Василёк, Василёк... От прошлого не убежать

Марк здесь. Сердце Василисы будто бы замерло на секунду, а потом забилось с бешеной скоростью, а сама девушка вскочила на ноги, совсем позабыв и о ране, и о госте. Она болезненно поморщилась, сжала зубы и, пошатываясь направилась к выходу из палаты под ошеломлёно-испуганные взгляды Ника и Князя. — Василиса, тебе нельзя ходить! — Ник хотел было ринуться к подруге, но девушка властно остановила его взмахом руки. — Не смей мне мешать, — Василиса угрожающе сощурила глаза. — Никто меня теперь не остановит. Огнева сильнее сжала зубы, со свистом выдохнув сквозь сжатые зубы, боль в ноге разрывала мозг на части, но девушка упорно шла. В коридоре громко ругались Фэш и Норт, слишком увлеченные ссорой, чтобы заметить Василису. Марк, Марк, Марк, Марк, Марк… Имя любимого надёжно засело в голове девушки, прочно сковав горло и сердце. Какая-то медсестра окликнула Василису, но девушка продолжила пробираться к палате Марка. Шаг за шагом она оказывалась всё ближе и ближе к заветной двери… — Марк… — прошептала Василиса, остановившись перед дверью, за которой, по идеи, должен был находиться Маркус. Но только девушка надавила на ручку, плечи Василисы кто-то крепко сжал. — Василиса, тебе нельзя ходить! Что ты делаешь со своим здоровьем? — Нортон строго смотрел на дочь, больно сжав её плечи. — Пусти! — Василиса попыталась освободиться от рук мужчины, но только задела свою рану и болезненно покачнулась. — Пусти меня, псих! Нортон недовольно фыркнул и подхватил дочь на руки. Но Василиса с таким развитием событий была абсолютно не согласна, поэтому девушка изо всех сил пыталась вырваться. Но всё это было бесполезно и только причиняло Огневой дикую режущую боль. — Отпусти меня, немедленно! — визжала девушка. — Я убью тебя, себя! Я всех здесь убью! Слышишь меня?! Это была самая настоящая истерика, сгусток жгучей ненависти. Василиса была готова на всё, лишь бы увидеть любимого. Нортон и Фэш, до этого момента увлечённые ссорой, повернулись на крики Василисы. Оба парня пришли сначала с недоумение, а потом приготовились спасать девушку из лап «ужасного злодея». В этот момент Огнева изловчилась и вырвалась, тут же бросившись к заветной палате. Но злополучная медсестра быстрым движением руки вколола девушке ильное успокоительное, из-за чего Василиса с тихими рыданиями сползла к ногам врача, проваливаясь в беспокойный сон.

***

В комнате было ужасно холодно, будто бы кто-то распахнул все окна настежь, оставив их так на несколько дней. Василиса поёжилась, стараясь скрыться от противного холода. Но в голову тут же пришли слова Ника, ставшие для Василисы катализатором. Огнева тут же подскочила на кровати, но такое резкое движение причинило неимоверную боль в ноге. Василиса болезненно сморщилась и облизала сухие губы. Во рту тут же появился привкус железа. Кровь. Василиса удивлённо оглядела свои пальцы, перепачканные в крови с губ. А потом девушка откинула тонкое одеяло, обнаружив под ним космос из синяков и разбитых коленок, а рана на бедре была плотно перемотана свежими бинтами, уже покрытыми бордовыми пятнами. Кажется, вчера она слишком сильно пыталась вырваться из рук отца. А вчера ли? Не известно, сколько дней или часов прошло с момента принудительного возвращения Василисы в палату, но за окном снова или ещё было темно. Только девушка собиралась покинуть кровать и закончить начатое, как дверь противно скрипнула. В дверном проёме появилась пепельная макушка. Сердце Василисы сжалось и, кажется, перестало биться. Марк. Перед ней стоял Марк! — Марк… Марик… — зашептала Василиса, прижав руки ко рту и заливаясь слезами. — И чего ты ревёшь, дурилка? — Ляхтич, слегка покачнувшись, дошёл до Василисы и присел перед ней на корточки. — Я вообще-то живой, если ты меня сейчас оплакивать начала. Василиса замотала головой и крепко сжала Маркуса в объятиях. — Живой! — прошептала девушка, целуя всё лицо парня. — Живой! Живой! Марк, дорогой мой… Ляхтич откинул голову назад и захохотал: — Настолько сильно скучала? Василиса же проигнорировала его слова и втянула Марка в поцелуй. Поцелуй со вкусом лекарств, горечи и слёз.