***
Ирука совершенно не удивился, увидев Какаши, ждущего его у ворот Академии на следующий день. Он был на дежурстве, пока Ирука преподавал, а это означало, что вечером он будет свободен, а у Ируки не было смены в Штабе. После последних нескольких недель это почти гарантировало вечер, проведённый вместе. Ожидание окончания дня вызывало нарастание ожидания встречи в Ируке, медленно доводя его до точки рассеянности. К последнему занятию Ирука чувствовал себя таким же взволнованным, как самый неспокойный из его учеников, поглядывая на время и желая, чтобы оно шло побыстрее. Он всё ещё чувствовал смущение из-за прошлого вечера, но больше всего ему было любопытно. Какаши так открыто передал ему последнее письмо, и Ируке хотелось узнать, что он предпримет дальше. Они оказались в небольшой неприметной изакайе, находившейся вниз по аллее, Ирука даже понятия не имел, что она существует. Владелец пробормотал: «Добро пожаловать», — когда они проскользнули внутрь, приоткрыв дверь, что прозвучало больше похоже на проклятие. Ресторанчик был крошечным, всего несколько покосившихся столиков, заполняющих тускло освещённое помещение, где они оказались единственными клиентами. Сразу стало очевидно, что владелец — отставной шиноби. Он не отрывал взгляда от того места, где нарезали кубиками говядину. Будто это было сражение. — Не позволяйте ему обмануть Вас, — сказал Какаши, вторгаясь в личное пространство Ируки, настолько близко склоняясь к его уху, что Ирука почувствовал жар его дыхания даже сквозь маску. — В его изакайе лучшая еда в Конохе. Меню не было, и они не делали заказ, но хозяин постоянно приносил новые блюда, каждое из которых было лучше предыдущего. Он прихрамывал несколько шагов от кухни до их столика, швыряя очередное блюдо, а затем возвращался тем же путём, которым пришёл, без чего-то большего, чем бормотание благодарностей. Ирука, наверное, мог бы сказать, что это была вкуснейшая еда, которую он пробовал в своей жизни, но не мог сосредоточиться из-за ноги Какаши, прижатой к его под столом, предназначенном не более чем для одного человека. Они приглушённо говорили, а Какаши наклонился ближе, чем было необходимо для ответа. Если Ирука думал, что окончание дня отвлекает, это не сравнится с тем, что он чувствовал, когда Какаши двигался на своём месте или заходился тихим смехом. Время приближалось к ночи и они, наконец, признали, что пришло время расходиться. — Угощаю, парень, — ворчливо сказал старый ниндзя, когда Какаши начал вынимать деньги. После чего добавил, бурча себе под нос. — Пришло время, когда у тебя появился кто-то, кого можно привести с собой. Было слишком темно, чтобы говорить наверняка, но Ирука мог поклясться, что Какаши покраснел, едва видимый из-под маски. Какаши направлялся к Ируке домой, идя через пустующие улицы, и на секунду возле своей двери Ирука подумал, что, если бы это оказалось реальное свидание, он бы рассмотрел возможность пригласить Какаши к себе. Было всё сложнее списывать это, как часть миссии. Походы в места вроде Ичираку и Якинику Кью позволяли с лёгкостью их заметить, подавая новые поводы для сплетен, но на этот раз их не видел никто, кроме отставного джоунина, который явно не хотел, чтобы Какаши погиб и вовсе не казался сплетником. Ирука знал, что занятия на следующий день будут тяжёлыми с тридцатью будущими генинами, после невероятно короткого сна никогда не бывало весело, но он совсем не жалел об этом.***
Их следующее фальшивое свидание было в ресторане Шабу-Шабу, и Ирука задавался вопросом, не было ли это запоздалой расплатой за все времена, когда он случайно проверял, как реагирует чакра Какаши, если его касались. Они сидели за прилавком, между ними стояло тушёное мясо с овощами, и каждый раз, когда они передавали друг другу блюдо, Какаши заботился о том, чтобы их руки столкнулись. Ирука пытался убедить себя в том, что он просто был деликатным всё это время, но сейчас сильно в этом сомневался. Чакра Какаши уже не отскакивала так сильно, когда он был инициатором контакта, но Ирука всё ещё ловил редкие повышенные мерцания. Сердце Ируки билось чуть быстрее каждый раз, когда он чувствовал пальцы Какаши, скользящие по его коже. Он не знал, как долго сможет с этим справляться, не требуя разъяснений, кроется ли что-то реальное за этими прикосновениями. Если это происходило из-за того, что он провёл с Какаши эти несколько дней, он с радостью бы извинился. Затем начался этот флирт. Он, наверное, мог списать прикосновения, как нечто ничего не значащее, но никаких сомнений в умственных способностях Какаши не наблюдалось, добавляя даже к самым обычным замечаниям. Ирука знал, что не должен удивляться тому, что Какаши флиртовал так же небрежно, как и читал порно на публике в общественных местах, но это не мешало Ируке краснеть от некоторых более недвусмысленных фраз Какаши. Если он думал, что его коллеги ужасны, Какаши был намного хуже. Его слова подкидывали в голову Ируки мысли, которые оставались с ним на долгое время, после того как они расставались на ночь. Но даже за всем этим флиртом Какаши всё ещё оставался Какаши, остроумным и отвешивающим колкие комментарии, и само по себе это казалось даже большим, чем дразнящие прикосновения и провокационные слова. Ирука задавался вопросом, как долго это росло в нём. Началось ли всё это с Книги или оно всегда было там — скрытое притяжение, замаскированное под слоями неловкости. Он понял, что в следующий раз, вероятно, увидит Какаши в гостиничном номере, и эта мысль вернула его туда, в начало недели. Он отвлёкся, заканчивая вечернюю смену в Штабе в пятницу, уже не беспокоясь об ухмылках, которые посылали друг другу Сери и Каки. Несколько недель назад он бы попытался отмахнуться от своих чувств, будучи больше обеспокоенным тем, что может быть похищен во время миссии, но Ирука понимал, что это совсем не причина, и он больше не в силах лгать самому себе.***
