Потерянные на Разии

      Прочь из космопорта вело гораздо больше туннелей, чем говорил Спок. Входы были разбросаны по всему периметру зала, и почти каждый мост, перекинутый через пропасть, заканчивался у зияющего провала, уходящего в неизведанную глубь горы.       Вскоре Спок, очевидно, уловил в их расположении какую-то закономерность и медленно, но уверенно повел капитана в выбранном направлении. С первых секунд Кирк поверил, что вулканец не ошибся.       — Это оно, Спок! — в волнении выдохнул он, почувствовав свежий ветер, приятно холодящий кожу. — Этот туннель выведет нас из могилы.       — Интуиция, капитан?       — Сквозняк усиливается, — пожал плечами Кирк. — Ну, и интуиция, конечно. Как обстоят дела с проходимостью?       — Приемлемая. Свод частично обрушен, но человек пройдет без существенных энергозатрат.       Это все, что требовалось услышать Кирку, чтобы шагнуть в туннель. Стремление поскорее вырваться из замкнутого пространства, ощутить простор и безграничное небо над головой будоражило его воображение, но он тщательно ощупывал дорогу перед собой мыском сапога и придерживался за стену. Под ноги ему то и дело подворачивались обломки горной породы, некоторые из них были такими острыми, что, ударься он сильнее, не спасло бы даже плотное голенище. Второй рукой он легонько касался формы на спине Спока: вулканец шел на шаг впереди там, где невозможно было протиснуться плечом к плечу. Он чаще молчал, почти не предупреждая о встречающихся на пути препятствиях, и капитан старался не отставать от него даже на расстояние вытянутой руки.       Живя только пьянящим предвкушением свободы, Кирк быстро потерял счет времени. Воздух вокруг становился свежее и легче, и он уже представлял себя на пустынной равнине, тянущейся до самого горизонта, усыпанного миллиардами мерцающих звезд, когда старательно запрятанное чувство с новой силой всколыхнуло все его существо. Дыхание перехватило.       Однажды кто-то сказал ему: «В бескрайнем космосе нет видимого направления» (1), — но он всегда знал, кем является и чем дышит. Сможет ли он дышать так же вольно не на мостике «Энтерпрайза»? Хотел ли он когда-нибудь быть где-то, кроме мостика «Энтерпрайза»? Он уже и сам этого не помнил. То бесконечное множество путей, которое он видел перед собой, исчезло, оставив перед ним единственный вопрос: ради чего он так упорно вырывается из паутины подземных ходов?       — Осторожнее, капитан, — предупредил Спок, придержав его за плечо, и Кирк послушно замер, отвлекшись от невеселых размышлений. Повернув голову, он на мгновение затих.       — Я чувствую свет, — промолвил капитан, понимая, как дико звучат для вулканца его слова. — Это он, Спок? Выход?       — Да, Джим, мы нашли его.       Кирк вздрогнул. Это простое обращение, которое Спок позволял себе так редко, говорило о большем, чем все эмоции, на которые тот был способен.       Все почти закончилось.       Кирк занес ногу, чтобы сделать шаг, и вновь вулканец потянул его обратно.       — До земли четыре метра, — предостерег он, и капитан иронично скривился, красочно вообразив свое несостоявшееся падение.       — Да, было бы обидно. Снова предложите прыгать?       — В текущей ситуации отчаянные меры неоправданны. Полагаю, зал, в котором мы находимся в данный момент, использовался, как подсобное помещение. Вдоль стены тянется пологая лестница шириной полтора метра, высеченная в скале, и она выведет нас прямиком к выходу.       — Хотите убедить меня в том, что мы можем спуститься по-человечески? — Кирк лихо вскинул бровь. — Поразительно.       Он коснулся пальцами холодной гладкой стены, осторожно нащупал мыском сапога край, чтобы на практике прочувствовать заявленные Споком полтора метра, и двинулся вниз по лестнице, надеясь, что та не преподнесет неприятных сюрпризов вроде внезапно обвалившихся ступенек.       — Кирк — «Энтерпрайзу», — негромко позвал он, отцепив от пояса коммуникатор. — Скотти, хотелось бы быть дома к завтраку. Кирк вызыв…       Остаток фразы из него вышибло ударом по ребрам. Отшатнувшись, он не успел даже размахнуться, чтобы дать сдачи, как горячая ладонь Спока закрыла ему рот, еще плотнее прижимая к стене.       — Не шевелитесь, — едва слышно шепнул вулканец, но Кирк и не планировал вырываться.       Обострившийся инстинкт забил тревогу прежде, чем слух различил за гулкой дробью сердца мерное клацанье когтей, доносящееся из-под лестницы. Капитан не обманывался: если он верно представил себе зал, вероятность остаться незамеченными была нулевой. Даже если бы им удалось укрыться, запах выдал бы их с головой. Уловив частое и шумное дыхание принюхивающегося зверя, Кирк прижал предплечье к бедру, нащупав фазер.       — Поздно, — пробормотал над ухом Спок и очень медленно убрал руку от лица капитана.       — Мне казалось, вы говорили, что та зверюга не протиснется за нами в расщелину! — сквозь зубы прошипел Кирк, судорожно прикидывая местоположение зверя.       — И мой расчет оправдался. Та зверюга не протиснулась.       — То есть их тут, мать их, еще и много?!       Сдавленной ругани Кирка эхом вторило утробное рычание, и капитан мигом прикусил язык. А на что он, черт возьми, рассчитывал? На то, что с момента отлета хозяев по планете носится один-единственный забытый питомец? Нет. Конечно, нет. Но призрачная надежда проскочить мимо враждебных форм жизни грела его до последнего. Теперь же оптимизм был погребен под тщетными попытками разработать план отхода.       — Этот экземпляр значительно мельче и подвижнее предыдущего, — поделился наблюдениями Спок. — Логично будет предположить, что перед нами подросший детеныш.       — Но это не помешает ему убить нас, верно?       — Не помешает, сэр.       — Когда ж было иначе… Что он делает?       — Изучает. Очевидно, его сбил с толку незнакомый запах.       Кирк задумчиво пожевал губу. Он смутно представлял себе зверя, но тот, которому его пытались скормить, был огромен, не меньше трех метров ростом. Далее в ход шла простая математика: если лестница возвышалась над землей на четыре метра, а детеныш, как указал Спок, был ощутимо мельче взрослой особи, значит, у них есть хоть какая-то фора.       У самого детеныша на этот счет были свои соображения. Кирк не понял, что стало триггером, лишь услышал пронзительный скрежет когтей по камням и заглушивший все вокруг рев. В следующую секунду высеченная в скале лестница содрогнулась под его ногами, с таким исступлением на нее кинулась тварь. Если бы Кирк мог вжаться в стену еще сильнее, он бы, право, прошел сквозь нее. Сердце пустилось в бешеный пляс, разнося адреналин по всему телу. Второй удар капитан услышал яснее: зверь врезался в лестницу всем телом, зацепился за край когтями и, не удержавшись, с грохотом рухнул вниз. Рев детеныша был высоким и пронзительным и больше напоминал призывный вой, и Кирк вдруг понял, что их фора быстро сойдет на нет, как только эти звуки привлекут взрослую особь.       — Спок! — вскричал он, уже не беспокоясь о том, кто еще может его услышать. — Мы успеем добежать до выхода?       — Нет, — убежденно отозвался вулканец, прижимаясь к стене всем телом. — Зверь сможет добраться до нас уже на середине лестницы. Нас спасает только высота, на которой мы находимся.       — А если повернуть обратно?       — Шансы неприемлемо низкие. Как только мы скроемся из виду, зверь прекратит хаотические метания и, повинуясь охотничьему инстинкту, станет искать способ преследовать нас. Это только вопрос времени, когда он сообразит добежать до подножья лестницы и взобраться следом.       