Удивительно быстро летит время. С момента захвата Пожирателями Министерства прошел месяц, но напряжение, витавшее и в Мортеме, и в Малфой-меноре, все нарастало. Измученные маги боялись лишний раз высовываться из своих комнат, когда им наносил визит сам Волдеморт, пристрастившийся в последнее время разбрасываться заклятиями по поводу и без. Такой настрой Повелителя был вызван тем, что за последний месяц Гарри Поттеру удалось сбежать от него целых два раза, и теперь он скрывался где-то вне досягаемости Пожирателей и самого мага. Однако Волдеморт не терял решимости раз и навсегда уничтожить Избранного, поэтому, захватив Министерство и подчинив себе «Ежедневный Пророк», он приказал напечатать на первой полосе заметку о розыске Гарри Поттера, якобы для выяснений обстоятельств смерти Дамблдора, и приказал своим Пожирателям круглосуточно дежурить напротив домов на площади Гриммо на случай, если Гарри Поттер вдруг появится там. Также был начат «Учет маггловских выродков», на который должны были явиться все магглорожденные волшебники. По официальной версии это делалось для того, чтобы понять, откуда в крови маггловских детей взялась магия, но даже названия этой кампании с легкостью могло опровергнуть эту теорию. Да и слухи о том, что всех магглорожденных, попавших под «учет», больше никто не видел, подтверждали: Волдеморт руками поставленного им на пост Министра Магии Пия Толстоватого перешел к активному террору. Также изменения претерпел и состав помощников Министра Магии. Его правой рукой и главой Отдела по учету маггловских выродков была назначена Долорес Амбридж, в первый же день со всем усердием принявшаяся за работу. Но, наверное, самым главным нововведением был Снейп, утвержденный на должность директора Хогвартса перед самым началом нового учебного года. Грация была абсолютно уверена в том, что именно он получит эту должность еще тогда, когда профессору удалось убрать Дамблдора, поэтому для нее это не оказалось новостью. Сам же Северус воспринял это известие довольно-таки прохладно, что было понятно, учитывая, каким образом ему досталась эта роль.
Также изменения произошли и в отношениях между Грацией и Вальтером Сантаной. Проведя целый месяц бок о бок в одном поместье, юноша и девушка смогли найти общий язык и даже сблизиться. Постепенно Грация перестала одергивать себя после каждого неосторожно брошенного слова, а сам же Вальтер перестал обращать внимание на колкости, иногда выдаваемые девушкой. Окончательно же их отношения перешли в разряд «хорошие знакомые или приятели» после одного случая…
На мраморном полу огромного холла, скорчившись, лежали два тела с мешками на головах. Неопрятные егеря, притащившие их, с победоносным видом возвышались над своими пленниками.
— Грязнокровки, — отрапортовал странный, франтоватого вида мужчина, явно имевший психические расстройства. — Мы ждем плату.
— Держи и проваливай, — прошипел Джон Теверелл, кидая егерям мешочек с монетами.
— Всегда приятно иметь с вами дело, — с поклоном ответил мужчина и, махнув остальным рукой, вышел на улицу. Толпа последовала за ним.
— Что это? — послышался властный, но негромкий голос Илмы с лестницы.
— Егеря поймали двух беглых грязнокровок, — ответил хозяин дома.
— Прекрасно, — женщина хищно усмехнулась. — Джон, не сочти за труд пригласить твою дочь к нам.
— Конечно, — ответил мужчина.
Несколько минут спустя девушка поспешно спустилась в холл, нервно заламывая руки и тщетно пытаясь скрыть испуг при виде скрючившихся связанных тел.
— Грация… — протянула Илма. — Взгляни, — она указала на пленников. — Это дети немагов, обладающие магией. Что ты чувствуешь, глядя на них? — проницательные глаза женщины впились в лицо девушки.
— Ничего… — растерянно протянула та в ответ. — Мне не очень приятно видеть их, — быстро добавила Грация, сообразив, какого именно ответа от нее ждет Илма.
— Скажи, разве это справедливо? — практически искренне сочувствуя девушке, спросила Сантана. — Дети немагов рождаются магами и живут на всем готовом, а твоя сестра, потомок древнего магического рода, родилась без магии? Разве ты не хочешь поквитаться с ними за сестру?