Ирука расположил настольную доску и контейнеры с камнями, ожидая прибытия Какаши, но ему совсем не хотелось играть. У него больше не было настроения играть. Эта встреча отличалась от трёх других. Впервые с тех пор, как всё это началось, ему действительно казалось, что он ждёт любовника, что было совсем не тем, о чём стоило думать посреди миссии. Он обвинял в этом все случаи, когда они встречались в деревне последние несколько недель, их ужины, которые были бы ещё лучше, если бы он знал, что они не просто ширма для организации, пытающейся убить их обоих. Он понимал, что лучше, чтобы всё произошло в ближайшее время, ради деревни, но ещё он хотел, чтобы всё это продолжалось, чтобы он мог видеть, куда всё идёт. Становилось всё труднее напоминать себе, что это миссия, и что это опасно. Вероятность того, что он будет страдать, когда всё закончится, казалась слишком велика. Когда Какаши пришёл, они устроились, чтобы сыграть. Ирука ещё не побеждал Какаши, даже близко к этому не был, но ему нравилось захватывать камни, которые не были очевидным выбором, или когда он мог защитить сложную часть территории. То, что начиналось как способ помочь сломать лёд между ними, для Ируки теперь было иным видом отвлечения, чем-то, помогающим отвлечься от того, как неловкость уступила место нарастающему напряжению, скручивающимся в животе Ируки. Игра не позволяла Ируке сосредоточиться на возможностях больше, чем следовало, но Какаши не позволял ему оставаться таковым. Ирука положил камень, и через долю секунды Какаши поместил один из своих прямо рядом с его, сталкиваясь руками, когда Ирука быстро отстранился от неожиданности. Доска и камни вспыхнули в голове. Минимальное количество чакры в комнате сделало эффект более заметным, чем в деревне. Эти крошечные избыточные мерцания чакры очаровывали Ируку. Какаши не потерял контроль или, по крайней мере, это был образ, который видел Ирука, но здесь он отдавал обычно незаметное количество чакры, когда их руки соприкасались, когда Ирука находился слишком близко. Раньше он наблюдал за людьми на близком расстоянии, когда они были в состоянии повышенных эмоций. Область вокруг них становилась намного ярче, насколько видел Ирука. Это случилось с Фуюно в его первый вечер родительских собраний, когда он почти дрожал от стресса. А время от времени, когда Каки и Сери выпивали и что-то заставляло их смеяться достаточно сильно, из-за чего они едва могли дышать, всё вокруг них сверкало. Ирука даже не заметил, что делает это посреди крика на своих учеников в конце дня, когда они были особенно неконтролируемыми. Какаши делал это только тогда, когда они соприкасались. Несколько ходов спустя Какаши сделал это снова, поместив очередной камень прямо рядом с тем, которым только что сыграл Ирука. Ирука почувствовал гладкую, потёртую кожу его перчаток и тепло чужих пальцев, когда их руки снова соприкоснулись, осветив чакрой доску. Го не должна чувствоваться прелюдией, сказал Ирука сам себе, но с тем, как играл Какаши, казалось, что именно так и было. Он думал, что всё, что делал Какаши, было для миссии, но каждый раз, когда его чакра реагировала на прикосновения, Ирука стал чувствовать себя немного уверенней. Какаши хотел его. Возможно, это было просто физическое желание, но он всё равно хотел узнать. В следующий раз, когда Какаши пытался выполнить этот трюк, Ирука был готов. И вместо того, чтобы отодвинуться, он позволил своим пальцам пробежаться по ладони Какаши, обтянутой перчаткой, по его запястью и вниз по пальцам. Целенаправленная ласка, а не случайное столкновение. Для любого стороннего наблюдателя Какаши выглядел таким же спокойным, как и всегда, но секундное мерцание его чакры на игровом поле выдавало его с головой. Он подавил улыбку, потянувшись за другим камнем. Это заставило Ируку захотеть подтолкнуть его дальше. Он хотел посмотреть, как ещё Какаши отреагирует на него. Отдаст ли он больше чакры от большего прикосновения? Ирука почувствовал, что начал краснеть от этой мысли. — О чём Вы думаете? — спросил Какаши тихим голосом, который ясно давал понять, что он уже обо всём знает. Ирука мог попытаться отрицать это, но не хотел. Он наклонился вперёд достаточно, чтобы дотянуться до края доски, наблюдая за лицом Какаши, и сосредоточился на том, как чакра в комнате двигалась вокруг них. Левая рука Какаши лежала на колене, и Ирука позволил своим пальцам погладить её. На ткани штанов униформы Какаши пробежала мельчайшая дрожь Копирующего ниндзя. — Когда