Ты меня раздражаешь. Ненавижу.
Забавная ему досталась половинка. Мужчина скидывает свою шубу на спинку стула и шарится по шкафчикам в кухне. Наглость — второе счастье, а в случае с Дреером – и первое, и третье, и дальше по списку. К тому же, его стараниями, холодильник девушки вновь полон. Так что, он думает, что заслужил чашечку кофе, ведь блондинка имеет на него превосходный вкус. Чёрный, словно безлунная ночь, и такой крепкий, что дал бы фору даже алкогольным напиткам, кофе дымится на столе, пока громовой убийца драконов убирает за собой посуду. Мало кто знает, но он чистоплотный, хотя и не слишком брезгливый. И вот, он сидит за столом, размышляя над превратностями судьбы. Кто бы мог подумать, что именно та новенькая Заклинательница духов окажется его родственной душой? Такая забавная, немного взбалмошная, терпеливая, чувствительная аристократка. Возможно, он и сам это чувствовал… Он ведь помнит все свои проступки. Всё же, его не назвать святошей, да и он никогда не стремился к этому. Лексус был… чёрствым. Да, он не может отрицать эту связь между ними, Хартфилия привлекала его и раньше. Скорее, он не удивился, когда узнал в ней свою половинку. Что-то было в ней, что всегда цепляло его взгляд, заставляя задумываться. Лишь недавно он созрел. «Раздражаешь, ненавижу тебя…» Маг усмехается. Какая же Хартфилия… честная с ним. Не прикрывается маской добродушной девчонки, даёт волю собственным эмоциям. И в Дреере это пробуждает неугасимый интерес. Такая она ему больше нравится: резкая, язвительная и не желающая смириться со своим проигрышем. О, он буквально всей кожей ощущает её раздражение, остро приправленное болезненным интересом. Громовой и сам ощущает это, с каждым её действием всё больше и больше. Он медленно будет приковывать её к себе, делая жизнь без него невыносимой. Интерес к его персоне не угаснет, а когда она узнает, кто он… Лексус снова усмехается. Тогда он начнёт приручать её заново. Забавная-забавная Люси, которая не желает мириться с тем, что её обводят вокруг пальца. Кофе выпит, чашка помыта и стоит на своем месте, пепел убран в мусорное ведро. Убийца драконов жадно вдыхает воздух, улавливая ароматы его девушки. Он уже как наркотик, медленно проникающий сквозь кожу. Дреер всё чаще и чаще ловит себя на мысли, что сходит с ума. Как иначе объяснить то, что он начал скупать вещи с ароматом белых фиалок? Скромность, да? Не похоже на его малышку, но, чёрт возьми, этот аромат ей так подходит! До побелевших костяшек и вздутых вен на шее. Небрежно черкнув на листочке записку, он накидывает на себя свою шубу и исчезает в молниях. Что же… Похоже, Драгнил не понял его предупреждения. Может, он и сам влюблён в Хартфилию, но… Собственник в маге рычит, показывая свою реакцию на такой расклад. У Саламандра не останется живого места. Да, Лексус жестокий эгоист в отношении всего того, что считает своим. Для него это достоинство.***
— Люси, ты сегодня сильно задерживаешься, — Мира переложила полотенце со своего плеча на сушку и поставила перед волшебницей бокал с соком. Блондинка отвлечённо рисует на его запотевшем стекле узоры. — Почему? — даже не взирая на явное игнорирование, Штраусс продолжала разговор. — Да так, Мира. Просто… — заклинательница запрокидывает голову, глядя на балки, которые держат потолок. Зевая, она встаёт, оставляя деньги на столике. — Ты права, — девушка обрывает фразу. Но проницательная Дьяволица уже обо всём догадалась. — Уже поздно. Пойду я. — Люси, сейчас глубокая ночь. Я не отпущу тебя одну, — беловолосая оглядывается, шаря глазами по гильдии в поисках кого-нибудь, кто мог бы проводить её подругу. Странно, даже Нацу, что обычно не отходит от Хартфилии, нет. Куда же он подевался? Мира задумчиво скользит по лицам, выбирая. На её глаза попадается Бикслоу. Что же… Весьма хороший вариант. Сильный маг, да и приличный, а его привычка высовывать язык… Что же, в этой гильдии нет людей без странностей. Отлично. Кукольник – уже кандидат в провожатые. Под удивлённым взглядом Хартфилии Мираджейн подошла к магу с просьбой сопроводить блондинку. Тот качает головой, но в конце концов соглашается, при этом состроив такую кислую мину, что реши Штраусс что-то приготовить, уксус ей бы не понадобился. — Вот, Люси, твой кавалер на ночь, — барменша хихикнула, прикрыв рот ладонью. Маг душ недовольно покосился на развеселившуюся девушку, но никак не прокомментировал. Себе дороже спорить с Дьяволицей. Фыркнув, Люси поворачивается. — Спасибо, Мира, но не стоило. Чувствую, с ним мне ничто не угрожает, — заклинательница усмехается, мысленно добавляя: «Он сам меня и прикончит, с такими-то лицом!» — Хватит разговаривать, пошли уже, — недовольно буркает член команды Громовержцев, находясь около двери. Девушки обнимаются на прощанье, и Хартфилия спешит к парню, который, видя её действия, уже вышел за дверь. Ночной воздух бодрит и приносит прохладу. Блондинка обнимает себя, вовсе не от холода. Мечтательно запрокинув голову, она наблюдает за столь любимыми ею звёздами. Сегодня прекрасная ночь. Кукольник ничего не говорит, лишь задумчиво изучает выражение лица Люси. Они тихо бредут по сонным улочкам, и в этом нет ни капли романтических чувств. — Ты можешь идти домой, я ведь понимаю, что Мира тебе чем-то пригрозила, — волшебница улыбается, хорошо зная свою подругу. Она всегда такая. — Блондиночка, неужели ты боишься меня, что аж прогоняешь? — куклы повторяют последнее слово, пока названная возмущённо пыхтит. — То-то же. Я, конечно, не заклинатель, но свои слова выполняю, — Бикслоу развеселился, глядя на открывающую и закрывающую рот девушку. В его словах явно чувствуется ирония. Путь проходит в тишине. Хвостатая не хочет, чтобы острый язычок мага снова сказал что-то хлёсткое. Пусть и она может достойно ответить, но устраивать пикировки в такую прекрасную погоду не хочется… Наконец, дом. Не хотелось бы, но правила, что ночами были заучены ею, требуют отблагодарить кукольника, хоть тот действовал и не по своей воле. — Как насчёт чашки чая?..