Внутри гриффиндорки все похолодело. Она поняла, на что именно намекает волшебница. Девушка не хотела пытать этих людей, не хотела причинять им боль. Не хотела убивать их, но, похоже, сегодня выбора у нее не было.
— Хочу, — чуть дрогнувшим голосом выдохнула она.
— Отлично, — улыбнулась женщина. — Рада, что я в тебе не ошиблась, — в комнате повисла неловкая для Грации тишина. Девушка буквально не знала, куда себя деть. Ее взгляд метался по окружавшим ее предметам, то и дело натыкаясь на пленников. — Ну же. Покажи, на что ты способна! — подбодрила ученицу Илма.
— Я… — девушка откашлялась. — Я должна убить их?
— Сначала покажи все, что умеешь, — протянула женщина, оценивающе глядя на Грацию.
Та молча кивнула. Тяжело сглотнув, Грация достала палочку и наставила ее на своих жертв.
— Кру… — начала было она, но Илма перебила ее.
— Как банально, — фыркнула она. — Я думала, наследница столь древнего рода должна иметь в запасе нечто более интересное.
— Конфринго! — произнесла про себя Теверелл, до крови закусив губу в попытке побороть подступившие слезы.
Одна из жертв издала нечеловеческий вопль, полный боли и страдания. Пламя охватило ее тело, специально очень медленно пожирая его. Мешок на голове девушки вспыхнул, открыв взгляду Грации красивое, практически детское личико в форме сердечка, сейчас искаженное гримасой боли.
— Нет! Нет! НЕТ!!! — завопил парень, лежащий рядом. Он забился на полу, силясь освободиться из пут. Голос его звучал глухо из-за мешка, все еще скрывающего его голову. — Она же еще ребенок! Возьмите меня! МЕНЯ!!! — его крик перешел в стон, полный мольбы и страха.
— Молчать! — властно приказала Илма, невербально лишив парня голоса. — Продолжай, Грация, мне нравится.
Девушка, не менее испуганная, чем сами пленники, рвано вздохнула. Дрожь во всем ее теле стала настолько сильной, что сдерживать ее Грация была больше не в силах.
— Д-д-дифиндо! — практически взвыла девушка.
Девчонка на полу издала еще один вопли. Уродливые глубокие порезы покрыли все ее тело, кровь мгновенно образовала лужицу вокруг нее. Парень еще яростнее забился в веревках.
— Отлично… — прошипела Илма. — Дальше.
— Экспеллимеллиус… — пробормотала гриффиндорка, заставив тело своей жертвы вспыхнуть в последний раз. Раздался оглушительный крик, после чего все стихло. Лишь потрескивание огня да возня немого парня нарушали ту мертвую тишину, что повисла в холле Мортема.
— Чего же ты ждешь? — недовольно поинтересовалась Илма, указывая на парня.
— Исчезни! — воскликнула Грация, убирая мешок с головы юноши. — О… — только и смогла вымолвить она, взглянув в перекошенное от ненависти лицо своего бывшего одногруппника. — Колин…
Тот попытался было что-то ответить, судя по всему, как-то оскорбить гриффиндорку, но заклинание все еще действовало. Однако одного лишь взгляда юноши, полного ненависти и презрения, хватило, чтобы высказать все эмоции, что он ощущал в тот момент.
— Какие-то проблемы? — Илма подняла тонкую черную бровь.
— Нет, никаких, — тут же отозвалась Грация. — Лучино! — прошептала она, вновь направляя палочку на свою жертву.
Тело Криви покрылось страшными кровоточащими ранами, причинявшими ему невыносимую боль. Изо рта и носа также полилась кровь. Разинув рот в безмолвном крике, Коллин зажмурил глаза.
— Изобретательно, — похвалила Илма еле живую девушку.
Устав от пыток, Грация надрывно выдохнула:
— Энтоморфиум!
Миг — и вместо Коллина на полу лежит муравей. Вздохнув, Теверел прошептала:
— «Редукто!», — и тело муравья взорвалось, не оставив после себя ровным счетом ничего.
