***
Жизнь Грации Теверелл превратилась в одну кошмарную, серую, мрачную и полную страхов полосу. Раньше ее поддерживал Драко, постоянно находясь рядом, но теперь же Повелитель пожелал, чтобы он обучался у него лично, и парень переехал домой. Однако ни изматывающие тренировки, ни угроза наказания не мешали ему при любой возможности навещать девушку. Но этих мимолетных часов, разумеется, не хватало. Волей-неволей Грации приходилось практически ежедневно приходить к Вальтеру и просиживать у него все свободное время. Она не хотела признавать этого, но юноша притягивал ее, будто магнитом. Он был странным, таинственным и опасным, а эти качества всегда привлекали гриффиндорцев. Но вместе с тем именно с ним девушка чувствовала себя в относительной безопасности. Убедившись, что Сантана не собирается убивать ее, Теверелл смогла переступить через события того неприятного вечера и позволила себе жить дальше. В конце концов, ей нужно было хоть какое-то общение в этом треклятом замке, и Вальтер с блеском давал его ей. Грация никак не могла взять в толк: почему темный маг, проживший не один, не два и даже не три десятка лет и привыкший убивать, не захотел отнять жизнь у нее — девчонки, которая ему, по сути, ничем не была нужна. Однако напрямую спросить об этом у самого юноши Грация не решалась. Ей оставалось лишь надеяться, что когда-нибудь он сам обо всем расскажет. Однажды зайдя в кабинет юноши, Грация поняла, что сегодня что-то определенно не так. Просто внезапно у нее появилась легкое чувство тревоги. Оглядевшись, она поняла, что комната пуста. Нервно передернув плечами, отгоняя неприятное чувство, девушка решила дождаться мага. Усмехнувшись мысли о том, что скорее всего ее любопытство не доведет ее до хорошего конца, она уселась на подоконник и, подобрав ноги под себя, взглянула в окно. Крупные хлопья снега медленно спускались с небес, добавляя к толстому слою снега, покрывавшего все вокруг, еще один. Какие-то младшекурсники, заливисто хохоча, лепили снеговиков и играли в снежки. Теверелл с улыбкой покачала головой. Дети всегда оставались детьми. Теплые воспоминания о днях, проведенных вместе с друзьями, нахлынули на нее, заставляя сердце болезненно сжаться. Однако же Грация уже свыклась с мыслью о том, что отныне их пути разошлись. Да, ей было больно вспоминать о друзьях, но все же это уже была не та боль, что раньше. Сейчас все эти воспоминания казались ей сном, одним из тех, которые снятся нам в детстве. Наверное практически у всех есть сон, который мы увидели в полудреме перед самым пробуждением и запомнили на всю жизнь? От него веет теплом, уютом, ностальгией и легкой грустью. Вот что-то подобное и ощущала сейчас девушка, сидя на каменном подоконнике и наблюдая за тем, как хлопья снега медленно падают с небес. — Какие люди! — раздалось вдруг у нее за спиной. Вздрогнув, Грация резко обернулась. — Не ждал? — усмехаясь, поинтересовалась она. — Почему же? — лукаво прищурившись, поинтересовался Вальтер. — Это уже традиция! — он устало опустился рядом с ней и прислонился спиной к холодной поверхности стекла. — Не спрашивай, — отрезал юноша, заметив любопытный взгляд девушки. — Ну и ладно, — надулась она, сложив руки на груди и исподлобья взглянув на собеседника. — Ты как ребенок! — улыбаясь, констатировал Сантана. — Точь-в-точь ребенок! — Ну, по сравнению с вами, господин Сантана, я и есть ребенок, — Грация пожала плечами. — Да и не только, — отозвался он. — И все-таки… Что с тобой случилось? — осторожно спросила девушка. — Зачем тебе это? — прикрывая глаза, поинтересовался Вальтер. — Ну-у-у… — протянула гриффиндорка. — Я, знаешь ли, редко тебя в таком состоянии вижу! И, помнится, в прошлый раз ты хотел меня… Убить, — последнее слово далось ей с трудом. — Справедливо, — хмыкнул Сантана. — Мать мстит, — коротко