Sloth.

– И вы держали подобное в тайне?! – На то были свои причины, – Айзек говорил спокойным, размеренным голосом, будто вовсе не замечал ярости военной. – Какие «свои причины»? Вы совсем спятили все здесь?! – Мисс Бауэр, успокойтесь... Дуло мушкетона врезалось в лоб невозмутимого Магуса, в то время, как Ванесса раздувала ноздри от ярости, а её подчинённые не знали что и делать - остановить начальницу или не вмешиваться? – Повторю ещё раз, для не особо разумных, – холоднящее душу спокойствие, если таковым его можно назвать, на её лице наводило страх совместно с металлическим голосом. – Я - полковник. Полковник Бауэр! – Я знаю, – с улыбкой выдохнул Айзек. – Вы, женщины, все, когда получили новую должность, разглагольствуйте об этом на право и на лево? – Молчать!!! Хватка, с виду нежных, рук оказалась крепче медвежьей, когда Ванессой завладел гнев и она схватила Айзека за ворот, засунув мушкетон ему в рот. – Полковник! - крикнул один из военных. – Молчать, Бекер! - воскликнула Ванесса. Русоволосый юноша послушно замолчал, отойдя в сторону. – Вам, мистер Магус, нужно уметь держать язык за зубами, – самой настоящей, до безобразия портящей её, как обладательницу прекрасного пола, змеёй прошипела Ванесса, убирая оружие из рта алхимика. – Не смейте говорить того, чего не знаете! – И чего же я не знаю? – спросил Айзек, потирая ладонью губы от пороха. Ярость снова вспыхнула в медовых глазах, но сама женщина стояла невозмутимо и прямо, как стержень. – Вы не знаете того, – начала она, – какого женщине быть в армии. Когда из преданных тебе только четыре человека, а остальные клевечут о том, что ты, якобы, любовница чей-то большой шишки, ведь «не могла же простая баба добиться всего такого в одиночку»! Когда никто не согласен с твоим выбором, ведь негоже женщине служить в армии, мужская это только работа. Стоявшие в стороне военные будто бы перестали дышать, слушая речь начальницы, не в силах даже представить, какого ей. Единственное, что они могли - это верно служить, терпя насмешки товарищей за «службу под юбкой». – Я вас прекрасно понимаю, ми... Полковник Бауэр, – Магус вышел из-за стола и подошёл к женщине, но снова был встречен новой порцией ярости: – Понимаете? – усмехнулась женщина, – Как вы можете меня понять? – А вы знаете, какого живётся «Пособникам дьявола»? Ванесса резко замолчала, лицо прежде спокойного алхимика стало мрачным, а его взгляд - холодным. – Нас и всех, кто с нами связывается – гоняют, как бешеных шавок. Знаете, какого жилось Маргрею? – Это... – неуверенный голос одного из военных, – тот человек, у чьего тело вы стояли там? – Да, он, – Магус посмотрел в пол, вздохнув. – По данным, что мы получили, Джеффри Маргрей был ещё вашим главным помощником, – сказала Ванесса. – Именно так, – подтвердил Айзек, – но спешу вас удивить - он не был алхимиком. – Не был?... - голос военной дрогнул. – Нет, его покойный отец был. Знали бы вы его историю... - лицо Айзека сморщилось, будто он лимон съел. – Не самой лёгкой была его жизнь, а всё из-за того, что он был сыном алхимика. Я был его единственным другом. – А разве вы не алхимик? – Алхимик, полковник Бауэр, алхимик, – грустно улыбнулся Магус. – Он, поначалу, ненавидел меня, но со временем мы стали хорошими друзьями. Именно он помог мне открыть этот штаб и алхимики перестали быть изгоями, по крайней мере, в этом городе. Однако, многие до сих пор называют нас «Пособникам дьявола» и моей главной задачей является, чтобы люди признали, что алхимия служит во благо человечеству, а не против его. – Вот оно как, – Ванесса потёрла подбородок в знак умозаключения, – и вы надеялись, что то существо... – Да, – резко перебил Айзек. – Я надеялся, что гомункул поможет мне в этом, но всё вышло из под контроля...   