— Отлично, — вновь повторила удовлетворенная результатом Илма. — Джей! — позвала она своего домовика.
— Да, х-хозяйка, — испуганно косясь на догорающее тело, поклонился домовик.
— Прибери тут, — женщина вальяжно махнула рукой в сторону трупа.
— Конечно! — пискнул Джей.
— Ты можешь идти, — снисходительно улыбаясь, бросила Илма. — Я пришлю за тобой позже.
— К-к-конечно, — так же, как и Джей только что, пропищала девушка и на негнущихся ногах бросилась к себе в комнату.
***
Прислонившись спиной к прохладной поверхности двери, девушка запустила пальцы в волосы и до боли сжала их, сползая по стене. Слезы застилали глаза, портя идеальный макияж. Задыхаясь, девушка закричала. Громко, протяжно, пытаясь выплеснуть всю боль, ненависть, ярость, что годами копилась в ее хрупком теле. Рыдания, так старательно сдерживаемые гриффиндоркой в последнее время, вырвались наружу, помогая успокоить боль.
— Ого… — протянул только что появившийся в ее комнате Вальтер. — Нормально тебя так…
— Уйди, — сдавленно попросила девушка. — Умоляю, уйди! — ее голос снова сорвался на крик.
— Никуда я не уйду, — усмехнулся Вальтер. — Тут такое творится…
Сантана подошел к Грации и опустился рядом с ней, положив руку ей на плечо.
— Успокойся, слышишь? — практически приказал юноша.
— Оставь меня в покое, — прошипела Теверелл.
— У-у-у, какие мы грозные, — Сантана усмехнулся. — А не боишься?
— Да хоть убей, мне все равно, — отмахнулась Грация.
— Э-э-э, нет, дорогая, так просто ты не отделаешься, — хмыкнул Вальтер, беря девушку за кончик подбородка и заставляя поднять глаза на него. — Ты ни в чем не виновата, поняла? — практически по слогам произнес он. — Вина лежит на матери. На матери, поняла? — повторил юноша, будто бы разговаривая с умственно отсталой.
— Ну, конечно, не виновата… — огрызнулась Грация. — Прямо ангел во плоти!
— Можно и так. Привыкай, иначе свихнешься, — юноша пожал плечами и отвернулся.
Хотя на душе у девушки все так же скребли кошки, слезы все же перестали заливать ее лицо.
— Вот так-то лучше, — одобрительно произнес Вальтер, смерив соседку оценивающим взглядом.
— Скажи… — несколько минут спустя неуверенно произнесла Грация. — А как ты привык ко всему этому?
Юноша перевел на девушку внимательный взгляд, в котором на мгновение промелькнула боль, та же самая боль, которую старательно скрывала сама Грация.
— А у меня не было выбора, — он равнодушно пожал плечами. — Либо я убиваю, либо умираю. Все просто. Ты поймешь. Потом… — протянул юноша.
— Но как… — пораженно выдохнула гриффиндорка. — Илма же…
— Моя мать, да, — закончил за нее Вальтер. — А Элизабет с Джоном твои родственники, так что с того?
— Ничего… — согласилась девушка.
— Вот именно, — заключил Сантана. — На такой случай есть одна чудн
ая поговорка… Хочешь жить — умей вертеться, кажется, так… Понимаешь? — он вопросительно глянул на Теверелл.
— Кажется, да…
— Ты вернешься в Хогвартс? — немного подумав, поинтересовался Вальтер.
— Да, вернусь, — неуверенно ответила девушка.
— Где угодно, лишь бы не здесь? — понимающе усмехнулся юноша.
— Ну… Да, — Грация кивнула головой.
— Я, наверное, тоже туда поеду… — протянул Сантана, будто бы прикидывая все «за» и «против» этого решения.
— Зачем?! — пораженно воскликнула Грация, ошарашенно глядя на парня.
— Где угодно, лишь бы не здесь, — пожал тот плечами. — Сама же знаешь.
