Судя по всему, Ёнджо распоряжался приказами и подробно объяснял, что да как.       И если Ёнджо лишь проявлял терпимый интерес, то другие ничуть не скрывали своего презрения с щепоткой собственного превосходства. — Что-то случилось, Тэхён? — спокойно спросил Ёнджо, из-за чего Ким вздрогнул, выплывая из своих мыслей. — Просто… Ему хочется убежать. Далеко-далеко, лишь бы не видеть эти мерзкие ухмылки. — Принцесса Джухён просила вытереть пыль в библиотеке.

***

      Как только Тэхён вышел, Джухён всё же положила книгу на прежнее место, не решаясь возобновить обучение. Всё равно в голове совсем другие мысли и все, что не удивительно, касаются нового слуги. С Тэхёном нужно быть осторожным. Позволить «говорить», но и вселять какой-никакой страх. Хотя Бэ уверена в том, что это чувство неведомо парню.       Сейчас о ней говорит весь дворец. Где-то правда, где-то смешащая провокационная ложь. Но ясно одно — Джухён действительно прячет Тэхёна. Прячет настолько усердно и умело, что о ней распускают самые различные слухи. Якобы принцессе надоели детские игрушки и она переключилась на бедного пленника. Пытает его почти месяц и не выпускает из темницы, доступ к которой имеет, конечно же, только сама Бэ. Из неё чуть ли не строят ужасающий выдуманный образ монстра, чтобы пугать детей по ночам; и это только верхушка грязной горы жалящихся змей. Даже скучающие стражники, кажется, подключились к этому смехотворному маскараду; они с таким упоением рассказывают о якобы истошных, нечеловеческих криках жертвы, что доносятся из запретной зоны.       В любом случае, Джухён не сильно в это внедрялась — не до этого.       Да, Тэхёна никто не видел и то, что сейчас по дворцу гуляют такие сказки — нормально и относительно привычно. Проблема в том, что она связана по рукам и ногам, когда дело касается проклятого мальчишки. Выпустить его не может, отправить куда-то не может, контактирует он лишь с Ёнджо.       Но они не живут в бессчетном и бесконечном пространстве, рано или поздно кто-то из них оступится. И, скорее всего, это будет Джухён. И «скоро» это произойдёт действительно скоро. Джухён даже предполагает когда.       И от этого не становится легче. Невозможно что-либо предугадать или предрешить. Ошибки неизбежны, когда игра ведётся против крупных пешек.       Возможно, в это не стоит лезть. Такие же сомнения были в зале суда, но она сделала свой выбор, решив, что ничего не потеряет. Джухён знает о предстоящих трудностях, но отступать не собирается. Волноваться и думать наперёд намного лучше, чем вести себя подобно беззаботному ребёнку.       Джухён, подумав некоторое время, вышла из своих покоев, подозвала придворных. Как говорил ранее брат Чунмён, Джухён стоит навещать своих «друзей». Правда, навещать Её Высочеств вовсе не хотелось, обмениваться «любезностями» не лучшее занятие на данный момент.       А вот посетить отца — было бы кстати. Не всегда, конечно, удаётся с ним поговорить, но на этот раз, думается, он выделит для своей дочери время. Поправив подол своего платья, Джухён бы так и продолжила спокойно идти до главного дворца, как позади послышался шум и вскоре перед ней предстал запыхавшийся Ёнджо. Тот долго не мог ничего сказать, но Бэ ждала и не торопила мужчину. — Т-там… Господ… Тэхён! Тэхён подрался! Я бы не стал Вас тревожить, но Вы просили…       Джухён, на самом деле, удивлена. Самую малость. Она буквально часом ранее отпустила Кима, но он уже умудрился ввязаться в передрягу. Честно? Это её не касается. Не будь Тэхён сыном Вубина и бывшим членом королевской семьи, она бы и глазом не моргнула, если бы тот, допустим, умер. Она бы продолжила путь со спокойной улыбкой, побеседовала с Его Величеством, а сейчас она в очередной раз распускает своих придворных дам и еле сдерживается от того, чтобы не перейти на бег.       Тэхёну сейчас нельзя «выделяться», хотя это слово несовместимо с юношей. О нём говорит каждый, но всё же в голове стоит лишь один вопрос: «Почему?»       Почему стоило только слегка расслабиться, как проблема тут же сваливается ей на голову?       На самом деле, о причинах передряги весьма легко догадаться. Но Джухён всё-таки надеялась на помощь Ёнджо и благоразумность Тэхёна, но в итоге…       С губ срывается раздраженный вздох. Отлично. Просто отлично.       Слишком наивно она видит всю картину. Ходит вокруг да около, надеется, верит, доверяет. Есть, определённо есть причина тому, что она не успевает. Как и её мама. Доверие выстраивает лишь один сомнительный мост, а после рушит ряд других. Именно поэтому она не дотягивает до уровня Ин Хён. У последней отсутствует всё то, что принадлежит Джухён. Она играется с любым, давит на чувства, а сожаления или сочувствия и вовсе не сыскать в её глазах. — Тех бедняг увели, а Тэхёна пока держат в библиотеке… — Ёнджо продолжал говорить, но Бэ не совсем внимательно слушала. Внутри плескалась злость и она, несомненно, выльется на этого глупого мальчишку.       Джухён заходит в библиотеку, Ёнджо остаётся у дверей, неловко топчась на месте. На лице принцессы не читается прежняя злость, она прикрыта истинным холодом и показным безразличием. Движения остаются изящными, грациозными, словно она зашла сюда лишь для того, чтобы взять какую-нибудь новую книгу для изучения. И Тэхёна с ссадиной на скуле и разбитыми костяшками на руках она не замечает до тех пор, пока между ними не остаётся метр расстояния.       Очередной, слишком частый для этого места, беспорядок Джухён не волнует. Она лишь сверлит взглядом стоящего на коленях слугу. Это напряженное молчание продолжается до тех пор, пока Бэ ледяным тоном просит всех, кроме Ёнджо, покинуть библиотеку. — Ну что, Тэхён, поигрался?