я прикасаюсь к Вам, Вы теряете контроль над своей чакрой, — сказал Ирука. Видимый глаз Какаши расширился от удивления, а затем сузился, будто он что-то оценивал внутри себя. Ирука скользнул пальцами к обнажённой коже между перчаткой и рукавом Какаши, проводя ими вдоль внутренней стороны его предплечья. Чакра Какаши вздрогнула от прикосновения, а Ируке пришлось напомнить себе дышать. — Немного, совсем чуть-чуть, — пояснил он. — Но я всё ещё вижу это. Балансируя осторожно, чтобы не сдвинуть камни, он сильнее наклонился вперёд, к краю доски, и провёл ладонью вверх по руке Какаши. В его движениях была неспешная сознательность, которая позволяла ему увидеть все реакции Какаши, его потемневшие глаза и участившееся дыхание. — Прямо сейчас Я должен охранять Вас, сэнсей, — сказал Какаши тихим грубоватым голосом. — Близость к вашему защитнику крайне важна и имеет первостепенное значение при их охране. Какаши раздражённо фыркнул. — Я не думаю, что это означает такого рода близость. Он не поощрял Ируку, но и не отстранялся. Рука Ируки продолжила своё путешествие, пока не достигла плеча Какаши. Он позволил себе передышку, давая Какаши шанс оттолкнуть его. Но он этого не сделал. — Ты знаешь, что это опасно. — Это опасно в любом случае, — ответил Ирука. Какаши позволил ему поцеловать себя, губы Ируки коснулись его маски. В разуме Ируки область вокруг них замерцала. И он не был уверен, что это была чакра Какаши. Он понимал, что они не должны этого делать, на то была сотня причин, но он всё равно хотел. Теперь он был уверен, что и Какаши тоже хочет, возможно, хотел так же долго, как и он. Но затем Какаши упёрся рукой в грудь Ируки, отталкивая. — Нет, — твёрдо сказал он. Ирука старался не вздрогнуть, может быть, он понял что-то не так, но потом Какаши схватил его за руку и потянул на себя, шепча на ухо: — Не здесь, не так. Не когда нужно беспокоиться о том, что враги поджидают за дверью. Я хочу иметь возможность снять свою маску и поцеловать тебя должным образом. Я хочу заставить тебя кончать так сильно, что ты забудешь собственное имя, а после я хочу, чтобы ты вернул мне эту услугу. Ирука задрожал. — Это обещание? — спросил он хриплым, наполненным желанием голосом. — Если ты захочешь, — ответил Какаши. Ирука хотел. Он почти не мог думать оттого, как сильно он этого хотел. Они вернулись к игре в Го, ощущая витающую в воздухе напряжённость. Для любого из них, потерявшихся в своих мыслях, эта игра была не лучшим вариантом. В очередной раз, только когда Какаши ушёл утром, Ирука почувствовал, что снова может нормально дышать, но в его венах всё ещё гудело возбуждение, когда он водрузил на плечо свои вещи, чтобы уйти.***
Ирука заставил себя сосредоточиться на дороге впереди, а не на том, что произошло в гостиничном номере или что может произойти в деревне, когда всё закончится. Его желание узнать это превышало все остальное. Ему просто нужна была эта чёртова организация, которая поднимет свою задницу и возьмёт уже его в заложники. Он просканировал область вокруг, скорее, по привычке, чем из-за убеждения, что сможет ощутить нечто стоящее. Ирука знал, что за ним идут АНБУ, но в лесу протекало недостаточно чакры, чтобы он точно знал, где они. Сохраняя чакролокацию активированной, Ирука продолжил двигаться по деревьям. Спустя час передвижений от гостиницы он почувствовал, что кто-то пристроился позади него. Сначала на самом краю диапазона его восприятия он видел просто мерцающие контуры деревьев, но потом силуэт начал возрастать в его мыслях, приближаясь со скоростью, превосходящей его собственную. Поначалу он не был уверен, что это, но чем ближе тот подбирался, тем больше деталей Ирука мог разглядеть. Очертания деревьев вокруг прояснялись в его сознании. Это не был кто-то использующий чакру для дзюцу, для этого было недостаточно концентрации, но это напоминало ему что-то. Ирука нахмурился, сосредоточившись. А через мгновение он понял, что это такое. Он видел это раньше, в их последнюю встречу, когда Какаши спросил, что он может чувствовать. В комнате отдыха находился человек, которого он посчитал нетренированным гражданским со способностями к чакре. Учитывая скорость, с которой они передвигались по деревьям, он явно ошибался. Они не были гражданскими, но из-за количества исходившей чакры у них, должно быть, был худший контроль над чакрой, который Ирука видел в своей жизни. Расстояние между ними сокращалось с пугающей стремительностью, а Ирука продолжал выяснять более подробную информацию. Это был не один ниндзя с дерьмовым контролем чакры, преследующий его, он привёл друзей. Остальные сместились, судя по траектории чакры, влево. Они не маскировались, поэтому и не оставляли мёртвых зон в чакре, как АНБУ, вместо этого Ирука мог видеть их очертания так же, как видел Котецу и Изумо во время тренировки. Он насчитал, по крайней мере, троих. «Что ж, это произошло», — подумал Ирука. Он почувствовал пробегающую дрожь азарта прежде, чем отбросить её. Он не должен чувствовать себя счастливым, когда на него нападают, даже если это означает, что их план сработал. Было слишком много всего, что могло пойти не так, чтобы считать их миссию успехом. Ирука не отставал, не