Юноша и девушка проговорили до самой полуночи. Они обсуждали самые разные темы: от списков предметов Хогвартса до странных изменений, внесенных в правительство Волдемортом. Постепенно Грация уверовала в то, что она и в самом деле невиновна, ну или практически невиновна в содеянном только что, и чувство вины, железным обручем давившее на грудь девушки, немного ослабло, позволяя той нормально дышать. А в это время Драко, получив очередную порцию Круциатуса и решив, что сегодняшний день лучше провести вне Малфой-менора, тщетно пытался попасть в комнату гриффирдорки. Неприятное чувство ревности, уже очень давно поселившееся в сердце слизеринца, стало расти, заполняя его изнутри.
***
Платформа 9 и ¾ встретила Грацию непривычной тишиной. Все находящиеся там старались говорить как можно тише, чтобы привлекать к себе минимум внимания. Пробираясь к поезду, девушка раздраженно ловила на себе злые, подозрительные взгляды одногруппников, которые, к слову, сразу же отворачивались, стоило ей только взглянуть в их сторону. Теверелл в отчаянии пыталась найти в толпе знакомую фигуру, чтобы не чувствовать себя настолько одинокой. Она ужасно соскучилась по Драко. Это лето было не самым лучшим в их жизни, поэтому оба с удовольствием поспешили вернуться в Хогвартс. Наконец Грация заметила то, что искала, — платиновые волосы мелькнули в толпе.
— Драко! — окликнула она парня. Тот, услышав звонкий девичий голосок, резко обернулся и расплылся в теплой улыбке.
— Привет! — воскликнула девушка, обнимая слизеринца. Тот усмехнулся, покрепче прижав ее к себе.
— Как мы соскучились-то, оказывается, — хмыкнул он, лукаво глядя на Грацию. Та несильно толкнула его локтем в бок.
— Не ухмыляйся так, ты мне четвертый курс напоминаешь, — девушка фыркнула. — Что, Теверелл, как думаешь, сколько твой Поттер на Турнире продержится? Я думаю, что и минуты не выдержит! — передразнила Грация четырнадцатилетнего Драко. — А отец…
— Все-все, сдаюсь! — Малфой шутливо понял руки. — Ты победила, о великий гений пародии меня!
Оба звонко рассмеялись, вспоминая те дни. Казалось, что с того момента прошла целая вечность, что те события происходили в какой-то другой, параллельной жизни. Внезапно Драко посерьезнел, устремив раздраженный взгляд в толпу.
— Эй, ты чего? — удивленно поинтересовалась у него Грация.
— Сантана, — буркнул в ответ Малфой.
— Ах, это… — протянула девушка. — Он захотел перебраться в школу, и Илма отпустила его.
— Черт, — выругался Драко. — Зачем ему, ради Мерлина, в Хогвартс?
— А кто ж его знает? — Грация пожала плечами, мягко взяв юношу за руку. — Ну же, успокойся. Ничего он не сделает.
— Очень на это надеюсь, — пробормотал Драко, немного расслабляясь.
Попав в поезд, ребята сразу же поняли, что теперь они — против всех. Все, кроме слизеринцев, расступались, освобождая им дорогу. Любые разговоры сразу же смолкали при их приближении, и сотни ненавидящих взглядов утыкались в спину. Исключение составляли лишь ученики Слизерина, разделившие такую судьбу со своим «принцем» и его «принцессой», как их называли за глаза.
— Проваливайте отсюда! — рявкнул на проходивших мимо ребят Невилл.
— Ну-ка повтори, — медленно выдохнул Драко, настроение которого и так уже было на нуле.
— Ползите к своим Пожирателям, твари, — выплюнул в ответ юноша.
Драко не желал спускать подобное к себе отношение. Едва не рыча от досады, он резко схватил долговязого Невилла за грудки и прижал к стене, яростно глядя тому в глаза. Долгопупс ответил ему презрительным взглядом.
— Драко, не стоит, — прошептала Грация, кладя руку ему на плечо. — Пожалуйста, отпусти его.
— Хорошо, — зло сверкнув глазами, ответил слизеринец и, напоследок с силой ударив гриффиндорца коленом в живот так, что у того перехватило дыхание, отпустил его, брезгливо вытирая руки.
— Идем, — коротко бросила девушка, расстроенно качая головой и уже направляясь в сторону вагона Слизерина.
— Уроды, — выдохнул им в спины Невилл, тяжело опускаясь обратно на скамейку.
