***
Проснувшись следующим утром, Грация почувствовала еще большую усталость, чем накануне. Проведя всю ночь в размышлениях о мотивах Драко Малфоя, девушка решила, что ни за что больше не позволит быть себе слабой девочкой со слезами на глазах. Хватит, она осталась совершенно одна. Пора взрослеть. Тяжело встав с кровати, Теверелл со страхом подошла к зеркалу. Красные от слез глаза, кожа белее, чем у покойника. С глубоким вздохом девушка принялась приводить себя в порядок, пытаясь побороть навязчивое желание послать все к черту и, зарывшись в одеяло, тихо и незаметно провести всю оставшуюся жизнь. Липкий страх все больше опутывал гриффиндорку при мысли о том, что в этом мире у нее больше не осталось родных людей. Да, она долгое время не общалась с мамой, но в глубине души всегда знала, что мать где-то живет и думает о своей дочери, рассказывает о ней сестре. А сейчас… Сейчас и эта слабая мысль, поддерживающая девушку долгие годы, испарилась. Увидев Грацию, Драко немало удивился. Гордая осанка, холодная маска на лице, в глазах — пустота, отрешенность. От той ранимой девочки, что открылась ему вчера, не осталось и следа. Она спрятала свою боль, позволяя окружающим любоваться лишь маской спокойствия. Для парня это было не ново. Он и сам делал так довольно часто. Но вот выделывать этот трюк, пережив такое — нелегкое дело. Малфой наблюдал, как девушка, зайдя в зал и поздоровавшись, занимает свое место. Он всегда знал, что Грация сильная девочка, но только в этот момент понял, насколько. Лишь в этот момент, — посмотрев ей в глаза и не встретив там ни одной эмоции. Закончив трапезу и соблюдя все формальности приличия, Теверелл поднялась к себе, намереваясь заняться чтением. Это всегда отвлекало ее от тяжелых мыслей и боли, что с недавних пор неотрывно следовала за ней. Малфой же отправился на бесполезный, с его точки зрения, урок от тети Беллы, желающей передать племяннику все те знания, которые она обрела за долгие годы службы Волдеморту. Зайдя к себе в комнату, девушка вспомнила про дневник. Решив отправить Гарри ответ, она поудобнее устроилась в кресле и, раскрыв его, попыталась придумать текст послания. В раздумьях над содержанием ответа Теверелл провела около получаса. На ум ни шло ни одной толковой строчки. Она просто не знала, что ответить. «Привет! Знаешь, а я тут чуть было не стала Пожирателем, одним из тех, кого ты ненавидишь больше всего. Почему чуть было? Да я и сама не знаю. А, и еще совсем недавно были зверски убиты моя мать и сестра. Кстати, как твои дела?» — Не бред ли? Наконец, выстроив в голове более-менее адекватную фразу, к слову, убрав из нее все, что произошло за последние дни, Грация вывела аккуратным почерком: «Здравствуй! Я очень рада за вас. Со мной тоже все хорошо, спасибо, что спросил. По возможности тебя прошу: не высовывайся! И будь осторожен. Тоже самое передай остальным. С любовью, Робин.» Грация улыбнулась. В ее голове всплыло одно очень старое воспоминание: «Проснувшись рано утром, пятилетняя Грация вскочила с кровати и кубарем скатилась по лестнице, ведущей в холл. Это был чудесный день — день ее рождения, а это означало, что ей сегодня позволено все! Едва разлепив глаза, девчонка кубарем скатилась по лестнице в главный зал, где ее и Эмму уже ждали веселые родители. При виде растрепанной и счастливой дочери они дружно рассмеялись. — С днем рождения, доченька! Отец подошел к ней, поднял ее на руки, крепко обнял и закружил по комнате. Девочка заливисто засмеялась, и ее смех звонкими колокольчиками пронесся по старинному поместью. — Барбара, взгляни только, какая она у нас взрослая стала! В этот момент спустилась сестра. В отличии от Грации, Эмма была причесана и одета с иголочки. В этом-то и заключалось главное различие сестер: Эмма была истинной аристократкой, никогда не позволяющей неподобающе себя вести или выглядеть, даже в столь юном возрасте. А Грация… Была той еще оторвой. Девочка совершенно не заботилась о своем высоком статусе и вовсе не собиралась соответствовать ему. Она могла бы запросто выйти к гостям без прически или в неподходящем платье, если бы не толпа горничных, ежеминутно одергивающих девочку и удрученно качающих головой при виде ее очередной проказы. И такой девушка оставалась вплоть до