Мой Винсент

В океане вода превратилась в ртуть.

Закрывай глаза. Продолжай тонуть. Он спал на моём плече. Теперь мы засыпали всегда вместе. Теперь он всегда был рядом. Теперь я не был одинок. Он стал всем для меня, моим миром, моим океаном. И я тонул. *** Я слышал, как шептались за нашими спинами. 'Это ненормально'– говорили они. Это было единственной фразой, которую я слышал. Но я знал, любить — это нормально. Винсент всегда говорил мне это, когда я нервничал из-за пристальных взглядов. Он снова пропадал и появлялся из ниоткуда. Но его исчезновения не волновали больше меня, я знал, что он вернётся, я знал, что он меня не оставит. Дома меня ждала мама. По её просьбе я всё же заходил через дверь. Печальным взглядом она встретила меня, печальным взглядом проводила в свою комнату. — Доминик, — услышал я её голос из своей комнаты, — спустись, пожалуйста. Я открыл дверь и вышел. Она сидела вся потрепаная, усталая на кухне. — Ты будешь ужинать? — спросила она. Я чувствовал себя маленьким мальчиком, совершившим какую-то пакость и отчитывающимся перед строгими родителями. Но мать не было строгой. — Нет, мам, спасибо, — не задумавшись, ответил я. — Когда ты ел последний раз? — Но я ел! — воскликнул я. Да ел, кажется. Кажется… Два дня назад? Я ужаснулся, поняв, что не ел уже два дня. Я не замечал этого. Но всем этим мыслям было не место в моей голове. Сейчас я вернусь в свою комнату. Там Винсент, я знаю. — Доминик, ты же знаешь, что я очень люблю тебя. — Да, да, мам. Я пойду, ладно? Я знал, что Винсент наверху.  Он ждет меня, мой мальчик скучает. Я нервно перебирал в руках шнурок толстовки. — Может, тебе стоит показаться врачу? — Что? Зачем? Ведь всё в порядке? Я сейчас поужинаю, я голоден. Я готов впихать всё, что угодно в себя, только позвольте мне вернуться в свою комнату — Что ты делаешь? — мать перевела беспокойный взгляд на мои руки и шнурок в них, точнее то, что осталось от шнурка. Она тряхнула головой, словно отгоняя назойливых мух. Но я знал, что этими мухами были мысли, — Впрочем… Доминик, это мистер Гилберт. Он очень хороший человек. Ты бы мог побеседовать с ним. Я только сейчас заметил высокого, статного мужчину с бородой и усами, стоящего в сторонке. — Может мы поднимемся в твою комнату, Доминик? — сказал он приятным, низким, бархатным голосом. Пускать кого-то в свою комнату? Я и маме-то не разрешаю заходить в свой маленький мирок, океан. А тут какой-то странный мужик. Что он там забыл? Но в моей комнате Винсент. Я оглядел Гилберта с головы до пять, принимая важно решение. Пялил я на него минут пять, не меньше. В это время он невозмутимо стоял под моим взглядом. После тщательного осмотра, я решил, что этот тип всё же может быть допущен в мою комнату. Всё-таки в комнате Винсент. — Я вообще не один. Я с другом, — сказал я, пока мы поднимались по лестнице. Мать провожала нас тем же печальным взглядом. — Можете сесть сюда, — я показал Гилберту на стул, а сам сел на кровать поближе к Винсенту. Гилберт сел. В руках он держал блокнот и ручку. — Это Винсент, — заявил я Гилберту, — мистер Гилберт. — Здравствуй, Винсент, — сказал доктор. Винсент только фыркнул в ответ, но доктор ничуть не смутился. Я видел, как недоверчиво смотрит на Гилберта мой мальчик. — Как твои дела, Доминик? — Нормально. Господи, какого ответа он ожидает? — Может, у тебя есть какие-то проблемы? Ты можешь поделиться со мной. — Да, есть, но вы вряд ли сможете мне помочь, — бросил я. — Я думаю, что вместе мы что-нибудь придумаем, — он доброжелательно улыбнулся. Винсента аж перекосило. Ему совсем не нравился этот Гилберт, да и во мне он вызывал смутные чувства. — У меня есть некоторые проблемы с физикой. Вы уверены, что сможете мне помочь? Гилберт изо всех сил старался скрыть раздражение и негодование, но вышло у него это плохо. — Я психиатр, –Гилберт замялся, — то есть психолог, Доминик. Мы с твоей мамой решили, что ты поживешь немного в больнице. Тебе понравится там, это ненадолго. Там много хороших ребят. Они очень умные, весёлые, талантливые. Он говорил, не затыкаясь. Не дождавшись, пока он замолчит, я сказал: — Вы хотите положить меня в психушку? Я похож на психа? — я вскочил с кровати, — не надейтесь! — Нет, Доминик, ты просто поживешь там пару дней. Посмотри на это, как на приключение. Ты заведешь много друзей! — У. Меня. Есть. Друг, — отчеканил я.– И меня всё устраивает. — Доминик. Посмотри вокруг. Мы вдвоём в этой комнате. Учителя стали говорить, ученики, что ты говоришь с кем-то. Я судорожно повернул голову и схватился за руку Винсента, боясь, что сейчас он растворится. Но я держал в своей руке его руку. А значит, он здесь, он рядом, он со мной. Мой мир, мой океан. И я тону. –Доминик, с кем ты всё время разговариваешь? — О чем вы говорите? — закричал я. Нет, чего же они хотят от меня? — Это Винсент, Винсент. Вот же, он рядом, он со мной! Я держу его за руку, я, мать вашу, держу его за руку! — Доминик, твоя ладонь пуста. Я посмотрел на руку. Да нет же, вот, я держу руку Винсента. — Доминик. Твоя ладонь пуста. Сожми её. Я сжимал ладонь и видел, как моя пальцы проходят сквозь ладонь Винсента. Словно голограмма. Я посмотрел на Винсента. Никаких эмоций на лице. Только две влажные полоски от глаз до подбородка. Невидимые руки сжали мою грудную клетку, схватили за шею. Защипало в носу.