Тройняшки

Сладкий сон постепенно исчезает в никуда, приходя на смену оглушающую тишину. Я предпринимаю попытку открыть один глаз, что удаётся не сразу — я сощурилась от ярких лучей солнца, пробивающихся сквозь лёгкие тонкие занавески. Постепенно я привыкаю к режущему свету и, всё-таки, просыпаюсь окончательно. Вокруг умиротворяющее спокойствие и свежая утренняя прохлада, что даже заставила слегка поёжиться. Я лежала в одной домашней футболке, что раньше принадлежала кому-то из братьев. Холод заставил меня подняться в поисках тёплого одеяла или горячих тел. Рядом со мной лежал Чонгук, мирно посапывая в подушку. Мы с ним были только вдвоём. Либо Тэхён проснулся раньше нас и сейчас где-то в квартире, либо куда-то ушёл. Где он и зачем — я не знала, моё внимание привлекло кое-что другое. Мой взгляд скользнул по брату ниже: обнажённый торс, подтянутые мышцы пресса, стояк, крепкие накаченные ноги. Но до детального рассматривания ног я не дошла — выше было интереснее. Мою головушку посетили интересные пошлые мысли, что, в принципе, не было странным, и я решила сделать для братика «очень доброе утро». Спал он на спине, потому оседлать его не представляло большой проблемы. Я приподнялась с постели и перекинула одну ногу через Чона, садясь ему на ляжки чуть ниже бёдер. Слегка приспустив шелковую простынь вниз до пояса, я склонилась над лицом брата, одаривая его легкими поцелуями сначала на щеке и скулах, затем на шее, ключицах, далее, спускаясь ниже языком, очертила дорожку от ключиц до пресса. От щекочущих ощущений, парень слегка дернулся, грозясь проснуться, но это не останавливало перед таким соблазном. Я медленно провела подушечками пальцев от плеча до кисти, ощущая выпуклые паутинки вен и тонкие острые костяшки. Мой брат — это ходячий фетиш. Одни лишь прикосновения заводили не на шутку, поэтому действовать хотелось быстрее. Одним движением я стянула простынь с Чона, оставляя его в абсолютно голым, позволяя себе лицезреть его орган: такой большой, налитый кровью, с опухшей головкой и такими же синими венками, как на руках. Такой аккуратный и манящий с капелькой сочащейся смазки. Сначала я касаюсь его холодными пальчиками, размазывая ту самую капельку, воду ладошками по всей длине, заставляя Чонгука скулить во сне. Интересно, а что ему снится? А это уже и неважно, ведь парень в полудрёме начинать толкаться в ладони, запрокидывая голову назад. Вены на шее напряжены, кадык поднимается и опускается, когда брат сглатывает вязкую слюну от возбуждения. Тяжело себя сдерживать, когда ты сидишь на секс-машине и нагибаторе в одном лице и у тебя есть шанс сейчас нагнуть его, хватит прелюдий. Вдоволь намучив и себя, и спящего брата, я подползла немного выше, оказавшись своими бедрами на одном уровне с бедрами Чона. Ещё пара движений ладонью по члену, и я направила его в себя, погружая сразу до основания, сопровождая соитие громким гортанным стоном. Сквозь сон Чонгук хрипло простонал, хватаясь руками за лежавшую рядом простынь. Бисерины пота появлялись на его лбу, щеках; стекали по шее вниз на подушку, образовуя темноватые влажные пятна. Дыхание парня участилось, а поступательные движениями бедрами навстречу набирали скорость. Моих сил терпеть не осталось. Я всё быстрее насаживалась на орган брата, не стесняясь при этом громко стонать. В один момент, горячие юношеские ладони впились мне в бедра, сжимая до покраснения и синяков. — Нуна, ты играешь нечестно, — только и смог прохрипеть Чон, — но мне всё равно нравится такая игра. — Гукки, быстрее, — собственных сил не хватало, чтобы получить удовольствие, поэтому пришлось просить брата. Его сумасшедший темп может довести до оргазма за считанные минуты. Долго его уговаривать не нужно. Секунда и я под братом. Спиной, через футболку, я ощутила прохладу простыни, которая успела остыть за время моего отсутствия на ней. Мурашки расползлись по телу то ли от холода постельного белья, то ли от жара мужского тела и дурманящего аромата, то ли от громких сдавленных стонов и скрипа кровати. Так сразу и не понять. Может, это всё сразу так влияет на меня? Скорее всего, виной этому есть мой братик, его невероятное спортивное тело, гибкость бёдер и глубокий голос. Он обожает меня мучить, что не может не заводить: набирает бешеный темп, целует шею, руками исследует женское хрупкое тело, сводя с ума, а затем просто останавливается, заставляя меня ерзать под ним и умолять криком, чтобы вытрахал всю дурь из головы. Он снова замедляется, утыкаясь носом мне в ключицу, целуя особенно чувствительные точки. Почти полностью выходит из меня, а затем проникает до основания, делая волнообразные движения бёдрами. Всё, что я смогла сделать в тот момент — это закричать, расцарапывая спину брата. Чонгук сначала поднял на меня удивлённый взгляд, не ожидая такой реакции, но сразу же пошло ухмыльнулся, продолжая вбиваться в моё тело, пока не кончил сам. — Доброе утро, нуна, — счастливо улыбнулся парень, ложась обратно на своё место. — Доброе, — я положила ему на грудь свою голову, пытаясь восстановить дыхание, — Тебе понравилось такое утро? — в моём голосе прозвучало хитрый лисий тон. — Очень, — он снова улыбнулся, — жди вечера, я пожелаю тебе «спокойной ночи». Тебе понравится.