Узник

      У Чонгука слипшиеся волосы, мозоли на руках, синяки, не зажившие царапины по всему телу, черные ступни и страх во взгляде — мальчик остаётся стоять у порога, он боится наследить, боится Уджина и его скрипучего голоса, поэтому вжимается в угол и теребит пальцами край истрепанной одежды. Джухён хоть и делает вид, что рассматривает новое поступление трав от лекаря, всё же чаще возвращает своё внимание к незнакомому ребёнку; мальчик достаточно мил на лицо, но Джухён кажется, что не стоит слишком сильно обманываться детской простотой; у Чонгука явно есть характер и собственная голова на плечах. Единственное, он сейчас растерян, не знает, что делать, но и бежать не спешит, потому что, вероятно, не чувствует явной опасности со стороны принцессы и Уджина, к тому же, даже у порога теплее, спокойнее, чем на улице. Уджин пока не разбрасывается словами, не рассказывает что-либо, только внимательно на неё глядит, ждёт объяснений. Джухён не хочет томить чужое любопытство, разве что собирается с мыслями, потому что одна из здравых идей возникает только сейчас. — Я встретила мальчика на улице, он украл мои деньги, — Чонгук всё прекрасно слышит, но лишь угрюмо опускает голову, не краснеет, не гордится. — Но помог добраться до вашего дома. У него нет ни семьи, ни друзей, ни убежища — он вырос на улице. — И зачем же Вы привели его ко мне, принцесса? Хотите, чтобы я торговал мальчишкой на рынке? — с издёвкой спрашивает старик, отчего Чонгук испуганно вскидывает голову и уже хочет схватиться за ручку двери, но Джухён будто одним взглядом останавливает ребёнка, заставляя стоять на месте. — Если того позволит вам ваша совесть, — Джухён рассматривает под дневным светом пучки трав; из-за того, что запасы хранились возле окна, исходящая оттуда влага от дождей и ливней воздействовала на них; боковые стебли стали сыреть. — Или же он может помогать вам. — Видимо, Вы издеваетесь надо мной, — усмехается Уджин, не веря своим ушам. — За что Вы хотите меня наказать? — Я серьёзно, — лёгкая улыбка пропадает с лица, Джухён откладывает пучок трав и смотрит прямо в глаза лекаря. — Он может помогать вам, да и за что мне вас наказывать? Вы единственный, кто спасает меня от бессонницы. — Не льстите! Да чем он поможет? Посмотрите, какой щуплый, бледный, поди у порога и помрёт! — Не наговаривайте. Я буду платить вам в три раза больше, прокормите его, будет полезен. — Нет, уводите мальчика! Не хочу даже слышать… — Ваш преклонный возраст не позволяет вам носить тяжелый груз, вы всегда платите местным разгильдяям за любую оказанную помощь. Чем он хуже? Он может торговать вместе с вами или собирать те же травы, которые вы не в силе. — Еще немного и Вы раните чувства старика. — Я всего лишь хочу помочь вам без злого умысла. — Вы правы, принцесса. Я не в том возрасте, чтобы воспитывать отщепенца. У меня нет времени гнаться за ребёнком.       Джухён прекращает говорить, лишь спокойно смотрит на Уджина, который от столь пристального внимания начинает нервничать, словно минутой ранее он сказал что-то ужасно-непоправимое. Разве он как-то нагрубил? Он даже не мог помыслить о том, что этот ребёнок будет под его опекой! Уджин уверен, не взойдёт на восходе солнце, как этот мальчишка выкрадет все запасы еды и убежит! — Хорошо, я не стану спорить с Вами. — Благодар… — Как и не стану выгонять Чонгука. — Чт... — Его так зовут. Чонгук. Его вы выставите за дверь сами. Или, как и предлагали, можете торговать ребёнком на рынке. У многих ремесленников сейчас идёт спрос на юношей. Делайте всё, что вздумается вашей душе. — Постойте, то, что… Вы не можете так поступить со мной! — Хотелось бы поговорить с вами подольше, но, видимо, сегодня не получится, — принцесса схватила пучок трав, что приглянулся ей с самого начала. — За это… Я даю вам в три раза больше монет. Мой мешок с деньгами у мальчика, заберите его, перед тем, как выгнать.       Джухён заворачивает травы в свой платок, после чего уверенным шагом направляется к выходу, не давая Уджину вставить даже слова. Перед тем, как покинуть дом лекаря, она останавливается рядом с Чонгуком, который неуверенно поднимает опущенную голову, чтобы встретить быстрое подмигивание и нежную улыбку на лице Джухён.       Чонгук чувствует себя странно, необъяснимая вина за разговор, происходивший между взрослыми, съедает изнутри, он ощущает себя лишним грузом, обузой, однако с непонятным самоугрызением, мальчик немного злится. Почему о нём говорят, как о какой-то вещи? Почему эта красивая девушка думает, что ему хочется здесь остаться? Ему не нужен дом! Ни этот, ни чей-либо еще! Ему никто не нужен! Он привык быть один, он живёт один, вся улица — его дом! Он делает всё, что ему захочется! А находиться в рабстве у этого старикана Чонгук не собирается, да и тот не желает его видеть. Никто не нужен!       Через пять минут долгих для ребёнка размышлений, Чон со злыми, обиженными глазами выходит из дома, потому что старик даже на него не смотрит, будто он не стоит у порога с болтающимися вдоль тела руками.       Как же Чонгук ненавидит людей!       Мальчик, проклиная сегодняшний день и еле сдерживая слёзы, не успевает соскочить с небольшого крыльца, как позади скрипит дверь и слышится не менее скрипучий голос: — Куда намылился?! Ну-ка заходи обратно! Или вздумал сбежать?!       У Чона чуть сердце из груди не выскакивает, когда Уджин хватает его за ворот одежды и тянет обратно в дом.