Рискнув отлепиться от стены на пол-корпуса, Кирк вытянул шею, вслушиваясь, как беснуется внизу тварь. Она ни на секунду не прекращала верещать, и капитан лихо отпрянул, в последний момент уловив, что звук приближается. Когти шкрябнули по ступеньке в метре от его сапог.       — Есть идеи, Спок? — прошипел Кирк, случайно приложившись затылком о стену.       — Никаких.       — Зато у меня одна появилась!       Фазер будто сам прыгнул в руку, подогревая нарастающую злость тяжестью и холодом металла. Зачем он пытался выбраться из подземелья — этот вопрос больше не имел значения, он хотел выбраться. Что бы ни ждало его дальше, как бы ни повернулась жизнь, Джеймса Тиберия Кирка запомнят, как человека, который держался до последнего и, вступив в схватку ослепленным, вышел из нее победителем. Иначе быть не могло, иначе он недостоин командовать «Энтерпрайзом».       Кирк твердо шагнул вперед и выстрелил перед собой. Вибрирующее жужжание фазера слилось с пронзительным визгом. «Уважение к чужой жизни», — эхом отдались в памяти слова Спок. Зверь не был виноват, но капитан не собирался класть на алтарь морали свою жизнь и жизнь первого помощника. Когти заскрежетали по камням — раненая тварь метнулась в сторону. Повинуясь инстинкту, Кирк повернул голову и выстрелил наугад. Вой повторился, и капитан вновь нажал на спуск, но прежде, чем он услышал ожидаемый звук падения мертвого тела, тонкие пальцы Спока впились в его запястье, резко уводя фазер вверх. Не успел Кирк опомниться, как в лицо ему пахнуло гнилью, заставляя в ужасе отшатнуться назад. Огромная челюсть щелкнула точно там, где только что была его рука.       — Спасибо! — едва сумел вымолвить Кирк, шокированный перспективами последних секунд.       Рев внизу стал только злее. Капитан с изумлением слушал, с какой невероятной скоростью зверь перебирает лапами, в ярости носясь по пещере.       — Какого черта?! Я был уверен, что попал!       — Остаточной мощности фазера не хватает на то, чтобы нанести существенный урон. Очевидно, шкура существа обладает высокой сопротивляемостью к воздействию надионов (2).       — А на перегрузку ее хватит?       — Что? — не скрывая эмоций, ошеломленно переспросил Спок.       — Что если устроить перегрузку фазера и скормить его этой твари? — перекрикивая рев, предложил Кирк. — Не можем действовать напрямую — зайдем, так сказать, с неожиданной стороны.       Спок ответил не сразу, и, хотя Кирка подмывало поторопить первого помощника, он молча ждал, изо всех сил стараясь слиться со стеной. На расчеты вулканцу потребовалось девять томительных секунд.       — Это осуществимо, — вынес он свой вердикт. — Но существо откусит вам руку прежде, чем вы отпустите фазер.       «Нет уж, каждому свое увечье!» — хотел возмутиться Кирк, но язык прилип к небу, когда тварь в очередной раз кинулась на лестницу.       Теоретически перегрузка почти разряженного фазера обеспечила бы взрыв, сравнимый по мощности со взрывом ручной противопехотной гранаты XX века. Но для того, чтобы план сработал, он должен грянуть в непосредственной близости от зверя, желательно — под самым его брюхом, а капитан готов был поставить свое звание на то, что тварь и не подумает терпеливо дожидаться смерти. К тому же никто не мог обещать, что свод пещеры выдержит и не обрушится, погребя под собой всех участников охоты. Спок, очевидно, размышлял в том же направлении.       — Сэр, есть шанс осуществить задуманное. Для этого мне придется удержать существо.       — Чего? — опешил в свою очередь Кирк.       — Уязвимее всего оно в тот момент, когда висит, цепляясь когтями за край лестницы. Если мне удастся разжать ему челюсти, у вас будет несколько секунд относительной безопасности.       