ее удочерения, пока вопрос об идеальном поведении не начал стоить ей ужасных наказаний. Мама лучезарно улыбалась, обнимая одновременно и дочерей, и мужа. — Робин, Эмма, а вам не кажется, что настало время для самого лучшего в мире праздничного завтрака? — смеясь, поинтересовалась она.» Из воспоминаний девушку вырвал стук почтовой совы в стекло. С замиранием сердца Грация подошла к окну и сняла с лапки птицы письмо, запечатанное знаком Министерства. Распечатав его дрожащими руками, гриффиндорка принялась читать его, забывая, кажется, даже дышать. «Добрый день, мисс Теверелл, спешу сообщить вам, что ваша просьба о поиске мистера Ричарда Теверелла, вашего брата, была рассмотрена. Мы приняли решение начать розыск. От вас не требуется ничего, все, что может понадобиться нам для поисков, у нас уже есть. Обязуемся держать вас в курсе. С уважением, Отдел по поиску пропавших.» Грация тяжело вздохнула. Они возьмутся! Еще не все потеряно! Ричард был ее младшим братом и, хотя он и был магом, его изгнали вместе с матерью и сестрой. Но на этом связь Грации с ним не прервалась. Барбара не смогла отдать сына учиться в Хогвартс, поэтому выбрала для него Дурмстранг. Школа, на взгляд Грации, была намного хуже Хогвартса, особенно, учитывая любовь Игоря Каркарова, — директора Дурмстранга, к преподаванию Темных искусств, но девушка ничего не могла с этим поделать. Ей оставалось лишь радоваться редким встречам с братом и его рассказам о матери и сестре. А теперь эта связь и вовсе пропала. Ричард то-ли сбежал из школы, то-ли гостил у матери во время ее поимки. Точно девушка не знала, и о произошедшем с ним после того, как их мать и сестра были схвачены, она могла лишь гадать.***
В этот раз Беллатриса превзошла себя: уже на пятнадцатой минуте урока Драко чувствовал рвотный позыв и проклинал идею тетки устроить этот урок после завтрака. А они ведь «всего лишь проходили заклятие, заставляющее кожу человека натягиваться до предела и лопаться!» Иногда Драко задавался вопросом: как можно быть настолько безумной? Но, когда он смотрел на ее учителя, такой вопрос быстро отпадал сам по себе. — Давай, мальчишка! Ты даже не стараешься! — визгливо выкрикнула тетя. — Я стараюсь. Мне просто интересно: какого Мерлина этим занимаюсь я?! Разве нельзя для такой работы взять какого-нибудь эльфа или егеря? — устало и раздраженно поинтересовался Малфой. — Молчать! Ты посмел усомниться в своем учителе? Что ж, я поставлю тебя на место, негодник. Круцио! Впрочем, ничего нового, только боль. Адская боль. Казалось, что от криков несчастного парня рухнут стены многовекового замка. Кровь пульсировала в ушах. Драко ощущал, как каждый сосуд лопается снова и снова, а каждая косточка ломается опять и опять. Он начал задыхаться от боли, захлебываться непонятно откуда взявшейся кровью. Безумный смех Беллатрисы разносился по комнате, перемешиваясь с его нечеловеческими криками. И вдруг боль прекратилась. С трудом подняв голову, Драко увидел отца, направляющего палочку на Беллу. — Оставь моего сына в покое! — яростно прошипел он. — Лю-ю-юциус… Защищаешь своего щенка? — насмешливо поинтересовалась Белла. — Знаешь, что он такой же, как и ты. Что у него кишка тонка для того, чтобы стать достойным своего Повелителя! — она безумно расхохоталась. — Закрой свой рот! — рявкнул отец Драко. — Это, если ты еще не забыла, мой дом и Драко. Еще твоей сестры, но никак не твой, — в голосе мужчины слышались стальные нотки. — И ты не можешь делать здесь, что хочешь. В особенности, пытать членов моей семьи. Так что если тебя не затруднит, немедленно покинь этот дом. — Ты не убережешь его от всего. Когда-нибудь он сдохнет под забором, повторив судьбу отца! — женщина брезгливо сморщила нос и, развернувшись на каблуках, гордо удалилась. — Как ты, Драко? Сможешь дойти до своей комнаты? — поинтересовался у сына Люциус, опускаясь на колени рядом с сыном. Драко удивленно посмотрел на отца. Обычно тот не отличался особым добродушием и сам частенько грешил злоупотреблением Темной магией, но сейчас в его взгляде отчетливо проступало сожаление и сочувствие. — Д-да, отец. Благодарю, — все еще не отдышавшись, проговорил Малфой. Люциус ничего не ответил и встал, протягивая сыну руку. Тот принял помощь и встал, но, покачнувшись, чуть снова не упал. Малфой-старший поддержал его и, удостоверившись, что сын более-менее твердо стоит на ногах, отправился к себе, на ходу бросив: — Вызови домовика с настойкой вербены. Она помогает после Круциатуса. Драко посмотрел вслед отцу. Что произошло с верным слугой своего хозяина? Раньше ему не доставляло особых проблем видеть, как пытают его сына и даже делать это собственноручно. Малфой мог лишь гадать о том, что же так повлияло на мировоззрение его отца, но в тот момент у него не было на это сил. Дойдя до своей комнаты, измученный парень упал на кровать и мгновенно провалился в сон.***
