Бессонница

I Мы, кто уже с пелёнок знали всё; Мы, чьи глаза - темны, а души - рваны; Мы, кто отверг уюта забытьё; Мы, кто Сансару предпочёл Нирване. Кто нас ведёт? За кем идём? Судьба?! Ой не смешите! Нет такого слова! Из синего уютного алькова Выходит экспедиция - сама. Мы все умрём. Мы это знаем. Все. Но мы от бесполезности устали. Потом пойдут легенды на Земле: "Их души - слушай! - были крепче стали, Они мечтали о великом дне, Мечтали убежать от жизни - к славе". II Мечтали убежать: от жизни - к славе. И только ли? Определённо нет. Мечтали мы прибрать и свет, и камень, И твердь, и глубь, и резвый бег комет, И Солнца жар, и холод вечной бездны К рукам: поймать, пленить, связать, запрячь, И будет космос - луг, и Солнце - мяч, И даже так нам, людям, будет тесно. Мечтала экспедиция. Но каждый Мечтал ещё: кто смотрит на кольцо, А кто - на фотографию. И жажда Беды и риска не лежит венцом, И каждый нежно помнит день вчерашний. Я помню мать: заплаканно лицо. III Я помню мать: заплаканно лицо; Отца я помню: обзывает дурнем; Я помню богачей: цедят винцо; И помню бедняков толпу за урной. Я помню этот день. И как же он Был тёпел, и хорош, и свеж, и светел, И как меня он на пороге встретил, И пели птицы: "Полно - здесь твой дом". И пели птицы о большой беде, О холоде смертельном, смертном жаре, О том, что не найду приют нигде: Не ведали они о высшем даре, Что нам был дан, - и тают в темноте. Движки ревут: во сне ли мы? В кошмаре? IV Движки ревут. Во сне ли мы? В кошмаре? Вся тяжесть мира рухнула на грудь. "Поехали!", "Джеронимо!" - кричали Земляне, отправляясь в дальний путь. О, только бы сейчас не спохватиться, Когда назад уже дороги нет! Немой вопрос, за ним - немой ответ: "Нет, дорогой. Уже не воротиться". Вдох осторожный. Разложило уши. Пробита атмосферная стена. Тела людей легки теперь, как души. Так Лита наша преодолена, Так жизнь из моря выползла на сушу. Земля в иллюминаторе видна... V Земля в иллюминаторе видна, И мы к иллюминаторам носами Прилипли и грустим: она - одна, И мы - одни. Теперь мы - только сами. Грустим, как сын о матери порой. Но кто-то вот на борт пронёс гитару: Хоть выглядит она предельно старой, Каюты полны песней - молодой. Хоть говорим на разных языках, Мы - не одни. Вы чё, ребят?! Мы - вместе. Так пойте же на совесть, и на страх! Нам год лететь. Так - всяко интересней. И рядом, к Марсу, - Люси В Небесах, Как в старой и поднадоевшей песне. VI Как в старой и поднадоевшей песне, На Марсе будут яблони цвести. "Приём, приём!" - земляне ждут известий, Едва успели с корабля сойти. Коничиуа, хэллоу, и в том же духе. Ну здравствуй, Марс, почивший бог войны: Ты ржав и стар, виски твои седы - Свидетельства царящей здесь разрухи. Мы сделаем цветущим этот мир, Мы сделаем ужасный мир прелестным, И звуки медных труб и звонких лир Восславят нас, погибших в этом месте, Расскажут, как нам было не до игр: Мечтали быть одни, и всё же - вместе. VII Мечтали быть одни, и всё же - вместе; Бежать из дома - и остаться в нём; Мечтали, что однажды цепи треснут, Но мы, вися на них, не упадём. Земляне одиночества боятся, Отчаянно желая быть одни: Принадлежала мне в земные дни Кликуха "Эскапист Илона Маска". О противоречивые натуры! Нас извиняет фраза лишь одна: Сыны Земли, сыны земной культуры И дочери, с сегодняшнего дня Мы - марсиане. Стали братством хмурым, Чтоб море бедствий осушить до дна. VIII Чтоб море бедствий осушить до дна, Нам нужно быть не крепче, но теснее. С пробитым шлемом вон лежит одна, Второго мы нашли с петлёй на шее, А третьего - и вовсе не видать, И каждый скрип пугает нас до дрожи. Кричим ли