бросил он. — То есть как? — Тот осколок ее души, что хранится во мне, может… Скажем так, он в состоянии заставить человека сделать что-то, что он не желает делать, — тщательно подбирая слова, разъяснил юноша. — Но… — Грация опасливо взглянула на него. — Да не бойся ты! — немного раздраженно воскликнул Вальтер. — Сказал же: не трону. — Ладно, — со вздохом согласилась гриффиндорка. — А что он… Делает? — Вот это, — Сантана расстегнул несколько пуговиц на рубашке и показал шрам в виде молнии, точно такой же, какой был у Гарри. От этого шрама во все стороны расходились черные ломаные линии, придавая ему жуткую картину. Полосы уходили куда-то под рубашку. Зрелище было поистине не самым приятным. — Больно? — сочувственно спросила девушка. — Щекотно, — закатывая глаза, отозвался Вальтер. Его позабавила реакция Грации. Во взгляде девушки читались искреннее сочувствие и тревога, коих он уже давно не получал ни от кого. — Скажи… А этому можно как-то помочь? — Неа, — Вальтер покачал головой. — Хотя… — его черные глаза хитро прищурились. Следующим движением юноша резко прижал девушку к себе и поцеловал. Глубоко, страстно, так, как ее не целовал еще никто. Грация не смогла, да и не захотела сопротивляться ему. Прикрыв глаза, она ответила, с наслаждением перебирая иссиня-черные волосы и заставляя Вальтера победоносно ухмыльнуться ей прямо в губы. — Интересно… — промурлыкал он, оторвавшись от девушки и лукаво поглядев на нее. В черных глазах во всю плясали озорные чертики. — Боже… — выдохнула Грация, ошеломленно прикладывая ладонь к губам, все еще помнящим его прикосновения. Сантана смерил ее озорным взглядом. — Но так ведь не должно быть… — пробормотала она и, резко встав, вылетела из кабинета. Оставшись в одиночестве, Вальтер негромко рассмеялся и покачал головой. Отчего-то он был абсолютно уверен, что девушка вернется. Вбежав в свою комнату и плотно захлопнув дверь, Грация рассерженно опустилась на пол и скрестила по-турецки ноги. Достав кулон со змейкой и львом, девушка ощутила себя последней дрянью. Она любила Драко. Любила по-настоящему, и в этом Теверелл была уверена. А Вальтер… — Да пошло оно все к черту! — в сердцах воскликнула гриффиндорка, решительно встав и одернув мантию. Девушка решила, что с нее достаточно противоречий и размышлений. Она просто позволила событиям развиваться своим ходом. И никто из этих двоих не заметил Джинни Уизли, едва успевшую отскочить от двери в тот момент, когда Грация выскочила из кабинета профессора Темных Искусств. Гриффиндорка усмехнулась. Она не сомневалась, что в итоге Драко Малфой будет именно с ней.***
Вальтер не прогадал, позволив девушке самостоятельно принимать решения. Очень скоро она сама пришла к нему. Немного неуверенно, разрываемая сомнениями, но пришла, чему юноша был несказанно рад. Его забавляла сложившаяся ситуация, однако же маг внимательно следил за каждым своим словом, чтобы ненароком не спугнуть гриффиндорку. Грация старалась сделать вид, будто бы ничего не произошло, и несколько дней Сантана терпеливо ждал, когда же она окончательно переварит все произошедшее, но одна внезапная новость заставила его отодвинуть это на второй план. — Профессор МакГонагалл, можно мне забрать мисс Теверелл? — мрачно поинтересовался Вальтер. Женщина удивленно взглянула на него, а затем перевела взгляд на ученицу. Та едва заметно кивнула, показывая, что опасаться ей нечего. Минерва, поджав губы, сухо кивнула. Грацию всегда поражала эта женщина. С виду она была ужасно правильной, однако за своих учеников стояла насмерть. — Что случилось? — поинтересовалась девушка у Вальтера, едва только они вошли в его кабинет. — Пророчество! — отозвался он. — Я узнал, в чем его смысл, — юноша угрюмо взглянул на нее. — Так что же ты молчишь?! — возмутилась Теверелл. — Лучше присядь… — со вздохом