Кирк открыл рот, но так ничего и не сказал, не сумев выбрать из хаотического роя мыслей. Он хотел сказать, что Спок сошел с ума, удивиться, что должен напоминать ему о его состоянии, спросить, как он планирует удерживать зверя одной рукой. Но вместо этого с его языка сорвался один вопрос:       — Вам хватит сил?       — От этого зависит моя жизнь. Должно хватить.       Не услышав в голосе вулканца и тени сомнений, Кирк отрывисто кивнул. Волна адреналина прокатилась по всему его телу, будоража каждую клеточку, каждый рецептор. Только бы не промахнуться!       — Держитесь ближе, — сухо велел Спок. — Действуйте по сигналу. На счет «пять» переводите фазер в режим перегрузки.       Не в силах разжать стиснутые зубы, Кирк вновь мотнул головой и начал обратный отчет.       Пять. Он не издал ни звука, но цифры эхом отдавались в его голове.       Четыре. Сосредоточенный и полный решимости, он не позволял лишним мыслям отвлекать его от поставленной задачи.       Три. Два. Не обращая внимания на рев беснующейся твари, капитан услышал, как Спок щелкнул пальцами. Потом еще раз и еще.       Один. Тварь затаилась, привлеченная странным звуком. Через секунду, выкрутив регулятор в нужное положение, Кирк поставил фазер на перегрузку. Теперь до взрыва оставалось не более двух минут, и в тот же миг первый помощник шагнул к краю.       Огласив пещеру утробным рыком, зверь в бешенстве кинулся на вулканца, и из груди Спока вырвался хриплый вопль, полный не боли, но крайнего напряжения.       — Джим!       Это и был сигнал. Кирк бросился вперед и опустился на колени, моментально убедившись, что не промахнется: из распахнутой пасти зверя так разило, что впору было беспокоиться о том, как бы не отключиться. Тварь беспомощно задергалась, шкрябая когтями по гладкой лестнице, не в силах ни взобраться, ни вырваться, и вдруг исторгла из себя жалобный скулеж. Кирка перекосило. Может быть, хозяева планеты и видели в этих чудовищах пушистых щенков, но ему они представлялись дурной пародией на его воспоминания о домашних питомцах.       Понимая, что пасть может захлопнуться в любой момент, Кирк ухватился за клыки животного, надеясь по дрожанию челюсти предугадать момент невозврата, и наткнулся на сапог первого помощника. Похоже, вулканец упирался ногой в нижнюю челюсть твари, придавливая ее к ступеньке, а верхнюю тянул на себя, не позволяя ей ни мотнуть головой, ни соскочить. И Кирк заторопился, чувствуя, каких титанических усилий стоит его другу удерживать зверя на месте.       Вибрирующий свист перегруженного фазера, с каждой секундой звучавший все интенсивнее, стал тише — капитан по локоть сунул руку в пасть. Придушенно взревев, тварь судорожно замолотила липким языком по нёбу, силясь вытолкнуть сжатый кулак, а у Кирка не было выхода, кроме как задержать дыхание: еще немного — и гнилостный смрад вышиб бы из него сознание. С отвращением отвернувшись, он запихнул фазер еще глубже, чувствуя, как рефлекторные сокращения глотки зверя сжимают его кисть. Едва давление ослабло, он рывком погрузил руку по плечо и разжал пальцы. Всего на мгновение гладкий фазер задержался в начале пищевода — и проскользнул.       — Отпускайте, Спок! — рявкнул Кирк, выдергивая руку из капкана.       Следующим, что он услышал, был звук удара, с которым вулканец, отпрянув, приложился спиной о стену, и грохот рухнувшей с высоты туши.       — Ложись!       Кирк бросился навзничь, увлекая первого помощника за собой. В тот краткий миг страшной тишины его обострившийся слух ясно различил приглушенный плотью визг фазера, а затем грянул взрыв. Воздух вокруг будто раскалился; Кирка оглушило громовым раскатом, заполнившим каждый уголок зала и странно вторившим его собственным эмоциям, что вырвались из недр души неконтролируемым потоком паники и ликования. А потом шмоток вонючего мяса с клочком шкуры, шлепнувшийся ему на лицо, грубо выдернул его обратно в реальность. Кажется, такого его желудок все же не выдержал, но об этом Кирк догадывался смутно, тяжело дыша и призывая к порядку вакханалию скачущих мыслей.       