мы? "Смотрите, как мы можем!" - Немой наш крик, характеру под стать. Под куполами - первый урожай, В железный грунт пустили корни ёлки: Как мы желаем, так здесь будет рай. Смотрите, звёзды, чьё сиянье колко, На дружных горделивых марсиан! Ведь на Земле друг-другу люди - волки. IX А на Земле друг-другу люди - волки. Тревожна сводка свежих новостей: Пока у нас тут первые раскопки, Там убивают женщин и детей. Война была всегда - вопрос избитый. Земля, увы, не может без войны. Война - Земле. Другое дело - мы. Ведь правда же? Ведь правда же, скажите?! Не первые мы здесь: из суховея И красного песка на свет встаёт История, похлеще, чем в Помпеях, И древнее погибшее житьё. Войны богиня, в небе кружит Гея, И я ночами вою на неё. X - А я ночами вою на неё. На да, а что? Вот так я развлекаюсь! - Сказал ботаник Невил Монтескьё. - А я молюсь и тихо Небу каюсь За ваши и свои - за все - грехи. - Сказала инженер Шарлин О'Киннон. - Курить охота. - буркнул с кислой миной Наш кашевар по имени Рахим. И каждый вечер мы вот так сидим, Как будто мы в купе на верхней полке, И рыжий ветер нагоняет сплин. В устах у нас уже давно - иголки, И о Земле уж зло мы говорим... Но к чёрту клевету и кривотолки! XI Но к чёрту клевету и кривотолки! Мы - марсиане. Это на Земле Давно под языком у всех иголки, А мы же - в хладной звёздной вышине. Нам не к лицу земные имена: Сегодня - первый человек родился. И "Марс" неслышным эхом прокатился: От неба Марса, и до Марса - дна. Долой земные сплетни, ложь земную, Долой земное старое житьё: Встречайте, звёзды, нацию иную, Рождённую под звёздным кораблём! Я чую небо, землю нашу чую. Я знаю: это - наше. Не моё. XII Я знаю: это - наше. Не моё. Там, на Земле, я был один, как в поле. Я покупал и продавал старьё. Один я был - в плену, а здесь - на воле. И там есть те, кто честно душу рвал: И камни грыз, и плакал, и ревел он, И шёл вперёд - к пределам, за пределы. Как жаль, что нас он просто не застал! Родившись одиноким, я умру В кругу друзей-товарищей. И только Теперь по-настоящему живу, Ведь нет меня. От "Я" здесь - мало толку. Не я отправлюсь строить поутру: Мы сад взрастим, Мы соберём осколки. XIII Мы сад взрастим, мы соберём осколки. И если рухнет старая Земля, Мы примем всех на путь опасный, скользкий, Смертельный и - прекрасный. Всех - любя. И если рухнет Марс, мы, как и было, Огонь походный заново зажжём, Взгрустнём, вздохнём, и сызнова начнём. О, сердце колониста не остыло! И к новым горизонтам наши дети Пойдут и знамя понесут своё, И будут знать про всё - про всё на свете, И будут, как всегда, хотеть ещё, И нас затмят, и новый вызов встретят Те, кто уже с пелёнок знают всё. XIV Те, кто уже с пелёнок знает всё, Кто двигает вперёд народы мира, Кто Землю крутит, крутит небосвод: Для вас моя измученная лира. О вы, кто отправляется на Марс, Вы, "эскаписты" и первопроходцы, Не нации, не страны, не народцы, Но люди: эта "яблоня" - для вас. Готовым к смерти, боли и лишеньям, Тем, кто так сердце захватил моё, Вам - Слава! Выходя на путь свершений, Великих, как Вселенной бытиё, Запомните, что мы вас породили: Мы, кто ещё с пелёнок знали всё. Яблоня. Мы, кто уже с пелёнок знали всё, Мечтали убежать: от жизни - к славе. Я помню мать: заплаканно лицо; Движки ревут: во сне ли мы? В кошмаре? Земля в иллюминаторе видна, Как в старой и поднадоевшей песне. Мечтали быть одни, и всё же - вместе, Чтоб море бедствий осушить до дна. А на Земле друг-другу люди - Волки, А я ночами вою на неё... Но к чёрту клевету и кривотолки! Я знаю: это - наше. Не моё. Мы сад взрастим, мы соберём осколки. Мы, кто уже с пелёнок знаем всё.