проговорил Вальтер. — Разговор будет долгим… Грация опасливо опустилась на парту и нетерпеливо взглянула на него. — Значит так… — протянул маг, собравшись с мыслями. — В нем говорится о ребенке, отмеченном древней темной магией… О тебе. Твоя мать, страшась скорой разлуки, наложила на тебя это заклятие. Именно из-за него ты, насколько мне известно, и смогла противостоять первому заклятию Метки… — он мрачно покачал головой. — Этот ребенок — предатель. Предав, он изменит ход битвы. Именно поэтому ты все еще жива, после стольких то Его осечек. Он рассчитывает, что ты принесешь ему победу над Поттером. — Я?! — в ужасе переспросила Грация. — Но я… Я же уже предала… — убитым голосом проговорила она. — С моей помощью был восстановлен шкаф и убит Дамблдор! Это я не давала Гарри увериться в его подозрениях насчет Драко! Это значит… — Что все уже предопределено… — закончил за нее Сантана. — Если бы я не сделала этого, — тяжело дыша, попыталась оправдаться перед собой девушка. — Дамблдор, возможно, был бы жив! Мы бы обязательно выиграли с его помощью! Но Драко и его семью бы убили! — в отчаянии она закрыла лицо руками. — «И встанет перед ней выбор: сила или счастье. И от выбора этого немало зависеть будет…» — процитировал Сантана, прижимая гриффиндорку к себе и ощущая, как вздрагивает хрупкое тело. — Неужели… Неужели все бессмысленно?! — задыхаясь, воскликнула Грация. — Неужели они проиграют… — Пророчества не всегда сбываются, — попытался утешить ее Вальтер. — Но почему Илма хочет моей смерти?! — обессиленно поинтересовалась Теверелл, размазывая слезы по щекам. — Она не хочет Его победы, — отозвался юноша, поглаживая ее по спине. — Мать хочет убрать единственного соперника и жить самостоятельно. Остаток дня молодые люди провели в молчании, нарушаемом лишь громким тиканьем часов на стене. Прижавшись к Вальтеру, гриффиндорка тупо смотрела в одну точку и ни на что не реагировала. Сам же Сантана не вмешивался в ее раздумья, понимая, что сейчас творится в душе девочки. Силы Теверелл будто бы выкачали, оставив лишь пустоту. Раньше Грация еще пыталась бороться, надеялась на победу Гарри, но сейчас выгорела, сдалась. В душе девушки ни осталось никаких желаний, кроме одного: наконец отдохнуть от всего этого. Закрыть глаза и больше никогда не проснуться.***
Поздней ночью Грация с громким воплем вскочила с кровати и схватилась за руку, будто бы полыхающую жарким огнем. То был верный признак того, что ее вызывают Пожиратели. Наскоро собравшись и то и дело выдавая какое-нибудь ругательство, девушка трансгрессировала и попала в парадную залу Малфой-менора. Рука, раздираемая жуткой болью, мгновенно прошла. Непонимающе озираясь по сторонам, девушка на всякий случай приготовила палочку в кармане мантии. — А вот и ты, милочка! — раздалось откуда-то из темноты. — Ну же, идем! Я не желаю ждать! — Элизабет Теверелл собственной персоной подскочила к ничего не понимающей гриффиндорке и, схватив ее за локоть, поволокла в соседнюю комнату. — Этой ночью егеря притащили какого-то мальчишку. Говорят, что это Гарри Поттер! — с восторгом объяснила женщина. — Если ты узнаешь его, нас вознаградят по заслугам! Внутри у Грации все похолодело. Она не хотела верить, что Гарри попался Пожирателем. Бывают случаи, когда вся жизнь, все поступки и мысли сводятся к одному мгновению, после которого у тебя остается лишь две дороги: служить злу или же умереть за добро. Этот случай как раз и был таковым. Войдя в комнату, гриффиндорка приложила максимум усилий, чтобы не смотреть на валяющихся на полу связанных пленников. Вместо этого она попыталась отыскать Драко в этом зале. Юноша стоял тут же. Такой же бледный и ничего не понимающий, он, однако, нашел в себе силы едва заметно улыбнуться девушке, поддерживая ее. — Зачем ты позвала свою дочь, Элизабет? — недовольно