Полежав еще немного, с недоверием вслушиваясь в затихающее эхо, за которым не крылось ничего, кроме пронзительной тишины, он осторожно встал на ноги. Его шатало, в нос лез ужасный запах, но никто больше не кидался на лестницу в неистовом желании разорвать его на клочки.       — Уоу! — в порыве чувств взвыл Кирк и похлопал по своему телу, не веря, что цел, а потом с утроенным восторгом изумившись этому обстоятельству. — Мы справились, Спок, мы живы! Пусть свободен!       Он был уверен, что первый помощник выразит восхищение своим неизменным «поразительно», но тот не ответил ничего.       — Спок?       Капитан помахал рукой, но воздух беспрепятственно прошел сквозь пальцы. Вулканец так и не поднялся, оставшись лежать на холодных ступенях.       — Черт! — Кирк бросился на корточки и, наткнувшись на долговязое тело первого помощника, перевернул его на спину. — Что с вами? Вас зацепило? Отвечайте, черт вас дери!       Дыхание Спока было рваным и поверхностным, он не отреагировал даже тогда, когда Кирк потряс его за плечо. Справа от него издевательски неторопливо растекалась лужа горячей крови.       — Проклятие, ваша рука! — от неожиданности капитан отдернул ладонь. — Рана открылась? Потерпите, немного осталось…       Он спешно вытер мокрые пальцы о штаны, но, нащупав рукав своей формы, служивший вулканцу жгутом, понял, что все без толку: ткань насквозь пропиталась кровью. Кирк как мог перетянул жгут, надеясь выиграть хотя бы десять минут. За это время он успеет выбраться из пещеры и вызвать помощь, обязан успеть!       — Капитан, — едва различимо позвал Спок.       — На корабле получите выговор за то, что были недостаточно осторожны, — беспечно пообещал Кирк, надеясь, что вулканец не улавливает дрожь в его голосе, но Спок его, похоже, не слушал.       — Капитан… вы обещали… — с трудом вымолвил он. — Выполните…       Голос первого помощника затих прежде, чем Кирк сообразил, о чем идет речь, и он вдруг остался наедине с липким страхом, заглянувшим ему через плечо. Капитан раздраженно дернулся, отгоняя непрошеного гостя, не намеренный давать оцепенению ни единого шанса сковать себя. Не сейчас, когда от выхода на поверхность его отделяет одна вшивая лестница!       Он нащупал запястье Спока и, резко дернув на себя, взвалил неподвижное тело на плечи. Ноги предательски подогнулись под весом вулканца, и Кирку потребовалось несколько секунд, чтобы восстановить равновесие. Несколько драгоценных секунд, за которые три темно-зеленые капли сорвались с рукава Спока и с невыносимо громким звоном упали на камни.       — Я обещал подумать, верно? — припомнил капитан и упрямо двинулся вдоль стены, кряхтя сквозь зубы от тяжести ноши.       Четыре метра до земли. Пологая лестница шириной в полтора метра. Выведет прямо к выходу.       Может быть, Спок и досадовал иногда, что Кирк пропускает его замечания мимо ушей, но это было не так. Он всегда внимательно слушал.       — Я обещал подумать над тем, чтобы бросить вас здесь, если вы потеряете сознание и больше не сможете мне помогать, — со злостью прошипел Кирк. Поскользнувшись на разлетевшихся ошметках проклятой твари, он едва удержался на ногах. — Я помню. Признаю, вы всегда рассуждаете здраво. И я выполню свое обещание.       Кирк остановился. Перевел дыхание. Вскинул тело первого помощника, устраивая его поудобнее на ноющих плечах.       — Я подумал, мистер Спок, слышите? Подумал и отказываю вам в запросе. Идите к черту с такими запросами! Впрочем, нет, отставить, идти к черту я вам тоже запрещаю.       