Сидя все в том же кресле и размышляя о судье своего брата, Грация услышала разгневанный голос Люциуса. Прислушавшись, она поняла, что мистер Малфой гневно рассказывает кому-то о том, что Беллатриса пытала Драко. Грация закатила глаза и решительно встала. Она помнила фирменный круциатус Беллы и понимала, насколько плохо сейчас может быть Малфою, а значит, он мог быть уязвим. Помощь парню помогла бы ей отвлечься от тяжелых мыслей и, возможно, узнать что-либо полезное. Зайдя в комнату парня, девушка поняла, что все еще хуже, чем она предполагала. Драко лежал на кровати и рвано дышал, время от времени бормоча что-то неразборчивое. На лице слизеринца была неестественная даже для него бледность. Теверелл попыталась привести парня в чувство, но ничего не помогало. Тогда она наколдовала несколько зелий из своих запасов и, аккуратно уложив голову бесчувственного Драко себе на колени, стала вливать ему в рот снадобья, которые составляла сама. Снейп хорошо обучил ее премудростям зельеварения еще когда она была маленькой девчонкой, поэтому в эффекте своих настоев девушка не сомневалась. Эти зелья бессчетное количество раз помогали и ей самой. Благодаря им Малфою стало легче уже через пятнадцать минут. Его дыхание выровнялось, стал возвращаться природный цвет кожи, а ярко-выступающие вены постепенно разгладилась. Сев в кресло напротив камина, Теверелл наколдовала свою любимую книгу и принялась ждать, решив дождаться пробуждения парня. Вообще-то, на судьбу Драко ей было плевать, но, помогая ему, девушка чувствовала, что может изменить хоть что-то в этом мире, раз предотвратить смерть родных у нее не получилось.***
Пробуждение было медленным, тягучим. Словно липкий сон и вовсе не хотел отпускать Драко в этот мир. Первым чувством, которое он ощутил, была боль. Каждая мышца напряглась до предела и, казалось, была готова лопнуть в любой момент. Все тело налилось тяжестью. Парень засыпал и просыпался несколько раз, пока солнечный свет, пробивающийся из-за закрытых штор, слишком яркий, чтобы быть просто светом, не ослепил его. С трудом открыв глаза, он обвел взглядом комнату. Драко не мог не признать, что в этот раз что-то изменилось, какое-то невесомое чувство плотно обосновалось в его груди. Последствия Круциатуса хотя и были чудовищными, но, во всяком случае, их можно было стерпеть. Если бы Малфой чувствовал себя чуть лучше, он бы, конечно, задавался вопросом о том, что же все-таки произошло и почему в этот раз все не так. Сама мысль о том, что тетя Белла его пожалела, вызывала лишь смех, а значит, дело было в другом. Из размышлений его вывел тихий шорох страницы. Переведя взгляд в ту сторону, откуда исходил звук, он увидел слегка растрепанную, невыспавшуюся Грацию. Она сидела и внимательно читала какую-то очередную книгу. — Теве… Кхм. Теверелл, — голос был ужасно слабым и хриплым, так что прозвучало это из рук вон плохо. Слизеринец разозлился на себя за эту слабость. В конце-то концов, он — Малфой! Он не имеет права вызывать жалость! Но поделать со своим телом парень ничего не мог. Оно упорно отказывалось повиноваться и принимать человеческий вид. Девушка вздрогнула. Стремясь уйти от реальности, она так увлеклась чтением, что не заметила пробуждение Драко. Грация, слегка склонив голову, оценивающе посмотрела на парня, после чего, кивнув, будто бы соглашаясь со своими мыслями, взяла со стола флакон с темно-зеленым зельем и протянула ему. — Пей, — проговорила она коротко. И, немного смягчившись, добавила: — Поможет. Малфой взял флакончик и с сомнением посмотрел не него. Драко не доверял девушке. Драко совсем не доверял ей. Мало ли, что могло взбрести