Лицо Магуса помрачнело, он стиснул зубы в бессильной ярости, вспоминая ледяной взгляд фиолетовых глаз и из последних сил улыбающееся лицо умирающего Джеффа. – Я и подумать не мог, что эти твари так опасны. Тот ублюдок обманул меня! Я чувствую, Он наверняка знал, что Слосс опасна и специально подсунул её нам!... – Подождите, Он? – прервала военная. – Кто он? Разве то существо было создано не вами? – Нет. Я алхимик и вполне могу создать гомункула, но как я уже говорил - они долго не живут. Максимум год, минимум час. И одна цена за их создание слишком высока. А чтобы прожить дольше, без лишения чего-то жизненно-важного - им нужен философский камень. Когда тот человек отдал нам Слосс на сохранение, он сказал, что у этого гомункула уже есть философский камень и видимо это оказалось правдой. Из уродливого гуманоида она стала выглядить, как человек... – Вы об этом уже говорили. А вот об этом человеке прошу поподробней. – Он, как и Джефф, помогал нам создать нашу организацию. – Но у вас он не работает? – Нет. Он был кем-то вроде добровольной помощи. Пару дней назад он пришёл со своим сыном к нам и принёс Слосс. Он сказал, что у него есть философский камень, но вы наверняка знаете, что это всего лишь легенда, на что он ответил «всё возможно». Затем, Слосс и правда стала меняться и приобретать человеческий вид, а Джефф ведь говорил мне, что это всё глупая затея и что тот человек наверняка что-то скрывает... – Дальше. – Когда Слосс полностью приняла человеческий облик, он снова пришёл и сказал, что она «ещё недостаточно полна сил» и собирался придти дня через три. – И что делать? – вмешался Винсент. – Ждать три дня, когда этот тип заявится сюда? – Нет, лейтенант Коулман, - Ванесса повернулась к подчинённому, - мы не будем сидеть сложа руки, пока эта тварь возможно убивает кого-то ещё. Ты, я, мистер Магус и Бекер отправимся на поиски, вдруг удастся найти... Как ещё раз? – Слосс. – Да, её. Найман и Ренц останутся здесь, если этот человек вернётся. Кстати, вы так не разу и не назвали того человека по имени. – Вот в этом вся проблема. Ни кто не знает его имени. Но в своих письмах он всегда обозначался «H»*. Но своего сына он называл «Прайд». – Вот оно как, расскажите по дороге. Выдвигаемся! – Подождите, мисс Бауэр, – остановил её Айзек. – Может вы представите мне своих подчинённых? Я кроме вас никого ведь не знаю. – Конечно. Смирно! Все военные выпрямились в линейку. – Со старшим лейтенантом Винсентом Коулманом вы уже знакомы. Винсент по лошадинному фыркнул и отвернулся от взгляда алхимика. Молодой привлекательный мужчина, не достигшего и тридцати лет. Чёрные волосы были коротко пострижены, а чёлка раздвинута на лбу. Его ярко-зелёные глаза были как у кота – да и в нём самом было что-то от кота. Чёрного кота – красивого, изящного зверя. Они излучали хитрость, коварство и преданность своей хозяйке. Едва не был попёрт из армии за отлынивание от работы и частые служебные романы. – Сержант Тед Бекер. Копна растрёпанных русых волос, большие серо-голубые глаза и веснушчатое, ещё не до конца повзрослевшее, миловидное лицо. Посмотря на такого и не скажешь, что он военный, скорее деревенский мальчик, непонятно-каким образом очутившийся в столице. Именно он испугался, когда начальница чуть не пристрелила алхимика. С его ещё по детски выглядящим, молодым лицом вряд-ли кто-то когда-нибудь поверит в его отвагу не побояться отдать жизнь за Ванессу. – Младший лейтенант Гарольт Найман. Завязанные в косу каштановые волосы и весёлое - в точности как у лучшего друга - Коулмана - лицо истинного ловеласа. Достаточно будет одного взгляда, чтобы определить - тот ещё весельчак, не прочь поотлынивать от работы и пропустить стаканчик другой. – Майор Дэйман Ренц. Леденящий душу взгляд сероватых глаз создавал не самое лучшее первое впечатление, сочитаясь с резкими чертами лица и пепельного цвета волосами. Магус невольно поёжился вспоминая подобный взгляд у чудовища, убившего его друга. – Рад познакомиться, – сказал всем Магус. – Вы собирались взять Винсента и Теда? – Да. Не переживайте, оружие при себе у них имеется. Кем бы не была эта «Слосс» – она им не страшна. Гордость вспыхнула в золотых глазах Ванессы, когда она бросила взгляд на двух подчинённых, хлопнув по кобуру, где хранилось оружие. Оба взглотнули на такое действие со стороны начальницы. Странная она всё таки женщина. И Магус был с этим абсолютно согласен. Он хмыкнул, горделивости этой женщине не занимать. – Надеюсь на это.                                                    – Ты так нетерпелива. Отец говорил, что ты, как минимум, ещё три дня не появишься. Слосс молча слушала Ласт, которая всё ещё держала её своей мягкой ладонью. – Мне бы хотелось узнать, как ты выбралась. Да и вообще, услышать твой голос в конце-концов! А в ответ тишина. Лень лишь бросила на Похоть короткий взгляд и снова отвернулась, смотря вперёд. – Смотрю ты не очень разговорчивая. Брюнетка остановилась, положив руку на плечо Слосс и той показалось, что будь тут печь, она была бы прямо у её уха, иначе сравнить горячее дыхание и не менее обжагающий шёпот – было нельзя. – Как только мы придём к Отцу, надеюсь тогда-то твой язычок развяжется? Но Лень, кажись, проглотила его с этими словами. В самом деле, что она скажет Отцу? Он ведь сказал, что нужно подождать три дня, когда он уже окончательно вернётся за ней. А она? Она мало того, что разбила капсулу, так ещё и сбежала в город! А ещё прислушалась к совету того сумасшедшего доктора, а что если ей не следовало убивать всех тех людей?... – Не переживай, – ободряющий голос Ласт вырвал Слосс из пучины тревожных раздумий, – всё будет хорошо. Дальнейший путь прошёл в тишине. Лишь шлёпанья босых мокрых ног и цокот каблуков эхом раздавались в огромном тоннеле. Слосс старалась не привлекать внимания Ласт. То неприятное ощущение настигшее её, когда она также шла по коридору того здания - вернулось вновь. Кровь загудела в висках, воздух напрочь высушился, не давая вздохнуть, очертания медленно стали уплывать из поля зрения. Сухость... – Воу!!! Восхищённо огласило тоннель. Обе женщины перевели внимание на источник раздавшегося звука, вызвавшего лишь раздражение у них. – Грид. Так Ласт назвала стоящего в нескольких метрах от них мужчину. Лукавые фиолетовые глаза мигом зацепились за фигуру в белом халате, стоящую за Похотью. – Ну Ласт-сан, – плевок с усмешкой и стремительное направление в их сторону, – я конечно знал, что ты воплощение похоти и всего самого извращённого, что есть на этом свете, но мне впервой даётся видеть тебя с девушкой. – Ты много, чего обо мне не знаешь, – легко ответила Ласт, пока Грид изучал взглядом новопришедшую. – Будем знакомиться... Оскал острых акульих зубов вызвал лишь удивление у Слосс, следующее её внимание привлекла такая-же, как у неё с Ласт метка уробороса на протянутой руке мужчины. – Я Грид, – представился он, ожидая услышать в ответ имя незнакомки, но его не последовало. – Чего молчишь? Ласт, ты что, ей язык отрезала? – Ничего я ей не отрезала. Просто ты, видимо, ей не нравишься. – Я??? – это было выдано с таким возмущением, словно Ласт осмелилась заявить что-то противоречащее самому закону природы. – Не нравлюсь?! Да у неё, походу, проблемы со зрением, если она не замечает всего этого! Неудивительно, что человеческие женщины сходили с ума по жадине. Гриду действительно было, чем гордиться. Стоило большим рукам пробежаться по мускулистому накачанному торсу с кубиками, Ласт невольно, чисто из своей натуры смертного греха Похоти, захотелось самой пробежаться руками по ним. И не только руками. – Чему ты удивляешься? Разве не ты говорил, что «лень ни к чему не пристрастна, ей не нужно ничего. Абсолютно ничего»? – А это тут причём? – не понял Жадность. Выразительно хмыкнув, Похоть посмотрела на безэмоциональную сестру и, взяв двумя пальцами ворот халата, оттянула его: – Ты не против? Алая метка гомункулов открылась Гриду, который, мягко говоря, приофигел такому раскладу. – Знакомься Грид, это