***

      Джухён добирается до дворца более спокойно, мысли о судьбе Чонгука не тревожат сознание, принцесса уверена в том, что под непоколебимой жесткостью Уджина прячется мягкое сердце и мальчик оказался в нужных руках. Чон, возможно, принесёт неприятности, но почему-то Бэ чувствует к этому ребёнку непонятное доверие. Не то чтобы Джухён питала слабость ко всем детям, нет, она оставалась в большом счете равнодушной, но Чонгук был особенным. Взгляд черных глаз, полный уверенности и превосходства, зацепил её, да и к тому же, за всё то время, что они разговаривали с лекарем, мальчик ни разу не перебил их, не возмутился, тихо стоя у порога. То ли не имел возражений, то ли действительно испугался — неважно, время покажет, чем обернётся минутная слепота.       Джухён стыдится своего внешнего вида, когда встречается взглядом со стражей, которая ранее предусмотрительно предлагала воспользоваться паланкином для комфортного передвижения по городу. Джухён самонадеянно отказалась, надеясь подышать свежим воздухом, в итоге неплохо так окунула подолы платья в грязь.       Джухён с опущенной головой добирается до своих покоев, обещая себе в будущем не совершать такие глупости, но не успевает что-либо сказать, как видит Ёнджо, который стоит возле её дверей. Джухён не знает, как долго ждал слуга, но настораживается, потому что Ёнджо обещал беспокоить её только при серьёзных новостях или чрезвычайных ситуациях. — Ваше Сиятельство, — Ёнджо поклоняется, однако взгляд остаётся беспокойным. — Тэхёна нет в комнате. Джухён еле заметно выдыхает. Ей показалось, что её ожидают новости куда более устрашающие. — Вероятно, ему скучно во дворце. Наверняка вновь тренируется около лес… — Одна из придворных доложила мне, что видела его с принцем. — Такого не может быть, — раздраженно отвечает принцесса, но в ту же секунду осекается, когда вспоминает своё столкновение с Чунмёном. Злость сменяется осознанием. Джухён выдыхает скопившийся воздух в груди, после чего более спокойно дополняет: — Хорошо. Мне нужно немного отдохнуть. Ёнджо выглядит удивлённым, когда слышит столь равнодушное решение. — Ваше Сиятельство… — Есть какие-то возражения? — шипит Джухён, раздражаясь тем, что Ёнджо пытается её остановить. — Я… Господин Тэхён также находится под моей ответственностью. Не поймите меня неправильно, Ваше Сиятельство, но я должен защищать его, предостерегать от встреч с другими высочествами.       Джухён крепко стискивает в руках платок, но не позволяет себе лишний раз поднимать голос — пора уже свыкнуться с тем, что каждый преследует исключительно личные цели. — Защищать? Также, как и меня защитил? — Ваше… — Мне больше нечего добавить, можешь идти.       Джухён, не оборачиваясь на Ёнджо, заходит в свои покои, кидает в сторону смятые в платке травы, глубоко дышит, пытаясь вернуть былое самообладание. Значит, подозрения на странное поведение Чунмёна не были беспочвенны, этот засранец не просто так разгуливал вокруг её дверей. А она повелась, позволила исполнить задуманный план!       Если принц выполняет поручение Инхён, то, вероятно, Тэхён находится у неё и Джухён точно не может ворваться к ней, затребовав пленника, как отобранную игрушку. Несмотря на то, что Тэхён находится в её прямом подчинении, власть королевы куда обширнее и Джухён не может это игнорировать — придётся соблюдать определённые правила. Всё нормально, Инхён рано или поздно настигнула бы Кима.       Скорее нужно удивляться тому, что Инхён добралась до мальчишки только сейчас; всё это время Джухён весьма умело прятала выжившего сына Вубина от других высочеств. Точнее, одного из выживших сыновей. Намджун жив. Вероятно, старший Ким ненавидит её, но ей безразличны чужие обиды, она просто не может принять обратную сторону медали, где всё гораздо запутаннее и сложнее.       