желая, чтобы они поняли, что он знал о слежке, — по крайней мере, пока. Им необходимо было думать, что они лучше него, иначе бы у них возникли подозрения. Ирука знал, что АНБУ держат дистанцию. Они находились рядом в тот момент, когда всё пошло не так, но у них был приказ вмешиваться только в случае крайней необходимости. Заключительная фаза состояла в том, чтобы добраться до лидера организации, и было сомнительно, что он лично будет делать грязную работу вроде похищения Ируки. Ирука ждал, пока ниндзя-отступник подойдёт достаточно близко, чтобы большинство ниндзя заметили, что за ними следят, прежде чем ошарашенно дёрнулся, увеличивая темп и прилагая усилия, чтобы оторваться от них. Они были готовы к этому, быстро окружив его и остановив. Их было четверо, он оказался прав. Две женщины и двое мужчин. Тот, кто выпускал чакру, как начинающий генин, который не мог ходить по воде, был большим неуклюжим типом, явно нанятым только из-за мышц, и не более того. Остальные трое встали позади, заблокировав пути отхода Ируки, позволяя своему товарищу по команде захватить его. У громоздкого типа в лучшем случае был уровень чуунина, и Ирука почувствовал себя немного оскорблённым. В любой другой ситуации он вполне был уверен, что смог бы без проблем справиться с этим человеком. У того было просто чудовищное количество чакры, но контроль над ней был ужасен. Поэтому Ирука устроил сражение, но в основном это задумывалось для шоу. Ему необходимо было отыскать правильный баланс. Если бы он не вступил в бой, они бы заподозрили, что что-то не так. А если бы он пошёл в лобовую атаку, они, вероятно, серьёзно бы навредили ему. В Книге было указано, что его необходимо взять живым, но это не значило, что они не нанесут ему серьёзных повреждений, если он причинит им слишком много неприятностей. Он знал, как принять удар, и знал, что они приближаются, но всё равно позволил задеть себя, когда один из них нагнал его со стороны. Ему не пришлось прикидываться ошеломлённым. Контроль над чаркой ниндзя-отступника, может, и был ужасен, но он всё ещё знал, как наносить удары. Ирука позволил себе пропустить ещё несколько ударов, прежде чем упал на землю, внутренне проклиная последний, направленный ему в голову. Он был в состоянии ответить такими же ударами, чтобы избежать некоторых повреждений, которые ему несомненно нанесли бы, но голова всё ещё звенела от силы удара. На следующей неделе у него явно появятся синяки. Похоже удар Ируки о землю был своеобразным сигналом, которого ждали другие похитители, спрыгнувшие с деревьев, откуда они наблюдали. Они избили его, грубо отобрав рюкзак с вещами, жилет и поясные сумки с оружием, прежде чем связать верёвкой, завязав глаза и заткнув рот. Крупный ниндзя перебросил Ируку через плечо, после чего они пошли, двигаясь по деревьям на северо-запад. «Ну, это было достойно», — подумал Ирука. Он надеялся, что один из АНБУ захватит его снаряжение, прежде чем подойти к нему. Будет затруднительно найти его потом, если они этого не сделают. Ему потребовалось время, чтобы понять, насколько полезна постоянно курсирующая чакра. Несмотря на то, что его глаза были завязаны, он мог видеть, что именно делали ниндзя-отступники. Сейчас их было трое. Одна из них отделилась от группы, и Ирука быстро потерял её след. Но что ещё более важно, только на самом краю своего восприятия он ощущал мерцающие пустые силуэты, означающие присутствие АНБУ, движущихся по следам чакры, распространяемой человеком, который нёс его. Запаниковать было непросто, когда знаешь, что полдюжины лучших шиноби Конохи были готовы спасти тебя в тот момент, когда что-то пойдёт не так. Ирука не мог почувствовать присутствие Какаши, он даже не пытался, но точно знал, что он там.***
Какаши не нравился этот план с самого начала. И до сих пор не нравится. Сидеть сложа руки, пока кто-то был похищен людьми, которые в конечном счёте преследовали его, противоречило его природе. Но они уже зашли так далеко, и у них не было других вариантов, так что всё, что он мог делать — наблюдать, как ниндзя-отступники приближаются к Ируке. Его руки подрагивали от желания схватить кунай и атаковать, но добраться да Йонаги было важнее. Ничего не должно мешать, пока его не заберут. В тот момент, когда стало ясно, что Ируку похитили, в силу вступил придуманный ими план. Комачи и Това отступили, в то время как Какаши и остальные трое АНБУ продолжили движение вперёд. Комачи использовала дзюцу «переноса сознания», но она не могла бежать, делая это. Она догонит их после того, как проинформирует Цунаде о похищении и о том, куда они направляются, чтобы отправить подкрепление. Один из четырёх ниндзя-отступников вскоре отделился, направляясь в сторону Конохи. Сообщит о выкупе, разумеется. Они подумают, что сообщить Какаши о похищении Ируки, и будут ждать, пока он придёт. Но вместо этого АНБУ атакуют, как только подтвердят присутствие Йонаги. Он не удивился, когда ниндзя-отступники направились на северо-запад, в сторону Земли Гор. Довольно рано, но они были почти в полном дне пути от предполагаемой области деятельности организации. Долгое время Какаши не делал ничего, кроме обдумывания, планирования и перепланирования всех