Слосс. – СЛОСС?!?! – Вырвалось из рта Грида, что стены подземелья задрожали. – Да-да, Грид, – довольно промурлыкала Ласт, позабавившись шоку жадины, – это Слосс, во плоти. – Это понятно, но откуда она здесь? Батя же сказал, что она только через три дня прибудет. – Ого, – поразилась Ласт, – ты слушал Отца на собрании? – А чё ещё мне было делать, если он запретил выпускать меня? – не прилично для своего внешнего вида проныл Грид. Именно для вида. Второму с конца гомункулу не было и полных десяти лет. – Пришлось таки слушать его бредни старческого маразма. – Ох, Грид... – с тоской вздохнула Ласт. – Ты никогда не изменишься. – Ну что поделать? – беззаботно пожал он плечами. – А чё она-то тут делает? Тем более в таком виде. Лень едва ли заметно поморщилась, когда жадный взгляд сиреневых глаз начал изучающе бегать по её телу. И это её раздражало, напомнив о том докторе в лаборатории, откуда она сбежала. – Судя по тому, что я нашла её в таком виде одну, бредущей по улице, она сбежала. – Похоть строго взглянула на невозмутимую Слосс. – Видимо из-за того, что хотела увидеть Отца. – Заебись, преданность. – Не выражайся, Грид, – строго сказала Ласт, – ты знаешь,  я этого не люблю. – Да знаю я. Меня интересует другое...– он ещё раз выразительно взглянул на младшую из гомункулов.– Она не сдохнет? Ей же, вроде как, нужна вода. И Батя не спроста говорил, что ей нужно ещё три дня в той штуке побыть. – Как только дойдём к Отцу, узнаем. Он сейчас не занят? – Чем он может быть занят? Воссиданием на своём фаянсовом троне? – Очень смешно, Грид. Пойдём, Слосс. Дамы уже собирались оставить назойлевого брата и продолжить путь, но тут он решил совершить доброе дело. – Эй, погоди, – он подошёл к Слосс, «по-братски» приобняв. – Я ведь теперь, получается, больше не самый младший, это теперь она. Моя младшая сестричка. В заботливом жесте погладив Лень по голове, он впервые не вызвал у неё раздражение. Ласт посмотрев в подобие щенячьих глаз, согласилась. Теперь абсолютный щит и абсолютный клинок вместе сопровождали нового сородича.                                                   Всё ближе и ближе приближаясь к нужному месту, тоннель начал расширяться, это говорило об одном - скоро им предстанет главный зал. – Это ещё кто? – спросил голос из тени, – Грид, тот случай, когда ты притащил одну из своих шалав в логово - ничему тебя не научил? – Тихо, Прайд, успокойся, – Грид вышел вперёд сестёр, указав большим палцем в сторону младшей, – у нас приятный сюрприз для Бати. – Я не люблю сюрпризы, Грид. Голос создателя был низким, холодным, с хрипотцой. Он завораживал и в тоже время отталкивал. Лень забыла, как дышать, услышав голос того, ради кого она сбежала. Мягкая ладонь Ласт крепче сжала её ладонь, она посмотрела в глаза Слосс и мягко улыбнувшись, повела её дальше, где уже через пару метров появился огромный светлый зал. Яркий свет ударил в привыкшие к темноте глаза из-за чего в них окончательно всё поплыло, вместе с этим появился звон в ушах призывая головную боль, а ощущение сухости выросло вдвое, но Слосс через силу удалось узреть зал. Посреди него находился высокий трон из которого тянулись огромных размеров провода, а на нём самом воссидала высокая фигура в белом. Её нельзя было больше разглядеть за троном, но все гомункулы знали, Кто это... – Отец, – позвала Ласт, подойдя со Слосс чуть ближе. Послышался хлопок книги, но этот тихий звуком громом разнесся в ушах Лени. Фигура творца медленно поднялась, немного отойдя и поворачиваясь в сторону своих созданий. Его вечно прикрытые в меланхоличном выражении глаза чуть приоткрылись, когда он увидел своё творение, отданное на сохранение людям, стояло перед ним. – Слосс... – Слосс? Удивлённо повторил голос Прайда, который вышел из тени, протопав детскими ножками в сторону, где стояли женщины. Лень перевела взгляд на маленького мальчика в строгом чёрном костюме, чьи тёмно фиолетовые глаза с изучением