в эту взбалмошную голову! Ее предыдущие выходки явно не отличались разумными действиями. Но немного поразмыслив и ощутив, что с каждой минутой ему становится все хуже и хуже, юноша все же выпил его. — Я ценю ваше доверие, мистер Малфой, но разумнее было бы узнать, что это за зелье, — саркастичным тоном проговорила Теверелл, закатывая глаза и фыркая. — Очень надеюсь, что у тебя присутствует инстинкт самосохранения и ты не станешь убивать меня в моем же доме, — он усмехнулся через силу и откинулся на огромные мягкие подушки. Девушка закатила глаза и покачала головой. Она явно была готова к такой реакции парня. — Это зелье сварено по моему собственному рецепту, оно очень хорошо помогает избавиться от последствий Круциатуса, — как бы невзначай сообщила гриффиндорка. — Кстати, к тебе заходила миссис Малфой. Малфой обратил внимание на синяки у девушки под глазами и на болезненную бледность. — Позволь спросить: сколько же ты тут сидела? — он вопросительно посмотрел на Грацию. — Позволь спросить: зачем тебе это знать? — девушка сложила руки на груди и ответила юноше выжидающим взглядом. — Ты не поверишь, но просто интересно, — Драко закатил глаза и усмехнулся. — Ну, если тебе так уж интересно… — на этих словах он картинно вздохнула. — … со вчерашнего дня. Парень попытался изобразить опять усмешку, но получилось слабо. Силы все еще не вернулись к нему. — Решила в колдомедики податься? Или просто привыкла помогать всем? — издевательски поинтересовался он. Девушка фыркнула. — К твоему сведению: помогать всем и вся не входит в список моих хобби, — она закатила глаза. Немного подумав, гриффиндорка добавила: — Я тебе дала еще одно зелье, его надо принимать каждые пол часа. И, кстати, пожалуйста, раз уж ты забыл, — Теверелл пожала плечами и через-чур мило улыбнулась, после чего закатила глаза. И тут Драко сделал то, чего никак не мог объяснить. Приложив немало усилий, он поднял свою руку и накрыл ею ладонь девушки. Легонько погладив ее большим пальцем, он проговорил: — Спасибо, Грация. Серьезно, спасибо тебе, — впервые в жизни Теверелл не услышала в его голове фальши и насмешки. В словах парня звучала лишь искренняя благодарность, услышать которую из уст слизеринца доводилось далеко не всем. Грация кивнула. — На здоровье. А теперь спи. Зелье быстрее подействует, если ты будешь спать, — с этими словами она вышла из комнаты Малфоя.***
Заглянув в комнату юноши несколько часов спустя, Грация с удовлетворением отметила, что выглядит он намного лучше. — Как ты? — девушке это было действительно интересно. Она никогда не видела, как работает ее зелье. — Лучше не бывает, — с сарказмом ответил парень, закатывая глаза. Теверелл поняла, что к нему уже успела вернуться его прежняя манера поведения. — Я рада, — сдержанно прокомментировала Грация, фыркая. В комнате повисла неловкая тишина. Девушке показалось, что Драко не очень то желает видеть ее, поэтому она решила покинуть его, так называемые, апартаменты. — Чем планируешь заняться? — внезапно спросил слизеринец, немало удивив Теверелл. — Честно? Даже не знаю. Думала почитать, — она пожала плечами. — А ты читала «Тайны волчьего Аконита или как обезвредить оборотня»? — Малфой надеялся, что сможет заинтриговать девушку новой книгой. В конце-концов, уж лучше было провести время в ее компании, нежели в полном одиночестве! Загоревшиеся глаза девушки дали Драко понять, что он на верном пути. Насколько бы сильно Теверелл не отличалась от Грейнджер, путь к их обществу лежал через интересные и новые книги. — Нет. И даже не слышала ничего подобного, — она покачала головой. — Не хочешь взглянуть? — Драко усмехнулся. Он то думал, что это будет сложнее, однако самой же Грации, похоже, в этом доме было также тошно и также скучно, как и ему самому. — С удовольствием, — с улыбкой согласилась она. Остаток дня ребята провели за чтением книг и непринужденной беседой обо всем на свете. Они обсуждали книги, школу, квиддич и многие другие темы. Вернувшись в свою комнату, Грация почувствовала непривычную легкость. Она уже давно не разговаривала ни с кем просто так. Собственно, тоже самое чувствовал и Малфой. Парень был рад тому, что ему все-таки удалось немного разбить тот лед, что всегда присутствовал в их общении с девушкой.