поинтересовался Люциус Малфой. — Мой сын прекрасно сможет опознать Поттера, если это он. — Потому что так надо, — отрезал вдруг Джон, становясь по другую руку от Грации и заставляя ее сжаться в комочек. — Моя дочь долгое время общалась с мальчишкой и уж точно сможет узнать его. — Будь по-твоему! — выплюнул Люциус, неприязненно глядя на гостей. — Итак, приступим! — объявил он. — Подойдите сюда. Пленников с силой вытолкнули ближе к свету, прямо под хрустальную люстру. Грации хватило одного лишь быстрого взгляда, чтобы осознать: это они. Сомнений не было. Впереди на коленях держали Гарри, лицо которого ужасно раздуло и перекосило. Но это определенно был он. Чуть поодаль лежали Гермиона и Рон, затравленно озираясь по сторонам. Уизли явно несколько раз хорошенько избили. Нос и бровь у него были рассечены, кровь все еще капала оттуда. — Ну что, Драко? — поторопил сына Люциус. — Это он? Это Гарри Поттер? — Н-не знаю… Не уверен, — ответил Драко. Он старался держаться как можно дальше от Сивого и всеми силами пытался не смотреть прямо на пленника точно так же, как и Грация. — Да ты погляди хорошенько! Подойди к нему поближе! — Гарри никогда не слышал такого волнения в голосе Люциуса. — Драко, если мы передадим Поттера в руки Темного Лорда, нам все прос… — Давайте-ка не будем забывать про мою дочь! — раздраженно высказался Джон. — Что ты скажешь, Грация? — обратился он к девушке. При звуках этого имени у Гарри упало сердце. Он был точно уверен, что уж Грация-то узнает его. Однако девушка, подойдя ближе к бывшему другу и вглядевшись в его лицо, лишь покачала головой. — Я не могу сказать, он это, или нет, — тихо проговорила она и резко отошла к камину. Туда, где уже стоял Малфой. Гарри непонимающе уставился на нее. Он никак не мог взять в толк: почему же девушка не выдала его? Ведь она узнала, юноша точно разглядел это в ее глазах. — Что вы с ним сделали? — спросил Фенрира старший Малфой. — Почему он в таком состоянии? — Это не мы! — На мой взгляд, похоже на Жалящее заклинание, — объявил Люциус. Серые глаза внимательно осмотрели лоб Гарри. — Здесь что-то виднеется, — прошептал он. — Может быть, и шрам, только туго натянутый… Драко, иди сюда, посмотри как следует! Как ты считаешь? — Не знаю я, — пробормотал он и отошел обратно к камину. Юноша тут же крепко сжал ледяную ладонь Грации, поддерживая ее — Мы должны знать наверняка, Люциус! — крикнула Нарцисса мужу холодным ясным голосом. — Нужно совершенно точно убедиться, что это Поттер, прежде чем вызывать Темного Лорда… Эти люди сказали, что взяли его волшебную палочку, — прибавила она, разглядывая палочку из терновника, — однако она совсем не подходит под описание Олливандера. Если тут ошибка и мы зря побеспокоим Темного Лорда… Помнишь, что он сделал с Долоховым и Роулом? — А грязнокровка? — прорычал Фенрир. — Да, Грация, грязнокровка — это Грейнджер? А мальчишка — не Уизли ли? — нетерпеливо спросил у девушки Джон. — Вроде да, я не знаю! Не уверена! — воскликнула гриффиндорка, испуганно глядя на приемного отца. — Не знаю! — Что здесь происходит? — послышался высокий противный голос. Беллатрисса величественно вошла в зал. — Это же… — прошептала она, едва увидев Гермиону. — Та самая грязнокровка! — Да! А это — Уизли! И Поттер, похоже! — отозвался Люциус. — Поттер?! — обрадованно взвизгнула Лестрейндж. — Нужно скорее вызвать Повелителя! Женщина закатала рукав, готовясь призвать Волдеморта. Однако Люциус перехватил ее запястье, не дав ей сделать этого. — Я вызову Его! — заявил он. — Это мое право! Вы все находитесь в моем доме! Драко испуганно посмотрел на отца. Грация же неотрывно наблюдала за бывшими друзьями. Оба понимали, что вызови сейчас Беллатрисса Повелителя — Поттеру придет конец. — Остановись! — пронзительно крикнула Беллатриса. — Не прикасайся! Если Темный