взирали на новоую сестрицу, как вдруг из тени начали выскальзывать множество теневых ручек, которые полностью обвязали Слосс, приподняв её над землёй и больно врезавшись в нежную кожу, чуть наклонив и заставив смотреть в глаза Прайду. – Значит, ты - Слосс? – спросил он, улыбаясь, а у неё это вызвало не самые лучшие мысли: «Он хочет меня убить? Чтобы это не пришлось делать Отцу за мой побег?...» – Прайд, – сурово отрезал Отец, – отпусти. Тени спокойно сползли с Лени, предварительно поставив её на место. Но она по-прежнему была не в порядке: голова всё ещё раскалывалась, а в глазах всё плыло, хоть она и не проявляла на лице таковых признаков, лишь немного покачиваясь, но все решили, что это из-за шока, который навёл Прайд своими тенями. Но эти покачивания остановила тяжёлая рука Отца, лёгшая на её плечо. Слосс подняла на него глаза, и сквозь мутную пелену, она смогла узреть лицо своего создателя. – Дитя моё, – тихо произнёс он, но эти слова глухим эхом доходили до едва державшейся на ногах Слосс, – почему ты ослушалась меня? Ты ведь слышала, что тебе нужно ещё немного поднабраться сил, прежде чем покинуть пробирку, а теперь... – он убрал руку с её плеча и она, ещё раз качнувшись, рухнула на пол, – посмотри в каком ты состоянии. Тяжело задышав, она ухватилась рукой за шею. Воздух будто бы начал испаряться в ней, совершенно не давая войти новому. Звон в ушах нарастал, грозя вызвать кровь из ушей. И тут Слосс почувствовала, что кто-то приподнял её над землёй, по ощущениям она догадалась, что это была Ласт, также она услышала вопль Грида. – Эээй! Бать, сделай что-нибудь! Шершавая ладонь Отца легла на её лоб, он что-то промычал и сказал Жадности взять её на руки, и её куда-то понесли, Ласт пошла вместе с ними. Они пошли обратно в тоннель, Грид всё торопил Отца, но тот продолжал спокойно идти, будто ни о чём не волнуясь, пока Слосс была в полубезсознательном состоянии, тихо постанывая. Они дошли до какой-то стены, Жадность поначалу возмутился, что они всё это время шли к какой-то стенке, но Ласт заметила следы преобразования на ней и поняла, что за ней, что-то есть. Отец приложил ладони и из голубого света возникла дверь. Открыв её, им предстала ещё одна большая комната, посреди которой стояла большая кровать, Гриду и Ласт это место показалось очень знакомым. – Клади её сюда, Грид. Послушав Отца, он положил Слосс на кровать, которая уже полностью провалилась в безсознательное состояние и больше не издавала никаких звуков, чем немного испугала Грида. – Не волнуйся, сын мой, – Отец заметил выражение лица Жадности, подойдя к Лени, – твоя сестра жива, но ей нужен покой. Судя по всему, она уже успела использовать свои способности, тем более она дошла из самой лаборатории до сюда, а ведь она ещё не достаточно полна сил. Это и вызвало у неё такое состояние... – Понятно, – всё что ответил Грид. – Значит, она в норме? – Ещё пару дней и она сможет полноценно присоединиться к нам. Ласт, – позвал Отец старшую из гомункулов, – она будет на твоём попечении. – Да, Отец, – поклонилась она. – И помоги ей избавиться от этих человеческих тряпок, они ей ни к чему. – Эй! – отданное сестре поручение весьма заинтересовало Грида, мягко говоря, всегда противившегося им. – Бать, а может мне тоже остаться со Слосс? Я ведь переживаю за свою маленькую сестричку... – Ага, как же, – усмехнулась Похоть, поняв намерения братца. – Ты вообще помолчи! – рыкнул Жадность в сторону сестры, – Ну так что?... Гомункул взглянул в алчные глаза своего творения и сухо выдал: – Нет. Ласт справится сама. Пойдём. – Блять, Папаша, почему ты всё всегда доверяешь этой похотливой ведьме?! Может она её тут изнасилует, когда мы уйдём! Под вопли о Грида все, кроме Ласт, покинули комнату Слосс. – Ну, вот ты и вернулась в свою комнатку, – улыбнулась Похоть, поглаживая Лень по влажному лбу. – Потерпи ещё немного, скоро ты станешь одной из нас... To be continued...