возможных сценариев, которые могли бы их ожидать. У всех них были свои роли. Комачи и Това были ответственны за коммуникации, Югао, стоило надеяться, будет в состоянии подтвердить присутствие Йонаги, Каге должен был проникнуть в убежище и забрать Ируку, в то время как Какаши выманит Йонагу и сразится с ним, а Иношиши проведёт соответствующую подготовку для разведчиков, которое окажется необходимым, когда всё закончится. Комачи и Това нагнали их около полудня, сигнализируя, что их послание было получено и что они выпустят ниндзя-отступника-посланника после того, как они закончили. Комачи договорилась о прибытии подкрепления через два часа. Какаши наделся, что их услуги не потребуются, он не хотел так долго ждать. Чем дольше Ирука находился с ниндзя-отступниками, тем опаснее для него это было. После этого всё пошло гладко. Они добрались до убежища, Югао в срочном порядке подтвердила, что Йонага находится внутри, а количество ниндзя-отступников позволяло взять их на себя, не дожидаясь подкрепления. Каге проскользнул внутрь незамеченным, чтобы освободить Ируку, а Йонага вышел наружу, чтобы сразиться с Какаши, когда осознал, что он там. Всё это было похоже на часовой механизм, где все маленькие детали соединяются вместе, чтобы всё прошло точно по плану. Какаши подозрительно прищурился, выступая против Йонаги. Он был на сотнях миссий А и S-ранга. Чем больше деталей было в движении, тем больше была вероятность того, что что-то пойдёт не так. Он мог планировать на пятьдесят ходов вперёд в Го, но всё становилось неважным, когда противник делал ходы, которых он не ожидал. Какаши не мог перебороть чувство беспокойства, растущего в нём. Это было слишком предсказуемо, слишком просто. Йонага послал в небо мощный столп огня, и Какаши почувствовал изменившийся вокруг них воздух. Образовавшиеся облака вызвали дождь. Шторм пойдёт на пользу им обоим, вопрос был в том, кто сможет использовать его для большего преимущества. Они обошли друг друга, и Какаши собрал свою чакру, ожидая следующего хода Йонаги.***
Ируке стоило признать, что спрятано это укрытие было довольно хорошо. Последние несколько поворотов, прежде чем они дошли до него, были отлично скрыты. Он надеялся, что АНБУ оставались на достаточно близком расстоянии, чтобы преследовать их. Его похитители преподнесли его словно какой-то трофей человеку, насколько он мог предположить, лидеру организации, но тот, похоже, мало им интересовался. — Заприте его на случай, если нам понадобится доказательство его жизни, — сказал он, сразу же развернувшись, и ушёл. Он даже не удостоил Ируку повторным взглядом. Ируку отвели вглубь здания и бесцеремонно бросили на пол. Он не вскочил на ноги сию же секунду, вместо этого используя возможность просканировать область вокруг. Чакры было предостаточно, чтобы получить смутное представление о его местонахождении. Комната была довольно маленькой, без окон и в самом центре убежища. Он насчитал, по меньшей мере, десять человек. Было невозможно сказать, ниндзя они или нет, но он сомневался, что они находились бы тут, являясь гражданским. — Ты уверен, что это именно тот нужный парень? — спросила куноичи остальных. — Ты сама видела. Они точно встречались прошлой ночью, — ответил невысокий из двух мужчин. — Да, но я ожидала большего сопротивления. Он просто такой... Насколько Ирука мог видеть, она сделала неясный жест рукой, и он почувствовал, как ощетинивается. Слабый, собиралась сказать ниндзя-отступник, или, может быть, жалкий. Совсем не уровня Какаши. Мужчина фыркнул. — Ну, по крайней мере, он хорошенький. — Верно, — согласилась она, пожимая плечами. Они ушли, даже не потрудившись сковать его сильнее, чем он уже был. И не оставили охрану снаружи за дверью, просто заперли. Ирука дёрнулся от раздражения и принял сидячее положение. Вся эта ситуация «девицы в беде» начала его бесить. Возможно, он и не был уровня Какаши, но они могли попытаться хотя бы не списывать его со счетов так быстро. Он сам освободил руки, а дверь открылась как раз в тот момент, когда он почувствовал одного проникающего к месту его заточения АНБУ. Внезапно на улице всколыхнулась чакра, и Ирука предположил, что это началась атака АНБУ. Он мог ощущать всех ниндзя-отступников, бросившихся навстречу своим нападавшим. Ирука открыл дверь и чуть не рассмеялся, когда силуэт без чакры, означающий АНБУ, пришедшего на помощь, попытался слиться со стеной в темноте. Возможно, это могло обмануть большинство людей, но было очевидным для Ируки. Он направил взгляд на АНБУ, и через мгновение тот раскрыл себя, показывая маску с украшающими её чёрно-белыми завитками. Вероятно, он следил за Ирукой последние несколько месяцев, но это был первый раз, когда Ирука видел его лично. Это оказалось довольно резким осознанием. Насколько мог судить Ирука, все присутствующие, которых он ощущал раньше, теперь сражались с АНБУ, пока они передвигались по убежищу. Мысленно он всё ещё пытался отслеживать сражение, бушующее снаружи. Четверо АНБУ оставляли своё присутствие скрытым, мерцая чакрой вокруг поля битвы, оставаясь на месте достаточно, чтобы метнуть дзюцу или начать атаку. Ирука не мог уследить за их движениями, находя только в моменты