Лорд появится сейчас, мы все погибли! Люциус вопросительно посмотрел на женщину, однако одернув закатанный рукав мантии. — Что это такое? — Меч, — буркнул кто-то из егерей. Грация перевела пораженный взгляд на Пожирательницу. Та стояла, испуганно глядя на Меч Гриффиндора, болтающийся на поясе у егеря. Внезапно красная вспышка прорезала пространство и егерь свалился на пол. Еще несколько вспышек поразили его товарищей. — Откуда он у вас?! — словно обезумев от страха, женщина подлетела к Гарри и сунула меч ему под нос. — Говори, мальчишка! Откуда?! — раздался звук пощечины. — Говори! Однако Гарри не проронил ни слова в ответ. Вскочив, Лестрейндж властно приказала: — Отведите пленников в подвал, Фенрир. Всех, кроме… Кроме грязнокровки. — Нет! — в отчаянии закричал Рон. — Лучше меня, меня оставьте! Беллатрисса с силой ударила его каблуком под дых. — Если она умрет во время допроса, тебя возьму следующим, — пообещала волшебница. — Для меня предатели чистокровных немногим лучше грязнокровок. Отведи их в подвал, Сивый, и запри хорошенько, но зубы пока не распускай. Упирающихся парней уволок Сивый, а Пожирательница со злорадной улыбкой нависла над перепуганной Гермионой. Грация дернулась было, будто бы хотела помочь девушке, но Драко крепко держал ее за руку, не позволяя ей сделать этот самоубийственный поступок. Он с жалостью посмотрел на Теверелл, которая, похоже, была в шаге от истерики. Ее трясло, словно осиновый лист. — Что вы взяли в моем хранилище, мерзкая девчонка?! Говори! — завизжала Беллатрисса, наставляя палочку на Гермиону. — Я ничего не брала! — выкрикнула та. — Круцио! КРУЦИО! — завопила женщина. Гермиона закричала, захлебываясь и давясь собственными слезами, брызнувшими из глаз. — Как вы пробрались в мое хранилище?! — Я не… Я никуда не пробиралась, пожалуйста, поверьте! — взмолилась девушка, однако Белллатрисса лишь расхохоталась. — КРУЦИО! — с отвращением воскликнула она, и по залу вновь пронесся вопль Грейнджер. — Ты лжешь, паршивая грязнокровка! Вы забрались в мой сейф в банке! Правду, говори правду! Круцио! Драко с силой сжал кулаки, пытаясь унять переполняющие его эмоции. Он не мог больше выносить этого, но того требовали от него обстоятельства. — Что еще вы взяли? Что еще вы там взяли? Говори правду, не то, клянусь, я тебя зарежу вот этим кинжалом! — в руке Пожирательницы блеснул ее излюбленный клинок. Склонившись над девушкой, она принялась вырезать что-то на ее руке. Вопли Гермионы эхом разносились по залу, отдаваясь во всех углах. Грация зажмурилась, чтобы не видеть этого отвратительного зрелища. — Как вы забрались в мой сейф? — визжала Беллатриса. — Вам помог этот мерзкий гоблин? — Мы с ним только сегодня встретились! — рыдала Гермиона. — Не забирались мы в ваш сейф… Этот меч — не настоящий! Подделка, просто подделка! — Подделка? — хрипло каркнула Беллатриса. — Очень правдоподобно! — Это легко проверить! — послышался вдруг голос Люциуса. — Драко, приведи гоблина. Он скажет, настоящий этот меч или нет. При звуках своего имени Малфой отчего-то вздрогнул. Испуганно взглянув на отца, юноша молча развернулся и отправился выполнять приказ. Грация же, секунду поколебавшись, рванула следом. Крики Гермионы и хохот Беллатриссы полетели им в спины. — Гермиона! ГЕРМИОНА! — услышали ребята отчаянные вопли Рона в подвале. — Отойдите к стене! — приказал Драко подрагивающим голосом. — Без глупостей, иначе я вас убью! Наставив палочку на всех разом, юноша опасливо вошел в подземелье и, схватив гоблина за шиворот, попятился назад. — Помоги! — в отчаянии воскликнул Гарри, но Драко лишь покачал головой. — Грация! — завопил Поттер, увидев девушку. — Умоляю, помоги! Ты же не такая, как они! Я знаю тебя! — казалось, юноша готов был упасть перед ней на колени. — Помоги! — вновь прокричал он, однако же и Грация