Джухён выпрямляется напротив зеркала, внимательно разглядывая себя под тусклым светом от окна. Всматривается в себя же, а через некоторое время зовёт слуг, которых ранее распустила, изъявляет желание «очиститься». Её провожают в купальню, где Джухён, как и обещала себе, смывает прилипшую грязь и не менее прилипчивые, удручающие, мысли. Она водит рукой по поверхности воды, едва касаясь её кончиками пальцев, «отражение» раскрасневшегося от пара лица дрожит, успокаивается лишь тогда, когда Джухён устало откидывает голову назад, обнажая шею.       Слуги стояли поодаль, держа наготове новые одеяния и полотенца. Джухён чувствует себя хорошо и отгоняет все мысли о Тэхёне. Она не обязана его опекать, да и к тому же, совсем скоро они разойдутся, каждый по своей дороге. Принцесса не может контролировать каждый шаг, да и не хочет, её волнует собственная судьба и последствия от сделанного выбора. Теплый воздух, наполненный запахом цветочного мыла, расслабляет, вынуждая прикрыть глаза и полностью вытянуть ноги. Тело согрелось горячими водами, но не пробило внутренний холод. Джухён разлепляет веки и сверлит уставшим взглядом потолок:       Может просто отпустить Тэхёна? В прямом смысле, не иметь над ним контроля, потерять окончательно и бесповоротно. Отпустить не на свободу, конечно, будет слишком много паники, вопросов, подозрений — хаоса, которого ей хватает сполна и без таких происшествий. Скорее, отдать на службу другим высочествам. Шанс того, что его к рукам не приберёт Инхён очень мал, но есть. Тем самым она избавится от душевных тягот, от влияния Тэхёна, от постоянных тревог и вечного «Что если?»       Джухён задумчиво кусает губы, делая для себя кое-какие выводы; все они приходили к тому, что пора подниматься, не стоит тут сильно задерживаться. Она подзывает одну из служанок, которая тут же спешит и ниспадает перед принцессой, ожидая приказов.       Джухён просит намылить волосы, а после омыть прохладной водой.       После всех процедур, Джухён сушится и облачается в лёгкое, простое одеяние, расчесанным волосам позволяет остаться распущенными. По возвращению в свои покои Бэ не застаёт привычную пустоту, к ней с выпрямленной спиной сидел Чунмён, а прислуга, что запустила его, что-то лепетала, пытаясь оправдаться перед своей госпожой. — Принесите нам чай, — принцесса отдаёт последний приказ, после чего в комнате они остаются лишь вдвоём. Джухён не злилась, но не могла не упрекнуть Чунмёна в излишней своевольности. — Иногда у меня возникает чувство, что у меня нет собственного угла. Вы врываетесь сюда всякий раз, как Её Величество… — На этот раз она ни при чём, — Чунмён наконец оборачивается, растягивая губы в ухмылке, однако глаза оставались равнодушными, в них не было дурашливого веселья. — Вы в любом случае врываетесь ко мне без разрешения и теперь без ведома. — Нам нужно поговорить, сестра, — Джухён садится напротив, не сводя внимательного взгляда. — Вам нужно сперва объясниться. — За что? — Зачем Вам понадобился Тэхён? — А-а, так у тебя вопросы по поводу него. Как странно, у меня тоже, — настроение Чунмёна скачет от игривого до серьёзного. Он устаёт обмениваться вежливостями, хотя их беседы никогда не были полны ими, скорее наоборот. — Прежде чем начнёшь упрекать, скажу, что твой пёс уже в своей каморке. — Он не мой пёс, — спокойно проговаривает Джухён, зацепившись за неприятные на слух слова. — Говоришь так, как будто это обижает тебя. Ни для кого не секрет, как ты скверно относишься к нему. Джухён не изъявляет желание копать под себя яму, поэтому промалчивает и Чунмён, усмехаясь, продолжает. — Но я не все. Может, сестрица, ты и не отличаешься мягкосердечностью, но я-то знаю. Знаю про вас с Тэхёном.       Джухён, ранее погруженная в полное спокойствие с проблесками мимолётного интереса, тут же напрягается и взглядом прожигает Чунмёна, который заметив изменения, довольствуется своей речью. В эту же минуту двери позади раскрываются, слуга заносит столик с чаем, желает разлить, но принцесса тут же выгоняет её. — Знаешь что? — как только двери вновь плотно закрываются, Джухён уточняет. — Что он не пёс. Не раб. Что ваши отношения не такие, какими ты хочешь показать. — Перестань говорить загадками, раз перешел границы. — Хорошо. Не нальёшь мне чая? — с издёвкой тянет Чунмён. — В горле пересохло.       