между ними. Он знал, что их было всего четверо, но для ниндзя-отступников казалось, словно их было несколько десятков. Эффект был сумбурным. Ниндзя-отступник понятия не имел, куда атаковать, и это представило необходимое время для отвлечения, давая АНБУ шанс направить в них дзюцу или вовлечь в ближний бой, прежде чем снова отойти. Немного дальше ещё двое шиноби схлестнулись друг с другом. Было нетрудно догадаться, кто они. Когда Ирука и АНБУ, который пришёл освободить его, вышли наружу, большой огненный шар осветил ночное небо. Ирука двинулся вперёд, желая присоединиться к сражению, но АНБУ положил руку на его плечо, останавливая. — У меня приказ защищать Вас, — сказал он. — Я в безопасности, — ответил Ирука, а в его голосе ясно слышалось раздражение. АНБУ только покачал головой, и Ирука подавил желание чертыхнуться. Смиряя свою гордость, он пошёл к внешнему краю поля, позволяя себе наблюдать, как другой АНБУ неуклонно сокращал количество ниндзя-отступников. Чем больше чакры они использовали, тем яснее становился мысленный образ в голове Ируки. Он сосредоточил большую часть своего внимания на Какаши и его противнике, пока не различая, кто из них кто, когда они кружили вокруг друг друга. Гром над ними разразился достаточно громко, чтобы сотрясти кости Ируки. Начался дождь, несколько предупреждающих капель попали на кожу Ируки, прежде чем небо разверзлось, а потоки дождя намочили их за пару секунд. АНБУ чертыхнулся, и Ирука оглянулся. — Они оба используют стихию молнии, — объяснил он. На этот раз чертыхнулся уже Ирука. Вода могла проводить молнию и, хотя Какаши не использовал никаких дзюцу, которые могли бы подвергнуть их опасности, не было абсолютно никаких причин на то, что его противник не решит электрифицировать всю территорию. Находиться рядом с ними было небезопасно. Оставшиеся ниндзя-отступники, казалось, думали о том же, пытаясь быстро покинуть местность. Четверо АНБУ не позволили им уйти далеко, разойдясь, чтобы выследить их и продолжить сражения уже в другом месте. Ирука же остался стоять там, где и был. —Ирука-сэнсей, — наполовину предупреждение, наполовину просьба. Ирука не сомневался, что при необходимости АНБУ применит силу. Он поморщился, неохотно следуя за ним. Нужно было удвоить дистанцию между ними и Какаши, но Ирука всё ещё мысленно готовился к бою. Грохот управляемой чакрой молнии пронёсся по небу. Она загорелась в сознании Ируки, давая ему чёткое представление о том, что со смертельной точностью неслось в сторону Какаши. Ирука едва удержал себя от предупреждающего вскрика. В любом случае, это оказалось бы бесполезным. Он был слишком далеко, а дождь заглушал все слова. Какаши использовал технику перемещения, чтобы отойти с пути. Когда молния ударила туда, где он только что стоял, место, в которое она попала, вспыхнуло ярким пятном в голове Ируки. Прозвучал оглушительный треск грома. В тот момент, когда Какаши снова появился, ниндзя-отступник был готов к этому, бросив в него кунай, направленный стихией молнии, опять заставив уклониться. АНБУ рядом с Ирукой практически нервно переступал с ноги на ногу, как можно ближе к нему, насколько вообще могли АНБУ, но упорно блокировал своё присутствие. Он закрыл глаза, игнорируя сильные удары дождя о кожу и всё, что не относилось к сражению, вспыхивающему мерцающими сполохами под его веками. Послышался новый грохот чакры, а Какаши снова переместился, встречаясь с очередным кунаем. На этот раз это оказалась более близкая атака, Какаши едва увернулся, прежде чем кунай пролетел мимо. Чакра, которой он был заряжён, обожгла руку Какаши. Это происходило снова и снова. Разряд, перемещение, брошенный кунай и затем уклонение. С каждым повторением ускользание оказывалось всё более ограниченным. Какаши едва успел увернуться от удара кунаем, когда он появился в очередной раз. Он всё время держался в обороне, не имея возможности атаковать. За все годы, будучи шиноби, Ирука не видел ничего подобного. Молния опаляла его сознание. Каждый брошенный кунай заставлял его сердце биться быстрее. Он потерял счёт тому, сколько раз они повторили эти движения. Страх поселился внутри, когда он ждал, что разрушит эту повторяющуюся спираль. Они не могли сражаться вечно, один из них колебался. И вот в следующий раз, когда Какаши исчез, то снова появился с молнией в руке. Кунай летел, направленный прямо в его грудь, но он не двинулся, чтобы уклониться от него. Ирука не мог дышать. В этот момент весь мир застыл. Какаши поймал кунай за секунду до того, как тот пронзил бы его. Молния в руке Какаши соединилась с той, что уже находилась на лезвии, в яркой вспышке чакры, которая направилась в сторону ниндзя-отступника по ионизированному пути куная. Чакра отступника продолжила движение, заряжая воздух между ними, и Какаши воспользовался этим. Удвоенная чакра была намного быстрее и мощнее, разрезая воздух со смертельной точностью, когда возвращалась к человеку, первоначально бросившему её. У него не оставалось времени уклониться. Последовала самая яркая вспышка чакры, которую когда-либо чувствовал Ирука. Обычно приглушённые тона его внутреннего видения соляризировались почти до непроницаемого белого. Последний раскат грома тряхнул мир вокруг него, а затем был слышим лишь звук дождя, невероятно тихий после грома. Ируке пришлось заново вспоминать, как дышать. Он медленно открыл глаза, моргая и пытаясь убрать остаточное изображение. Его сопровождающий поглядывал на него. — Что случилось? — спросил он. — Он победил, — ответил Ирука, немного испуганный, когда его разум пытался переварить то, что он видел. АНБУ почти незаметно расслабился. Проливной дождь ослабел до обычной мороси, после полностью остановившись. Осталось только навести порядок.***