лишь покачала головой. — Тварь! — раздалось ей вслед. Драко увел гоблина в зал, а Грация отстала от него, сказав, что ей нужно немного времени чтобы прийти в себя. Малфой не очень поверил этому, однако же не мог ослушаться отца и поспешно доставил ему Крюкохвата. Оставшись в одиночестве Грация, поколебавшись с минуту, решительно рванула обратно в подземелья. Подойдя к решетке, она протараторила на одном дыхании: — Алохомора! — Ты?! — с отвращением поинтересовался Рон. — Заткнись! — тонко взвизгнула девушка. — Гарри, Рон, там полно Пожирателей. Помогите Гермионе и соберитесь в одном месте, я помогу вам убраться отсюда! — в отчаянии проговорила она. — Ты… Помогаешь нам? — недоверчиво поинтересовался Поттер. — Вроде того, — мрачно согласилась Грация. — Но как же… — Я не могу спасти всех, я не святая! — язвительно отозвалась девушка. — Я могу вызвать Добби? — спросил вдруг Гарри. — Да… Но он не сможет трансгрессировать туда, где сейчас Гермиона. Только сюда, в подвал. — Отлично! — просиял юноша. — Спасибо! — Поблагодаришь, когда выберемся, — мрачно проговорила гриффиндорка, внутренне подбадривая себя. — Тихо! Это Хвост! — воскликнула она вдруг. — Я разберусь… Полыхнула красная вспышка, поразив прихвостня Волдеморта прямо в грудь. Мужчина камнем свалился вниз. — Вот его палочка, — Грация швырнула ее Гарри. — Удачи, — сквозь зубы добавила она. Вернувшись в зал Грация тихо встала рядом с Драко. Тот с подозрением посмотрел на нее, однако Гермиона вновь зашлась истошным криком, и юноша опустил взгляд, снова беря девушку за руку. Гоблин на коленях стоял тут же, прижимая руку к окровавленной щеке. Грация внутренне собралась, готовясь к решительным действиям. Страх затуманивал разум гриффиндорки, однако она твердо знала, что ей следовало делать. Но вот слезы, появившиеся на глазах при мысли о скорой разлуке с Драко, говорили об обратном. — А теперь, — победно звенящим голосом провозгласила она, — вызовем Темного Лорда! Беллатриса отвернула рукав и коснулась Черной Метки. — Полагаю, — небрежно проговорила Беллатрисса, — грязнокровка нам больше не нужна. Забирай ее, Сивый, если хочешь. — НЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕТ! Рон ворвался в гостиную. Беллатриса оглянулась в изумлении, навела волшебную палочку на него… — Экспеллиармус! — проревел он, прицелившись в Беллатрису волшебной палочкой Хвоста. Резко развернувшись, Нарцисса и Люциус послали в сторону сбежавших узников несколько заклинаний, Драко и Грация же специально запустили их намного выше. Поттер непонимающе взглянул на Грацию и, резко пригнувшись, спрятался за диваном. — СТОЯТЬ, ИЛИ ОНА УМРЕТ! Беллатриса держала на весу бессознательную Гермиону. Волшебница приставила к ее горлу серебряный кинжал. — Бросайте волшебные палочки, — прошептала она. — Бросайте, или мы сейчас увидим, насколько у нее грязная кровь! Друзья в нерешительности застыли, с ужасом глядя на капельки крови, выступившие на бледной коже девушки. Ребята уже были готовы бросить палочки, но Грация вдруг резко вскинула свою и одним метким заклятием сбила с потолка старинную хрустальную люстру. — Прости! — с мольбой в голосе крикнула она Драко. Лестрейндж в ужасе оттолкнула от себя пленницу и попятилась назад. Как раз вовремя: тонна хрусталя с грохотом обрушилась на то место, где еще мгновение назад стояла женщина. Гарри подхватил подругу, Рон притащил Крюкохвата и Грация, в мгновение ока подскочив к друзьям, трансгрессировала. Однако Беллатрисса не собиралась так просто сдаваться. В отчаянии она метнула свой излюбленный кинжал в исчезающих ребят и попала точно в цель. Она удовлетворенно вскинула голову. По крайней мере один из этих дрянных детишек уж точно получил в подарок ее отравленное лезвие. И что-то подсказывало женщине, что этим «одним» была предавшая их девчонка.