Джухён плотно сжимает губы, но всё-таки поднимается с привычного места и подсаживается ближе к гостю и чайному столику. Джухён не терпит манипуляций, но сейчас приходилось уступать своему брату. Осторожно взяв в руки фарфоровый чайник, Джухён разлила ароматный напиток по чашкам.       Чунмён лишь пригубил, сморщившись от исходящего пара. — Временами во дворце становится тоскливо, скучно. Ни братья, ни дома кисэн не способны утолить моё любопытство. И в эти времена я люблю прогуливаться по округе и однажды… Однажды я, кажется, увидел там свою сестричку, м-м, сначала даже не поверил своим глазам. Ты была там не одна. — Чунмён. — Вы с Тэхёном размахивались мечами, только вот… Показалось на какой-то момент, что нет никаких слуг и господ. Вы были на равных, до определённого момента, конечно же, пока Тэхён не придавил тебя к земле. Не помню, чтобы слуги так обходились с высочествами. — Ты следил за нами, — Бэ сжала в руках горячую чашу, тут же с выдохом опуская её обратно на поверхность. — Чего так грубо… — С каких пор? Когда ты заподозрил неладное? — Когда ты говорила, что учишься езде верхом, а конюшня оставалась нетронутой. — Кто знает об этом, помимо тебя? — Тебя, похоже, не смущает то, о чём я говорил. — Кто еще знает об этом? — Никто. — Её Величество… Ты определённо рассказал ей. — Я не всегда докладываю ей то, что видел! За кого ты меня принимаешь! — Чунмён возмущенно взмахивает рукой и едва не проливает свой чай. Джухён внимательно разглядывает брата, не понимая, что в нём сегодня настолько необычного и осекается — дело в глазах. Чунмён не притворяется, он действительно злится и не может этого скрыть; с самого начала принц показался ей слегка нервным и Бэ не ошиблась — Чунмён сам хотел поговорить с ней. Не по приказу своей матери он предстал перед Джухён. — Зачем тогда ты пришел ко мне? — спокойно спрашивает принцесса, не сводя взгляда с брата, который пытался выровнить сбитое дыхание. — Тебя действительно ничего не смущает. Не понимаю. — Зачем ты пришел ко мне? — А вопросы задавать будешь только ты? — язвит Чунмён, но всё же приступает к ответу. — Ладно, у меня есть причина. Её Величество желало встречи с Тэхёном, я должен был его найти и привести к ней. — Ты нашёл. — Да, это не составило мне труда, — лукавит принц. — Нашёл, но не привёл к ней. Тэхён просидел в моих покоях. Если спросишь почему, отвечу, что по той же причине, по которой ты спасла его в день суда. Джухён тревожат откровения, ей не по себе от такого Чунмёна; она чувствует, как от него сквозит безумием. — Из жалости, — прерывает тишину принцесса, однако чужие губы сразу искривляются в злой усмешке. — Не обманывайся. Может, между вами что-то и есть, но тогда ты спасла Тэхёна по другой причине. — Так скажи, раз знаешь обо всём лучше меня, — цедит она, однако голос выбивается, прежняя уверенность в себе притупляется ложной улыбкой. — Хорошо, — Чунмён поднимает взгляд угольных глаз и, крепко схватив Бэ за руку, наклоняется к чужому плечу. — Я жажду власти. Также, как и ты, сестра. — Я… — Не вздумай отрицать. Не знаю, что у вас там с Тэхёном, но твои желания теперь очевидны для меня. Чунмён отпускает Джухён также неожиданно, как и схватил; он одним махом допивает остывший чай, после чего поднимается со своего места. — Я хотел, чтобы ты это знала. Потому и, собственно, пришел. Но мне уже пора, так что… До скорой встречи, моя принцесса, — нарочито поклонившись, Чунмён направляется к двери, однако внезапный оклик со стороны Джухён останавливает его. Бэ, будто выйдя из оцепенения, овладевает собой и своей тревогой. — Между мной и Тэхёном ничего нет. — Да можешь не… — Я докажу тебе, — равнодушно перебивает Джухён, прожигая гостя пронзительным взглядом. Чунмён молча смотрит в ответ, после чего легко пожимает плечами. — Как скажешь.