Очень быстро стало очевидно, что Ирука мало чем может помочь. АНБУ были хорошо смазанным механизмом, каждая деталь из которого заботилась о своём деле, получая небольшие инструкции от Какаши. С окончанием боя пришло время разобраться с телами и собрать информацию, что не было специальностью Ируки. АНБУ с длинными белокурыми волосами, собранными в хвост, казалось, использовала своего рода коммуникационные дзюцу, докладывая Цунаде о том, что произошло. Он помнил её с тех времён, когда нашёл Какаши после засады. Това и Комачи, капитан команды, вызвал её и её партнёра, Ирука не был уверен, кто из них кто. Но даже с маской было нетрудно догадаться, что она из клана Яманака. Другая женщина АНБУ с длинными фиолетовыми волосами готовила два больших свитка со сложными сдерживающими печатями, в то время как двое других АНБУ складывали тела рядом. Всё, что Ирука мог сделать — разобраться с печатями, одна из которых предназначалась для хранения покойных, а другая для транспортировки заключённых. Он пытался помочь в сборе тел, но от него отмахнулись. Какаши и АНБУ в маске кабана находились в убежище, без сомнений, ища какие-либо полезные сведения. Ируке вручили свиток, в котором хранились его жилет и рюкзак; хотя это и было облегчением, знать, что не понадобится возвращаться, пытаясь найти их, но после того, как он снова надел своё снаряжение и свернул свиток, ему опять стало нечем заняться. Всё, что он мог сделать — ждать. Ждать и думать. Его план сработал, но после всего, что произошло за последние несколько месяцев, Ирука перестал что-то чувствовать. Его терзал тот факт, что он сам не вступал ни в какие боевые действия. Вместо этого он просто сидел и наблюдал за тем, что произойдёт. Не то что бы у наблюдения не было своих преимуществ. Какаши был одет в свою стандартную униформу АНБУ в комплекте с маской, но не было никаких сомнений, что это он. Его форма джоунина, должно быть, хранилась в каком-то из свитков, потому что он не был в форме АНБУ в гостиничном номере. Представления, как Какаши выглядит в снаряжении АНБУ, совершенно не подготовили Ируку к тому, что он видел в действительности. Его глаза задержались на обнажённой коже плеч Какаши. Он был худощавым, весь состоящий из острых углов, а форма АНБУ совсем не скрывала этот факт. Ирука знал, что у некоторых людей кинк на эту форму. И никогда не считал себя одним из них. Но с Какаши, одетым в неё, было трудно отрицать его привлекательность. Какаши двигался, как АНБУ, что было довольно глупой мыслью в голове Ируки, учитывая, что татуировка на его плече ясно давала понять, что это не является для него чем-то новым. Но оказалось трудно сопоставить смертоносный, грациозный стиль с тем, как он передвигался по деревне. «Это просто ещё одна вещь, чтобы прятаться», — понял Ирука. — «Вместе с его книгами и маской». Стоя там, Ирука заметил намёк на четыре присутствия, приближающихся к ним, но прежде, чем он успел что-либо сказать, фиолетововолосая АНБУ подняла голову, отрываясь от своей работы, и посмотрела в их сторону. Должно быть, она сенсор. Она обменялась несколькими словами со стоящими рядом АНБУ, после чего они быстро ушли в сторону новоприбывших. Никто из них не был обеспокоен, поэтому Ирука предположил, что подкрепление только что прибыло. Не то чтобы они в нём теперь нуждались. Спустя несколько мгновений двое АНБУ вернулись с командой из четырёх человек. Ирука удивлённо моргнул, увидев с ними Шимо. Этот ниндзя отправлялся даже на меньшее количество полевых миссий, чем Ирука. Все четверо с удивлением разглядывали окрестности. На какой бы миссии они ни были, это явно не было частью их задания, и им требовалось время, чтобы преодолеть шок и приступить к делу. Странная комбинация для стандартной команды. Двое из них, вероятно, были разведчиками, судя по тому, как их сразу же повели в убежище. Ещё один был ниндзя-медиком, но лечить никого особо не требовалось. Так что он начал исцелять парочку незначительных ран у других АНБУ. Шимо подошёл к Ируке, и тот был рад осознавать, что не единственный ничем не занят. — Похоже, ты попал в передрягу, — сказал Шимо вместо приветствия. Ирука нервно покачал головой. — Ты и половине не поверишь, если я расскажу. Фиолетововолосая АНБУ активировала первый свиток, а Ирука наблюдал, как один за другим трупы отступников превращались в дым, засасываемые в свиток. — Я думал, ты не берёшь больше миссий, — произнёс Ирука через какое-то время. — Выполняю ежегодный минимум, — пожал плечами Шимо, потирая верхнюю часть левой руки. — В том месте, где мы были, необходим проводник, который знает ту территорию, и я воспользовался этим, чтобы выполнить