Мучительно медленно и аккуратно переступая со ступеньки на ступеньку, Кирк продолжал удерживать вулканца одной рукой и цепляться за стену другой. Смутно понимая, что первый помощник его не слышит, он тем не менее испытывал к этому обстоятельству глубокое безразличие, чувствуя потребность просто говорить, о чем угодно, лишь бы заглушить собственное натужное пыхтение. Оно могло навести на мысль, что ему может не достать сил, а этого Кирк допустить не мог.       Четыре метра. Одна ступенька за один шаг. Каждая высотой чуть выше щиколотки. Сколько это там получается…       Увлекшись расчетом, Кирк неожиданно ухнул вниз. Нога подвернулась, но сапог удержал стопу в естественном положении, и капитан шумно выдохнул. Не хватало еще выбыть с финишной прямой из-за растяжения связок — и из-за того, что ступеньки закончились, пока он пытался прикинуть, сколько еще их осталось.       Теперь он был так близко к выходу, что сквозь гул пульса в своих висках слышал тишину, царящую снаружи. Раньше он с трудом бы в это поверил, но она разительно отличалась от того давящего безмолвия, не прощавшего ни один потревоживший его звук, что прочно обосновалось в подземелье. Этот могильный покой не имел ничего общего с умиротворенностью простора под равнодушным серым небом.       Когда ладонь капитана, которой он вел по стене, лишилась опоры, сердце его пропустило удар — и снова затрепетало, когда прядь слипшихся волос на виске легонько тронул ветер. Поколебавшись, Кирк опустил руку: ему не за что будет держаться там, где нет стен, — и шагнул ему навстречу.       Затаенный восторг, мигом оттеснивший тревогу и боль, распирал грудь так сильно, что, казалось, еще немного — и треснут ребра. Капитан чувствовал, что тонны горной породы, угрожающе нависавшие над его головой, отступили, а впереди… О, впереди ждало безграничное пространство. Кирк рухнул на колени, как мог осторожно спустил первого помощника со своих плеч на землю и обессиленно сгорбился. Выбрались…       — Но пока еще не дома.       Капитан облизнул пересохшие губы и дрожащей от усталости рукой снял с пояса коммуникатор.       — Поднимайте двоих, мистер Скотт, — прохрипел он и кашлянул, прочищая саднящее горло. — Кирк вызывает «Энтерпрайз». Ответьте, Скотти! Мы готовы подняться на б…       Прервавшись на полуслове, Кирк резко вскинул голову, уже не в состоянии мешать изумление с бранью. Он взмолился Вселенной, чтобы ему померещилось, хотя, по правде говоря, ничуть не сомневался, что знакомый стрекот, перебивший его мысль, обязательно раздастся вновь. И он раздался, далекий, но слишком отчетливый, чтобы уповать на ошибку. Стиснув зубы, Кирк потянулся за фазером, готовый до последнего защищать себя и своего офицера, — и захохотал, как безумный, едва дотронувшись до пояса. Оплавленные обломки того, что когда-то было оружием, покоились в пещере, смешанные с опаленными кусками плоти, а капитан смеялся, задрав голову.       Если подумать, в заварившейся каше разиане были совершенно ни при чем. Не их проблемой и не их виной было далекое космическое сражение, в результате которого корабль Федерации лишился своего дилитиевого сердца и был вынужден выйти на орбиту негостеприимной планеты.       Если подумать, из его смерти в конечном итоге выйдет кое-что дельное. Быть может, адмирал Евгеньев впервые в жизни искренне рассмеется, узнав, что выскочку Кирка сгубило нарушение Первой директивы.       И все же, если подумать, в этом не было ничего смешного. Уже различая в непрерывном клекоте топот множества босых ног, Кирк обнял неподвижного вулканца за плечи и крепко сжал его ладонь.       — Я всегда знал, что умру в одиночестве (3), — вполголоса признался капитан. — Простите, Спок, что я ошибся. Меньше всего на свете я хотел втягивать в это вас.       Он глубоко вздохнул, успокаиваясь, и поднял голову к небу.       — Поднимайте нас, мистер Скотт.       Звезды. Как жаль, что он не видит звезд.