несколько миссий посланника. В его голосе звучала некая скованность, которую он слышал лишь однажды, когда спрашивал Шимо о ком-то важном, кто мог у него быть. Он больше не настаивал. Некоторые миссии лучше забыть. — Полагаю, что это не то, чего ты ожидал от этой миссии, — сказал Ирука, направляя разговор в более безопасное русло. — Не совсем, — признался Шимо. — Мы были на миссии по сбору информации С-ранга, когда с нами связалась Цунаде-сама, сообщив, что наша миссия изменилась, — он посмотрел на развернувшуюся перед ними сцену. — Похоже, что первоначальная миссия была всего лишь прикрытием. Ирука кивнул. Его не удивило, что Цунаде расположила подкрепление неподалёку. Теперь АНБУ тащили трёх ниндзя-отступников, не убитых во время боя, к другому свитку. Им это оказалось явно не по душе. Ируке рассказали, что это достаточно развивает клаустрофобию, но вернуть их в Коноху таким образом было намного легче. Двое из них были всё ещё нокаутированы, только один находился в сознании и, хотя, он был связан, а рот заткнут кляпом, всё равно сопротивлялся. Его глаза остановились на том месте, где стоял Ирука. Даже сквозь кляп вопль ярости был отлично слышен. Он задёргался ещё сильнее в руках АНБУ, держащего его, и только нажатие на одну из точек на чужой шее ударило ошеломляющим выстрелом чакры, обезвреживая. Он упал без сознания прямо в руки АНБУ. Ирука слышал об этом дзюцу, но никогда его не видел. Точность, с которой его использовали, была редкостью, если внимание шиноби было расфокусировано, оно могло убить вместо того, чтобы лишить сознания. Благодаря своим обширным знаниям физиологии и системе чакры, АНБУ являлись единственными «не медиками», которые регулярно использовали это дзюцу. Фиолетововолосая АНБУ активировала печать, и трое ниндзя-отступников были втянуты в свиток. Какаши и АНБУ в маске кабана вышли из убежища. Какаши опёрся спиной о дверь, в то время как АНБУ-кабан направился к Ируке и Шимо. Он подал сигнал ниндзя-медику, чтобы и тот присоединился к ним. — У нас есть ещё полдня работы. Нужно собрать всё то, что удалось найти, и стереть наше присутствие, но вам нет нужды оставаться. Когда вернётесь в Коноху, доложите обо всём непосредственно Цунаде-сама для подведения итогов. Ирука кивнул, хватая свои вещи. Практически светало. Если они уйдут сейчас, то будут в полпути от Конохи, прежде чем остановиться на ночь. От них всё равно не было никакого толку. Они просто мешали. Он бросил на Какаши последний взгляд. «У тебя есть обещание», — словно хотел он напомнить ему. Какаши посмотрел на него в ответ, но было совершенно невозможно прочитать его под стандартной маской АНБУ. Ирука никогда не думал, что обычная маска Какаши отличалась выразительностью, но это сравнение делало его почти открытой книгой. Крошечного колебания чакры у стены возле его руки было достаточно, чтобы напомнить Ируке о том, что происходило с чакрой Какаши, когда он прикасался к нему. Только на этот раз Ирука был уверен, что тот делает это нарочно. Ещё один способ показать Ируке волну, которую мог видеть только он. Ирука повернулся, чтобы уйти вместе с Шимо и ниндзя-медиком. Шимо казался рассеянным, тихим и потерянным в собственных мыслях, поэтому Ирука завёл беседу с ниндзя-медиком. Они никогда раньше не работали вместе, но Ирука узнал его по деревне. Они были в нескольких часах бега от убежища, когда температура начала снижаться. Ирука вздрогнул и посмотрел на небо. Не было ни облаков, ни ветра, которые могли предвещать внезапный холодный фронт. Он нахмурился и посмотрел на медика. Это было неестественно. Они оба потянулись за оружием. Всё начало превращаться в сверкающую морозную зиму, мерцающую на солнце. Ирука дёрнулся и активизировал свою чакролокацию. В воздухе вокруг них появились воздушные потоки, тревожно холодные в эти жаркие дни. Ниндзя-медик открыл рот, чтобы что-то сказать, и снег закружился вокруг него. Ирука наблюдал, как снег втягивается в его рот вместе с дыханием. Реакция ниндзя-медика оказалась незамедлительной. Боль отразилась на его лице, а сам он схватился за грудь. Ирука бросился вперёд, чтобы поймать его, когда тот начал падать на землю. — Чёрт, — сказал Ирука. — Что происходит? Ниндзя-медик попытался ответить, но в итоге только неистово закашлял. Кровь забрызгала землю, ярко-красная на белоснежно-матовом фоне. Вероятно, что-то было в неестественном снегу, мерцающем вокруг них. Ирука приподнял ворот своей водолазки, чтобы прикрыть нос и рот, надеясь, что это остановит ужасное воздействие на него. Он попытался сделать хоть что-нибудь, что угодно, чтобы помочь медику, но он едва умел исцелять мелкие внешние травмы. Внутренние медицинские ниндзюцу были гораздо более продвинутыми, а он даже не знал, с чего начать. Должно быть, один из отступников сбежал. Это единственное, что мог предположить Ирука. Необходимо предупредить АНБУ. Ирука начал поворачиваться в сторону Шимо, чтобы тот бежал за помощью, в то время как Ирука останется с ниндзя-медиком. Ослепляющая вспышка боли размыла поле видимости Ируки, когда рука, наполненная чакрой, ударила его в точку воздействия на шее. На мгновение мир перед его глазами поплыл, а затем он провалился во тьму.